Я влечу к тебе, легкий, небесный Без тяжелой земной чепухи, Но увижу в дверях твоих тесных, Что меня обогнали стихи.

Тук-тук-тук — стучат колеса, Сердце — тук-тук-тук в груди. Задаю себе вопросы, Все ответы впереди.

Я сяду в домик на колесах, Пусть называется вагон, Не вытирай, подруга, слезы, Я с детства в поезд был влюблен. Купе — не хуже, чем квартира, Постели, лампочка, вода, В вагоне даже два сортира, Но только очередь туда. Там есть вагоны-рестораны, Поесть там можно и попить, И есть там красные стоп-краны, Но ручку лучше не крутить. Дождаться надо остановки, Послать вагон ко всем чертям, И дунуть пулей из винтовки Назад к любимой по путям.

Надоело тащиться поэтом, Сердце камнем молчит — хоть кричи, И я жарю стихи, как котлеты, Чтобы в трубку шептать их в ночи. Я бегу впереди телефона По упругим, стальным проводам, А стихи мои с лаем и стоном, Как ищейки бегут по следам. Но меня ты не видишь, не слышишь, Тебе нравится выдумка, бред. Оттолкнувшись ногами о крышу, Я запутаю, спрячу свой след. Я влечу к тебе, легкий, небесный Без тяжелой земной чепухи, Но увижу в дверях твоих тесных, Что меня обогнали стихи.

Я и ты, нас только двое? О, какой самообман. С нами стены, бра, обои, Ночь, шампанское, диван. С нами тишина в квартире И за окнами капель, С нами всё, что в этом мире Опустилось на постель. Мы лишь точки мирозданья, Чья-то тонкая резьба, Наш расцвет и угасанье Называется — судьба. Мы в лицо друг другу дышим, Бьют часы в полночный час, А над нами кто-то свыше Всё давно решил за нас.

Скажи, ты женщина иль фея? Как от Евангелья Луки, Как от Евангелья Матфея, Благоговею от руки.

Нет, не от оргий я в восторге, Когда пьяны мы и сильны. Любимая, когда в постели Тебя касаюсь еле-еле, В восторге я — от Тишины.

Ты при свете спать хотела, Наше маленькое бра, Освещая твое тело, Ночь горело до утра. Но под утро, в чем тут дело, Наше бра перегорело. Ты куда-то вдаль глядела, Похудела, побледнела. Я спросил: «Не заболела?» Ты сказала, что здорова. Неужели наше бра Нам выбрасывать пора?

Застыли, как в молитве, Лежим без колебаний, Как будто после битвы, Как будто перед баней. Головки, как на плаху, Мы положили рядом, Она — бела как сахар, Я — кофе с шоколадом.

Я тебя своей любовью Утомил, меня прости. Я расплачиваюсь кровью, Тяжкий крест устал нести. Кровь — не жир, не масло — краска, Смоется, как акварель, Станет белою повязка, Станет чистою постель. И не станет лжи и блажи, Всё исчезнет без следа, Смоет красные пейзажи Равнодушная вода.

Что тайной было лишь вчера, Сегодня — новость площадная, Что я люблю тебя — я знаю, Но «горько» им кричать пора.

Вопят в молчании глаза, А змей-горыныч сердце гложет, Никто, никто помочь не сможет, Пока не кончится гроза!

Лети, стрела! Прощай! Разлука! Убийство — прямо на глазах. Всё — нет натянутого лука, Лишь тетива в моих руках.

И ничего, и ни в одном глазу, Всё выжжено, развеяно и пусто, Из ничего не выдавишь слезу, Река Души переменила русло.

Отчего так предан Пес, И в любви своей бескраен? Но в глазах — всегда вопрос, Любит ли его хозяин. Оттого, что кто-то — сек, Оттого, что в прошлом — клетка! Оттого, что человек Предавал его нередко. Я по улицам брожу, Людям вглядываюсь в лица, Я теперь за всем слежу, Чтоб, как Пес, не ошибиться.

Всегда на столбовой дороге Мне преграждали жизни путь Вот эти бешеные ноги, Вот эта бешеная грудь. Пошли последние этапы, Уже недолго ждать конца, А мне навстречу только шляпы, И нет ни одного лица.

Я строю мысленно мосты, Их измерения просты, Я строю их из пустоты, Чтобы идти туда, где Ты. Мостами землю перекрыв, Я так Тебя и не нашел, Открыл глаза, а там… обрыв, Мой путь закончен, я — пришел.

Душой задуманная мысль, Стрелой умчавшаяся ввысь, Мечта моя, лети! Но не пустой ко мне вернись. Я буду ждать, не торопись, Счастливого пути!

Закрой глаза, грудь полную вдохни И мысленно ей улыбнись — Нет, это не шаманство. Пусть на щеке слеза, Ты крыльями взмахни И улетишь в то самое пространство.

Потухшая звезда мерцает прошлым светом. Она давно мертва, а мы еще горим. Жизнь воспевается Поэтом. Любима ты, и я любим. И солнца шоколадный грим Нас украшает жарким летом. …Всё меньше впереди у нас холодных зим.

Когда стихи Ахматовой читала ты на солнце, Загар темнел агатово от красоты и стронция.

Вечер не вечность. Промчится — как миг новогодний, Снег, поискрившись — сойдет, не оставив следа. Знаю, что очень люблю, что люблю тебя очень — сегодня, Завтра, быть может, не будет уже никогда.

Оно, всегда к себе манящее, Находится не за горами. Давай испортим настоящее, И будущее будет с нами!