Весь день Алексей вёл моторку. Вначале шли верх по Алдану, потом вошли в устье Бурхалы. Будто, шутя, Щипач сел за руль. Попробовав на разных оборотах, неожиданно заглушил мотор и тут же быстро запустил. Лодка рванула с места и понеслась, поднимая волны. Ничего не говоря, он отдал руль Алексею, а сам пересел на прежнее место. Из немого жеста тот понял, что Щипач проверил, сможет ли сам управлять его моторной лодкой.

«При первом же удобном случае они со мной разделаются».

Ближе к вечеру остановились на песчаной косе. Щипач вытащил рюкзак с продуктами, Косой кинул на песок свою куртку. Алексей мгновенно оценил ситуацию. От лодки до леса было метров сто, такое расстояние быстро не преодолеешь, уйти незаметно тоже было нельзя. А до устья реки Некучан, куда стремился Щипач и Косой, оставалось немного.

«Тянуть больше некуда, пришло время дать бандитам отпор».

Перед тем, как спрыгнуть с лодки, Алексей вытащил заряженное ружьё и направил на Щипача.

— Оружие на землю! Одно движение и я стреляю без предупреждения.

Ничего не подозревавший Щипач даже побледнел от страха. Это был прокол, в котором можно было винить только себя. Скрипя сердцем, он расстался со своим стволом. Алексей поднял обрез и задом попятился к лодке. Когда оттолкнулся от берега и запустил мотор, считая себя в полной безопасности, краем глаза увидел пистолет в руке Косого. Только сейчас до него дошло, почему тот носился со своей курткой, как с писаной торбой. Ничего изменить уже было нельзя. Косой выстрелил.

Пуля попала в грудь, вторая — в плечо. Сознания Алексей не потерял и даже не сразу понял, что произошло то, чего боялся больше всего. В ответ он разрядил ружье. Косой запрыгал на одной ноге и завизжал от боли. Тяжёлая дробь, предназначенная для утиной охоты, задела бедро. Истекая кровью, Лёха погнал моторку назад, вниз по течению.

Для Щипача и Косого это был удар ниже пояса, какого никто из них не ожидал. Такого не могло присниться даже в самом кошмарном сне: одни в дикой тайге, без лодки, продуктов и одежды. Надежды на то, что где-то можно разжиться едой и снаряжением не было. Слабым утешением оставалось только то, что на обратном пути можно будет сплавиться на каком-нибудь плоту, который они сделают из валявшихся по берегу лесин. Но ни топора, ни каких-либо других подручных средств у них не было. По-хорошему, им следовало рассчитывать только на удачу, какая их пока не покидала.

Корчась от боли, Косой выл, как раненый зверь. На штанине алело пятно и нагоняло какой-то дикий страх. Разорвав свою футболку, Щипач забинтовал рану.

— Да что ты орешь, как недорезанный! Перестань, говорю тебе, — не выдержав, прикрикнул он на напарника. — Кость не задета, всё на месте. Тебя зацепило чуть-чуть, да и то вскользь, а ты воешь… Ну попало пару дробинок, так что ж умирать из-за такого пустяка. Радуйся, что отделался лёгким испугом, могло быть и хуже

— Чему радоваться, тому, что меня покалечили? — простонал Косой.

— Тому, что он тебя не припечатал к земле. Думаю, если бы он захотел, то разнёс на куски. С десяти метров промазать невозможно.

Косой понимал, что Щипач прав: Лёха его пожалел. Однако от этого было не легче — с раненой ногой, он не ходок. Страха по этому поводу Лёнька не испытывал, думая, что Щипач его не бросит, однако время от времени закрадывались тревожные мысли. Касались они в основном цели их путешествия, о чём напарник толком ничего не сказал, и он решил вывести того на разговор. Был бы здоров, можно было бы качать свои права, а в том положении, в котором он оказался, оставалось только пресмыкаться, рассчитывая на то, что о тебе не забудут. Но у него был очень веский аргумент, с помощью которого можно было создать равновесие. Пистолет оттягивал карман куртки, подогревая его самолюбие и, давая шанс на спасение. Не хуже его это понимал и Щипач.

— Гляди-ка, как метко ты стреляешь! — подкинул он леща. — А я думал, что пистолетом ты можешь только играться. При таких ранениях, я думаю, эта сука долго не протянет.

Косой промолчал. При других обстоятельствах он обязательно постучал бы кулаком себя в грудь и с гордостью сказал, что когда-то занимался стрельбой. Пусть, мол, Щипач у него учится, пока он жив. А теперь только от одной мысли, что он обезножил и тот может его бросить, на душе стало неспокойно, мурашки пробежали по телу.

«Интересно, зачем он меня сюда потащил? Что ему надо в этой тайге? Сидел бы себе дома, как все нормальные люди, так нет же, ещё меня уговорил, а я, как последний лох, заглотил его приманку».

— Щипач, так всё-таки куда мы двигаем? — не спуская глаз с напарника, сказал он охрипшим голосом. — Давай начистоту, а то ты всё темнишь, да в молчанку играешь. Пока не поздно, может, повернём назад. Выйдем на Алдан и тормознём кого-нибудь.

— Да подожди ты.

— А чего ждать? На хрена мне мучиться с прострелянной ногой. Тяжёлое время я пересидел, бабки у меня есть. Так что, я возвращаюсь нах хаус.

— Да ты что озверел! — сорвался тот на крик. — Я тебе дам домой. Ты подписался идти со мной, значит идём до конца. Я тебя не брошу, не бойся.

Косой слушал, но все слова неслись мимо него. Где-то в глубине души он не верил Щипачу, хорошо понимая, что для него стал обузой. А раз так, то он теперь лишний. Об этом страшно было думать, но это был свершившийся факт, от которого, как бы ему не хотелось, никуда не денешься.

— Ты так ничего мне не сказал, куда мы двигаем и главное зачем? По моим прикидкам в этих местах мог спрятаться только медведь, а не твой должник, у которого надо выколачивать деньги. Ну, чо молчишь? Скажи, что это не так.

Он заранее решил, если Щипач начнёт снова юлить, никуда не пойдёт, а, если будет давить, пригрозит ему пистолетом. Лучше спокойно подохнуть здесь самому, чем умирать, как загнанная лошадь, выполняя его волю.

— Ну, если ты так хочешь знать, куда мы идём, так слушай меня внимательно, — будто с барского плеча, небрежно бросил Щипач и по привычке плюнул себя под ноги. — Идём мы за большими бабками — за такими, какие тебе даже не снились, — сказал он сквозь зубы. Будем клад поднимать.

Наступило секундное замешательство. Косой заморгал глазами.

— Что за клад, откуда он тут взялся? — придя в себя, уставился он на напарника. — И что там может быть?

— Золото. Очень много золота. Теперь тебе ясно, на какое дело ты подписался?

Тот промолчал, но его пыл заметно поубавился и этим сразу воспользовался Щипач.

— А то он, видите ли, назад собрался, — пошёл тот в наступление. — Если всё получится, не боись, я тебя не обижу, ты получишь свою долю сполна. Там должно быть ого-го сколько золотишка, — повторился он и развёл руки в стороны, словно пытался обхватить обещанную гору ценностей.

Косой не поверил ни одному его слову, но сообщением заинтересовался и серьёзно задумался.

«Кто знает, может и, правда, не врёт. Пока своими глазами не увижу и руками не потрогаю, ничего сказать не могу. Надо потерпеть».

— Вот только с ногой у тебя проблема получилась, — зацокал тот языком. — Надо тебя как-то лечить.

Неожиданно Сашка услышал гул, и ему показалось, что он видит летящий вертолёт. Душа ушла в пятки, первой мыслью было вжаться в землю и затаиться. Повернув голову в сторону реки, он понял, что это шумит река. От сердца сразу отлегло, мгновенный испуг прошёл. Косой ничего не увидел, но от этого проблема сама самой не разрешилась — дальше нужно было идти пешком.

— Есть проверенный способ снять боль, — сказал он Косому, — хорошо чифирнуть. У нас на зоне большим мастером в этом деле был Муфлон. Помню, как кружку он вмажет, так балдеет полдня: всё ему ни по чём. Давай я тебе заварю. — И не дожидаясь согласия, высыпал открытую пачку чая в кружку с горячей водой.

Отпив терпкой коричневой жидкости, Косой закрыл глаза. Бешено заколотилось сердце, кровь прилила к лицу. Всё ушло в никуда, боль стихла. Сколько пробыл в состоянии такого полёта, раненый не помнил, но когда пришёл в себя, увидел Щипача, и понял, что им надо идти. Вырезав палку, он медленно побрёл по берегу.

Ниже устья Бурхалы с самоходной баржи заметили плывущую по течению моторную лодку. «Казанка» шла самосплавом с вырубленным мотором, поэтому её несло то бортом, то кормой вперёд. Покачиваясь на волнах, она, как летучий голландец, неслась не повинуясь воле человека и даже вопреки ей. Капитан увидел в бинокль, что склонившийся возле руля человек в чёрном танковом шлеме, сидит неподвижно. Над ним висит туча комаров, а он не подаёт признаков жизни.

«Может спит, — подумал он, рассматривая „танкиста“, — а может всё-таки что-то случилось…»

Моторку развернуло, и капитан увидел тёмное пятно на его груди. Кровь была и на плече. На воду быстро спустили новенький «Крым» и лодку с телом Козлова подвели к барже. Механик отправил радиограмму в речное пароходство о выловленной «Казанке» с трупом, оттуда сообщили в милицию. В речном порту Хандыги баржа подошла к причальной стенке и моторку вместе с телом Фролова сразу подняли на причал, где уже ждала милиция.

— Смерть наступила от пулевого ранения в грудь. Стреляли из нарезного оружия, возможно, из пистолета, — сделал предварительное заключение судмедэксперт.

Материалы оперативно легли на стол начальника районного отдела милиции. Дело приняло серьёзный оборот, в министерстве требовали объяснения. Не медля, подполковник Притыка связался с министром.

— Товарищ генерал, докладываю. Сегодня днём на реке Алдан, на участке между населёнными пунктами Билир и Кумах экипажем самоходной баржи РК-511 выловлена моторная лодка «Казанка» с трупом Козлова Алексея Семёновича, жителя посёлка Хандыга. Установлено, что смерть Козлова наступила в результате пулевого ранения из нарезного оружия.

— Я уже об этом информирован, — остановил его генерал. — Установили, из чего стреляли?

— Так точно. Из пистолета ТТ. Сейчас работают эксперты на предмет связи этого ствола с другими преступлениями. В моторке найден ТОЗ-34 двенадцатого калибра и обрез. Ружье принадлежало Фролову, а обрез, по-видимому, — убийце. Потерял он его или забыл, пока непонятно. Ясно только одно, из обреза не стреляли, хотя он заряжен. Спусти курок и разнесёт голову не хуже, чем из карабина. Опасная игрушка. У нас такими не балуются, у местных мужиков в почёте охотничье ружью, особенно 12 калибра. Любят его дебоширы. Погибший Фролов разрядил своё ружью, но почему-то стрелял из одного ствола. Ещё даже не выветрился запах пороха. Возможно, уложил обидчика, а может просто попугал, чтобы знал наших.

— У вас есть какие-нибудь предположения по поводу преступления?

— По-видимому, это дело рук тех же гастролёров, убивших сержанта Савченко. Они захватили Козлова в заложники из-за моторки, на которой скрылись с места преступления. Об одном подозреваемом нам стало известно. Это некто Зайцев Леонид Сергеевич. Житель Подмосковья. Ранее судимый. Последний срок он отбывал в лагере общего режима за грабёж. Освобождён досрочно за примерное поведение. Ещё года нет, как вышел на свободу.

— Как установили?

— В вещах, найденных в моторке, обнаружили его паспорт. Уже отправили запрос по месту жительства и в колонию, где он отбывал наказание.

— Надо срочно мобилизовать всех сотрудников и бросить на поиски преступников. Проинформируйте местное население.

— Мы уже туда отправили катер, но, к сожалению, с ними нет связи.

— Продолжайте поиски. Завтра будет вертолёт.