Омск

Добрался я вовремя. Очень вовремя. Подходя к дому, увидел подозрительных личностей бандитской наружности. Почему бандитской? Да насмотрелся на них, знаю, как они выглядят. Все в коже, широкоплечие, с короткой стрижкой, у некоторых вообще под ноль, под куртками топорщится в районе груди, у кого сзади, под полой. На лице интеллекта ноль. Торпеды, одним словом. Причём одноразовые, но они об этом не догадываются. Каждая торпеда считает себя главной, именно она должна принести основную пользу делу, вот и эти такие. Господи, сколько же дебилов у нас образовалось за такой короткий промежуток времени. До девяносто первого ведь это в глаза так не бросалось, а сейчас, что ни банда — так куча накачанных отбросов. Ты уж если тело качаешь, так симметрично и интеллектуальные задачки параллельно решай что ли. А то, тело вроде развито, а мозг в первозданном состоянии остался, то бишь, четыре класса образования, остальные в курилке за территорией остались, как воспоминание о бесцельно прожитых годах. В моё время, когда я учился в школе, таких изгоями считали, на второй год оставляли, а то и на третий. Сейчас же они напоказ выставляют свою безграмотность, и это у них считается за доблесть. Чем ты безграмотнее, тем надёжнее как товарищ. Ну, правильно, что от ублюдка ожидать, кроме как пожрать, выпить, и с бабой перепихнуться, а то и просто с насильничать. От них неприятностей в плане подставы спланированной — ожидать не стоит, они не смогут это придумать, так как думалка не под то заточена. Конечно, перо в бок они могут сообразить, но это верх их фантазии. Одноклеточные, одним словом. И вот эти одноклеточные сейчас стояли во дворе моего дома, и решали, как поступить с теми, кто окажется не мной. Я стоял не далеко от них, укрылся за машиной, что была рядом с ними. Не их машина, это машина соседа. Они припарковались рядом. Я же, как только увидел это сборище, остановив время на короткий промежуток, подобрался поближе. Очень уж хотелось узнать, о чём же там речь. То, что это за мной, не было сомнений, но я хотел уточнить, когда они собираются приступать, и какие им поступили указания сверху, относительно моих родственников. С минуту, того, что я услышал, мне хватило, что бы сообразить, что в покое меня не оставят, а более того, моих близких грохнут, в ожидании меня. Так-то, они им не нужны, просто они хотят воспользоваться квартирой, что бы подождать меня. Услышав, что они планируют сделать с моей Сашенькой, я пришёл в такую ярость, что если бы не здравый смысл, я бы их тут же порвал на британский флаг, но проанализировав ситуацию, решил воспользоваться моментом, и увести их за собой. Устроить свою гибель, может тогда отстанут от моих близких. Но в любом случае, родителей и Сашеньку с Вовчиком надо переселять, и лучше в другой город, и желательно, под другими именами. Не знаю, согласятся ли старики на такую жизнь, попробую их всё-таки убедить в необходимости такого шага. Иначе смерть. А я не хочу терять свою семью. Да и родителей Сашеньки тоже надо к этой программе приобщить. В общем, тот ещё геморрой. Остаётся рассчитывать только на здравый смысл родни. И, да, придётся отцу рассказать о том, чем я занимаюсь, иначе не поймёт, почему ко мне такой интерес, и откуда может возникнуть такой нездоровый ажиотаж к моему здоровью, и к здоровью моих близких. А так, будет у меня надёжный союзник. Блин, а как же братишка? Надо срочно позвонить на базу, попросить Никитича, что бы он занялся этим вопросом. Он один не писал заявления. Да он на пенсии, с нами работал в удовольствие. Его адреса никто не знает, да и нет у него ничего кроме базы. У т. Глашы тоже никого нет кроме нас. Мы её семья, и заявления она тоже не писала, она содержалась за наш счёт. Да как содержалась? Просто питалась с нами, а большего ей и не нужно было. Мы иногда приносили ей обновки, так у неё целый шкаф вещей образовался. Ей ничего не надо. Всё, что ей нужно, мы ей предоставляли в качестве подарков. Любят её все, как мать любят. Решено, как только попаду домой, надо срочно созвониться с базой, и попросить об услуге. Хорошо, хоть, там не надо через переговорный пункт звонить, через код можно созвониться. А то этот Эзопов язык для них может быть не понятен, относительно моего брата я имею в виду. Правоохранители мной не заняты, только братки от Погоста, так что можно быть уверенным, номер не прослушивается. Придумав всю эту схему, я начал действовать. Остановил время, и быстрее вбежал в подъезд. Поднялся на свой этаж, и только тут возобновил нормальный ход времени. Постучался в дверь, и стал ждать, когда мне откроют. Ключ у меня был свой, просто хотел посмотреть, как будут открывать дверь, спросят кто там, или нет. Ну, что и требовалось доказать, не спрашивая, кто там за дверью, дверь распахнул отец.

— Саша?! Ты чего стучишь-то? — он посторонился, пропуская меня, но выражение удивления не сходило с его лица — Что-то случилось? — наконец обеспокоился он, но это не помешало ему обнять меня, и завлечь в комнату, закрыв перед этим дверь.

На встречу мне, выскочила Сашенька, и повисла у меня на шее, и заплакала глупенькая. Целует меня и плачет одновременно. Я целую её в губы, а у меня на губах солёный привкус. Родители тактично отвернулись от нас, и прошли в зал. Наконец нацеловавшись, я оторвал её от себя, и попросил собраться, есть очень серьёзный разговор, и мне нужно, что бы она была в форме. Тут прошкандыбал ко мне сынишка, и схватил меня за брючину, требовательно требуя и к себе часть внимания. Я схватил его на руки, прижал этого серьёзного молодого человека к себе, и расцеловал его всего. Вовка от счастья забрался ко мне на шею, схватился за волосы, и потребовал, что бы я его покатал. Ну, я и покатал его, до зала. А там мама, дождалась наконец, когда и ей достанется доля внимания. Обнял маму, и расцеловав её в щёки. Наконец подуспокоилось моё семейство. Мама сразу заспешила на кухню, но я остановил её.

— Мама, ничего сейчас не нужно. — выставил я ладони — Нет времени. У нас не больше пяти минут, а может и меньше. Папа, я хочу с тобой переговорить сейчас, это очень важно, для всех нас важно. И это не терпит отлагательств.

Отец сразу понял, что дело действительно серьёзное, потому, что он меня таким никогда не видел, и знал, что я врать не стану, да и не умею если честно. А понапрасну поднимать пыль в стакане я не стану. Пройдя следом за ним на кухню, я приступил к введению инструкции.

— Папа, многого я сейчас тебе не смогу рассказать, но поверь, то что я сейчас тебе скажу, это чистая правда. — отец пристально смотрел на меня, и я не сомневался, он сделает всё, о чём я попрошу — Сейчас вам угрожает опасность, поэтому я здесь, и опасность смертельная. Видишь там внизу две машины? — отец посмотрел вниз, быки ещё решали, как действовать — Эти люди пришли за мной, но они хотят уничтожить всю нашу семью, ожидая меня. Я уведу их за собой, а вы в это время уезжайте отсюда. Возьмите всё самое необходимое, документы, деньги, вещи на пару дней, и уезжайте. К родственником ехать не надо, могут вычислить. Езжайте пока в Челябинск, устройтесь в гостинице. Послезавтра вы должны быть там. Я вас найду, сделаю новые документы. По дороге, захватите с собой моих тещу с тестем. Езжайте вместе. Документы я приготовлю для всех. Поверь отец, это страшные люди. А заказ идёт с Америки.

— Значит, — отец почесал у себя в затылке — те события, связанные со смертью этого еврея, Цимельмана, это ваша работа?

— Да папа, это наша работа, но это только часть работы. И вот за остальную часть, нас и хотят прикопать. А меня так и захватить. Ценен я для них. Обо всём остальном, поговорим потом, сейчас нет времени. В Челябинске я тебе расскажу всё. Ты человек не глупый, и выводы сделал правильные. А сейчас, мне нужно позвонить своим, и попросить за Олега. Да и за ваши документы надо поговорить.

Отец вышел, и сразу стал командовать. Он сказал только несколько фраз, и сразу всё завертелось, как тайфун в квартире начался. Такое чувство, что этого они ждали уже давно. Даже Сашенька не стала меня спрашивать ни о чём, а деловито собирала вещи свои и сынишки. Я же, взял трубку телефона, и связался с базой. Трубку взял опять Никитич. Уточнив у него, как принята информация, перешёл сразу к делу. Об информации, впрочем, немного надо дополнить. После её получения, командиром были выданы инструкции всем членам группы, и отправлены домой, для решения проблем с переселением родственников. По поводу документов, он сказал не переживать, новые документы на всех родственников группы будут, у него остались крепкие связи в правоохранительных структурах, документы будут настоящими. Главное, что бы парни успели всех переселить. Сам же он сразу обзвонил всех, кто отошёл от нашей группы, а сам, оставив Никитичу инструкции, отправился решать свои проблемы. Его заявление ведь тоже было в той стопке. По поводу брата, он сказал не переживать, он выезжает сразу. А по поводу документов, так он прямо сейчас свяжется с Гущиным.

Больше я ждать не стал. Попрощавшись с Сашенькой и родителями, я побыстрей вышел, не люблю женские слёзы. Меня прямо выворачивает при виде их. И вовремя я вышел. Прямо на пороге стояла четвёрка быков, и от удивления стояли с открытыми ртами. Ну, правильно, они не ожидали увидеть меня здесь. А я вот он, прямо в их лапки выскочил. Ну, они так подумали. Не останавливая время, я в ускоренном режиме раскидал их по разным углам, жёстко раскидал, но без членовредительства. Мне пока это совершенно не нужно. Убью этих, придут другие, а мне нужно, что бы они все за мной увязались, и дали время, что бы мои убрались с засвеченного места. Выскочив с подъезда, я покрасовался с секунду у двери, что бы меня успели рассмотреть оставшиеся быки, и рванул на выход со двора. Этой секунды было вполне достаточно, все, кто остался у машин, быстро погрузились в них и устремились за мной. Я оглянулся, и увидел, что те, с кем я встретился в подъезде, тоже выскочили на улицу, и побежали к машине, которую я ранее не увидел. Отлично, никто не оставался у дома, то, что мне и нужно. Выбежав на проспект, я заметил машину, стоявшую у обочины, рядом с ней стоял мой сосед по подъезду, он жил над нами, и не раз топил нас. Родители писали мне, что не могут взять с него возмещение ущерба, у него брат прокурор города, что решало все споры. И он ведь сука, порой специально это делал. Бывало, уедет на недельку из дома, и оставит открыто кран в ванной, а в самой ванне слив закроет. Ему-то ничего, у него там всё герметизировано, ремонт такой сделал, что во всей ванной комнате можно было бассейн сделать, и остальные комнаты не пострадают, а у нас беда. Почему специально? Так не любил он нас, за то, что к нему за помощью не обращаемся. Все соседи к нему бегут, когда деньги нужно занять. Он и занимает, благодетель, под один процент в день. Кажется вроде как не много, а если умножить это на 365 дней в году? Вот то-то и оно. И попробуй не заплати, брат его живо квартиру отберёт. Он уже три квартиры так отобрал. Один раз, когда отца достало сидеть без воды неделю, он взял ответственность на себя, и при свидетелях слесаря взломали его дверь. Войдя в квартиру, услышали, как журчит в ванной. Открыли дверь, и вода весёлым ручьём разбежалась по квартире. Вот тогда отец и увидел, что ремонт у него был сделан качественно, вода при закрытой двери никуда не распространялась. Закрыв кран, и дождавшись, когда вода перельётся в комнаты, он увидел выдолбленное отверстие в полу. Это что бы вода уходила. А куда она уйдёт, если квартира многоэтажная? Правильно, к нижним соседям. Даже после того, как все узнали, что он это делал специально, он попытался засудить отца за то, что вскрыли его квартиру. Якобы у него пропала крупная сумма денег. Но вскрывали квартиру со свидетелями, и после этого квартиру опечатали. Так что, не получилось у него ничего. Да ещё и соседи тут встали за отца горой. Да достал он всех своей простотой. И вот этот деятель сейчас стоял возле машины, и болтал с какой то курицей. Я добежал до него, смачно врезал ладошкой по его наглой морде, так что он на пару метров отлетел. На физиономии проступил след от пятерни. Думаю, этот след, на долго у него останется. Ну а чего, давно хотел так поступить, но я как не приеду, так его нет, а тут такая удача. Убить его я не убил, а вот сознания лишил качественно. На пол часа, как минимум. Курица эта ещё на меня налетела как коршун. Глаза мне попыталась выцарапать. Женщин я стараюсь не бить, но эта меня взбесила. Врезал по кумполу кулаком, та и вырубилась. Пока залезал в машину, показались преследователи со двора. Они заметили, что я завладел машиной, и направились в мою сторону. Машина была заведена, урчала на холостых оборотах, позволяя мне стартануть с места, не теряя времени. Преследователи увязались за мной. Три машины. Два джипа крутых, и одна восьмёрка, как в народе её прозвали, бандитский самокат. Уже разогнавшись, я стал перебирать варианты, как мне погибнуть, так, что бы поверили. Со временем, конечно, поймут, что я вовсе не погиб, кому надо поймут, но зато у правоохранителей не будет сомнений. Я не хотел прятаться ещё и от них. Ехал я прямо, не сворачивая, и по ходу движения, уже на выезде с города, была больница, а при ней морг. Как только эта информация пронеслась у меня в мозгу, всё стало на свои места. Оторвавшись побольше от преследователей, проезжая мимо этой больницы, я остановил время, и вышел с машины. Дверь надо открывать осторожно, в этом состоянии предметы очень хрупкие, что я и сделал. Захлопывать дверь я не стал, всё равно возвращаться скоро. Направился я прямо в морг. Дверь в морг была открыта, и мне не потребовалась излишняя осторожность. Зайдя в помещение, прошёл к месту, где содержат покойников. Трупов было всего три. Одна женщина, и два мужика. Причём у одного была бирка на ноге, с надписью «неопознанный», рост такой же, как и у меня, правда заросший весь, и цвет волос не такой как у меня. Ну, это не страшно. После того, что его ожидает, никто не опознает его, как неопознанного. Похоронят хоть, как человека. Может он и спасибо скажет мне, когда придёт время. Аккуратно подняв его, я потащил его к своей машине. Ну как, к своей, теперь наверно у же к своей, отдавать то я её не планирую. Погрузив его на заднее сиденье, я залез на место водителя, и продолжил движение. За это время, машина успела проехать несколько десятков сантиметров, а ехал я с приличной скоростью. Определил я это по приметам, которые запомнил, когда вылезал с машины.

С города я выехал без затруднений, преследователям моим тоже не составило труда не потерять меня. А я не пытался потеряться, мне нужно именно убедить заинтересованные стороны, что меня больше нет. Вряд ли, конечно, они этому поверят, но время у меня будет выиграно, а потом я вам не дам времени. Я говорю о пиндосах. Это их интерес. Захотели разобрать меня на составляющие? Ню-ню. Ещё посмотрим, кто кого разберёт.

Ну, вот и подобрался я к самому началу своего повествования. После того, как мне прострелили колесо, я остановил время. Спокойно перелез на заднее сиденье, переодел пассажира в свою одежду. Здесь наверно будет не совсем корректно сказано, но переодевать его было очень затруднительно. Мало того, что он и так труп, холодный, так ещё и время постаралось ограничить его помощь мне. Пришлось сломать руки в нескольких местах, что бы одеть на него костюм. Да это и не сложно было, предметы живые и не живые в этом состоянии очень хрупки. Мне скорее пришлось быть очень аккуратным, что бы, не сломать ему ещё чего лишнего, хоть это и не обязательно. После того, как он упадёт в обрыв и загорится, а для этого я его оболью бензином, и если он не загорится после падения в пропасть, так подожгу. После такого, там переломы никто считать не будет.

Ничего лишнего одевать на него не стал, и так штаны свои кое-как на него натянул. Теперь я вовсе без штанов. Как-то не продумал я этот момент. Ладно, с этим потом что ни будь придумаю. А пока я перетащил клиента на место водителя, усадил его на сидение, не хотел влезать, пришлось в пояснице его немножко поломать. В итоге его я устроил с комфортом, пристегнул ремнями, и закрыв дверь, удалился на место, которое не просматривалось с дороги, но мне при этом было видно всё, при желании и дорогу тоже. Вот после всего этого, я восстановил нормальный ход времени. А качественно машина ушла, перевернувшись через себя несколько раз, она сорвалась в пропасть. Там, в куче остовов других машин, сорвавшихся ранее, она и взорвалась. Красиво взорвалась, как в кино. Ну, теперь точно не определить, что там был не я. Быки остановились у края обрыва, и, матерясь, стали плеваться вниз. А как же не поматериться, такой денежный заказ упустили. Судя по тому, как избили «снайпера», что умудрился попасть по колёсам, деньги действительно не малые. А стрелка просто погрузили в багажник как мусор, и покатили прочь. Спускаться даже не стали. А чего там смотреть? Они видели, что я был за рулём, и с машины я не отлучался, и вместе с ней и рухнул в пропасть, вот и не стали туда спускаться. Ещё и сфотографировали место упокоения меня грешного.

Далее, я просто останавливал время, и проверял багажники машин, проезжающих мимо. Мне ведь штаны нужны были, да и курточку желательно приобрести, на улице то осень, прохладно уже. Штаны и куртку я нашёл во второй машине, всё лежало в чемодане, с отпуска наверно возвращались. Куртка так вообще новьё, чистая кожа. Одевшись, я восстановил ход времени, и стал ловить попутку, а надо было мне ехать в Челябинск, к своим. Думаю, что я даже раньше них там окажусь.

Так и оказалось. Я был на месте уже на следующий день, снял номера в гостинице, и на следующий день после этого, стал ждать поезд с Омска. Поезд пришёл по расписанию, и своих я встретил. Все были живы и здоровы, но вот куча вопросов и недовольства на лице, было написано с избытком, особенно у родителей Сашеньки. Сашенька же кинулась опять мне на шею, и не хотела отпускать. Чувствовалось, что она очень напугана происходящим, и переживала о нашем дальнейшем существовании. Успокоив супругу, и обняв родителей, Вовчик сразу ко мне на плечи забрался, как же, я его персональный конь, я пообщался с родителями Сашеньки, пообещав рассказать им, почему всё это произошло. После этого мы взяли два такси и покатили в сторону гостиницы. Разместив их по номерам, а взял я три двухместных номера, пошёл в переговорный пункт, пообещав пообщаться со всеми вечером, а сейчас пусть отдыхают.

Зайдя в переговорный, связываться с заказом не стал, а позвонил по коду сам. Там были такие кабинки. Долго никто не брал трубку, но наконец-то трубку поднял командир. Был он заметно запыхавшимся, Далеко пришлось бежать.

— Слушаю. — сказал он, голос его был немного грустным.

— Это я. Я могу говорить свободно?

— Сейчас. — несколько мгновений он молчал, затем сказал — Всё, можно говорить.

— Как у нас дела, командир?

— Лучше, чем если бы ты не сообщил о захвате. Двоих наших ликвидировали. Я им сообщил по телефону, но видимо с опозданием. Они ничего не успели сделать. Стилет вместе с семьёй и Кадет со своей молодой женой. Стилета с семьёй просто отравили нервнопаралитическим газом, а Кадету с женой голову отрезали. Перед этим их чем-то обездвижили, и на живую резали. Вот так то. А ты что, не слышал об этом? Сейчас СМИ только об этом и говорят.

— Нет, командир, — услышав такое, меня всего перекорёжило изнутри. Ну, да, это тот самый молодой лейтенант, что хотел вернуться в нормальную жизнь со своей молодой женой. Ну суки, я вам это так не оставлю. — не до того мне было, решал проблему со смертью себя.

— Не понял, поясни.

— Устроил себе аварию при погоне, со смертельным исходом. На время это их затормозит. Успел в последний момент, перехватил их у своей двери, и утянул их за собой, дав время родным уехать. Сам-то как, командир, успел?

— Да, успел, тоже почти в последний момент. У меня ведь жены нет, стариков своих спрятал, и назад. Парни тоже все успели перепрятать своих, отзвонились уже.

— Командир, а то, что мы сейчас так свободно говорим, ничего? Я ведь, с переговорного звоню. Правда, сам набирал, не через телефонистку, но всё же.

— Всё нормально. Я тут такую штуку включил, что тот, кто хочет прослушать, ничего кроме помех не услышит. Нормально всё.

— Хорошо, командир, мне нужны документы на мою семью, на родителей и на родителей жены. Ну и на меня соответственно. Деньги у меня есть, устроить их я смогу, но вот с документами беда.

— Скинь мне данные на электронную почту, с фотографиями, сделаю.

— Хорошо. Через пару часов скину. Когда ждать результат?

— Сделаю-то быстро, с доставкой проблематично. Свои документы вам светить не желательно, хотя, там и светить особо-то и не придётся. Отправлю ценной бандеролью с уведомлением на предъявителя паспорта. Ты где сейчас?

— В Челябинске. На главпочтамт и отправляй.

— Понял. Думаю, дня через три получишь.

— Хорошо. А я пока Погостом займусь.

— Не надо Погостом, этим мы уже занимаемся. Вот своих похитителей потрогай за вымя. Будем потихоньку вычищать эту мразь.

— Понял, сделаю. С Погостом как поступите?

— Есть мысль, его на кол посадить, засунув в рот бумагу с мёртвыми президентами, и выставить где ни будь на площади, что бы пресса побыстрее добралась до него. Ну и написать, за что.

— Дельная мысль. Не попадётесь?

— Всё нормально будет, уже предварительно проработали этот план.

— Ладно. Я поехал. Через пару часов скину данные.

— Жду.

На этом я закончил этот разговор, и пошёл в магазин электроники, купил цифровой фотоаппарат и ноутбук. В номере я видел доступ к сети. Новинки входят в нашу жизнь. Ещё пару лет назад это было в диковинку, а сейчас — были бы деньги. Деньги к счастью у меня есть. А я не всё откладывал в банк, не доверяю им особо. Дома хранил, в схроне. Для этого даже стенку пришлось покарябать. Но ничего, качественно сделал, если не знать, и не увидишь ничего. И на простук не определишь. Сейчас они в гостинице, хватит, что бы купить не маленький дом даже в Москве. Но мы пока всё же остановимся в Челябинске.

Зайдя в свой номер, обнял Сашеньку, поцеловал в лобик сынишку, он мне на это заявил: «Не люблю телятии нежности» и тщательно вытер лоб. Хм, мужиком растёт. Сашенька на это только рассмеялась. Пообещал, что сегодня я его покатаю, но чуть позже, я сфотографировал Сашеньку на фоне белой стены, она сфотографировала меня. Молодец, даже не спросила, зачем всё это. Не жена, а клад.

После этого, я сходил к родителям жены и к своим, повторил ту же процедуру и пообещав вскоре всё рассказать, ушёл к себе. Отправил данные на адрес командира, и собрал всех в своём номере. Предложил сходить в ресторан при гостинице, все были очень голодны, и после этого переговорить. Предложение моё приняли без возражений.

В ресторане плотно покушали, не сказать, что очень вкусно, но вполне съедобно. Обслуживающий персонал очень уж заинтересованно осматривал нас, видимо такие компании здесь бывают нечасто. Оформлялись в гостиницу по одному паспорту, был у меня один левый рабочий паспорт, я с ним на работу иногда выезжал, вот его я и использовал. Очень уж не хотел администратор оформлять на меня три номера, но деньги решают почти всё. Этот вот, купился. Так что, с этой стороны, я не ожидал быстрого обнаружения. Да и с чего бы, я ведь погиб, а родня моя им и не к чему. Надеюсь. Но осторожность не повредит, поэтому, я сказал своим, что бы в следующий раз еду заказывали в номер.

Зайдя в мой номер, я всех рассадил, и начал монолог.

— В общем так, родные мои, — я обвёл всех взглядом и остановился на отце — с этого момента, как вы поняли, мы находимся на осадном положении. За мной идёт преследование, с целью поимки, и переправки в Америку, очень уж я им нужен. — я поднял руку, останавливая вопрос отца — Всё сейчас расскажу, не торопитесь. Я дал нам некоторое время, подстроив свою смерть в аварии на дороге. Меня преследовали бандиты, связанные заказом с американцами. Но поймать меня им не удалось. В последний момент я перехватил их в нашем подъезде, и увёл за собой. За городом, я устроил себе аварию, где машина сорвалась в пропасть и сгорела с трупом из морга. Опознать меня в нём будет очень тяжело.

Мама моя вела себя очень странно, сначала она нервничала, всё руки заламывала, а потом как-то успокоилась, и слегка побледнела. Глаза у неё стали совсем отрешёнными. Я посмотрел на неё в состоянии ра-хат, и понял, что у неё начинается инфаркт. Тут же, стал проводить свои манипуляции по выводу мамы из этого состояния. Резко подкачав энергоузлы своей энергией из ладоней, я стал локализовывать повреждённый участок сердца. При помощи своих лучей, выходящих из пальцев, я стал сращивать повреждённый участок. Как это у меня получилось? Да я и сам не знаю. Никогда этого не делал. Просто, интуитивно стал вытягивать из этих лучей нити, и скреплять ими надрыв. Удивительно, но держали эти нити просто превосходно. Перед моими глазами всё это происходило, как будто я смотрю через рентген. Когда я занимался с ящеркой, всё было немного иначе. Там я видел как бы фантом органа, а тут сам орган, причём видел и энергетические линии, охватывающие как орган, так и выходящие из этого органа. Перед моими действиями, сердце в этом участке было красно-бурого цвета, сейчас же всё было в полном порядке. Всё сердце излучало одинаковый, ровный, золотисто розовый цвет. Я ещё немного перелил своей энергии в энергоузел расположенный в районе груди и осмотрев ещё раз сердце, увидел, что даже рубец пропал после этого. Круто, да мне реаниматологом работать надо. Хотя всё же сначала надо со всей плесенью закончить, тогда толк будет.

Когда я вышел в нормальное состояние, в комнате стояла мёртвая тишина. Все очень внимательно смотрели на меня с широко открытыми глазами, даже сынишка смотрел очень серьёзно. Лишь мама улыбалась и смотрела на меня с благодарностью.

— Спасибо тебе, сынок! — сказала она — Не знаю, что ты сделал, но если бы не ты, сейчас бы и скорая не помогла. Это уже второй инфаркт. Мы не говорили тебе, не хотели беспокоить, а сейчас это уже не имеет никакого смысла, чувствую я себя теперь, как будто только родилась. — она обняла меня, и расплакалась, наверно от счастья.

— Ну, всё, всё, — погладил я её по голове — не плачь мама. Я сам виноват, надо было иногда осматривать вас, я это умею. Но вот то, что я сделал сейчас, это в первый раз. Никогда этого не делал.

— Папа, — вмешался сынок — а что ты делал этими ниточками?

«Оп-па, а сынок то у меня не простой».

— Я зашивал бабушке сердечко сынок, а ты что, видел эти ниточки?

— Ага, только я не знал, что ты делаешь. А это больно? — он посмотрел на бабушку.

— Нет, Вова, не больно, — ответила она — приятно.

— Ладно, с этим потом, — перебил я — если время будет. На чём я остановился?

Тут, наконец, отмерли все члены семьи, и задвигались. Сашенька особо этому не удивилась, с ней я проводил похожие манипуляции, но тогда она была без сознания, а вот для её родителей это было сюрпризом. Отец тоже воспринял это нормально, но нахмурился, видимо из-за того, что раньше ему об этом не сказал.

— Ты сказал, что устроил аварию для себя. — напомнил отец.

— А, ну да. Ну, так вот, я заказал нам новые документы, и дня через три они у нас будут. Жить под старыми теперь очень опасно. В покое меня не оставят, а стало быть и вам от этого угрожает огромная опасность. Две семьи моих коллег уже уничтожили, они не успели предпринять никаких мер. Уничтожили всех близких родственников вместе с ними. Поэтому я и вывез вас всех. Через вас будут искать меня, а жалеть вас никто не станет. Вы для них только средство. Как будут готовы документы, я куплю дом в Челябинске, большой дом, что бы все в нём жили вольготно, денег на это хватит.

После такого моего завершения, все очень обрадовались, а Сашенька, так опять повисла у меня на шее, и расцеловала. Она давно уже хотела собрать всех вместе. Думала, приеду в отпуск, поднять этот вопрос, а тут я сам это предложил. Она потом мне уже об этом сказала. Но тут отец всё же взял слово. Не удивительно, офицер, хоть и в отставке.

— А скажи, сынок, почему всё это случилось? — он не обвинял меня, ему действительно было это очень интересно, и что бы, не обижать его, всё же придётся рассказать.

— Я, конечно, могу рассказать, только это очень секретная информация, ты ведь знаешь, где я работал? — я посмотрел на отца, но он не смутился, и только согласно махнул головой.

— Тогда подождите. — я посмотрел на Вовку, он уже клевал носом — Сашенька, мама, останьтесь здесь, с Вовой. — те согласно махнули головой.

Я посмотрел на родителей Сашеньки, но тесть подхватил под ручку супругу, и попрощавшись повёл её в свой номер. Он тоже знал, где я работаю, работал, о том, что нас расформировали, он не знал. Мировой мужик. Я взял с собой кое-какое оборудование, и пошёл с отцом в его номер.

Включив сканер радиочастот, я проверил номер на прослушку, всё было чисто, но на всякий случай, я включил портативный шумогенератор, что бы уж наверняка. И когда сел за стол, всё же осмотрел телефон, установленный на столе. Отвёртка у меня была, разборка много времени не заняла. Ну, так и есть, жучок. Отсоединив его на всякий случай, хоть он и не активный был, собрал телефон обратно. Отец внимательно смотрел за тем, что я делаю. Проверив после этого всё оборудование и мебель, даже люстру осмотрел, ничего больше не нашёл, да и шумогенератор не даст прослушать. В общем, в норме всё.

— Вот теперь можно и поговорить. — сказал я — Что тебя интересует?

— Всё, но прежде всего, почему они хотят захватить тебя живым?

— Всё, что я тебе сейчас скажу, нельзя говорить даже мышке, надеюсь это понятно?

— Не томи уже, всё я понимаю, не дурнее паровоза.

— Ладно. Что такое группа ликвидации, ты представляешь себе?

— Хм, ну я приблизительно так и думал. Значит, то массовое убийство в Волгограде четыре года назад, это ваших рук дело?

— Да, мы уничтожили рассадник заразы по приказу президента, который через год мог вырасти в такую гидру, что и мы уже были бы бессильны. Они, конечно, восстанавливаются, но на данный момент, это лишь тень того, что было.

— Стало быть, и все последующие широко известные ликвидации, при которых так и не были обнаружены исполнители, тоже вы. — не спрашивая, скорее утверждая проговорил отец — И что самое интересное, погибали в основном богатые и влиятельные личности, ну и шушера разная. И про всех пресса писала, что это были очень полезные для общества люди. Соль земли русской.

— Ну, с прессой ещё нам предстоит потолковать, очень уж они на запад смотрят, подкармливают их оттуда хорошо. А насчёт «Соли земли русской», так это ты, мама, Сашенька и такие как вы. Вот соль земли русской, а не эта перхоть. Мы только начали их выкорчёвывать, но нас расформировали. Нет теперь этой группы.

— Хм, нет, — усмехнулся отец — хочешь сказать, что «Белая Стрела» это не ваш филиал?

Я забеспокоился, как же так, столько скрывали это, а тут нате вам, раскололи как орех. Ладно, он отец, не сдаст, а если так думают и другие? Видимо на моём лице отобразилось беспокойство, поэтому отец поспешил меня успокоить.

— Да успокойся ты, это пробный шар был, и он удачно попал в лузу. Связать это не просто. А люди сейчас просто молятся на эту «Белую Стрелу». Что же касается меня, так я давно стал подозревать. Где-то слово специфическое услышал от тебя, где-то движением выдал, а где-то и поступком. Я же не слепой. А зная, что ты в КГБ работаешь — выводы сделал, и как видишь, не ошибся. Со стороны никто не скажет, что ты и есть «Белая Стрела», так что успокойся. Но ты мне не ответил, почему тебя хотят захватить живьём?

— Потому, что я прокололся. — повинился я — В последней операции, я попал на камеру, и записи попали в ЦРУ.

— Ну и что? Уничтожили помеху и всё. В чём смысл похищения?

И я продемонстрировал свои умения, что бы, не объяснять. Остановил время, и поставил на стол чемодан, который они так и не разобрали. Потом привёл время в нормальный ритм. Сказать, что отец удивился, увидев чемодан на столе, это ничего не сказать. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, но увидев, что я спокойно сижу, всё же пришёл в себя.

— Хм, это и есть то, за чем они охотятся?

— Не совсем, но верно.

— И как же ты, при таких способностях, попал в камеру?

— В тот момент я умел гораздо меньше. Мог очень сильно ускоряться, но не подумал, что камеру можно прокрутить и на медленном просмотре. Теперь за это и страдаю, ну и вы вместе со мной. Это чуть позже, после того, как меня захватил эти пиндосы, я получил способность останавливать время, благодаря чему я и сбежал, предварительно уничтожив похитителей.

— Удивил, удивил. Теперь понятно, что им от тебя надо. Хотят понять, как тебе это удаётся. Если не пойдёшь на сотрудничество, то разберут на запчасти.

— Да я лучше голову себе оторву, но на сотрудничество с этой гнилой нацией не пойду никогда, да и с другой нацией тоже. Для меня существуют только русские люди, настоящие русские люди, остальные мне не интересны, если они не задевают моих интересов. Амеры же, задевают интересы России, а стало быть мои.

— Ладно, ладно, успокойся, я полностью поддерживаю тебя. И… — он помолчал какое-то время, и продолжил — Спасибо тебе, ты исполняешь то, что хотел сделать я, но у меня не получилось. — он смахнул невольную слезу.

Я обнял отца, и так мы просидели минут пять. Каждый думал о своём. Усевшись на своё место, я посмотрел на отца, угрюмости на его лице и в помине не было, глаза его сияли радостью. Что ж, пора приступать к делу.

— Мне ещё есть, что рассказать о себе, но это уже в другой раз, сейчас у меня нет времени. Я вас оставляю, дня через два вернусь. Нужно наказать тех, кто пытался меня похитить. Вырезать этот гнилой рассадник.

— Положись на меня, здесь всё будет в порядке, я прослежу. Всё, что нам нужно, у нас есть, выходить лишний раз не будем. Вот только менты могут проверить документы, как поступить?

— Да-а, здесь засада, не подумал я об этом. — я почесал себя в затылке.

— У меня здесь живёт старый товарищ, служили вместе, у него свой дом. Он уже в отставке давно, к себе в гости частенько звал, да куда нам со службой, а потом и забылось всё. Можно попробовать позвонить.

— Отличная мысль. Звони, я подожду.

Он взял телефон, я через номер выхода в город, позвонил старому другу, по памяти набрав его. Трубку взяли практически сразу. После первых же слов, я понял, что убежище на несколько дней, у моих уже есть. Не откладывая всё это в долгий ящик, мы стали собираться. Много времени это не заняло, вещи никто не распаковывал. Только Вовка спал на руках. Проводив их до адреса друга, и увидев, что их приняли с большой радостью, а я просканировал их в состоянии ра-хат, там всё было в порядке, действительно хозяин обрадовался, ну и попрощавшись с мамой и Сашенькой, поспешил покинуть их, обещая через пару дней вернуться. Сашенька всё поняла, и настаивать, что бы остался не стала. Чудо, а не женщина. Слезинка только показалась в углу глаза, но она быстро смахнула её.