– Есть что-то неприличное в том, чтобы плакать в одиночестве…

Раздалось рядом с ней.

Он сидел на скамье положив ногу на ногу, Океанос.

У Мэй больно остановилось сердце.

– Я хотел выкурить эту вкусную сигару и пойти спать, но…

Его низкий голос звучал мягко и иронично.

– Вы кого-то искали, Мэй?

– Гипсофилу.

– Ах, Гипсофилу…

Она не могла разглядеть его лицо – совсем потемнело…

– Вы вернулись… – Сказала Мэй.

– Да!

Удивление в его голосе.

– Мне захотелось домой.

Выдох похожий на усмешку.

– Душой, Мэй, мы всегда там, где нас любили или проклинали.

Ей захотелось подойти к нему.

– И вам страшно?

– Да.

– Почему?

– Хватит ли мне сил – перевернуть страницу жизни!

Она поняла его.

– Иногда я чувствую полное омертвение, – Добавил Океанос. – Я боюсь быть один. Я не хочу быть один! Поэтому я и решил жениться на Сильвии. Не из-за любви.

– Разве это правильно? – Сказала ему Мэй.

– Ничто не правильно, если разобраться!

Он словно вспыхнул, Океан.

– Наши решения, Мэй, всегда… кого-то убивают, а кого-то спасают.

– Так нельзя, – Сказала ему Мэй. – Спасая себя, убивать других!

Она замерзла – она была одета слишком легко.

– Я же говорил вам – я убийца…

– Перестаньте!

Мэй разозлилась на него.

Океанос встал – изящный как леопард.

– Что перестать, Мэй?

Он подошел к ней – его походка завораживала.

– Жить прошлым!

Улыбка на его губах.

Океанос улыбнулся так мягко.

– И это говорите мне вы, женщина, которая не может забыть свою любовь???

– У меня ничего нет! – Закричала на него Мэй. – А у вас есть сын, и девушка, которая вас любит!

Странно он посмотрел на нее.

Ее крик не произвел на него впечатления.

– Сильвия не любит меня, Мэй, она хочет устроиться.

Океанос посмотрел на нее – в его взгляде была сталь.

– И более того, Сильвия из тех женщин, которые считают мужчин глупцами!

– Вы презираете ее, и женитесь на ней… – Сказала ему Мэй.

– Я женюсь на ней, потому, что презираю себя!

Она заглянула ему в глаза – этого человека убивает он сам… Если в этой жизни его и убьет что-то, то, это его характер. Но он понравился ей еще больше! Она понимает его – она такая же! Ее тоже мучает несправедливость – несправедливость судьбы! Нет ничего страшнее для человека, чем несправедливость судьбы!

Мэй захотелось сказать Океаносу:

– Знаете, почему я стала такой? Я не поняла – во время, во время для самой себя, что дерьмо случается! Есть вещи, Океанос, которые просто случаются. Не нужно искать ответы, почему, из-за чего. Нужно жить – дальше!

Странно он посмотрел на нее, этот высокий мужчина похожий на греческого бога – с нежностью.

– Вы сказали мне «я стала такой»… Какой, Мэй? Какой вы стали?!

– Жалкой. – Просто сказала Мэй. – Я не получила образования, у меня нет, и не будет хорошей работы, я живу в доме на колесах, только этот дом никуда не поедет, никогда!

Он погладил ее по щеке, Океан.

– Разве это не зависит только от вас самой?

Он ласково улыбнулся.

– Вы только что сказали мне… что лежит между божьим и дьявольским? Покой! Осознание того, что… жизнь так близко, нужно только жить!

Океанос снял свой плащ – на нем был плащ похожий на средневековый плащ накидку, черный с красным.

– Мэй…

Он закутал ее в плащ.

– Мэй!

Он заглянул ей в глаза.

– Я вернулся потому, что хотел обнять тебя!

И он нежно обнял ее, прижал ее к себе…