– Есть что-то неприличное в том, чтобы плакать в одиночестве…
Раздалось рядом с ней.
Он сидел на скамье положив ногу на ногу, Океанос.
У Мэй больно остановилось сердце.
– Я хотел выкурить эту вкусную сигару и пойти спать, но…
Его низкий голос звучал мягко и иронично.
– Вы кого-то искали, Мэй?
– Гипсофилу.
– Ах, Гипсофилу…
Она не могла разглядеть его лицо – совсем потемнело…
– Вы вернулись… – Сказала Мэй.
– Да!
Удивление в его голосе.
– Мне захотелось домой.
Выдох похожий на усмешку.
– Душой, Мэй, мы всегда там, где нас любили или проклинали.
Ей захотелось подойти к нему.
– И вам страшно?
– Да.
– Почему?
– Хватит ли мне сил – перевернуть страницу жизни!
Она поняла его.
– Иногда я чувствую полное омертвение, – Добавил Океанос. – Я боюсь быть один. Я не хочу быть один! Поэтому я и решил жениться на Сильвии. Не из-за любви.
– Разве это правильно? – Сказала ему Мэй.
– Ничто не правильно, если разобраться!
Он словно вспыхнул, Океан.
– Наши решения, Мэй, всегда… кого-то убивают, а кого-то спасают.
– Так нельзя, – Сказала ему Мэй. – Спасая себя, убивать других!
Она замерзла – она была одета слишком легко.
– Я же говорил вам – я убийца…
– Перестаньте!
Мэй разозлилась на него.
Океанос встал – изящный как леопард.
– Что перестать, Мэй?
Он подошел к ней – его походка завораживала.
– Жить прошлым!
Улыбка на его губах.
Океанос улыбнулся так мягко.
– И это говорите мне вы, женщина, которая не может забыть свою любовь???
– У меня ничего нет! – Закричала на него Мэй. – А у вас есть сын, и девушка, которая вас любит!
Странно он посмотрел на нее.
Ее крик не произвел на него впечатления.
– Сильвия не любит меня, Мэй, она хочет устроиться.
Океанос посмотрел на нее – в его взгляде была сталь.
– И более того, Сильвия из тех женщин, которые считают мужчин глупцами!
– Вы презираете ее, и женитесь на ней… – Сказала ему Мэй.
– Я женюсь на ней, потому, что презираю себя!
Она заглянула ему в глаза – этого человека убивает он сам… Если в этой жизни его и убьет что-то, то, это его характер. Но он понравился ей еще больше! Она понимает его – она такая же! Ее тоже мучает несправедливость – несправедливость судьбы! Нет ничего страшнее для человека, чем несправедливость судьбы!
Мэй захотелось сказать Океаносу:
– Знаете, почему я стала такой? Я не поняла – во время, во время для самой себя, что дерьмо случается! Есть вещи, Океанос, которые просто случаются. Не нужно искать ответы, почему, из-за чего. Нужно жить – дальше!
Странно он посмотрел на нее, этот высокий мужчина похожий на греческого бога – с нежностью.
– Вы сказали мне «я стала такой»… Какой, Мэй? Какой вы стали?!
– Жалкой. – Просто сказала Мэй. – Я не получила образования, у меня нет, и не будет хорошей работы, я живу в доме на колесах, только этот дом никуда не поедет, никогда!
Он погладил ее по щеке, Океан.
– Разве это не зависит только от вас самой?
Он ласково улыбнулся.
– Вы только что сказали мне… что лежит между божьим и дьявольским? Покой! Осознание того, что… жизнь так близко, нужно только жить!
Океанос снял свой плащ – на нем был плащ похожий на средневековый плащ накидку, черный с красным.
– Мэй…
Он закутал ее в плащ.
– Мэй!
Он заглянул ей в глаза.
– Я вернулся потому, что хотел обнять тебя!
И он нежно обнял ее, прижал ее к себе…