Результаты экспертизы на проект долго ждать не пришлось. Через неделю Закатову позвонила секретарь и попросила зайти в геологический отдел к Максиму Маратовичу Архипову.

— Прочитал я ваш проект, — поздоровавшись, сразу начал Архипов. — Занятно, очень занятно. — Он внимательно посмотрел на Фёдора, видно, примеряясь к нему. — Фёдор Степанович, скажите, пожалуйста, а почему вы выбрали именно эту площадь? — Архипов показал на карту, лежавшую перед ним. — Здесь уже проведена геологическая съёмка пятидесятитысячного масштаба. Площадь довольно хорошо опоискована, а вы снова собираетесь выходить туда. У вас нет никаких оснований на постановку работ. Никаких признаков золотоносности. Никаких! Там пусто, как в барабане.

Архипов постучал пальцами по столу, и этот стук тяжелыми ударами дошёл до сознания Закатова.

«Я так и знал, что он придерётся к моей площади», — подумал Фёдор, а вслух сказал:

— Геологическая съёмка, которая там проведена, в основном, выполнила свою задачу и более того — открыт ряд проявлений редкометальных пегматитов, но мне она практически ничего не дала.

— Что вы имеете в виду?

— Работы показали повышенный фон пород района на золото и ряд элементов-индикаторов2. Большего наши предшественники, к сожалению, не добились. Впрочем, ничего удивительного. Они провели весь комплекс работ, регламентированный инструкцией по геологической съёмке, а та инструкция не предусматривает поисков таких объектов, которые мы ищем.

— Я что-то не совсем вас понимаю, — сказал Архипов. — Инструкция рассчитана для всех геолого-съемочных работ и до сих пор ни у кого претензий к ней не было.

После встречи с Федотовым Закатов узнал много нового о зеленокаменных поясах и сейчас чувствовал себя довольно уверенно, поэтому был настроен только на победу.

— К величайшему сожалению, она устарела. С таким шагом опробования, который был задан при съемке, найти оруденение проектируемого мной типа практически невозможно. Это всё равно, что искать иголку в стоге сена — рудные тела несоизмеримо малы по сравнению с разрезами вмещающих пород.

— Молодой человек, ничего нового вы не изобрели: рудные тела везде несоизмеримы с вмещающими толщами. А причём тут инструкция? Я что-то вас не понимаю.

— Простите, я имел в виду, что тела маломощные и вследствие этого не были опробованы и оказались пропущенными. Кроме того, в то время никто даже не мог предположить, что среди гнейсов залегают какие-то зеленокаменные образования, которые могут содержать золотое оруденение. Предшествующими работами эти толщи похоронены среди мощных полей гнейсов. Вы посмотрите, пожалуйста, на эту геологическая карту. Она вся розовая. — Закатов показал на стену, завешанную разными картами и таблицами. Полстены среди них занимала знакомая ему разноцветная геологическая карта Якутии. Западная часть Алданского щита, куда он ткнул указкой, была покрашена красновато-розовой краской. — Это, значит, там нет интересующих нас зеленокаменных пород, — продолжал он уверенно. — Но уже сейчас ясно, что это не так. О перспективах площади можно будет говорить только после того, как мы получим всю имеющуюся информацию. Это довольно приличный объём работы, на который потребуется не один месяц. Надо будет тщательно проанализировать все старые отчёты и полевые дневники исполнителей. По дневникам мы восстановим маршруты геологов и заново построим геологическую карту района с учётом интересующих нас пород.

— Карта на ту площадь и без вас уже построена. Я имею в виду Государственную геологическую карту. Могу напомнить — это лист Петрова. Знаете такого?

Фёдор молча кивнул и продолжил:

— Карта Петрова составлена так же, как все другие, поэтому совершенно не отражает действительной картины: там не показаны породы, слагающие зеленокаменные пояса, а они там есть.

— Откуда вам известно, что они там есть? Вы же там не были.

Любой другой мог растеряться, но Закатов был готов к этому непростому разговору, от которого могла зависеть судьба предстоящей работы. Собрав всю волю в кулак, он уверенно сказал:

— Недавно мы дешифрировали аэрофотоснимки и даже, не используя материалов предшественников, выделили интересующие нас структуры, сложенные зеленокаменными породами.

— Вы хотите сказать, что при составлении геологической карты их пропустили. Съёмщики были настолько глупыми и неподготовленными, что не увидели того, чего, по-вашему мнению, не увидеть невозможно.

— Максим Маратович, я не ставлю вопрос ребром. Несомненно, они их видели, так как в разрезе они отмечены, только не знали, куда их отнести. Воспользовались тем, что тела маломощные, не показали их на карте. Так они и попали в мощную толщу гранитогнейсов докембрия, бесперспективную на золотое оруденение. Этими породами надо специально заниматься, но, когда они составляют незначительный объем среди всех разностей, ими можно пренебречь.

Архипов снова застучал по столу. Было видно, что он осмысливает услышанное. Сообщение молодого геолога заставило его задуматься.

— Интересная у вас логика, Фёдор Степанович. Породы эти есть, их видели, но не вынесли на геологическую карту. Вы всё списываете на предшественников.

— К сожалению, пока я не могу этого доказать, но как только мы вынесем все данные с результатами анализов на свою карту, сразу станет понятно любому, о чём идёт речь. Это прояснится уже до полевых работ.

— Хорошо, я вас понял. Надеюсь, увидеть эту карту. А вы не боитесь, что захлебнетесь в информации? Это же огромный объём работы, который под силу только большой геологоразведочной партии, а вас раз, два и обчёлся. Вообще кидать камни в чужой огород — не благодарное занятие, смотрите, а то геологи намнут вам бока.

На душе у Закатова полегчало: Архипов согласился с тем, что он сказал.

«Пока всё идёт нормально, только бы его куда-нибудь не понесло вразнос».

— Как я понял из вашего проекта, анализы, выполненные разными методами, совершенно не сопоставляются, — продолжил Архипов, — а вы хотите их выносить на карту. Зачем?

— Они не сопоставляются между собой и не работают до одной десятой грамма на тонну породы, а если содержания золота выше, тут нет проблем. Только таких значений, к нашему величайшему сожалению, мало. Ещё следует учесть, что многие анализы были получены уже после сдачи отчёта и потому в него не вошли. Мы их найдём и непременно используем.

Было видно, что Архипов основательно проработал проект Закатова и разобрался с проблемой определения золота. Сделав определённые выводы, он по-своему интерпретировал приведённые данные.

— Фёдор Степанович, чем больше я вас слушаю, тем больше всё это мне напоминает комариные укусы. Ваш проект не выдерживает никакой критики, вы делаете из мухи слона.

«Вот тебе и убедил, — мелькнуло у Фёдора в голове. — Я думал, он со мной во всём согласен, а оказывается, всё только начинается».

— Для такой серьёзной работы, как ваша, нужны эталонные объекты, — продолжал Архипов. — По-хорошему, на них следовало бы отработать методику, и только после этого можно было бы приступать к самой работе, то есть, переходить к площадным поискам. Или, если вам так будет более понятно, нужна определенная стратегия, без которой, как на фронте, никуда не денешься.

Об этом же Фёдору говорили Мамедов и Фишкин, считавшие, что всё упирается в отсутствие таких объектов, по которым можно было бы составить модель месторождения, какое он собирался искать. То же он услышал от Ачагырова.

— Я не против, но где их взять? Они пока не существуют. Вы же сами знаете, у нас нет ни одного подобного месторождения. Поэтому по ходу поисков мы будем нарабатывать методику. Интересующие нас структуры теперь известны, золото этого типа может быть только в них. Вот вам тактика и стратегия.

— Не иронизируйте, пожалуйста, — урезонил его Архипов, усмотревший в словах Фёдора подколку, брошенную в его адрес. — В вашей работе, молодой человек, даже не просматривается положительный результат. Пока, к сожалению, я вижу только распыление государственных средств. Они пригодятся нам для других нужд: нерешенных проблем, требующих внимания, у нас и так достаточно. Ну, скажите мне, пожалуйста, разве может небольшой отряд провести заверку таких больших площадей?

«Вот куда он снова повернул. Теперь, значит, вся проблема заключается в отсутствии кадров».

— Я считаю, что соваться туда пока незачем. Время для поисков этого золота ещё не пришло, вы сейчас наломаете дров, а мы потом будем расхлёбывать. Дополнительные проблемы нам не нужны.

Подсознательно Закатов понял, что скоро может наступить перелом в их разговоре, после которого обратной дороги не будет. Такое он однажды уже испытал, и теперь не хотел повторения. Надо было спасать положение. Решение пришло само собой.

— Конечно, у вас хватает своих проблем, — съязвил Фёдор. — У вас есть свои перспективные объекты, вам нужен прирост запасов — это всё привычно, а новое — зачем вам новое? Спокойней отсидеться до пенсии, а дальше хоть трава не расти. Подождём ещё лет двадцать, авось кто-нибудь за нас всё сделает. Зачем рисковать.

На крупном лице Архипова выступили багровые пятна. Уголки губ задрожали. Фёдор подумал, что задел его за живое, и не ошибся.

— Молодой человек, не утрируйте, пожалуйста, у вас, кроме амбиций, за душой пока ничего нет, а вы… — От возмущения он даже поперхнулся. — Вначале нужно наработать материал, а потом выходить на люди. Это вам не пыль сдувать с пряников. Нашёлся тут, понимаешь ли, великий специалист и начинает меня учить, как надо работать. А сам-то что ты можешь? Ничего ещё не сделал, а уже выступаешь. Мне и без твоих проблем есть над чем голову поломать. Между прочим, ко мне недавно заходил Шурковский. — Он усмехнулся. — Твой бывший начальник говорил, что хотел предложить тебе интересную тему по оловоносности Южноянского района, а ты сбежал.

— Не сбежал, а ушёл, — поправил его Фёдор, ни сколько не удившийся этому сообщению.

— По-моему, это одно и то же. Он, видишь ли, сдрейфил, а теперь чего-то корчит тут из себя, — с презрением сказал Архипов. — Везде надо работать, просто так ничего к тебе не придёт. — Он ещё долго возмущался, не давая вставить ни слова. Эксперта можно было понять — на этом месте он оказался не просто так: первооткрыватель месторождения, лауреат Государственной премии, Заслуженный геолог и прочее и прочее было в его послужном списке. А тут приходит какой-то мальчишка и начинает проталкивать свою проблемную работу, с которой потом хлопот не оберёшься. Когда Архипов замолчал, Фёдор невозмутимо сказал:

— Почему вы говорите, что у меня ничего нет? В проекте нашли отражение все основные моменты, о которых я вам говорил. Разрешите я напомню. — И не дожидаясь ответа, Закатов спокойно начал. — Мы обобщили все имеющиеся геологические материалы и провели типизацию разрезов наших структур с известными месторождениями мира. В результате этого появились перспективные площади, показанные в проекте.

— Видел я ваши площади. Кроме нескольких проб с единичными знаками золота и ваших соображений, ничего там больше нет. Этого мало, молодой человек. Как эту тему утвердил научно-технический совет вашей экспедиции, я диву даюсь. Материал сырой, совсем не проработан. Я поговорю с Ильёй Моисеевичем, пусть ваш проект рассмотрят ещё раз. Не нравится он мне.

В кабинет тихо вошла молодая женщина и села за соседний стол. Закатов с ней постоянно встречался на автобусной остановке. В последнее время они даже стали здороваться, но он не знал, что она работает в одном отделе с Архиповым.

— Вы смотрели отчёт Миронова? — не обращая на неё внимания, спросил Архипов Фёдора.

— Да, конечно, я его хорошо помню, впрочем, как и все остальные. — Он улыбнулся, посмотрев на женщину.

— Так вот, — Архипов вытащил из сейфа потёртую толстую книгу. — В этом отчёте написано, что район бесперспективен. Не нашли геологи там золота. А вы думаете, они глупее вас? Ошибаетесь, Миронов теперь член-корреспондент академии наук, светило мирового масштаба. Дмитрий Алексеевич ездит по Международным конференциям и ещё он консультант Министерства геологии.

— И профессор, — добавил Закатов.

— Совершенно верно, он ещё и профессор. Вот видите, какие люди там работали! И у них ничего не получилось. Обратите внимание, не получилось не потому, что они не умели работать, а потому, что там пусто. А искали в те времена не в пример теперешним. Тогда все шлиховать умели, документацию вели грамотно. Посмотришь полевые дневники — просто загляденье, как произведение искусства. Подробные описания, красивый почерк, рисунки один другого краше! А сейчас что получается: выпускник института лоток в глаза не видал. В дневнике пишет, как курица лапой, сплошные помарки и исправления. Кстати, отчёт Лагунова вы смотрели? — неожиданно спросил он молодого геолога.

— Конечно, как все отчёты по этой площади, которые есть в наших геологических фондах. Ещё не помешало бы съездить в фонды Читинского геологоуправления, но сейчас нет возможности.

— Так вот, у Лагунова написано то же самое, что у Миронова: нет там золота. Вот смотрите.

Архипов вытащил ещё одну толстую книгу в потёртом переплёте и открыл страницу, где лежала закладка. Это место Закатов знал наизусть. Там было сказано, что в двух левых притоках Айана геологи нашли единичные знаки золота. В отчёте приводилась его характеристика и даже рисунок, сделанный при просмотре под микроскопом. Только это золото было найдено на другой территории. О результатах поисков на его площади в тексте даже не упоминалось, что можно было понимать так: поиски провели, но ничего не нашли. Архипов это хорошо знал, поэтому и показал отчёт. Увидев реакцию Закатова, он отодвинул его в сторону.

— Ладно, давайте дальше. Смотрите. — Архипов положил на стол ещё три толстые книги. — У Васина пусто, у Петрова пусто и у Кириченко тоже ничего нет. Получается, ни у кого нет золота. Что же, по-вашему, они тоже шлиховать не умели?

— Я так не думаю.

— И я такого же мнения, — сказал Архипов. — А раз шлиховать они умели, отработали на совесть, пропустить ничего не могли. Значит, всё очень просто: нет там золота.

Он внимательно посмотрел на Закатова и продолжил:

— Обратите внимание, у всех пусто. Вот только один Брукс выбивается из этого ряда: в трёх пробах он установил единичные знаки золота. Но это ещё надо проверить, почему у всех пусто, а у него, видите ли, сверкнул металл? Так не должно быть. И вы, я вижу, сразу ухватились за эти результаты, и теперь морочите мне голову. Привязываете их к мифическому зеленокаменному поясу. Так?

— Я не морочу голову, а говорю, что эта площадь выделена по многим признакам и, в том числе, с учётом результатов, полученных Бруксом. Думаю, он, как никто другой, понимал, что надо искать не самородки, которых там нет и не должно быть, а мелкое золото. Вот поэтому у него всё получилось.

— Да ничего у него не получилось! — махнул рукой Архипов.

Из реплики было непонятно, что он имел в виду: поиски золота или его карьеру. В этот момент Иван думал о спасении своего проекта, поэтому слова ведущего геолога пропустил мимо ушей.

— Максим Маратович, почему вы не хотите признать, что на основании данных признаков эта площадь перспективна на поиски древнего золота? Вы всё время пытаетесь доказать мне обратное, как будто я ваш злейший враг.

Неожиданно Архипов улыбнулся во весь рот, и, посмотрев на сидевшую женщину, сказал:

— Такая у меня работа, молодой человек. — Должен же кто-то быть оппонентом. Если его нет, то грош цена любой затее. Можно было бы ещё вас заслушать на нашем территориальном научно-техническом совете, но теперь я вижу, проблема, которой вы занимаетесь, — не мертво рождённый ребенок. Ваш проект вполне аргументированный, а вы достаточно хорошо владеете материалом. Я не против постановки данной работы, — неожиданно подытожил Архипов. — Желаю удачи!