На следующее утро после ярмарки Белла зашевелилась в постели, только когда раздался негромкий стук в дверь. Вошла Харриет. Поставив поднос с завтраком, она раздвинула шторы и впустила в комнату яркое утреннее солнце. Белла застонала и уткнулась лицом в подушку.
— Ты никогда так много времени не проводила в постели, детка, — сказала Харриет и убрала подушку.
Белла села. У нее опухли глаза, першило в горле. Прошли годы с тех пор, как она позволяла себе так долго плакать. Она давно решила, что лить слезы относительно неудачного брака — себе дороже, и не уронила ни слезинки из-за Роджера.
Но прошлой ночью она рыдала из-за Джеймса.
— Понимаешь, я была так уверена, что он попросит меня стать его женой, а он решил, что я достойна лишь занять место любовницы. Какая же я дура!
Белла знала, что у нее нет опыта взаимоотношений с мужчинами. Она вышла замуж очень рано, и у нее не было лондонского сезона. Зато у Джеймса был богатый опыт общения с женщинами. Она, должно быть, показалась ему неопытной деревенской дурочкой, мечтающей о любви. Да, она позволила себе мечтать и даже на время воскресила детскую фантазию о благородном рыцаре. Странно, но семь лет страданий, выходит, не убили в ней способности и желания мечтать.
С Джеймсом размечтаться не трудно. Он был так весел и беззаботен во время ярмарки и потом, когда показывал ей велосипед. Он назвал ее смелой за то, что она написала и отправила свою статью в «Таймс». Оказалось, что достаточно всего лишь нескольких льстивых слов, сказанных красивым мужчиной, и она уже вообразила себе невесть что.
Глупая девчонка!
— Возможно, ты разыграла свои карты правильно. Герцог не привык, чтобы женщина ему отказывала, — сказала Харриет.
— Хм!
— Поверь мне. Ты не видела его сегодня утром. Он ходит как в воду опущенный и рычит на своего камердинера.
— Хорошо. Все слуги им очарованы. Пусть увидят его истинное лицо, — заявила Белла.
Харриет достала из шкафа амазонку.
— Тебе нужен свежий воздух, детка. Хорошая прогулка пойдет на пользу.
Старая няня помогла ей одеться. Белла нехотя прожевала тост и выпила несколько глотков чаю, после чего отправилась в конюшню.
Бобби нигде не было видно. Она решила не звать мальчика, считая, что вполне способна сама оседлать кобылу. Она как раз потянулась к уздечке, висевшей на крючке, когда сзади раздался знакомый голос:
— Здравствуй, Белла.
Она резко повернулась, и у нее перехватило дыхание.
Великий Боже! Роджер восстал из могилы.
Она бы лишилась чувств, если бы ее не подхватила сильная рука.
— Вижу, ты позабыла о моем существовании.
Пробиваясь сквозь шум в ушах, голос звучал гулко, словно из открытой могилы. Она с трудом подняла голову, вгляделась в холодные карие глаза, открыла рот, чтобы закричать, но не проронила ни звука.
Мужчина больно стиснул ее руку, и Белла сумела избавиться от дурноты. И тогда она начала замечать разницу. Его волосы были чуть темнее, лицо более вытянутое, нос с горбинкой — вероятно, после перелома.
Он ухмыльнулся — в глазах мужчины не было безумной страсти, только недоверие.
— Руперт, — выдохнула Белла.
Брат-близнец Роджера.
— Прекрасно, Белла, значит, ты меня не забыла.
— Но ты же умер!
Его смех был громким, но совершенно невеселым.
— Это тебе сказал Роджер? У нас возникли некоторые разногласия. Могу предположить, что он придумал сказку о моей кончине.
Она видела Руперта Синклера лишь однажды — в день своей свадьбы много лет назад. Он заехал всего на час, чтобы пожелать брату и его жене счастья, и сразу отбыл в неизвестном направлении. Руперт с восемнадцатилетнего возраста жил в Сомерсетшире, вдали от своего брата-близнеца, и — так ей сказали — год назад умер от чахотки.
У Беллы подкосились ноги. Что делает Руперт в Уиндмуре? Почему прячется в конюшне?
Она высвободила руку.
— Что тебе надо?
— Значит, вот как ты встречаешь любимого брата своего покойного мужа?
Его резкий голос был полон сарказма.
— Роджер умер. Ты даже не приехал на похороны.
— Увы, я не мог. Занимался делами, причем очень далеко от Плимута.
— Зачем ты явился сюда?
— Мой брат мертв, и ходят слухи, что ты приложила руки к его безвременному уходу.
Страх заставил Беллу похолодеть. Он не может ничего знать. Или может?
— Слухи лживы. Роджер свалился с лестницы.
Темные глаза Руперта казались каменными.
— Я расспросил прислугу. Говорят, он ссорился с тобой на лестнице. Ты его и столкнула.
— Я этого не делала. Он сам упал. Был пьян.
— Возможно, власти прислушаются к свидетелям.
— К нам приходил констебль. Он со всеми поговорил и сделал вывод, что произошел несчастный случай, — уверенно сказала Белла.
— А у меня есть свидетель, утверждающий иное.
— Кто?
— Бывшая экономка Роджера.
— Ее там не было.
Руперт зло рассмеялся.
— Несколько шиллингов, и эта жадная мегера засвидетельствует все, что угодно. И ты сгниешь в тюрьме. Что тогда станет с твоей любимой старой няней? Роджер рассказывал мне, что одно только упоминание о ней делало тебя на удивление сговорчивой, чем он неоднократно пользовался. Ему очень нравилось манипулировать тобой и заставлять подчиняться своей воле. — Он протянул руку и слегка дернул упавший на щеку локон. — Знаешь, сейчас ты даже красивее, чем в день свадьбы. Я понимаю, почему мой брат буквально помешался на тебе.
Белла с отвращением отбросила его руку.
— Не верю, что ты совершил столь долгое путешествие, имея целью лишь угрозы. Чего ты хочешь, Руперт?
— На самом деле все очень просто, дорогая. Мы с братом занимались перевозками…
— Ты говоришь об импорте французского бренди или об экспорте оружия и боеприпасов французам?
— Итак, ты знаешь, — отметил он. — Ты всегда была умнее, чем думал мой брат. Я предупреждал его, но он потерял от тебя голову с первого раза, когда увидел в деревне.
Белла содрогнулась от отвращения и презрения. Она обнаружила документы, где было сказано, что Руперт время от времени помогал Роджеру, но не знала, в какой степени он был замешан в нелегальном бизнесе. Вглядываясь в пугающе знакомые черты, она почувствовала жгучую ненависть.
Ненависть, смешанную с тошнотворным страхом.
Руперт повернулся, и Белла заметила у него за поясом пистолет. Луч света из приоткрытых дверей конюшни отразился от стальной поверхности.
Белла с трудом сглотнула.
— Если ты явился сюда, чтобы узнать, поделилась ли я с кем-нибудь сведениями о ваших махинациях, можешь спать спокойно. Я никому ничего не говорила.
— Хорошо, но я проделал весь путь не для этого. Признаюсь честно, тебя было нелегко найти. Я знал, что ты не останешься в Плимуте, после того как Роджер убедил всех в твоем безумии, но, по моему мнению, тебе следовало отправиться в Лондон. Я и не предполагал, что ты купишь маленькое деревенское поместье, пока не узнал о твоей связи с мужчиной. Ты не теряла времени и очень быстро нашла покровителя. Да еще и герцога — ты не размениваешься на мелочи, девочка. Я бы сам занял это место, если бы знал, что оно вакантно.
— Ты себе льстишь.
Руперт злобно прищурился.
— Я долго следил за тобой, ожидая удобного момента, чтобы подойти.
Теперь Белле все стало ясно.
— Значит, это тебя я видела в «Черной собаке» и позже на торговой улице?
Получается, что она не лишилась рассудка, вообразив, что видела призрак Роджера.
— Да. В «Черной собаке» я не смог подойти к тебе из-за драки. А в Сент-Олбансе от тебя ни на шаг не отходила подруга.
— Чего ты хочешь?
— Все просто. Роджер вел подробные бухгалтерские книги, куда заносил все детали сделок. Мне нужна одна из них.
— Ты не можешь говорить серьезно. Роджер вел множество книг.
— Мы оба знаем, что у него было два комплекта документации: один для сборщика налогов, ну а в другой он заносил сведения о… не вполне законной деятельности.
Белле это было известно. Она случайно наткнулась на второй комплект документов и как раз читала о нелегальной деятельности Роджера, когда он вошел в комнату. Он еще никогда не был в таком бешенстве.
— У меня нет этих книг. Я уехала из Плимута только с личными вещами. Они, наверное, все еще в доме.
— Я купил дом после твоего бегства и обшарил каждую щель. Там ничего нет. Подозреваю, что Роджер спрятал их среди твоих вещей без твоего ведома.
— Ты шутишь.
— Нужную книгу будет нетрудно найти, ведь теперь ты знаешь, что искать. Она мне нужна, поскольку обличает меня в такой же степени, как и брата.
— А что, по-твоему, мне мешает передать найденное властям, чтобы отправить тебя в тюрьму? — с горечью спросила Белла.
Глаза негодяя светились ледяным спокойствием.
— Впечатлен, но об этом я подумал раньше. Я заплатил одному человечку, который, если со мной что-нибудь случится, приведет констеблей, и тебя будут судить за убийство мужа. Он же позаботится, чтобы твоя старая ведьма страдала как можно сильнее. Найди книгу, отдай мне — и больше никогда меня не увидишь.
Белла поняла, что попала в ловушку. Этот человек сделает все, что сказал. Он мог легко подкупить экономку Роджера, и она скажет все, что потребуется. Тем более что…
Однако Белла Синклер поклялась себе больше не пасовать перед мужчинами.
Она выпрямилась.
— Как ты верно заметил, здесь, в поместье, живет герцог. Полагаю, твои жалкие угрозы не произведут на него впечатления.
— Тогда мне придется его убить.
Белла замерла. Неужели он говорит серьезно? Хотя… Роджер бы не колеблясь напал на самого регента, если бы королевская особа стояла на его пути к обогащению. Она однажды слышала, как муж, говоря о ком-то из своих врагов, заявил: «Можно легко устроить несчастный случай».
Но убить герцога…
Руперт, как видно, походил на своего брата-близнеца не только внешне. Он был так же жесток.
Мужчина грубо толкнул ее к двери конюшни.
— А сейчас иди. И никому не говори, что видела меня. Особенно своему герцогу.
Белла нашла Харриет в кладовой, где та проверяла запасы, сверяясь со списком, и давала указание служанке, как правильно наклеивать ярлыки на банки с соленьями и вареньями. Девушка, обрадовавшись неожиданному появлению хозяйки, убежала, а Белла отвела старую няню в дальний угол кухни и спросила:
— Где лежат наши сундуки?
— А в чем дело?
— Нам необходимо срочно проверить все вещи, которые мы привезли из Плимута.
— Зачем?
— В конюшне я встретила Руперта.
— Близнеца Роджера? — Харриет искренне удивилась и вроде бы не поверила. — Это невозможно. Он умер прошлой…
— Нет. Это всего лишь очередная ложь Роджера. Уверяю тебя, он вполне жив и здоров.
— Какого дьявола он явился?
— Он разыскивает одну из конторских книг Роджера. — Белла могла не уточнять, какую именно: Харриет знала все о своем прежнем работодателе. — Руперт ничего не нашел в Плимуте и считает, что Роджер мог спрятать ее в моих вещах. Он не уедет без нее.
— Да? Но ведь у нас есть некоторое преимущество. Разве мы не можем использовать записи, если, конечно, их найдем, против него?
— Нет! — Белла даже побледнела от волнения. — Этот вариант не рассматривается.
Харриет схватила Беллу за руку.
— Только не говори, что и этот мерзавец использует меня, чтобы манипулировать тобой. Как Роджер.
— Не совсем так, — объяснила Белла. — Руперт угрожает безопасности всех, даже герцога. Он утверждает, что подкупил бывшую экономку Роджера и она скажет на суде, что я столкнула мужа с лестницы. Но в этом есть доля правды. Когда он замахнулся, чтобы ударить меня, я…
Харриет стиснула ее руку и тревожно оглянулась по сторонам.
— Белла, прекрати говорить чепуху и послушай меня. Мы находимся под защитой герцога Блэквуда.
— Определенно нет. То, что мы живем в одном доме, вовсе не значит, что он готов предоставить нам свою защиту.
— Поверь мне, детка, — вздохнула Харриет. — Я давно живу на свете и хорошо знаю людей. Блэквуд не позволит, чтобы с тобой случилось несчастье. Он влюблен в тебя, хотя сам пока и не уверен в этом. В твоей власти убедить его.
— По-твоему, я должна стать его любовницей? Нет уж, увольте. По правде говоря, появление Руперта привело меня в чувство, напомнило о моей глупости и недальновидности. Я же поклялась никогда больше не выходить замуж и не подчиняться мужскому господству. Любовница — это еще хуже, чем жена. Она наслаждается ложным чувством независимости и безопасности до тех самых пор, пока не надоест своему покровителю. Тогда он имеет полное право выбросить ее на улицу. Наши законы написаны мужчинами и не защищают женщин. Тогда я наверняка потеряю Уиндмур-Мэнор.
— А как быть с Рупертом?
— Нам придется найти бумаги.
Джеймс понимал, что сыщику Папазяну необходимо время, чтобы раскрыть тайну, окружающую Беллу Синклер. Успешный барристер обычно проводит много времени в ожидании — результатов работы сыщиков, свидетелей, начала процесса, вердикта присяжных. Но на этот раз терпение покинуло Джеймса, его одолевали странные тревожные мысли. Он думал о безопасности Беллы.
Зная, что ему во что бы то ни стало следует отвлечься, он все утро занимался делами поместья. Встретившись с Гидеоном Джейкобсоном, прежним управляющим старого герцога, человеком, которого он хотел и дальше видеть в этой роли, Джеймс надолго закрылся с ним в библиотеке, и они вместе привели в порядок учетные книги, которые никто не вел после того, как сэр Редмонд Ривз уволил управляющего.
Проведя четыре часа над книгами, Джеймс вышел из библиотеки с перепачканными чернилами пальцами и слезящимися глазами. Он чувствовал, что задыхается в доме.
— Я отправляюсь на верховую прогулку, — сказал он Коутсу.
Тот внимательно посмотрел на недовольного герцога и спросил:
— Может быть, возникла какая-нибудь проблема, которую я могу решить, ваша светлость?
— Все мои проблемы решит хорошая прогулка.
Герцог вошел в конюшню и направился к своему жеребцу в угловое стойло. Максимус тихо ржал и тряс головой.
— Спокойно, Максимус! Что с тобой, мой мальчик?
Джеймс взял скребницу. Бобби нигде не было видно.
Когда Джеймс приблизился, конь, увидев хозяина, фыркнул и шарахнулся. Другие лошади тоже тревожно заржали.
Герцог моментально насторожился и внимательно осмотрел конюшню.
И заметил его.
— Господи!
Бобби лежал лицом вниз в дальнем конце помещения. Джеймс присел на корточки и осторожно перевернул мальчика. Левая сторона его лица была залита кровью. Клочки сена прилипли к волосам и одежде. Но ведь все лошади были на местах.
Значит, в этом не приходилось сомневаться, на Бобби напали.
Джеймс проверил пульс и с облегчением убедился, что сердце мальчика бьется сильно и ритмично.
Неожиданно он краем глаза заметил движение и инстинктивно отклонился в сторону от напавшего на него незнакомца.
Тот оказался очень силен. Джеймс блокировал яростный удар, и они, сцепившись, покатились по соломе. Потом нападающий снова поднял руку, и Джеймс увидел, что в ней зажат пистолет. Он схватил эту руку, они некоторое время молча боролись, но потом пистолет выстрелил. Герцог почувствовал сильнейшую боль в боку и сквозь красную пелену, застилавшую глаза, увидел человека, поднявшегося с пола и выбежавшего из конюшни.