Третий день бала.
Все танцуют, кроме Гортензии, Жавотты, мачехи и нескольких пожилых дам. Среди танцующих — принц с 3олушкой. Появляется придворный. Он ударяет жезлом об пол. Музыка умолкает.
ПРИДВОРНЫЙ. Их величества король и королева!
Музыка играет туш. Король и королева входят в зал. Все кланяются, дамы приседают.
КОРОЛЬ. Танцуйте, танцуйте, дорогие гости!
КОРОЛЕВА. А мы посидим и полюбуемся вашим весельем.
Музыка опять начинает играть, но теперь это торжественный церемониальный танец со множеством сложных фигур. Танцуют все, даже Гортензия и Жавотта. Высокую, дюжую Гортензию пригласил маленький, сухонький старичок, толстую, низенькую Жавотту — длинный и тощий юноша. Обе эти пары следуют в танце сразу же за принцем с Золушкой. Мачеха пересаживается поближе к королю и королеве и прислушивается к их разговору. У подножия трона на ступеньках сидит шут. Когда принц с Золушкой проходят мимо трона, король оживляется, а королева подносит к главам лорнет.
КОРОЛЕВА (наклоняясь к королю). В самом деле, очень, очень мила!
В эту минуту принца и Золушку уже сменила вторая пара: Гортензия и старичок. Услышав слова королевы, Гортензия вздрагивает и оборачивается.
КОРОЛЬ (глядя вслед Золушке). Больше чем мила — прелестна! Обворожительна! Какая талия! Какие ножки!…
В то время как он произносит эти слова, вторую пару сменяет третья: Жавотта со своим кавалером. Приняв похвалу короля на свой счет, Жавотта победоносно улыбается и танцует с особым старанием.
КОРОЛЕВА. А какое платье! Какие башмачки! Должно быть, хрустальные!… Даже я не видела таких башмачков.
КОРОЛЬ. А я никогда не видел такой прекрасной особы!
КОРОЛЕВА (язвительно). Никогда?
КОРОЛЬ. Нет, видел, конечно, но только тогда, когда вы были в её возрасте.
ШУТ. А это давненько было. Уже не грех и позабыть.
Королева бьет шута веером по голове.
КОРОЛЬ (смеясь). Мол, дурак!
ШУТ. А разве её величество от этого помолодеет?
Танец продолжается. Король начинает клевать носом и даже похрапывать. Шут подражает ему.
КОРОЛЕВА (тихо). Ваше величество, вы, кажется, засыпаете?
КОРОЛЬ. Ничуть. Хр-р-р…
КОРОЛЕВА. А не желаете ли вы удалиться во внутренние покои и отдохнуть немножко?
КОРОЛЬ. Да, да… (Поднимается во весь рост.)
Музыка умолкает. Пары останавливаются.
Дорогие гости! Мы с королевой были бы рады остаться с вами до самого утра, но короли не всегда могут следовать своим желаниям. (Подавляет зевок и кланяется.) Покойной ночи! То есть… желаю вам веселиться!
Музыка играет туш. Король с королевой, кланяясь направо и налево, удаляются. Пары расходятся. Слуги разносят вино и фрукты. Принц подает Золушке бокал вина. Они ведут между собой неслышный разговор. Жавотта и Гортензия подбегают к мачехе.
ГОРТЕНЗИЯ. Вы слышали, матушка, что обо мне говорила королева? Она сказала: "Как она мила!"
МАЧЕХА. Еще бы! Конечно, слышала. Она даже сказала: "Очень, очень мила!"
ЖАВОТТА. А слышали, что обо мне сказал король? "Прелестна! Обворожительна! Какая у неё талия!"…
МАЧЕХА. Ну вот видишь!…
ЖАВОТТА (надув губы). Только ведь это все ни к чему. Король-то хвалит, а этот негодный принц по-прежнему вертится вокруг хрустальных башмачков…
МАЧЕХА. Ничего, пусть вертится. Главное — что вы понравились королю и королеве. Если отец и мать ему прикажут, он все равно женится на нас.
ГОРТЕНЗИЯ. На ком из нас? На мне или на ней?
МАЧЕХА. Там видно будет.
Слуга подносит им вино и фрукты. Мачеха залпом выпивает бокал, дает по два апельсина дочкам. Остальные фрукты прячет к себе в мешок. Все три садятся в угол и принимаются уплетать.
На авансцену выходят принц и Золушка.
ПРИНЦ. Третий вечер мы танцуем вместе. Третьи сутки я думаю только о вас и даже не знаю, как вас зовут…
ЗОЛУШКА. Ах, сказать по правде, я и сама забыла свое имя!
ПРИНЦ. Вы шутите!
ЗОЛУШКА. Ничуть. Мне совсем не до шуток.
ПРИНЦ. А между тем, когда вы смеётесь, вокруг становится светло и весело.
ЗОЛУШКА. Но я редко смеюсь, принц.
ПРИНЦ. Ах, как должны быть счастливы те, кто каждый день видит вас, говорит с вами, слышит ваш голос!
ЗОЛУШКА. Но я редко разговариваю с кем-нибудь, принц.
ПРИНЦ. Все, что вы говорите, так странно и непонятно! Вы, наверно, приехали к нам из какого-нибудь заколдованного леса, из волшебного замка, на волшебных конях…
ЗОЛУШКА. Вы угадали, принц, но только наполовину. Мои кони и в самом деле волшебные, а волшебные замки я видела только во сне…
Часы бьют двенадцать раз.
Двенадцать часов! Я опоздала… Ах, что теперь будет?! (Убегает.)
ПРИНЦ (роняя бокал и бросаясь вслед за ней). Куда же вы? Остановитесь! Одно слово!…
Свет гаснет.
В темнота по сцене пробегает Золушка. Пока она бежит, платье на ней тускнеет, меркнет и превращается в прежнее — старое, заплатанное. Золушка скрывается, а вслед за ней бегут мыши, черный кот, катится тыква.
Свет зажигается.
Площадка дворцовой лестницы. Выбегает принц.
ПРИНЦ. Постойте! Погодите! да где же, где же она?… (В тревоге озирается по сторонам.) Исчезла, и я никогда больше не увижу её! И как это я позволил ей убежать, не догнал, не удержал силой!… Растаяла, как снежинка, как облачко в небе — без следа. Но что это — там, на ступеньке?… Её хрустальный башмачок! (Хватает башмачок и прижимает к груди.) Ах, милый маленький башмачок! Ведь это все, что мне осталось на память о ней! О, я самый несчастный принц на свете!…
На лестницу выбегает шут.
ШУТ. Ну что, поймал, догнал? Э-э, братец, надо было хватать её за руку, а не за ногу, тогда бы тебе досталась её рука, а может быть, и сердце. А так — один только башмачок.
ПРИНЦ (с горечью). Как ты можешь шутить?
ШУТ. А на то я и шут. Ну погоди, не плачь! Для того у дурака и голова на плечах, чтобы помогать умным, когда они теряют голову. (Разглядывает башмачок.) Та-ак!…
ПРИНЦ. Ну что, что?
ШУТ (покачивая головой). И подумать только, что на свете бывают такие крошечные ножки!… Ха-ха!…
ПРИНЦ. Только у одной девушки в мире! Только у неё!
ШУТ. Ну, а если и вправду только у неё, так наше дело в шляпе или, вернее сказать, в башмачке.
ПРИНЦ. Не понимаю. Ничего не понимаю!…
ШУТ. Эх, и недогадлив же ты, братец! Охотник находит лань по следу копытца, мы найдем твою невесту по башмачку.
ПРИНЦ. О, тогда я буду самым счастливым принцем на свете!…