Итак, Тейлоры были вынуждены оставить своих дам в Мортланд-холле, и выехать в Лондон. Всю дорогу братья обсуждали причины столь внезапного приглашения.

  - Король опять нездоров, значит, тебя вызывает принц. Ты простой полковник - не генерал или адмирал! Откуда его высочество, вообще, может знать о твоих делах? - изумлялся Мортланд.

  Том, конечно, кое-что знал, но предпочитал разыгрывать неведение.

  - Не знаю,- легкомысленно пожимал он плечами,- что в голове у нашего сумасброда! Может, он вообразил себя гением шпионажа и затребовал досье секретных агентов? А что, король совсем плох?

  - Говорят, его величество все чаще и чаще страдает приступами безумия, и принц постепенно забирает в руки власть над королевством. Ему на руку болезнь отца! - тяжело вздохнул Мортланд.

  - В Европе немало потешаются над отношениями короля и принца!- заметил Томас.

  - Да уж, куда, как смешно! Всякий раз, когда у Георга III случается новый приступ безумия, нет в Англии человека счастливее, чем принц Уэльский. Впрочем, еще счастливее тогда его кредиторы. Говорят, у него пятьсот лошадей и две тысячи костюмов!

  - Да, костюмы - главная радость нашего Джорджи! Мне Браммель как-то рассказывал, что принц расплакался, как девчонка, когда он нашел покрой его костюма не вполне удачным!

  - Лучше бы он плакал по другому поводу,- заметил в сердцах Мортланд,- пока мы не получили себе на шею такую же революцию, как и Бурбоны! Ведь постоянно в долгах, и когда они достигают катастрофических размеров, кредиторы устраивают скандалы, описывают имущество принца в его дворце Карлтон-Хауз, и даже грозятся посадить в долговую яму. И это наследника английского престола!

  - И что же Джорджи? Затягивает пояс?

  Мортланд раздраженно отмахнулся.

   - Ох! Принц начинает распродавать лошадей и переезжает из опечатанного Карлтон-Хауза к родителям. А потом начинает трясти короля, вымогая деньги! Ненавидящий отпрыска Георг, желая от него избавиться, обычно обращался за деньгами к покойному Питту. Премьер в ярости предлагал парламенту уплатить долги принца Уэльского. Те с негодованием отпускали нужные кредиты при условии, что его высочество пообещает исправиться. Тот охотно давал обещание, вновь возвращался в Карлтон-Хауз и покупал новых лошадей, а потом опять набирал долги, и так до бесконечности...

  Том рассмеялся - у него было прекрасное настроение, а вот сам герцог не мог похвастаться особо хорошим расположением духа. Ему, например, очень не понравились два письма Джины с настоятельными просьбами приехать в Лондон. Он не мог понять настойчивости итальянки - если Инн больна, то почему не написать об этом прямо?

  Впрочем, дела личные занимали малое место в разговорах братьев. Теперь их беседа коснулась европейской политики.

  - Бонапарт, наглый и обидчивый как все выскочки, из кожи вон лезет, чтобы пробиться в семью европейских монархов. После Аустерлица и Ульма он намерен диктовать свою волю всей Европе. В министерстве иностранных дел поговаривают о проекте брака между корсиканцем и великой русской княжной Екатериной Павловной. Альянс с Россией сделает Францию невероятно сильной!

  Том задумчиво сморщил губы.

  - Нет...,- неуверенно пробормотал он,- не думаю, что русский двор пойдет на столь унизительный мезальянс. Да и зачем это им - разве Бонапарт стоит у ворот Москвы? Аустерлиц унизителен для русских, но не более! Что они особо потеряли? Несколько полков, да ненадежного союзника в лице императора Франца. Слышал курьезную историю об Александре и прусском короле?

  - Нет! А что там произошло?

  - Перед тем, как Бонапарт полностью разгромил Пруссию, Фридрих-Вильгельм III и Александр заключили тайный договор, где предусматривалось предъявление со стороны Пруссии ультиматума узурпатору. Сам по себе этот договор - откровенная глупость со стороны Пруссии, но как будто этого было мало, Фридрих-Вильгельм, королева Луиза и Александр спустились в мавзолей Фридриха II и поклялись перед его гробом в вечной взаимной дружбе!

  Мортланд изумленно фыркнул.

  - Эти люди настолько сентиментальны?

  - Дело даже не в этом. Такая клятва нелепа, прежде всего потому, что в свое время Россия воевала Фридрихом II целых семь лет! И то Фридрих бил русских, то русские жестоко били Фридриха. Они умудрились занять Берлин и чуть не довели прусского короля до самоубийства! Представляешь, как Бони испугался этой пылкой русско-прусской дружбы? Смешно... Наверное, поэтому ему доставило особое наслаждение превратить Пруссию в коврик для французских сапог. Невероятно, но всего лишь за один осенний месяц он оставил от её грозной военной славы туманное воспоминание и кучу курьезных анекдотов о сданных городах и разгромленных генералах!

  - Но Бонапарт заставил русских примкнуть к континентальной блокаде!

  - Тильзит, конечно, унизил Александра! Но его статьи совсем не повод, чтобы позориться на всю Европу, подкладывая свою сестру под этого жирного маломерка. Более гротескной фигуры не найти - маленький, пузатый, с намечающейся лысиной, взгляд исподлобья, ухватки капрала! Александр отнюдь не дурак - мне рассказывали, что он притворялся глухим, каждый раз, когда Бонапарт намекал ему на проект брачного союза.

  Мортланд метнул на брата осторожный взгляд. Тот никогда ему не рассказывал о своих похождениях в роли шпиона, и вдруг так легко проговорился.

  - Ты видел узурпатора?

  Судя по лукавым ямочкам на щеках, Томас развеселился.

  - Конечно, так же как и тебя! Я занимал соседнюю ложу во французской опере, когда он ещё изображал первого консула и только грезил лаврами императора. Рядом с ним восседала Жозефина, кокетничающая напропалую со всей мужской половиной зала. Если что и прибавляет росту грозе Европы, так это развесистые рога, которыми она с неизменным энтузиазмом украшает его начавшую плешиветь голову!

  - Она тебе понравилась?

  - Нет! Я не люблю потрепанных жизнью женщин на пятый десяток! Легкая распущенность украшает красоток только до тридцати лет, потом, все-таки, наступает время семьи и нравственных устоев. Иначе, каких дочерей мы потом получим от этих Мессалин? Бессердечных пустых кокеток? Она транжира, потаскуха и просто сумасбродка, но, говорят, что сердце у неё доброе, если только дело не касается её собственного кармана. Конечно, Жозефина была нужна нашему генералу, когда спала с Баррасом и продвигала при помощи широко раскинутых ног его по служебной лестнице, выбивая задом для муженька армии и назначения. Но теперь всё! Императору в женах нужна девственница с целомудренным лоном для рождения наследников, вот он и мечется по Европе в поисках невесты.

  Мортланд почесал подбородок.

  - Но если не русские, то кто?

  - А то мало здоровых крепких девок по немецким захолустным дворам? Отдадут любую, бери, сделай милость! Вон русские уже второе столетие черпают из этого неисчерпаемого колодца телок для своих бычков, да ещё каких! Достаточно вспомнить о Великой Екатерине! Найдет и Бони, не беспокойся, но это будет не Романова. И вообще, вся эта брачная заваруха интересует меня мало, и ничего не решает в истории Европы.

  Мортланд удивленно покосился на брата - его всегда поражала легкость, с которой он судил отнюдь не о малозначимых делах и людях. И вот парадокс, тот почти всегда оказывался прав - у него было великолепное дипломатическое чутье, хотя опять же, об этом мало кто знал. И сейчас внезапный вызов принца волновал герцога гораздо больше, чем виновника переполоха. Том был поразительно беспечно настроен.

  - Как ты оказался в соседней ложе с Бонапартом? Это ведь опасно?

  Тейлор легко вздохнул и усмехнулся, каким-то своим мыслям.

  - Эдди, жить вообще опасно. А в ложе рядом с корсиканцем я оказался благодаря тесной дружбе, которую завел с русским атташе в Париже генералом Чернышовым. Интереснейший господин, скажу вам я. Он ни на минуту не поверил в мое бельгийское происхождение, но тщательно притворялся, что не сомневается в этом. Это такая особо интересная игра, когда игроки дурят голову друг другу, изо всех сил строя из себя полных идиотов. Но, дорогой мой брат, зачем тебе эти тайны? Не зная их, спать гораздо спокойнее, уж поверь моему опыту! Возможно, что и Джорджи вызывает меня именно по этому поводу - откуда я знаю, какие мыши скребут в его голове?

  Вот так переговариваясь, они и достигли Лондона, где пути братьев сразу же разошлись. Томас отправился домой переодеваться в букли и атласный сюртук для аудиенции у высочайших особ, а Мортланд поехал напрямик в Вудвилл-лодж, побоявшись, что из-за скопившихся дел у него уже не будет времени навестить содержанку.

  Иннин проглядела все глаза, терпеливо высматривая любовника на подъездной аллее парка. Последний месяц растянулся для неё чуть ли не в год, прежде всего, из-за неприятностей с Джиной. С тех пор, как итальянка убедилась в беременности подопечной, она повела с ней непримиримую войну, постоянно доводя до слез и головной боли.

  - Кого вы хотите обмануть, - кричала она, - меня? Не стоит! Я ваши увертки вижу насквозь, и спешу вас огорчить - ничего у вас не выйдет, герцог не даст ублюдку появиться на свет! Он сильно разгневается, настолько сильно, что это будет означать разрыв ваших отношений. Давайте, не дожидаясь его гнева, избавим вас от плода!

  Инн от ужаса заколотило, и она опасливым жестом обхватила живот.

  - Как, избавиться?

  Джина с неприязнью и плохо скрытым презрением глянула на подопечную.

  - В Сохо есть одна опытная дама - немножко потерпите и она навсегда избавит вас от подобной докуки!

  Инн сразу же вспомнила подслушанный когда-то разговор.

  - Но от этого умирают,- резко возразила она,- да и не желаю я становиться на всю жизнь бесплодной! Я люблю Эдвина и хочу родить ему ребенка. Почему он должен быть против?

  - Потому что ублюдки ему не нужны! И если вы будите упрямиться, то окажитесь на улице без гроша в кармане и с ребенком на руках. Вы оба сгинете от голода и болезней!

  - Пусть,- упрямо прикусила губу француженка,- но убить ребенка я не дам. Он слишком дорог мне!

   В той или иной вариации этот разговор происходил каждый день. Джина не давала подопечной никакого покоя, и поэтому Инн вдвойне ждала приезда его светлости, чтобы тот обуздал своего цербера. Она чувствовала себя хорошо, с трепетной радостью прислушиваясь к тому, что происходило внутри её тела, как к чему-то чудесному и волшебному, что должно было преобразить жизнь, подарив немыслимое счастье.

  Надо сказать, что сомнений в том, что Эдвин разделит её радости, она не испытывала. Конечно же, он будет счастлив - по-другому просто быть не могло. Мортланд поймет её стремление закрепить и увековечить их любовь рождением новой жизни. А Джина просто злая и сварливая ведьма! И если у Иннин зарождалось внутри тошнотворное опасение, что итальянка лучше знает своего хозяина, то она стремилась его отогнать - уж слишком страшной тогда оказывалась ситуация. Лучше не накликать на себя беду необоснованными страхами!

  В день, когда карета герцога подъехала к порогу Вудвилл-холла, Джины не было дома. Та нечасто покидала своих подопечных, но сегодня отправилась спозаранку, по каким-то таинственным делам, не сказав никому ни слова. Иннин, едва завидев вылезавшего из экипажа любовника, бросилась вниз по ступенькам и повисла у него на шее.

  - Милая,- ласково прошептал Мортланд, мягко отстраняя её,- подожди, дай мне раздеться, ведь я с холода - простудишься!

  Но куда там! Сияющая от радости девушка, так и не отошла от него ни на шаг, мешая лакею принять у своего господина шляпу и плащ.

  - Ты прекрасно выглядишь, сердце моё! - губы Мортланда жадно коснулись её губ, и он тут же потащил полыхающую восторгом любовницу вверх по лестнице по направлению к спальне,- у меня мало времени, дорогая! Не больше часа, так что извини - не до церемоний и разговоров!

  - Час,- разочарованно простонала Инн, едва поспевая за его широким шагом,- но мы так давно не виделись!

  - Ничего не поделаешь! Мне нужно устроить пирушку друзьям Томаса, просмотреть счета, нанести кучу самых необходимых визитов. Я к тебе прямо с дороги...

  Последняя фраза чуть примирила приунывшую Инн с таким несправедливым положением вещей. Все-таки, её он поставил на первое место! Она была ещё слишком юной, чтобы понять, что возлюбленный оказался у неё не в силу бушевавших в нем чувств, а в силу обыкновенной физиологической потребности здорового мужчины, вынужденного более месяца провести без женских объятий.

  Флора и Мардж, раздевая девушку, работали, как всегда, очень слаженно, хотя и посматривая на неё без обычных добрых улыбок. Но Инн была полна радужных надежд и ожиданий, трепетала в предвкушении наслаждений, и больше решительно ни о чем не хотела думать, даже о беременности.

   - Твоя сестра родила нам племянника, - прошептал ей на ухо Мортланд,- в тот самый день, когда Томас вернулся с войны.

  Опять Лили! Даже в такой момент Эдвин думает о ней!

  - Я рада за всех вас!- тяжело вздохнула Инн, укорив себя за ревность.

   Ей пришло в голову, что самое время сказать о предстоящем материнстве, и она уже было открыла рот, чтобы произнести первую фразу об ожидающемся прибавлении, когда ласкающая любовницу рука Мортланда наткнулась на едва вздутый, но уже тугой живот.

  - Дорогая? - удивился он, приподнимаясь на локте. - Что это?

  Инн с горячечно сверкающими глазами и остановившимся от разительной тревоги сердцем, увидела, как нахмурившийся любовник внимательно оглядывает её тело.

  - Что это значит? - резкий голос был похож на удар бича.

  Девушка съежилась от ужаса под его сверкающим бешенством взглядом.

  - Я..., - пролепетала она разом пересохшими губами, - я...

  - Она беременна!

   Это у кровати внезапно выросла грозная Джина.

  - Ваша светлость, не смотрите, что у неё лицо простодушного ангела,- злобно прорычала итальянка,- это хитрая и изворотливая маленькая дрянь. Она умудрилась обвести меня вокруг пальца, и в какое-то из ваших посещений не стала пить отраву!

  Мортланд почернел от гнева.

  - Это правда?

  Инн поникла головой под ледяным взглядом, всем задрожавшим телом ощущая, какая сокрушительная катастрофа сейчас разразится над её маленьким, столь долго лелеемым миром надежд на счастье.

  - Ты разочаровала меня, Инн,- сухой голос звучал теперь тихо,- не знаю даже - смогу ли я, когда-нибудь простить этот обман. Ведь я так доверял тебе!

  - Но,- отчаянно прошептала она, вытирая льющиеся по щекам слезы,- я сделала это, потому что люблю вас!

   Мортланд с такой силой оттолкнулся от кровати, что она даже подпрыгнула от его мощного рывка.

  - Не лгите, сударыня! - прорычал он. - Пользоваться ухватками дешевой шлюхи не к лицу графине дю Валль! Вы хотели загнать меня в ловушку, потому что вас посетила бредовая идея выйти за меня замуж!

  - И что здесь плохого? - уже в голос зарыдала Инн,- стремиться быть рядом с тем, кого ты любишь? Хотеть родить ему ребенка?! Неужели это более позорно, чем участь вашей куртизанки?

  - Позорно всё, что рождено ложью и интригами! Я не хочу иметь детей! Почему вы не учли моих желаний, пускаясь в эту авантюру?

  Мортланд гневно завязал на себе халат, словно пытаясь взглядом изничтожить, скорчившуюся под градом обвинений плачущую девушку.

  - Джина,- резко приказал он итальянке,- делай, что хочешь, хоть зубами выгрызай из неё ублюдка, но я больше ничего об этом не хочу знать! После этого дай денег, и чтобы ноги бесчестной интриганки не было в Англии! Пусть убирается в Бельгию, в нищету и забвение!

  Итальянка согласно кивнула головой.

  - Я уже обо всем договорилась,- спокойно сказала она,- нужно было лишь ваше согласие. Завтра же ей сделают аборт. Если все пройдет хорошо, то недели через две она будет в состоянии пуститься в путь, если только...

   Герцог, надменно задрав брови, в ожидании посмотрел на Джину.

  - ... если только вы не дадите девушке ещё один шанс заслужить ваше прощение, - твердо закончила та и перевела взгляд на Инн, - вы ведь не захотите расстаться с его светлостью? Если миледи поведет себя разумно, то всё будет так, как прежде - не правда ли?

   Мортланд неохотно, после небольшой паузы, но всё-таки согласно качнул головой.

   Раздавленная происшедшим Инн затравлено подняла глаза на возвышающихся над нею людей, опасливо схватившись за живот, где находилась её главная драгоценность - последний оплот любви. Эдвин смотрел на любовницу, как на заклятого врага, с ненавистью и презрением. О каком возврате прежних отношений могла идти речь? Она потеряла отца, дядюшку, потеряла Томаса, и вот теперь Эдвина, - всё, что осталось в этом мире ценного заключалось в теплящейся искорке внутри лона. Она не отдаст её, не отдаст!

   Инн была импульсивным человеком, но страх за ребенка заставил её прибегнуть к обычно несвойственному притворству.

  - Я сделаю всё, что вы хотите,- свернулась она калачиком на постели,- а сейчас оставьте меня, я должна помолиться и отдохнуть!

   Краем глаза Иннин заметила, как удовлетворенно переглянулись герцог и Джина, и с неожиданной проницательностью поняла, что, скорее всего, они не раз играли этот спектакль перед прежними обитательницами Вудвилл-холла, которые так же не оправдывали их ожиданий.

   Инн впервые подумала о тех, кто до неё ублажал его светлость на этой постели - кто они были, что испытывали к герцогу, как сложилась дальнейшая жизнь её предшественниц?

   Впрочем, времени на бесплодные размышления у Инн не было. Едва за герцогом и экономкой закрылась дверь, девушка живо заметалась по комнате, собирая вещи.

  Нет, в этот раз она не повторит прежних ошибок, и не доверит себя ночному Лондону. Найти удобоваримое пристанище можно только днем. Ночь - это пора проституток и воров, и нормальному человеку лучше любоваться на неё из окна.

  Инн прекрасно знала распорядок жизни Вудвилл-холла. Через полчаса к двери черной лестницы должен был подъехать фургон от зеленщика - её единственная возможность покинуть особняк незаметно. Гуляя в это время с Чарли по парку, она частенько видела пожилого мужчину, таскающего объемистые ящики со шпинатом и капустой в кухонное королевство повара.

  Трясущимися руками, то и дело роняя предметы, француженка упаковала в свой старый саквояж мадонну и мешочек с как-то выигранными в рулетку деньгами. Вот когда пригодились эти чуть ли не с неба свалившиеся фунты! Наученная горьким опытом, брать драгоценности она не рискнула, справедливо предполагая, что Мортланд в гневе мог пустить по её следу и полицию, обвинив в краже, как обыкновенную воровку!

  Скрипнувшая дверь заставила её настороженно замереть, но к счастью, это оказалась всего лишь Флора.

  - Ваша ванна остывает, мадам,- пробормотала та, озадаченно разглядывая раскрытый саквояж,- вы куда-то собираетесь?

  Инн тяжело вздохнула - хорошо хотя бы, что это не Джина! Что же, на войне так на войне!

  - Да, примем ванну,- приказала она горничной и пошла вслед за ней в туалетную комнату,- но вода совсем остыла, подлей горячей!

   Девушка деловито попробовала воду, а когда ни о чем не подозревающая негритянка нагнулась над кувшином с кипятком, пробормотала про себя молитву и изо всех сил ударила её по голове подвернувшимся подсвечником. Фора, слабо охнув, сползла на пол.

  Инн в ужасе посмотрела на распростертое на полу тело, на подсвечник у себя в руках, но подавила поднимающуюся изнутри тошноту. Негритянка стонала и кровь проступила сквозь её чепец, но Инн сейчас было не до чужих страданий, она спасала собственного ребенка.

  - Прости меня, Господи, но у меня нет другого выхода!

   Если бы кто-нибудь даже десять минут назад сказал ей, что она способна на такое, девушка никогда бы не поверила. Но с другой стороны, бежал же, отбиваясь от санкюлотов отец, защищая дочь и слуг, теперь её очередь спасать свою плоть и кровь!

  Найти в гардеробе приемлемое платье оказалось задачей не из легких - шёлк и муслин для этого не подходили. Лихорадочно разбрасывая бесполезные тряпки, Инн с большим трудом нашла более-менее подходящее шерстяное платье для прогулок. Белье не слушалось отвыкшую одеваться самостоятельно хозяйку, завязки и шнурки путались, но неимоверными усилиями Инн все-таки оделась.

  Несмотря на все старания, у нашей героини вряд ли что-нибудь получилось, и, скорее всего, её перехватили ещё на подходе к кухне, но Иннин повезло.

   Весь дом притих, и прислуга опасливо попряталась по укромным уголкам, потому что в гостиной герцог устраивал разнос всемогущей Джине.

  - Как ты могла допустить подобное,- кричал он на съежившуюся от страха итальянку,- для чего я вас всех здесь держу? Неужели такому немалому штату прислуги сложно усмотреть за единственной девушкой? Она ещё совсем глупышка, увы, не желающая до конца осознать, что обязана всем, даже жизнью, только моему желанию развлекаться с ней! Почему ты этого ей не внушила?

  - Я пыталась,- испуганно теребила передник Джина, умоляюще глядя на герцога,- клянусь, я всё исправлю!

   Мортланд одарил её таким взглядом, что та поперхнулась.

  - А если она погибнет, как несчастная Джейн Кин? Если истечёт кровью?

   Итальянка нервно сглотнула.

  - Я больше не связываюсь с той старухой, что погубила вашу любовницу. Есть один доктор! Все шлюхи в голос твердят, что у него золотые руки. Он усыпит миледи опиумом, и она не будет чувствовать боли, а значит, и не будет дергаться и мешать ему делать свое дело!

   Мортланд с ругательством пробежался по комнате, сжав от злости кулаки.

  - Если Инн умрет или останется навсегда калекой, - зло тыкнул он пальцем в бледную итальянку,- клянусь, ты закончишь жизнь в сточной канаве!

  - Миледи - крепкая девушка,- горячо уверила его Джина,- с ней всё будет хорошо! Зато потом ваша светлость не будет иметь никаких проблем! Доктор лишит её возможности зачинать.

  Мортланд задумчиво посмотрел в окно. На улице разгулялся ветер, и стало сумрачно, и, конечно же, ему давно пора было заняться другими неотложными делами, но судьба Инн не давала покоя.

  - Графиня дю Валльдэ - последняя в роду. Её предки стали графами ещё при Каролингах, и мне как-то не по себе ставить точку на истории столь славной и могущественной когда-то семьи. А все вы, Джина,- вновь зарычал он на экономку,- всё ваш недосмотр и безответственность! Нельзя ли, как-нибудь избавиться от плода без столь сокрушительных последствий?

  Итальянка с сожалением пожала плечами.

  - Мне жаль, но...

  Герцог открыл рот, чтобы сказать ещё что-то, но внезапно их разговор оказался прерван. В дверь заглянул бледный от страха дворецкий.

  - Простите, ваша светлость,- прошептал он, - но дело не требует отлагательств!

  - Какого черта?- взревел Мортланд.- Что ещё за дело?

  - Мисс Флора, ваша светлость! Кто-то ударил её по голове в туалетной комнате миледи - бедняжка вся в крови! Её нашла мисс Мардж и теперь не знает, что делать!

  Джина и герцог замерли, пытаясь осмыслить услышанное. Кто-то в Вудвилл-лодж так ударил служанку, что разбил той голову? Немыслимо, неслыханно! Но кто?

  - А что говорит миледи?- озадаченно спросил герцог.

   Дворецкий замялся, виновато отводя глаза.

  - Её нигде нет, ваша светлость! Мисс Мардж считает, что это она ударила подсвечником мисс Флору!

  У герцога в изумлении округлились глаза.

  - Иннин?! Бред какой-то, да она и мухи не обидит - срочно найдите и приведите её сюда!

  И в ожидании дворецкого он вновь принялся мерить шагами комнату. Да, все планы на этот день рухнули. Герцог все более и более осознавал, что случилось нечто экстраординарное, в корне меняющее его представление о юной любовнице. Мортланд вообразил, как нежная и трогательная Иннин безжалостно молотит служанку подсвечником и ему стало совсем не по себе.

   Прошло довольно много времени, когда в комнату вновь просочился осунувшийся в предчувствии неприятностей дворецкий.

  - Её милости нигде нет!

  - Как нет? - и вот тут герцога охватила такая ярость, какой ещё не видели в этом доме.

  Стоящая на подставке дорогая китайская ваза с грохотом приземлилась неподалеку от головы почтительно согнувшегося слуги, осыпав осколками букли парика.

  - Она что же, просто вышла из ворот Вудвилл-лодж и никто её не остановил? Да я вас всех выгоню на улицу, и даже не рассчитывайте на хорошие рекомендации!

  Дворецкий вздрогнул от ужаса.

  - Не губите, ваша светлость! Я сам лично допросил привратника - с тех пор как вы в доме, он не выпускал из ворот ни одной женщины!

  - Тогда где она?

  - Мы не можем её найти!

   Чертыхаясь и бранясь, Мортланд лично пролез все потайные уголки усадьбы, спустился в погреб и забрался на чердак, заглянул в конюшни, и когда весь в пыли и паутине закончил осмотр, ему оставалось только констатировать факт - любовница исчезла.

  - Она сбежала, - сухо доложила ему Джина, помогая привести в порядок костюм,- прихватив свою мадонну и некоторую сумму денег, которые выиграла в рулетку. На ней синее шерстяное платье, с черными бархатными вставками на рукавах, и подбитый мехом муаровый серый плащ с капюшоном.

  - И больше ничего?

  - Ничего, даже смены белья! Миледи, по всей видимости, склонна к побегам, но в этот раз она проявила чудеса изворотливости и хитрости, заметая следы. Вы так и не смогли выяснить, как она покинула особняк?

  - Нет,- Мортланд мрачно посмотрел на черноту за окном,- теперь она уже далеко! И кто знает, куда устремится?! Прикажи подавать экипаж!