Стояла на диво ясная и теплая для осени погода. Гости не торопились покидать уютное имение и радушную хозяйку, устремляясь по утрам на охоту и радуясь милости природы, забывшей про обязательные для октября дожди.
Герцог не стал сообщать всей многочисленной компании о приезде доктора, представив его только матери и невестке.
- Это лишнее, сын мой! - недовольно высказала герцогиня свое отношение к приезду австрийца. - Лили вот-вот рожать! Что там ещё выяснять?
- Её тетка умерла родами, а мать смогла подарить Кавендишу только одну дочь! Значит, у женщин их семьи проблемы с деторождением, и консультация хорошего акушера не повредит! Людвига Шнитке порекомендовали мне, как лучшего специалиста в Европе.
Лили восприняла приезд доктора равнодушно. Она была в подавленном настроении, и даже подаренная деверем шляпка заняла её внимание всего лишь на несколько мгновений. Безразлично, с отсутствующим видом покрутив в руках изящное творение из атласа и газа (кстати, обошедшееся герцогу в кругленькую сумму), она равнодушно, даже не примерив, положила её назад в коробку.
Мортланд тяжело перевел дыхание. Её настроение ему решительно не понравилось.
- Это самый лучший в Европе специалист по родовспоможению, дорогая!
Лили устало улыбнулась.
- Если вам это доставит удовольствие, то я согласна вытерпеть очередной мерзкий осмотр, но, ваша светлость, ни один даже самый ловкий доктор не сможет родить за меня! Что он может сказать нового?
Сам Мортланд, в общем-то, был согласен с невесткой. Но чувство долга перед братом заставляло его делать для будущего наследника всё, что только было в его силах. Он тоже не ждал ничего нового, и так же, как и Лили, ошибался.
Осмотр велся в присутствии герцогини, но даже если бы почтенный доктор снизошел до обсуждения состояния здоровья будущей роженицы, то они вряд ли поняли друг друга, потому что лекарь говорил только по-немецки.
Зато этим языком вполне владел сам Мортланд, вот ему и предстояло выслушать подробный доклад дотошного австрийца.
- Беременность протекает нормально,- заявил тот,- плод развивается хорошо, слышно сердцебиение и шевеление. Мать - сильная, здоровая женщина, с крепкими бедрами и широкими костьми таза, что хорошо скажется во время родов. Вот только....
Доктор снял с крупного носа пенсне, и, тщательно протерев стекла, вновь нацепил их на место.
- Я не согласен, при всем моем уважении, с английским коллегой в определении срока беременности. Положение плода в лоне и его размер четко указывают скорее на семимесячное, а не восьмимесячное развитие... Я бы даже поставил чуть больше шести месяцев!
Только хорошо натренированное самообладание позволило потрясенному герцогу сохранить равнодушное выражение лица. Теперь надо было думать, что делать с этой информацией дальше!
За столом он внимательно наблюдал за Лили. Молодая женщина плохо ела, не реагировала на обычный светский треп многочисленных гостей и, вообще, казалась углубленной в себя. Немудренно! Любому бы было не по себе в предчувствии разоблачения!
Обед казался бесконечным, разговоры тёток раздражали до звериного воя, матушка только хлопала глазами, с недоумением поглядывая на сына - уж она-то его знала, как никто, и почувствовала, что что-то не так. Гости изощрялись, стараясь обратить на себя внимание молчаливого хозяина, а Мортланд жевал, не чувствуя вкуса пищи, и размышлял, как бы ему поумнее построить разговор с Лили.
- Не хотите прогуляться по парку,- предложил он невестке, когда после обеда все дамы дружно потянулись в гостиную,- сегодня прекрасная погода!
Лили пожала плечами - гулять, так гулять! Честно говоря, ей было всё равно.
А парк был действительно прекрасен - красно-оранжевые листья усеивали дорожки, плыли по воде пруда, и смело соревновались с хвойными породами деревьев сочностью и броскостью красок.
Мортланд с леди не спеша брели по шуршащим аллеям. Увы, сегодня им было не дано в полной мере насладиться свежим и приятным ветерком и особым горьковатым запахом умирающей листвы.
Герцог окинул озабоченным взглядом осунувшееся лицо невестки, и решил, что столь неприятный разговор все-таки не стоит откладывать:
- Вы ничего не хотите мне объяснить?
Лили удивленно покосилась на деверя.
- Что именно нуждается в объяснении?
- Допустим, каким образом ваша восьмимесячная беременность превратилась в шестимесячную?
О том, что он плохо выбрал место для столь щепетильного разговора Мортланд понял сразу, как только увидел, что побледневшая женщина начинает заваливаться на бок. Герцог едва успел её подхватить, и с трудом дотащил погрузневшую женщину до ближайшей скамьи. Благо, нюхательные соли оказались при ней, и прошло не так уж много времени, прежде чем они сумели возобновить беседу.
- Моя беременность, - враждебно заявила Лили, едва придя в себя,- проистекает из естественных причин, и сказать мне по этому поводу больше нечего!
На герцога глянули настолько надменные глаза, что он даже слегка опешил:
- Вы знали! Вы всё это время знали, что Томас не может быть отцом вашего ребенка! Тогда на что же вы рассчитывали?
Лили нервно стянула перчатки с рук, едва ли осознавая, что делает.
- Я ни на что не рассчитывала! Просто дожидалась, когда ребенок появится на свет, чтобы начать процедуру развода!
Мортланд ошеломленно смотрел на её застывшее в подчеркнутой невозмутимости лицо. Однако это уже было чересчур!
- Вы осознаете все последствия этого шага? Что дальше будет с вами, с младенцем, и всем домом Тейлоров, в конце концов?!
- Будущее дома Тейлоров меня ни в коей мере не интересует,- сухо отрезала Лили,- и я с большим удовольствием расстанусь и с вами, и с вашим братом! Ну, а дальнейшее уже не касается никого, кроме меня!
Ничего себе! Герцог зло хмыкнул.
- Вы ошибаетесь, сударыня! Или думаете, что джентльмен, который обжимался с вами на глазах сомнительной публики в Воксхолле, выступит ответчиком в бракоразводном процессе?
Только что мертвенно-бледные щеки Лили пошли багровыми пятнами.
- Это не ваше дело!
- Нет, моё, - завелся Мортланд,- ещё как - моё! Ведь это моя семья окажется в центре скандала, имя моего брата обваляют в грязи, и именно мне думать, куда девать вашего ублюдка!
Кто бы мог подумать, что женщина, имеющая солидное чрево, может подскочить с места с такой прытью, но это было ещё не всё! Ошеломленный герцог едва моргнул глазами, отшатываясь от внезапно выросшего перед носом капора, когда вдобавок его щеку обожгла хлесткая пощечина.
- Не смейте называть моего сына ублюдком!
Мортланд потер загоревшуюся щёку, растерянно глядя в разъяренные глаза беременной женщины. Вот и он дожил до того, что женщины бьют его по лицу! Но с другой стороны... герцог посмотрел на невестку с уважением. Надо же, малышку, оказывается, так просто не выбить из седла!
- Ладно, - мирно сказал он,- сознаю, что погорячился! Но и вы должны меня понять!
Лили обессилено опустилась на место, судорожно схватившись за живот. Растревоженный состоянием матери ребенок закрутился в чреве волчком.
- Мы можем ещё много чего сказать друг другу,- болезненно сморщившись, пробормотала она, - но от этого ничего не изменится! Я в какой-то степени даже рада, что вы узнали об этом - надоело жить в страхе!
- Гм-м...
Герцог надолго задумался, глядя вдаль аллеи, на медленно кружащиеся перед падением на землю листья. Как Лили не пыталась сохранить лицо в этой неприятной ситуации, она все же со страхом ждала, к какому решению он придет. Чтобы это ни было, будущая мать точно знала, что ничего хорошего его задумчивость не сулит.
Но Мортланд неожиданно присел рядом и, что было ещё более странно, крепко сжал её руки.
- Я думаю, что мы что-нибудь предпримем в связи с вашей беременностью, но при одном условии!
У Лили удивлением округлились глаза.
- А что в этом случае можно предпринять? Да ещё на каких-то условиях?
- Кое-что можно! Что именно - сразу я вам сказать не смогу, потому что должен кое с кем посоветоваться, но..., - в его голосе стали отчетливо слышны железные нотки нажима,- взамен вы должны пообещать, что больше не доставите мне огорчений подобного рода!
Леди недоуменно взирала на деверя, пытаясь сообразить, что у него в голове. Лили его не понимала, и это её беспокоило, но с другой стороны - разве у неё был выбор?
- Хорошо, я попробую ужиться с Томом! Если вы именно этого хотите?
- Именно этого!