Наука ничего не знает точно о жизни и смерти... Сколько веков существует человечество, сколько обрядов придумано для захоронения, сколько ритуальных обычаев исполняется, а человек до сих пор не верит в смерть и наивно полагает, что после смерти ничего не меняется. Иначе к чему эти все поминки в определенные дни, молитвы с обращениями к умершим, молитвы за упокой. Ведь, если за ныне здравствующих читают молитвы "за здравие", а за ушедших в мир иной молитвы "за упокой", то чем они отличаются друг от друга? Может, в мире ином "за упокой" и есть за здравие? Мир иной! Даже само название не говорит о смерти, а о другом мире. И как это такие очевидные вещи не доходили до его сознания?
Иррациональные мысли, пугая своей необъяснимостью, ворочались в голове Павла по дороге в больницу. Город уже миновал стадию вечернего погружения, и постепенно начинал утопать в тягостной полутьме ночи. Стерлигову это было на руку, он не собирался идти через приемный покой и официально расспрашивать дежурных на постах о своем друге.
Все, кто хотел пройти в больницу, минуя строгие посты, знали о существовании служебных входов. Эти двери всегда закрываются позже, находятся со стороны, противоположной парадному, и, если пройти через них уверенным шагом, тебя примут за спешащего по делам медработника. Так случилось и в этот раз. Накинув на себя белый халат с вешалки у входа, Павел, не спеша, пошел по палатам, изображая из себя дежурного врача и надеясь, что не попадется на глаза медсестрам. Обычно во время пересменки в больницах наступала час затишья, но стоило проявить осторожность
Он переходил из палаты в палату, радуясь тому, что здесь всего два этажа. Внутренне боясь увидеть в своего друга в любом из этих состояний, Пал Палыч внимательно всматривался в пустые лица явных идиотов, вздрагивал от умных взглядов шизофреников, осторожно заглядывал сквозь стекла в буйные палаты. Ни в каком обличье, ни в каком виде Николая не было. Облегченно вздохнув, Павел также через служебный вход выбрался на улицу.
Задний двор освещался одним фонарем, висящим над крылечком с тремя ступеньками. Света от лампы хватало только на эти выщербленные ступени, поэтому Павел медленно спустился, постепенно погружаясь в окружающую темноту. Он постоял немного, чтобы глаза привыкли к смене освещенности, и также медленно тронулся к больничным воротам. Внезапно клещи, подобные механическим, сдавили ему голову и Стерлигов притормозил.
С этого момента Павел Павлович ничего не помнил. Ни, как оказался в вагоне поезда, ни того, как добрался до дома, ни того, как заснул в своей одинокой постели на даче. Разбудил его телефонный звонок. Непонятный звонок: трель звучала как будто из-под потолка, а не из телефонной трубки. Проснувшись от звукового сигнала, Павел долго недоуменно смотрел на люстру, силясь уловить связь звонка с направлением звука. Трубка телефона не имела никакого отношения к звонку, это он уяснил, но навязчивая трель требовала ответа.
- Хоть бы кто-нибудь трубку снял, подумал он раздраженно, уже не пытаясь выяснить источник звука. Тут же в ухе прозвучал ответ, словно отзываясь на течение его мысли,
- Алло!
- Алло! Я слушаю.
- Вы получили уведомление?
- Алло. Кто говорит?
- Вам письмо пришло?
- С кем я говорю?
- Значит, читали.
- Кто вы?
-Это не важно. Но я бы советовал вам следовать каждой букве послания.
-Алло!
- Вы не понимаете, куда ввязались. Идите в бюро! Поверьте, так будет лучше для всех.
Павел бросил трубку. Неприятно слушать шизофренический бред, и, возможно он ему снится... Вот, опять звонок,
-Алло!
-Не стройте из себя героя! Ваша никчемная жизнь не стоит благополучия земли! Идите в бюро.
- Мне кое-что удалось узнать! Это кажется невероятным, но вы...
- Если вам дороги ваши близкие - подписывайте контракт с Бюро.
- Но ведь вы... вы - это я!
- Напрасно вы такой прозорливый!
- Вы не ответили.
- Напрасно... мне очень жаль.
- Откуда вы появились? Зачем?
- Глупый вопрос.
- Что вам от меня надо?
- Идите в Бюро. Вам всё объяснят.
- Я прошел четыре войны...
- Знаю.
- А я знаю - вы появились, чтобы разрушить человеческое общество.
Тишина. Тишина. И ошеломляющее узнавание - только что Павел говорил с самим собой. Это не сон. Перестала звенеть люстра, телефонная трубка отозвалась знакомым звуком скрипа рычажка.
- Вы слышите меня?
- Любопытство наказуемо. Вам невдомек, но таков закон Вселенной. Мне очень жаль.
- Алло!
- Больше увещеваний не будет. Идите в бюро!
- Эй, ты! Я не понимаю, откуда ты взялся... ты появился мне на погибель! Ты - это я... А своим местом в жизни я не собираюсь делиться.
- Мне очень жаль. Случилось неотвратимое...
- Найду тебя и...
- Бессмысленно продолжать разговор.
- Не знаешь, кто я такой! Я... я...
- Сходите в Бюро.
- Я тебя...
- Так уж сложилась объективная реальность. Одному из нас не жить.
- Вот я...
Гудки...