Белла провела остаток дня с герцогиней, стараясь запомнить имена, титулы и сведения о материальном благосостоянии леди и лордов, которым ее представят… ну, некоторым из них ее представят повторно, поскольку первый раз она представилась сама, когда Джеймс нес ее на руках. Будущая герцогиня, постоянно твердила старуха, должна строго соблюдать правила приличия.

После того как леди Блэквуд сочла первый урок оконченным, Белла получила разрешение удалиться к себе и переодеться к ужину. Открыв дверь, она обнаружила в гостиной свою старую няню.

— Харриет! — воскликнула она и бросилась в ее объятия.

Лицо старой женщины сияло.

— Поздравляю, детка! Подумать только! Ты станешь герцогиней! Слуги только об этом и говорят. Я так взволнована.

— Но все случилось очень уж неожиданно.

— Не совсем так, Белла. Блэквуд уже давно не сводит с тебя глаз. Он явно от тебя без ума.

— Вовсе нет. Он считает, что в долгу передо мной, и старается меня защитить. Он ни слова не сказал о любви.

Харриет ласково улыбнулась:

— Такому мужчине, как Блэквуд, нелегко говорить о любви. Ты должна судить не по словам, а по поступкам.

Белла вздохнула и села в кресло у окна, выходящего на улицу.

— Его бабушка планирует грандиозный бал в честь нового герцога, на котором будет объявлено о помолвке. Но Руперт все еще где-то в городе. На нас напали разбойники, и Джеймс считает, что их нанял Руперт.

— Да, я слышала о разбойниках, — сказала Харриет, и из ее голоса сразу исчезла радость.

— Тогда ты понимаешь мои опасения. Если Руперт услышит о столь грандиозном мероприятии — а он услышит, поскольку о нем будет говорить весь город, — то обязательно попытается проникнуть в дом, чтобы встретиться со мной.

Харриет села рядом с Беллой и нежно погладила свою любимицу по голове.

— Не бойся, детка. У Блэквуда определенно есть план. Не забывай: ты теперь не должна нести свою ношу в одиночестве — есть кому помочь.

Старая няня говорила правду. Став женой Джеймса, Белла будет под защитой. Герцогиня и сама обладает немалой властью. Тогда почему же на сердце остается тяжесть?

Ужин оказался великолепным. Белла рассчитывала перемолвиться несколькими словами с Джеймсом наедине, но когда спускалась по лестнице, парадная дверь открылась и в холл ввалились его друзья. Белла с радостью увидела леди Эвелин рядом с Джеком Хардингом.

— Мы пришли вас поздравить и пожелать счастья, — сказала, улыбаясь, Эвелин.

Друзья Джеймса начали по очереди подходить к Белле и целовать в щеку. Брент Стоун тепло улыбнулся ей, потом повернулся к Джеймсу и похлопал по спине. Его взгляд был весьма красноречив: «Я же тебе говорил».

Энтони Стивенс был совсем другим. Нет, он вел себя с безукоризненной вежливостью, но держался на расстоянии, хмурился и поглядывал на нее с большим сомнением. Его темные глаза светились недоверием, и он казался сбитым с толку таким поворотом событий.

«Вряд ли это должно удивлять», — размышляла Белла. Ведь на протяжении всей своей юридической карьеры он был занят освобождением мужчин от брачных уз, а теперь еще один его близкий друг добровольно позволяет надеть на себя кандалы.

Джеймс предложил Белле руку, и они вместе направились в столовую. Его прикосновение было теплым и нежным. Помогая ей сесть, он провел кончиками пальцев по ее плечам и шее, вогнав Беллу в краску. Она вдруг почувствовала острое желание и, с трудом совладав с эмоциями, постаралась от влечься.

Ливрейные лакеи внесли блюда с жареным ягненком, дичью и ветчиной. На буфете стояли тарелки с самыми разными овощами — вся посуда была украшена гербом Блэквудов. Вино было подобрано так, чтобы подчеркнуть вкус еды, и многочисленные лакеи следили, чтобы бокалы гостей не пустовали.

Вдовствующей герцогини за столом не было. Белла узнала, что та куда-то приглашена и уже давно приняла это приглашение, но Джеймса, казалось, это нисколько не огорчало: он воспользовался возможностью обсудить ночное нападение.

Белла поняла, что он полностью доверяет друзьям, и они знали все подробности о предательстве Руперта и его требованиях. Как жена Джека Хардинга, леди Эвелин тоже была в курсе всех событий.

— Бандитов, напавших на нас, нанял Руперт Синклер, — сказал Джеймс. — Я в этом нисколько не сомневаюсь.

— В наше время не трудно нанять разбойников, — добавил Джек, — тем более если есть деньги им заплатить.

Вмешалась Белла:

— Меня очень беспокоит идея вдовствующей герцогини устроить бал в честь нашей помолвки. Разумно ли это? Руперт наверняка попытается проникнуть на него и может натворить много бед.

— Совершенно верно, — сказал Джеймс и улыбнулся.

— Ты хочешь устроить ловушку? — спросил Энтони.

— Да. Мы пустим слух, что конторская книга, которую он так отчаянно ищет, найдена и находится у меня. А значит, Руперт Синклер не сможет не объявиться, — объяснил Джеймс.

Брент одобрительно ухмыльнулся:

— Смело. Он обязательно явится.

— Я очень на это рассчитываю, — воодушевился Джеймс, — но только не хочу подпускать его к Белле.

Белла, онемев, смотрела на жениха. Несмотря на страх, она больше не сомневалась в его способности защитить себя и ее. Когда Джеймс был ранен в конюшне Уиндмура, он отвлекся, оказывая помощь раненому, истекающему кровью мальчику, поэтому и не заметил Руперта. Но прошлой ночью Джеймс был уверен в себе и безжалостен к разбойникам. Сверкая глазами, он быстро и решительно орудовал ножом. Она понимала, что ее любимый может справиться с Рупертом. Ее приятно волновала его готовность рисковать ради нее. Из головы не шли слова Харриет: «Такому мужчине, как Блэквуд, нелегко говорить о любви. Ты должна судить не по словам, а по поступкам».

Белла знала о мужчинах не много, но в одном была уверена: мужчина не станет рисковать жизнью ради любой женщины.

Джеймс повернулся к Белле, не подозревая о бушующих в ее сердце эмоциях.

— Благодаря описанию, которое ты дала художнику на Боу-стрит, мы теперь точно знаем, как выглядит Руперт Синклер, и будем начеку. Элемент неожиданности на нашей стороне.

— Мы с Джеком не отойдем от Беллы на балу, — заверила Эвелин. — Брент и Энтони будут с Джеймсом.

— Мы все будем вооружены, и я привлеку еще людей, которые под видом лакеев будут вести наблюдение, — сообщил Джеймс.

В конце концов план был одобрен.

Несмотря на первоначальные опасения, Белла поняла, что план действительно надежен, и испытала огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Она так долго была одна. А теперь у нее есть Джеймс и его верные друзья, и все они на ее стороне. Ее приняли здесь, и никто не считает ее слабоумной и слишком чувствительной, какой ее изображал Роджер. Наоборот, к ней относятся как к женщине, достойной помощи, достойной спасения.

После свадьбы Роджер изолировал ее от друзей и даже от отца, и, лишенная общения, она ушла в себя, страдая от постоянного страха. А теперь она может снова быть собой, делиться своими тревогами и проблемами с людьми, которые хотят и сумеют ей помочь. Только сейчас она поняла, что свобода — это вовсе не обязательно одиночество. Она могла стать женой Джеймса, быть принятой в его кругу и оставаться свободной. Брак с Джеймсом станет партнерством, а не тюрьмой. Он даст ей защиту, уверенность в завтрашнем дне и, да, любовь.

Гости ушли, домой вернулась вдовствующая герцогиня, и Белла, не желая попасть на еще один урок, посвященный своим будущим обязанностям, удалилась к себе. Разговор с Джеймсом может и подождать.

Переодевшись в ночную рубашку, она устроилась в кожаном кресле и стала перечитывать свою последнюю статью. В дверь постучали.

Отложив блокнот, она встала, открыла дверь и обнаружила на пороге Джеймса, прислонившегося к дверному косяку. Его горящий взгляд скользнул по ее ночному одеянию, распущенным волосам…

— Ты спала?

— Нет, я читала.

Он вошел в комнату и запер за собой дверь.

Белла подумала, должна ли она настоять, чтобы он ушел. В конце концов, в доме его бабушка… пусть даже она не знала, в каком крыле располагались личные покои вдовствующей герцогини. Но Джеймс обнял ее и поцеловал с такой нежностью, что все сомнения исчезли сами собой.

— Ах, Белла, — вздохнул он. — Ты весь день и ночь была рядом, а я не мог прикоснуться к тебе.

— Но… мы должны поговорить о твоем плане.

— Позже, — шепнул он, — намного позже.

Он взял ее за руку и повел в спальню.

Белла послушно двинулась следом.

— Ты превращаешь меня в блудницу.

— Да. Но в мою блудницу.

Его страстный поцелуй изгнал последние разумные мысли, заставил ее дрожать от страсти. Она оказалась бессильной и не могла остановиться. Все прежнее одиночество и бесконечные тревоги сплелись воедино, породив огромное всепоглощающее желание.

Джеймс принялся было расстегивать крошечные пуговки на ее ночной рубашке, но потом издал утробный рык и, разорвав ткань, отбросит ее на пол. Белла помогла ему избавиться от одежды, и наконец их обнаженные тела соприкоснулись.

Его руки накрыли ее груди — лаская, дразня, возбуждая, — потом на смену рукам пришли губы и язык…

Белла чувствовала себя блудницей, зато блудницей желанной и любимой.

Они упали на кровать, тесно прижавшись друг к другу. Джеймс отстранился, подвинул ее на край кровати, раздвинул ноги и стал целовать груди и живот, постепенно опускаясь все ниже и ниже. И вот он подул на повлажневшие завитки и жадно припал ртом к ее горячему женскому естеству. Белла судорожно вздохнула и открыла глаза. Его язык вытворял с ней восхитительные и совершенно непозволительные вещи. Она попыталась вывернуться, но возлюбленный крепко держал ее за талию.

— Джеймс! Я не думаю, что можно…

— Ш-ш-ш. Думать не надо. Наслаждайся. И позволь мне продолжить.

Этот мужчина явно знал, что надо делать. Не прошло и нескольких минут, как Белла заметалась по кровати, утонув в жаркой волне страсти. Жидкий огонь растекся по жилам. Она еще никогда не ощущала наслаждение так остро. Тело то горело, то казалось погруженным в ледяную воду.

Она потянула его за волосы.

— Джеймс, я больше не могу. Мне нужно… мне необходимо, чтобы ты был внутри меня.

Он не стал спорить и одним мощным движением вошел в нее. Она рванулась навстречу, Джеймс почувствовал ее страсть и стал двигаться — сильно, уверенно. Страсть становилась все мощнее, горячее, соединяя их воедино навсегда. Белла стиснула плечи любимого и закрыла глаза, наслаждаясь моментом, чувствуя, как кровь стучит в ушах и в груди.

— Я люблю тебя, — выдохнула она, — люблю…

Джеймс лежал, заключив Беллу в объятия. Ее тело было теплым, податливым и расслабленным.

Она любит его. При этой мысли он испытал такое сильное облегчение, что по телу пробежала дрожь. Ему хотелось провести рядом с ней всю ночь, и наплевать, что скажет или подумает бабушка. Но он не желал ставить в неловкое положение Беллу, не сомневаясь, что старуха не сумеет сдержаться и непременно выскажет ей что-нибудь нелицеприятное. Так что придется оторваться от любимой и идти в свою спальню.

Белла пошевелилась и тихо спросила она:

— Ты чем-то встревожен?

— Нет.

— Хм.

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты доверяешь мне, Белла?

— Да, — ни секунды не колеблясь, ответила она. — Но Руперт не остановится, пока не получит нужные бумаги.

Джеймс коснулся ее губ своими.

— Тогда мне придется его остановить.

Она прикусила нижнюю губу.

— Джеймс, я должна сказать тебе кое-что еще. Возможно, после этого ты не захочешь на мне жениться.

— Ничто не может заставить меня передумать.

Белла глубоко вздохнула и выпалила:

— В тот вечер, когда умер Роджер, мы сильно поругались. Он набросился на меня на лестничной площадке, замахнулся, чтобы ударить, а я подняла руку, желая защититься от удара. Он споткнулся и упал. Боюсь… я убила его.

Джеймс вздохнул.

— Ты не убивала его, но если бы и убила, я бы не стал винить тебя за это.

— Откуда ты знаешь?

— Я же говорил — мой сыщик знает свое дело. Слуга Роджера Синклера рассказал, что хозяин в тот день безобразно напился и едва держался на ногах, к тому же пребывал в отвратительном настроении. Если ты подняла руку, чтобы защититься, значит, это была самозащита.

— Знаешь, я боялась самого худшего. Что ты посчитаешь меня… убийцей.

— Послушай, милая, даже если бы ты столкнула Роджера Синклера с лестницы, а потом ногами пинала по всему холлу, я бы не стал тебя винить. Он был жестоким садистом и заслужил свою участь.

Ее голос был тихим и прерывистым:

— А Руперт во всем винит меня. Он сказал, что подкупил одного из слуг, который в любой момент подтвердит, что я убила мужа.

Джеймс угрожающе прищурился.

— У него ничего не выйдет. Уверяю тебя, одно дело угрожать беззащитной вдове, а другое — будущей герцогине. — Он заглянул в глаза невесте и улыбнулся. — Неужели ты еще не поняла: я никому не позволю тебя обидеть!

Белла всхлипнула и прильнула к его губам. Джеймс застонал.

— Так я не уйду от тебя до утра.

Собравшись с силами, он встал и надел панталоны.

Она подняла голову.

— Куда ты идешь?

Джеймс взял двумя пальцами разорванную ночную рубашку.

— Боюсь, это уже не починить. Позволь, я принесу тебе другую.

Взяв свечу, он вошел в соседнюю комнату и направился к стоящему в углу сундуку. Это был небольшой ящик с резной крышкой, украшенной слоновой костью и перламутром. Вероятно, именно в таком красивом хранилище горничная держит белье хозяйки. Подняв крышку, он с любопытством заглянул внутрь. Там оказался миниатюрный портрет мужчины и женщины — он предположил, что это ее родители, — книги, рукописи, стопка документов, перевязанная коричневой лентой, пара гребней — кажется, Белла их иногда носила. Но никакой одежды в сундучке не было.

Джеймс уже совсем было собрался его закрыть, но передумал. Причем его внимание привлекло не содержимое, а то, что указательный палец что-то задел на крышке. Джеймс поднял ее и стал внимательно осматривать. Внутренняя часть сундука и крышки была покрыта мягким темно-красным бархатом. Похожий ящичек ему уже приходилось видеть раньше. Один из его клиентов предстал перед судом по обвинению в краже сундука своей тетки, в котором находились самые обычные, ненужные ему вещи, зато в крышке находился тайник, где были спрятаны деньги.

Джеймс ощупал внутреннюю поверхность крышки. И ничего не нашел. Аккуратно оторвав край бархатной обивки, он почувствовал нечто вроде рубца, тянущегося вдоль одной стороны. Нажав на него, он услышал щелчок, и внутренняя поверхность крышки открылась. Под ней был тайник, а в нем — стопка бумаг.

Конторская книга.

— Я нашел ее!

Из соседней комнаты донеслось неразборчивое восклицание. Через мгновение в дверях появилась Белла, наспех обмотанная простыней.

Он ухмыльнулся и показал ей находку.

— Боже мой! — Она рванулась вперед и остановилась, глядя то на конторскую книгу, то на открытый тайник. — Все эти годы я понятия не имела, что в мамином сундуке есть тайник. Значит, Роджер хранил бумаги прямо у меня под носом!

— Мы нашли ее, Белла! — Джеймс быстро пролистал страницы и присвистнул. — Бесспорное свидетельство измены. Я передам все это властям. Судьба Руперта Синклера решена.

Белла порывисто обняла любимого.

— О, Джеймс, как я тебя люблю!