После освобождения, Сашка Фролов вскоре снова загремел за решётку. Только в этот раз его уже судили как вора-рецидивиста за кражу в ювелирном магазине. Прокурор просил дать десять лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима, но судья, видно, пожалела и, учитывая молодость, приговор смягчили.

Отсидев семь лет, Сашка вдруг обнаружил, что его потянуло домой, чего ещё никогда не случалось. Возможно, достала жизнь в неволе или подошёл возраст, когда люди по-другому оценивают свои прожитые годы и хотят чего-то изменить в своей жизни. А жизнь у Сашки явно не получилась: позади десять лет бездарно потерянной молодости, а впереди — пустота. В какой-то момент захотелось забыть непутёвое прошлое и начать с чистого листа.

Дома была одна мать, затеявшая генеральную уборку. Увидев сына, она обрадовалась, но, вспомнив, откуда тот пришёл, тут же опечалилась. Перед её глазами прошло его детство, она увидела сына маленьким мальчиком в коротких штанишках, купленных свёкром. Вот он потянулся к ней за конфеткой, а она, подразнив его, демонстративно её съела. От обиды Сашка заплакал и убежал на улицу. Позднее, когда мальчик стал старше, она нещадно драла его за каждую двойку, за каждый проступок. Возможно, с того времени у него пошло всё не так, как у других детей.

— Ну что так и будешь по тюрьмам скитаться? — после не очень радостной встречи сказала она строго. — Если не хочешь жить по-человечески, иди, откуда пришёл. Из-за тебя отец отправился на тот свет, теперь хочешь добить и меня. Не получится, даже не пытайся. Отец умер от стыда за своего непутёвого сына.

Дошло до того, что на него стали показывать пальцем, говорили, что он воспитал бандита. Слава богу, у Игорька всё хорошо, а то бы я этого не пережила. Игорь помогает мне помаленьку. Хотя эта зануда Кристина, не в восторге, но он ко мне заходит. Не нашла я общего языка с его женой, больно грамотная она у него. Не захотел Игорь жить с родной матерью под одной крышей, с тёщей, видите ли, ему лучше. Ну, да бог с ним, это его дело.

Сашка клялся и божился, что осознал свои ошибки, говорил, что с прошлым завязал навсегда.

— Мамочка, дорогая моя, назад дороги нет. Завтра же я пойду устраиваться на работу, буду честно зарабатывать деньги. Ты, наверно, не знаешь: я ведь слесарь-инструментальщик, в зоне получил специальность. Самому надоело…

Чего ему надоело, матери он не сказал, но и так было ясно, от прежней жизни он устал. Очередной раз мать ему поверила. Да и как не поверить своей родной кровинушке — с кем не случается.

«Оступился по молодости, а ему никто руки не протянул, не помог подняться, — думала она, в душе оправдывая своего сыночка. — Все его только ругали».

Сашка оказался, как нельзя кстати. В доме нужно было всюду приложить руки, а на её скромную зарплату уборщицы далеко не разбежишься.

Разгребая старые бумаги деда, Сашка нашёл пухлый конверт, в котором что-то лежало. Машинально он сунул его в карман и вспомнил о нём только перед сном. В конверте оказался небольшой кусок плотной обёрточной бумаги и два листа в клеточку, вырванные из обычной ученической тетради. От времени они пожелтели и приобрели вид музейных экспонатов, хранящихся ни одно столетие. На лоскутке коричневой бумаги была нарисована схема какой-то неизвестной местности. На тетрадных листах парень увидел какие-то записи, сделанные простым карандашом.

С трудом разбирая неразборчивый почерк деда, он едва одолел несколько строчек и уже хотел выбросить эти бумажки, как увидел слово «золото». Сразу вспомнилось, что его родственник сидел в Гулаговском лагере на Колыме и там работал на прииске. Сашка стал читать дальше и по мере того, как продвигался вперёд, глаза округлялись. Это был рассказ какого-то Семёна, отбывавшего срок вместе с дедом. В нём шла речь о золотом песке, спрятанном в тайге беглым заключённым по имени Жека.

«Ничего себе, восемьдесят килограммов золота! — ахнул от удивления Сашка. — И оно просто так брошено в тайге — ничьё, значит. Ну, это просто предел моих мечтаний. А, может, дед его забрал, — мелькнуло у него в голове, — а конверт с бумагами за ненадобностью бросил в стол. Смотрите, мол, мои потомки, и завидуйте — сколько золота было у меня. Было, да сплыло. Нет, не похоже, — прикинул про себя парень. — Если бы дед был таким богатым, не жил бы, как вахлак».

Первой мыслью было немедленно броситься на поиски клада. Однако, переборов себя, Сашка немного успокоился, и стал обдумывать, насколько можно верить этой бумаге. Целую ночь он провёл в раздумье, а на следующий день, неожиданно для матери, уехал из дома. На этот раз навсегда.

В городе Сашку встретили до боли знакомые улицы и переулки, на которых прошла шальная молодость. Увидел он и тот ювелирный магазин, из-за которого попал на нары. Побродив по городу, парень понял, что никому он тут не нужен, никто его не ждёт. На Кота — своего старого кореша по воровскому ремеслу, с которым не раз ходил на дело, он возлагал большие надежды, рассчитывая обзавестись оружием. Но первый же встречный, сказал, что тот ещё тянет свой срок.

Надо было на кого-то выходить, но Сашка не собирался просто так подставляться и всячески оттягивал с решением этого непростого вопроса. И тут выручил случай: он встретился с Лёней Зайцевым. Когда-то вместе они сидели в зоне для несовершеннолетних. Хотя с момента их последней встречи прошло более семи лет, парни сразу узнали друг друга. Вспомнив про лагерную жизнь, пошли в кабак.

— Щипач, а ты всё такой же шустрый, — похлопал по плечу его Лёня, — вот только, вижу, наколок у тебя добавилось на руке.

— Если бы только на руке. У меня вся грудь и спина расписаны. И такие там, Косой, картины — закачаешься! Потом как-нибудь покажу. Такого ты ещё не видел.

— Вот удивил, — хмыкнул Лёня, — этого добра и у меня хватает. Лучше расскажи, как оттянул свой срок. Я слышал, ты сидел с Борзым. Он тебя хвалил, говорил, далеко пойдёшь. Если, конечно, никто не остановит, — добавил он с ехидцей.

Рассказав про зону, Сашка перешёл к делу, и приятель пообещал достать оружие.

— Скорее всего, это будет обрез. Ты же сам говоришь тебе без разницы.

Глядя на Лёньку, Сашка подумал, что лучшего напарника ему не найти. Тому нужно было срочно сматываться из города, поэтому предложение Щипача оказалось как нельзя кстати. Смущала только предстоящая разборка с каким-то старателем, задолжавшим приличную сумму.

— Давай сразу договоримся, — сказал Лёнька, — мочить никого не будем. Мне не нужны дополнительные проблемы с ментами. Если попадусь, дадут на полную катушку.

— Так и мне таких проблем не надо, — поспешил успокоить его Сашка. — А оружие — это так, для порядка. Ты же сам знаешь, в тайге на нас могут волки напасть или даже медведь. Короче, без ствола там никуда.

До Тынды добрались без приключений, и Сашка в душе был рад, что всё прошло нормально. На следующий день он рассчитывал уже быть в Якутске. Однако ни завтра, ни послезавтра они туда не попали. На посадке в самолёт всех досматривали милиционеры, и, чтобы не влететь с оружием, пришлось из аэропорта вернуться в город. Как назло автобус ушёл утром, а следующий был только через три дня. От утомительного ожидания и нервотрёпки Лёньку тянуло на «подвиги»: хотелось стащить, что плохо лежало. А украсть тут было что — народ казался очень доверчивым. Однако из-за грозного предупреждения Щипача и ради приличных денег, которые тот обещал, пришлось терпеть.

Со стороны они были похожи на попутчиков, ехавших на Север за длинным рублём, ничем не привлекали внимания к себе. Об истинной цели поездки никто из них не говорил, а если кто-то спрашивал, дружно отвечали, что едут подзаработать деньжат для своих семей. Куда именно держат путь, старались не распространяться. Сашка хорошо знал, что даже нечаянно сказанное слово, запомненное каким-нибудь случайным попутчиком, в голове толкового следователя может сложиться в стройную картину, и погубить любое дело. В Якутске он разузнал, как лучше добраться до Охотского Перевоза и остановился на быстроходной «Ракете», ходившей по Лене и Алдану до Хандыги.

Как себя вести с напарником в случае положительного завершения поездки Сашка до конца не определился. Вначале он хотел поделиться с ним найденным металлом, однако потом решил, что рассчитается деньгами после продажи. Так, на его взгляд, было безопасней. В таком сложном деле могли быть и другие варианты, поэтому этот вопрос он оставил на потом, так сказать, до выяснения всех обстоятельств.

Где-то посередине пути на теплоходе поднялся шум: у пассажира, сидевшего впереди, пропал бумажник. По его словам там было много денег, которые он взял у своего родственника в долг, чтобы купить лес на строительство дома. Заподозрив, что их украл кто-то из попутчиков, потерпевший позвал капитана.

Заниматься поисками тот не стал, зато на следующей пристани «Ракету» ждал милиционер. Невысокого роста, щуплый на вид младший лейтенант быстро допросил потерпевшего и, выяснив все обстоятельства происшествия, сразу приступил к розыскным мероприятиям. В поле зрения сыщика попало шесть человек, с которыми общался потерпевший.

Лёньку вызвали третьим. Младший лейтенант попросил предъявить документы и показать содержимое карманов, а потом стал выяснять, куда и зачем едет подозреваемый. Как себя вести на допросе и что отвечать, учить Лёньку было не надо. Говорил он с вызовом и по-военному чётко. На некоторые вопросы младшего лейтенанта отвечал с едва скрытой издёвкой. Казалось бы, ничего в этом не было зазорного: любой человек, которого незаслуженно подозревают в воровстве, не питает любви к следователю. И всё-таки где-то он переборщил, в разговоре проскочили какие-то слова ненормативной лексики, выдавшие в нём бывшего зэка. Об этом же говорили наколки.

Ничего не найдя, сыщик пришёл к выводу, что украсть бумажник с деньгами мог только гражданин Зайцев, который вместо паспорта предъявил удостоверение научного сотрудника ведомственного научно-исследовательского института. В него была вклеена какая-то расплывчатая фотография. Определить, кто там снят, было непросто и младший лейтенант засомневался в подлинности документа.