До Купавны я добрался без происшествий, а там меня уже встречали. Хоть я и знаю, как добраться до базы (когда ехал на учебу запомнил дорогу), но пропуска на саму базу у меня не было, потому и дал телеграмму. Встречал меня Филин. Он искренне порадовался за меня, поздравил с лейтенантскими погонами и мы отправились на базу. Прибыв на базу и оставив свои вещи в своей же комнате, благо никто её не занял, сразу отправился к командиру. А тут ничего не изменилось. Группы на заданиях, присутствует несколько человек всего, повышают свою боевую. Кто в тире, а кто занимается в спортивном зале, друг друга валяют. Увидев меня, они очень обрадовались. Ведь как, только у них начало что-то получаться, и тут у меня дембель и учеба. Больше полугода меня не было, как бы, не растеряли они все свои достижения.

Дойдя до кабинета командира, я постучался и вошел.

— Разрешите товарищ майор? Лейтенант Стрелок после обучения и отпуска прибыл! — я встал по стойке смирно и вытянулся в струнку.

— Ну, ну, Ухват, не тянись так, не в строю. Или уже всё таки Хват? — майор, улыбаясь, подошёл ко мне и протянул руку. — Рад, что прибыл, заждались мы тебя. Ребята уже чуть ли не каждый день о тебе спрашивают. — «ох и крепкая же у него ручище, никак не привыкну. Вроде и не Геракл, а подиж ты. А почему он сказал Хват? Это что, первая буква в смысле «ученик»?» — Присаживайся, давай. Как тебе новый позывной? Привыкай, теперь это на постоянно. Теперь ты не «младший научный сотрудник», а полноправный член «научного сообщества».

— И в чем же будет заключаться «наука»? Я ведь так толком и не знаю задач, которые нам надо решать? — «сейчас-то хоть скажут, куда я вляпался? Наверняка куча подписок потребуется. И я не ошибся».

— А вот об этом мы сейчас с тобой и поговорим. На-ка вот, прочитай и подпишись для начала. — он протянул мне папочку и ручку.

Ну, так и есть. Я, такой-то — такой-то, обязуюсь… и тд. и тп. Я подписал везде, где требовалась подпись, и протянул папку майору.

— Ну, вот теперь и поговорим. Что ты знаешь о ликвидаторах? — спросил майор, и внимательно посмотрел в мои глаза. «Ну-ну, посмотри, что ты там хочешь увидеть?»

— А что тут знать? Есть тело — есть дело, нет тела — нет дела. Я догадывался, что мы занимаемся ликвидациями, или вас интересует моё отношение ко всему этому? — майор, немного удивившись, всё же качнул головой. — Вы знаете, товарищ майор, я считаю, что всё же такая служба нужна, да она просто необходима. Не всегда честным способом можно засадить отъявленного головореза за решётку, в последнее время даже, они чаще сразу выходят из-под стражи за недостаточностью улик, которые в свое время подчистили его же подельники, или ещё того хуже — купленные менты. А адвокаты играют роль посредников. И лично моё мнение — таких мразей, надо лечить только зелёнкой на лбу, начиная с нижнего звена и до самого верха. Вот только сомневаюсь я, что верх убрать удастся, не из-за профессионализма — а просто тупо не дадут.

Майор встал, прошелся по кабинету с задумчивым видом, остановился у карты Советского Союза, которая висела на стене полуприкрытая шторкой и о чем-то задумался. Я не беспокоил его, ожидая, когда же он очнётся. Наконец он отошел от карты, сел на стул и сказал.

— Если бы не эта подписка, — он показал на папку — ты бы отсюда уже не вышел. Кто тебе рассказал про суть наших операций?

Я поежился под его взглядом, но раз сказал «а», говори и «б». — Да никто мне ничего не говорил товарищ майор, всё это я понял самостоятельно. Здесь ведь не нужно иметь ума палату, что бы понять для чего всё это нужно. Первым звонком была гибель Бурята, а убедился уже, когда вытаскивали Удава. Подготовить лаз в милиции не просто, и очень не просто сохранить его без использования на протяжении долгого времени. Это говорит о том, что возможностей у нас много, а много возможностей только у государства. Сопоставил эти факты с гибелью Бурята, первоклассным снайпером, который на задание брал винторез, и всё сложилось. А еще я иногда слушаю новости. Вот и всё.

— Ты прав, не сложить два и два — это надо быть дегенератом. Ну что ж, я рад, что у тебя такое отношение к нашей работе и нет предубеждений. Но ты говоришь об этом так спокойно, что возникает чувство, что тебе уже приходилось проводить ликвидации. — майор очень внимательно посмотрел на меня своим сканирующим взглядом, что мне стало как то не по себе, и я решил не скрывать о случае в парке. В конце концов, я кончил упырей, и о них никто не скажет хорошего слова.

— Вообще то да, приходилось, и совсем недавно, в отпуске. — и я рассказал как и когда всё произошло, умолчал только о способе убийства, сказал только, что остановил сердце сильным ударом ладошки в район груди. Майор сделал какую-то пометку в своем блокноте и перевел разговор на другую тему.

— Хорошо, это мы проверим, заодно концы подчистим, если там будет что-то прорисовываться о тебе, но тебе сразу же надо было позвонить на базу и сообщить об инциденте, и впредь никакой самодеятельности. А теперь задание лично для тебя. Через три месяца будет проверка моих орлов на физподготовку, самооборону без оружия и быструю атаку. Большее внимание прошу уделить на первое слово, так как с атакой у них все в полном порядке, а вот скорость в конкретном случае — очень необходима. Прошу заметить, что основным критерием проверки будет являться именно быстрая атака. Не подведи меня Хват, от этого будет зависеть наша проффпригодность. — Майор устало откинулся на спинку стула и полуприкрыл глаза. «Видимо действительно поставили жёсткие условия. И кто будет проверяющим интересно?»

— Сделаю всё, что от меня зависит товарищ майор. Да, разрешите спросить? — майор махнул головой — Возвращаясь на базу, на поезде, я купил желтую газетёнку скоротать время, кроссворды порешать, ну и наткнулся на статью о «Белой Стреле», там какого-то банкира порешили, это… — я задумался, как это сформулировать, а майор смотрит на меня и ждёт собака такая. Нет помочь как то. — Это не о нас?

— Хм, да как тебе сказать? — он, наконец, улыбнулся и расслабился. — Тут вот какое дело, банкир этот, дважды судимый за хищения государственной собственности, Хлястиков Семен Григорьевич, в бандитских кругах просто Хруст, не успев выйти с колонии, вдруг стал практически сразу банкиром. И банк был создан с нуля и так быстро, что невольно заинтересовались сим фактом сотрудники по экономическим преступлениям. Покапали немножко, на первый взгляд всё законно. Тогда они копнули глубже, и выяснился факт… Не важно, в общем, он спонсировал терроризм на отмытые деньги наркотраффика, и придумал всё это именно он. Местные бандиты спонсировали его деньгами на первое время, а потом стригли бабло — как травку на лужайке. Когда его ликвидировали, а это происходило в его загородной резиденции, он раскладывал какие-то карты, ну и одна карта упала прямо на него, а остальные остались лежать на столе рубашкой вверх. И упала на него карта именно белой стрелы. Крот это заметил, но оставил все как есть. А когда появилась информация по этому убийству в СМИ, на факт карты с белой стрелой было указано особо. Вот тогда и было принято решение оставлять после себя карты с белой стрелой. Впрочем «Белой Стрелой» нас окрестили с первой же картой банкира. Ну а теперь мы поддерживаем это реноме. «Белая Стрела» ведь просто так никого не наказывает. Пусть знают, и бояться, может поменьше станет этого мусора. Ну, я ответил на твой вопрос? Хорошо, а теперь приступай к своим непосредственным обязанностям.

— Так точно. Товарищ майор, а когда я буду участвовать в ликвидациях? Просто… не хотелось бы мне всю жизнь заниматься тренерством, не моё это, — я опустил плечи и понурился, мне и в правду не улыбается постоянно околачиваться на базе и заниматься одним и тем же.

— Вот обеспечишь мне качество при проверке, вот тогда я тебя и буду привлекать в группы, а сейчас разговор окончен. Ступай на своё рабочее место.

— Есть, так точно. — я повернулся и собрался идти, но тут майор добавил.

— И поменьше этого «есть» и «так точно», на базе мы дома, а дома — как дома, уяснил?

— Так точ… в смысле, уяснил, простите. Пошел я тогда, ребята ждут.

— Иди уже, иди. — спровадил меня майор.

Следующие три месяца для меня прошли как во сне, не в том плане, что все время спал, а как раз наоборот, но практически не запомнил эти дни. Они проскальзывали в сознании, как сон после побудки. Но кое-что я все-таки помню, а именно — я разобрался со своими возможностями управления лучами с пальцев. Всё оказалось не просто, а очень просто. В момент вмешательства в узел, на что ты рассчитываешь, то и получаешь. То есть — если ты хочешь что-то изменить и думаешь только об этом, то лучи становятся как бы пластичными и гибкими при соприкосновении с энергетическим узлом человека. И если производить что-то типа массажа на отличающихся участках узла, то со временем узел будет становиться более однородным. Да, энергетические узлы практически у всех людей имеют более тусклые участки, и эти участки чаще всего находятся на одном и том же месте. Когда в школе я рассматривал свой энергетический узел, то заметил, что у меня эти участки более яркие, чем у наших ребят, ну и сравнил наши возможности. Вывод — именно эти участки и отвечают за скорость и реакцию. После этого я стал воздействовать на ребят перед каждой тренировкой, сажая их в рядок и заставляя медитировать, а сам тем временем провожу «массаж» узла. И дело пошло. Времени на это уходит часа полтора, но это время с лихвой компенсируется последующей тренировкой. Ребята видят результаты своих достижений и лишних вопросов не задают, когда очередной раз перед тренировкой я заставляю их медитировать. Спал я эти три месяца очень мало, в сутки выходило часа по три четыре. Ну а как вы думали. Тренировать то приходилось сорок три человека. Майор после моего возвращения собрал всех в родное гнездо, отложил все операции (уж не знаю как у него это вышло, не однократно я слышал перебранку командира с нач. штаба), но учебный процесс обеспечил. Разделив всю эту ораву на четыре группы, я и приступил, отведя каждой группе четыре часа.

Результаты меня порадовали. По истечении этих трех месяцев, любой из наших ребят мог драться со мной практически на равных. Но я все же был быстрее их, и увеличить им скорость далее я уже не мог. Последние полмесяца, мои «массажи» уже не приносили почти никакого результата.

Если смотреть на них во время выполнения какого-то приёма, то можно заметить только смазанные движения, как крылья у птички колибри. Майор был очень впечатлён. Он уже не скрывал своей радости, и день перед проверкой мы все провели в отдыхе. Каждый занимался своими делами, а я, наконец, выспался от души. Последние дни мне приходилось в медитациях выводить себя с черты нервного срыва. Спал я ровно сутки, и никто меня не беспокоил. Снов не было, от слова совсем. Проснулся от прикосновения. Это дежурный был послан разбудить меня, приехала комиссия, и мне следовало присутствовать. Хоть и не сам проснулся, но встал полностью отдохнувшим и бодрым. Быстро умывшись и одевшись, перекусил шоколадкой, которую накануне утром принёс себе в комнату и побежал в спортзал.

В спортзале уже находились все группы с одной стороны зала и с другой стороны сидели на лавочке незнакомые молодые люди, в количестве десяти человек. Ну как молодые, под тридцать то им точно есть. Выглядят все как-то одинаково. Спортивные фигуры, одинаковые стрижки, да и ростом похоже все одного, сидят они, определить сложно. Среди них не только славяне, вон тот крайний слева похож на корейца, а может и китаец. По середине вижу таджика, а рядом с ним — то ли бурят, то ли казах. Второй справа чеченец, точно чеченец, их спутать сложно. На вид крепкие и поджарые, ни грамма лишнего веса. Ну, этим нас не удивишь, наши ребята выглядят не хуже. Но вот их глаза, глаза снулой рыбы, вгоняют в дрожь. Вроде смотрит на тебя, а такое чувство, что тебя и не видит, ты ноль, пустое место. Это глаза убийц. Хоть и мы не футболисты, но у ребят всё же взгляд другой, какой-то осмысленный. Видимо с ними предстоит парням состязаться.

Ну, вот, наконец, и командир зашёл с группой. Павла Константиновича вижу, а вот двое других не знакомы, да и лиц их не разглядеть. Оба в штатском, как и командир, на головах шляпы с широкими полями, которые прикрывают лицо. Хм, в помещении и в шляпе, нелепо как то. Присели они в дальний темный угол, и наконец, сняли шляпы, но лиц всё равно не видно. Конспираторы хр… блин. Да и ладно, мне не особо и интересно, может быть пока…

Майор отделился от группы проверяющих и направился к нам. Собрав всех возле себя, он поставил задачу.

— В общем, так парни, вон те ребята — это спецназ ГРУ. Ребята, много повидавшие на своем веку, и много кого проводившие в век иной. Подготовка у них считается исключительной, лучше них у нас и нет никого. Ваша задача опровергнуть этот факт. Один из проверяющих всё это и затеял, очень хочет прикрыть нашу лавочку, так что не подведите парни. — командир охватил нас общим взглядом и увидев, что никто не стушевался, махнул головой. — Я так и думал. Вы уж тут сами составьте очередность. После боя отходите в сторону. Начало боя зеленый флажок, конец — красный. А я пока переговорю с оппонентами. — И он пошел к ГРУшникам.

Когда он подошел к ним, ГРУшники встали и обступили командира. С минуту они о чём-то беседовали, до нас звук голосов не доходил, но по виду ребят было видно, что они не очень довольны результатом переговоров. Вскоре майор вернулся к нам, что бы, что-то видимо добавить к вышесказанному.

— Так, парни, я сейчас с ними разговаривал по поводу очередности, хотел, что бы они выходили по очереди, дабы дать отдых после боя, но они очень самоуверенно заявили, что будут работать, пока хватает сил. Их десять, на каждого получается, по четыре человека, а кому то достанется и по пять. Я пытался их убедить, что это не самый лучший выход, но они упёрлись… Впрочем, пусть делают, как хотят. Да, Хват, тебе не надо бы выходить, тебе они не соперники, и я не хотел бы, что бы тот гусь увидел твои способности. — тут подал голос Павел Константинович, и круговым движением руки показал майору, что пора бы уже и начинать. — Ладно, парни, удачи вам! — и он поспешил к группе проверяющих.

— Ну что парни, как будете выходить, по старшинству? — предложил я вариант.

— Неплохой вариант. — ответил Филин — Значит я иду первым, дальше сами распределите. Ну, я пошел, вон, от них уже вышел один.

— Ни пуха, Филин! — пожелал я.

— Хват, иди к черту! — и улыбается зараза. Нет, всё-таки в наших парнях человеческого больше, чем у этих ГРУшников. От них за версту мертвечиной разит. Взять Филина, сколько он уже служит, скольких он уже проводил, а всё-таки остался человеком способным на эмоции, что не заметно за противником. А, может, я их просто мало знаю, близко не общался.

Тем временем Филин уже вышел на ковёр, изобразил легкий поклон противнику, ГРУшник отзеркалил, и встали в боевые стойки в полутора метрах друг от друга, ожидая друг от друга действий. А парнишка-то не низенький, метр восемьдесят — восемьдесят пять где-то. Филин-то поменьше будет, на четверть головы где-то, ну это ничего не значит. Выглядит очень подтянуто, весь перевит жилами. Хоть он и в кимоно, но временами можно заметить тело. А ведь они все такие. Как с конвейера. Лица только разные. Этот славянин. Лицо ничем не примечательно, никаких запоминающихся черт. Такое лицо и не запомнишь. Впрочем, наши парни в этом тоже не отличаются. Боевая стойка у него, чем-то похожа, на стойку в карате-до. Стоит не напряженный, будто ему нечего опасаться. Ну, это ты зря. Вот, наконец, Филину надоело выжидать действий противника, и он проявляет инициативу. Быстро сокращает дистанцию, и правой рукой, прямым, пытается пробить в грудь. Противник купился, выставил блок левой рукой со смещением корпуса в правую сторону и пробивает правой ладонью в шею, но уже в следующую миг он оказывается на ковре. Никто ничего не заметил, даже я, а трудно заметить ускоренные движения, не находясь в боевом режиме. Надо отдать должное ГРУшнику, через три секунды он всё же встал, и попытался восстановить дыхание. Видимо Филин ему в грудь зарядил. Восстановив дыхание, он уже встал в стойку не так расслабленно, а в глазах появилось какое-то осмысленное выражение. В них явно читалось недоумение. Ведь лежать сейчас должен был Филин. Все верно, если бы я не развил у ребят реакцию и скорость, то так бы всё и произошло.

Следующей атаки не пришлось долго ждать, в этот раз атаковать начал оппонент. Сделав обманное движение ногой в область корпуса, он быстрым разворотом выкинул ногу в район головы, и так быстро всё это произошло, что я испугался — что Филин пропустит этот удар, но я ошибся. Филин просто подбил опорную ногу, и добил уже локтем, в грудь упавшего. Туше. Никто не заметил, почему упал ГРУшник, но заметили, что в момент, когда голова Филина должна была соприкоснуться с ногой противника, её просто там не оказалось. Мгновение, и он уже лежит на противнике, и пробивает в грудь. В этот раз боец пролежал секунд десять, попытался встать и не смог. Со стороны проверяющих подняли красный флажок. Филин встал, протянул руку бойцу и поднял его, но дышать ему всё еще было тяжело. Подошли его друзья и увели к себе. Филин отошел в сторону. ГРУшники собрались в кучку, и что то азартно обсуждали, и вот наконец на ковёр вышел чеченец. С нашей стороны вышел Грек, капитан. Почему его так назвали, мне потом ребята рассказали. Однажды, когда группу выполняющую задание зажали, он отжигал — словно танцевал сиртаки. Но благодаря именно таким вот движениям, группа и вылезла из переделки. Противник просто не мог попасть в него, а он с каждым движением нёс смерть.

Соперники вышли на ковёр, встали друг против друга и стали ждать отмашки зеленым флажком. Как только зеленый флажок просемафорил, чеченец сразу сократил расстояние и выстрелил кистью левой руки согнутыми пальцами в первых фалангах в район горла, вообще-то такой удар смертелен, но Грека на том месте уже не было, он стоял сзади. Похлопав ГРУшника по правому плечу, он тут же пригнулся и во время, потому что в этот миг, если бы он стоял, то был бы нокаутирован стопой правой ноги чеченца. Вообще бой — какой-то неправильный, дёрганый. Если бы против Грека был один из наших парней, то и бой получился бы красивый, и продлился бы минуты две, а то и три, а так, одно разочарование. Ну правильно, их же учили совсем другой школе, против Вьюжки всё это бессмысленно. И чего Грек только уварачивается, пора бы уже… а хотя и уже, все противник в нирване. Никаких движений с его стороны не видно. Вот подскочили его товарищи после красного флажка, прощупали пульс, и успокоенные потащили его за ковер. Спустя минуту, чеченец пришёл в себя, и обескураженный и злой сел на лавочку. По нему видно, что ему очень больно, но виду он старается не подавать. Уважаю.

— Так, парни, такое больше не вытворять, не надо нам настраивать ГРУшников против себя еще больше. К чему эти танцы? Можешь закончить бой быстро — действуй. Против нас они просто дети. Но и калечить не надо. Выводим из строя мягко, но надёжно. — проинструктировав парней я посмотрел в сторону проверяющих. Там происходила какая-то жаркая дискуссия. Наши оппоненты тоже что-то обсуждали…

Как и следовало ожидать, после моего инструктажа, бои проходили очень быстро, от пяти до десяти секунд, и заканчивались нашей победой. Чаще всего противника закручивали в бараний рог, и не давали ни одного шанса на то, что бы вырваться с болевого. Этого было достаточно. И вот, когда я хотел присоединиться к своим парням, после боя они собирались в другом месте, неожиданно подал голос один из проверяющих.

— Молодой человек, а вы куда уходите? — проскрипел как не смазанная телега голос проверяющего — Мы еще не закончили, и будьте добры выходите на ковёр.

Тут вмешался командир, и у них опять завязалась ожесточённая дискуссия на повышенных тонах, но это не возымело действие, и этот «жировик», а выглядел он действительно как жировик, такой же безобразный и не нужный (ну это с моей точки зрения), повторил своё указание.

— Ну, что же вы стоите, молодой человек — «выплюнул» «жировик» — мы можем предоставить вам небольшую фору в одно очко.

Я посмотрел на майора — тот махнул рукой, взглянул на ГРУшников — они стояли смурные, но с надеждой, что хоть одного удастся завалить. Надо же, у них даже взгляд изменился. Здесь была и боль, и интерес, и злость и даже какое-то чувство стыда присутствовало. Просканировав их в состоянии ра-хат, я увидел, что у каждого происходили какие-то переживания, их эмоции протуберанцами вырывались из оболочек, меняя свой цвет с одного на другой, лишь у троих цвет не менялся, их оболочка в районе головы была стабильно красного цвета, а у чеченца так и почти что, бурого. Кажется, я понял, в чем тут дело. Это те, которые заканчивали свой бой полным поражением и при этом сильно пострадали физически. А чеченец — тут особый случай. Не любят они быть битыми, менталитет не тот.

Перейдя на обычное зрение, я посмотрел на наших ребят, те на обещание форы только ухмыльнулись.

— Не надо форы товарищ… Э-э…

— Квебек, зовите меня Квебек. — проскрипело тело.

— Хорошо, не надо форы товарищ Квебек, я о другом задумался. Мне одного противника мало, мне нужно не меньше трех противников. Не сочтите за хвастовство, но любого из ваших ребят я уделаю менее, чем за одну секунду, а так хоть чуть-чуть разомнусь.

— Ты издеваешься надо мной, лейтенант? — проревела харя. Ух, ты, даже звание выяснил. — Никак нет товарищ Квебек, хотел как лучше. Ну нет, так нет. — пригорюнился я.

— Хорошо, — уже более спокойным голосом проскрипел Квебек — будут тебе трое. Но если тебя вынесут, то вся проверка провалена! — подытожил «жировик».

Я вышел на ковёр, от ГРУшников вышли трое. Ну конечно, кто бы сомневался. Вышли как раз те, что были не удовлетворены поединками, хотят сатисфакции, мы вам это устроим. М-да, судя по выражению их лиц, бить будут сильно, и не факт что аккуратно. Они обступили меня с трех сторон, и стали ждать зеленого флажка. А вот и он. Сразу же перейдя в ускоренный режим, я заметил, как начал движение чеченец. Его правая нога пошла мне в район солнечного сплетения, и всё это происходило с таким замедлением, что я мог пробежаться вокруг этой троицы пару раз, пока нога достигнет заданной точки. Надо бы добавить, что в момент моих перемещений, воздух как бы спрессовывается, как кисель, и, преодолевая его, затрачивается довольно много сил, заодно тренируя мышцы и укрепляя кости.

Тот, что был сзади и левее меня, сместился чуть мне за спину, и приготовился добивать, а третий стоял на подстраховке сзади и правее от меня. Не став мудрить, я отошел левее и назад, и подтолкнул заднего добивальщика на своё место, а сам отошел чуть в сторону. Удар был очень силён, и даже если бы ударяющий попытался остановиться в последний момент, у него бы ничего не вышло. Не ожидающий подлянки добивальщик, напоровшись на стопу чеченца, просто улетел метра на три, и там застыл в позе эмбриона. Увидев это, чеченец заорал как медведь и кинулся на меня. Страхующий оказался сзади меня и резким ударом правой руки попытался пробить мне по печени. Удар очень болезненный, и случись под него попасть, тут бы мне и конец. Боль от такого удара с каждой секундой только нарастает. Чеченец же, пробил мне прямым в челюсть, ну он так думал. Я повторил тот же прием. Уйдя в лево и назад, я подтолкнул страхующего на своё место, и они удачно вырубили друг друга. Чеченцу удар попал в живот. Удар был очень силен, и он еще долго приходил в себя на ковре, а страхующему удар попал точно в верхнюю челюсть, ну и ему этого хватило, он упал без чувств. Весь бой занял три секунды, и пока в зале соображали, что же произошло, я быстренько наклонился над первым поверженным и пощупал пульс, пульса не было. Войдя в состояние ра-хат, я увидел, что главный энергоузел, находящийся в районе солнечного сплетения, плавно затухает. Быстренько положив правую ладонь ему на грудь, перелил часть своей энергии, и энергоимпульсом с указательного пальца запустил ему сердце. Я не был уверен, что из этого, что-то выйдет, но решил всё-таки попробовать и это помогло. Боец натужно вздохнул и зашевелился. Наконец прибежали его товарищи, и подняли его. Думаю, никто ничего не понял, что я с ним делал, да никто и не заметил, что боец уже умирал, все прошло очень быстро, и со стороны выглядело, будто я подошёл к пострадавшему, потрогал пульс, перевернул его на спину, и он сразу вздохнул.

Чеченца и третьего бойца, тоже уже привели в чувство, и они отошли к своим лавочкам и тихо о чем-то заговорили. Я уже хотел отправиться к своим ребятам, но тут от ГРУшников отошёл один из ребят и направился ко мне. Когда мы поравнялись, он протянул мне руку, и я крепко пожал её.

— Семён. Зовут меня Семён или просто «Рубин». Не знаю, что это было, но это было круто. Все ребята впечатлены. Особенно последним боем. Что это за вид борьбы? Ни разу с таким не сталкивался. — Семён смотрел мне в глаза и ждал ответа. Да, глаза, в них уже была жизнь, а не смерть, как перед началом проверки. И я порадовался за него, что ж, стало быть это того стоило.

— Зови меня Хват. — представился я — А борьба называется Вьюжка. Ты действительно о ней ничего не можешь знать, потому что её изобрели недавно, и знает её очень ограниченное число людей. Извини, больше ничего не могу сказать, секретность, сам понимаешь.

— Я рад, что её знает малое число людей, иначе трудно бы нам пришлось. И спасибо тебе Хват, ты расшевелил наше болото, и у нас снова появился стимул. Думаю, мы еще пересечёмся в этой плоскости, так что не прощаюсь. И вот ещё что, Шатун на тебя заточил зуб, будь осторожен. Это…

— Я думаю, что знаю, о ком ты говоришь, это тот чеченец, верно? — я улыбнулся и посмотрел в сторону, где сидели ГРУшники, Шатун сидел наособицу, и буравил меня взглядом.

— Да, верно, это он. А ты внимателен. Ладно, удачи тебе, пойду к своим. — на прощание мы пожали друг другу руки и направились каждый к своему «прайду».

Ребята встретили меня с большим оживлением и радостью, каждый норовил похлопать меня по плечу, чуть все плечи не отбили заразы. А вот в стороне, где сидели наши проверяющие радости — видно не было, там происходил какой-то спор на повышенных тонах, и спустя какое-то время Квебек резко встал и чуть ли не бегом направился к выходу. За ним нехотя последовали остальные проверяющие. Уже у двери, майор остановился и подозвал Филина, они о чем-то переговорили, и майор помчался следом за группой проверяющих.

Подойдя к нам, Филин сказал, что бы я через час заглянул к майору, а сам подошел к группе ГРУшников, и повёл их к выходу. На мой вопрос — как их допустили к объекту, секретность ведь, ответил мне Грек.

— А никто им объект и не показывал, привезли в закрытом микроавтобусе без окон в гараж, оттуда на лифте сразу на этот уровень. Что бы, не смогли вычислить, куда их завезли, их очень долго катали по городу, потом по полям, затем снова по городу, а потом уже на базу. С проверяющими обошлись так же. Обратно повезут уже по другому маршруту, да там и маршрута-то нет как такового, но по времени приблизительно одинаково. Хоть у нас и бардак сейчас в стране, но за нашей секретностью следят. О том, где мы находимся, сейчас уже наверху не знает никто, их «ушли». Этот Квебек о нас знает только, что мы есть, а вот какие задачи мы выполняем и где находимся — он не знает. Паскудная личность, приходилось сталкиваться с ним пару раз, дерьмократ хренов. За малым его не «уволили», просто не успели, а теперь боюсь на него и задание дать не кому. Второй о нас знает больше, чем мы занимаемся — тоже знает, но опять же, где мы базируемся, не знает. О нем ничего плохого сказать не могу, но и хорошего тоже. Сам он задания не даёт, не его уровень, но исполнителен и щепетилен. Тот кто над ним кстати, о нас тоже ничего не знает, он просто выдает задание, а этот пересылает его нам. — закончил Грек.

Все наши ребята внимательно слушали его, за исключением нескольких старичков, и мотали на ус информацию.

— Слушай, Грек, — спросил я — а ты сейчас никакой секретной информации нам не выдал? Я могу, конечно, и ещё одну подписку дать, но тебе ведь может не поздоровиться.

— Да здесь нет никакого секрета, вот майор возможно с тобой поделится сейчас чем-то, что остальным знать не следует, а это открытая информация. Я ведь не сказал кто они и чем занимаются, так что, не переживай. — улыбнулся Грек, и все сразу расслабились. — Ладно, хватит языком трепать. Сейчас у нас свободное время на час, дальше по графику. Сегодня в семь общий сбор в зале, не заставляйте себя ждать, ну и можете уже расходиться.

Народ сразу рассосался по своим делам. Кто потянулся в тир, кто пошел в свою комнату вздремнуть слегка, а кто в спортзале остался, дабы отточить своё мастерство. Я пошел к себе, нужно помыться и освежиться. Хоть и не вспотел толком, но освежиться не помешает.

Через час я уже был у двери командира. Постучал и вошёл.

— Разрешите товарищ майор? — я осмотрелся вокруг, никого кроме майора в кабинете не было. Спартанская обстановка. Стол, два стула, шкаф с документами, диван, сейф и карта на стене. Ни портретов, ни картин, только обои какие-то, да вешалка у двери, кстати пустая. С другой стороны стены — дверка в его жилые комнаты. На столе кроме настольной лампы, телефона и папочки с каким-то делом ничего не было.

— Заходи уже, не стой в проходе, присаживайся. — майор откинулся на спинку стула — Ну, не догадываешься зачем я тебя позвал?

— Догадываюсь конечно. — я присел на стул и удобнее разместился, но на жестком деревянном стуле сделать это не просто. — Я так понимаю, Квебек нами очень не доволен, и особенно мной. Судя по всему, я стал у него врагом номер один? — улыбнулся я.

— В корень зришь, — ответно улыбнулся командир. — и в связи с этим, будь очень осторожен на выходах. Он, конечно, не знает, где мы базируемся, но влиятельности ему не занимать, да и охранные структуры и боевые группы у него тоже есть. Просто раздаст фоторобот твоего фейса своим людям, и они будут искать, а так как он занимает не маленький пост — думаю, что рано или поздно они тебя найдут. А сидеть постоянно на базе ты и сам не сможешь. Да-а, не плохо ты ему хвост прищемил, он здесь слюнями разбрызгивал, требовал отдать тебя ему, грозился пожаловаться Бельцину, и если не отдадим тебя ему — закрыть нашу непонятную шарашку. Ты кстати понял, кто это был?

— Да нет, он все время в тени был, а по голосу его я не узнал, — удивился я — а он что, очень известен? И почему Квебек?

— Да кто его знает почему? — развел руками майор — скорее всего, сказал первое, что в голову пришло, а если смотреть на его деятельность — то вероятно это то — чего он очень сильно хочет и к чему стремится. Либераст, хренов. Не зря готовилось на него задание, но не успело начальство подсуетиться, а сейчас уже к нему почти не подобраться, да самодеятельность руководство не потерпит. А вот насчёт известности — на экранах телевизора он не мелькал особо, не тот типаж, предпочитает находиться в тени. Но он первый помощник президента, и власти у него много. Если бы он стал президентом — то России матушки не стало бы уже через полгода. Та еще гнида. Хотя и Бельцин не лучше. Года еще нет его правления, а уже такая разруха. — горестно вздохнул майор. — Я думаю, ты понял, что президент о нас знает? Этот, второй проверяющий его правая рука, преданный пёс президента, придумывать ничего не будет от себя, и всё расскажет о результатах проверки слово в слово, так что мы еще побарахтаемся. А вот чего он не знает, так это то, что «Белая Стрела» — это тоже мы. Так что, этим дятлом мы еще займёмся, надо только тщательней подготовиться. Приказывать не могу, не тот случай, но вот когда придёт время — пойдешь на него?

— А то ж, конечно, мне он тоже очень не понравился. — расправил я плечи — терпеть не могу упырей.

Майор облегченно вздохнул и улыбнулся. — Я рад, что наши мнения совпали, мне, почему-то это важно. Ладно, иди, отдыхай. Завтра в восемь на инструктаж, задание есть. Я пока подумаю, кого с тобой отправить. Дело непростое, абы кого не пошлёшь. Свободен.

Я встал, и направился к выходу, и уже взявшись за ручку двери — услышал вдогонку.

— Да, и думаю не надо говорить о том, что информация о проверяющих — секретна?

— Конечно, не дурак — улыбнулся я.

— Ступай, не дурак — съязвил майор.

На следующий день, в восемь утра, я был у командира. Тут уже находились Кречет, Филин, Удав и Ребус. Интересная композиция. Удава всё-таки сменил свою спецификацию, и теперь он снайпер, со своей навороченной винтовкой. Филин понятно, старший нужен. И знает он меня лучше остальных. А еще он ночник. Ребус — задачка наверно непростая будет. Ну а Кречет везде сойдёт; сильный, быстрый, ловкий и неунывающий.

Усевшись на диван, место было, Филин на стуле сидел, перед командиром, приготовился к прохождению инструктажа.

— Ну что, орёлики, — командир отложил какую-то бумажку, которую изучал, когда я входил, и улыбнулся — к работе готовы? Можете не отвечать, это риторический вопрос. Вижу, готовы. Хорошо. Работы накопилось много, в этот раз на базе никого не останется, все по заданиям разбегутся. Эта проверка все планы поломала. Надо навёрстывать. Уж очень много в последнее время мразей и упырей развелось, надо сократить поголовье. В этот раз целью является очень «уважаемая» личность. Некто Сахно Юрий Владимирович, или просто Бубен. Проживает этот клиент в славном городе Волгоград. Основную прибыль имеет с рэкета. Кроме этого имеет приварок и с кучи других направлений. Но не это заинтересовало работодателя. Месяца три назад, этот деятель обнёс оружейные склады войсковой части. Вынес всё, а там были ПЗРК, боеприпасы к «Калашам» 7,62 и 5,45 в количестве до 100 миллионов штук, сами «Калаши» — до 5000 экземпляров, мины разных модификаций тоже изрядно ну и гранаты Ф-1 до 20000 штук. Караул в тихую под нож пустил, и никого не опасаясь, за ночь все склады и обнёс. По горячим следам задержать не удалось, прибрались они за собой качественно. Но все же кое-какие следы они оставили, и только благодаря этому удалось установить организатора. Вот только в суде этого не достаточно. После его задержания — адвокаты вытащили его буквально за пару часов, и предъявить ему ничего не удалось. Оружие и боеприпасы пропали бесследно, а у Бубна в Испании появилась вилла. Но и это ещё не всё. Заказ на него пришел из-за того, что он не поделился с Квебеком с наркоторговли, которую тот организовал месяц назад. Это все мне донесли очень верные люди, которые с самого начала занимались этим кадром. Да тут и не удивительно, что Бубен прокинул этого «хорька», он ведь хотел отжать весь бизнес. — майор увидел немой вопрос на лицах подчинённых, ну кроме меня разумеется, я то приблизительно знал, что тот на это способен — Да, да, да, это тот самый Квебек, который присутствовал на проверке. И предваряя ваши вопросы, скажу сразу, придёт время, и его мы тоже сделаем. А пока работа. — передав папочку Филину, майор сказал — Здесь полная информация по объекту, которую удалось собрать нашим коллегам законникам. Тщательно ознакомьтесь с ней, операцию проводить только наверняка, и еще, причина, по которой я собрал вас всех вместе для инструктажа — никаких следов после себя не оставлять, метку тоже не оставлять. О том, что объект в разработке — «первый» знает, он же и дал задание, а нам не надо, что бы он знал, что «Белая Стрела» — это мы. Под этим знаком мы будем выполнять свою работу, не «задекларированную», думаю, у нас её будет очень много.

— Разрешите, товарищ майор? — прервал командира Ребус, после кивка головой майора, продолжил — Так если он такой крутой перец, почему сам не смог сделать Бубна? Судя по тому, что он вхож к «первому», для него это не было бы большой проблемой.

Майор ухмыльнулся, но ответил — А он и не хотел его аннулировать, он хотел его прибрать к рукам, но «Первому», об этом, естественно ничего не сказал. Он хотел, что бы власти официально начали расследование по его делу, а под шумок и прибрать его бизнес. Схема захвата действенная, и у него уже семьдесят процентов русских городов под контролем, а с Бубном у него ничего не вышло. Переговорщики, которые прибыли к Бубну для предложения, от которого тот бы не смог отказаться, погибли в автокатастрофе на трассе. На обратном пути, на большой скорости врезались в грузовик, который выскочил с второстепенной дороги. Водителя грузовика, который управлял машиной, найти не удалось, машина в угоне. Но информацию все же переговорщики успели передать своим кураторам, об отказе передать бизнес. Вот после этого он и пошел к «Первому». «Первый» информацию принял, и передал это дело нам, подложив, таким образом, свинью Квебеку. Знал ли он о его второй жизни? Думаю, знал. Поэтому и передал это задание нам, дела то Квебек делал за его спиной, ничего при этом не отстёгивая. Квебеку нужны поставщики Бубна, сеть распространения наркоты, места хранения и деловые партнёры, и дать команду на разработку, мог только «Первый», потому как у Бубна крыша тоже очень влиятельная и с большими погонами. Дальше, выяснилось, что нижние структуры правопорядка уже давно разрабатывают Бубна самостоятельно, но кардинальных мер пока не предпринимали, и всю эту информацию «Первый» передал нам. Я ответил на твой вопрос?

— Вполне, — удовлетворился наш аналитик, Ребус — больше вопросов не имею.

— Тогда по коням! — встал майор — С этой минуты вы в автономном плавании. По времени вас не лимитирую, но желательно сделать по быстрей, и красиво. Удачи!