«Кому насолили Павел и Екатерина»… В этом что-то есть. Кому еще нести ответственность за беспорядок на вверенной территории? Правильно, только им. Значит, нужно выяснить, с кем в последнее время конфликтовали старшие. Мысль хорошая, дельная, странно, что другим в голову не пришла. Правда, Паша с утра какой-то напряженный… Не поэтому ли? Кстати, есть одна загвоздка. И заключается она в том, что сия, без сомнения, мудрая мысль исходит от главного подозреваемого. Либо Ирина хочет запутать меня, либо она и вправду ни при чем. Можно сколько угодно растекаться мыслью по древу, но к правильному ответу так и не прийти, сколько ни ломай голову. Нужны доказательства, а не домыслы. Кстати, Ира навела еще на одну мысль, до которой мы с Томми и с Валей не додумались. Действительно, с чего вдруг мы решили, что в прицел попал именно Паша? Может, это второй начальник, который к нам отношения не имеет?

Хм, а с каких это пор я стал считать Ирину главным подозреваемым?

В общем, разговор с коллегой добавил вопросов, на которые совсем не хотелось отвечать.

Тем более, после обеда наконец-то привели в порядок мой компьютер, и появилась возможность погрузиться в рабочую рутину во всей ее первозданной красе. Так, что у нас тут в почте? Мама дорогая…

Для тех, кто знаком с юриспруденцией исключительно по голливудским фильмам и телевизионным передачам типа «Встать, суд идет» — или как там они еще называются, — работа юриста наверняка представляется чем-то очень интересным и ни на что не похожим. Еще бы, ведь как классно все это смотрится по телеку! Юристы — это люди-интеллектуалы, свободно разбирающиеся во всех отраслях права и знающие ответы на все вопросы, которые имеют отношение к их профессии. И не важно, номер ли это статьи уголовного кодекса, устанавливающий наказание за вандализм, или особенности налогообложения малого предпринимательства в республике Мордовия — нужная информация сама сходит с языка, а подсматривать в текст закона считается позорным. Юристы всегда вежливы и сдержанны, каждый их день расписан по минутам, наличие свободного времени — признак отсутствия профессионализма. Юристы ходят исключительно в деловых костюмах, лишь изредка позволяя себе расслабиться — тогда они поголовно надевают бриджи и гавайские рубахи с коротким рукавом. Работа любого юриста на девяносто процентов состоит из выступлений в судах, где он демонстрирует глубочайшее знание сути вопроса и выдающиеся ораторские навыки, с легкостью громя оппонентов направо и налево. Каждый процесс подобен шахматной партии, в которой юрист выступает в роли мудрого гроссмейстера, тактика и стратега, читающего ситуацию на пять ходов вперед, и…

Да черта лысого!

В подавляющем своем большинстве юристы — точно такие же бумажные крысы, как и все прочие работники офисов. И подавляющую часть трудового объема рядовых юристов составляют договора, обычные типовые договора, которые необходимо тщательно изучать и согласовывать. Заметьте, даже не составлять, что подразумевает хоть какое-то творческое начало — а пользоваться уже готовыми, кем-то свыше утвержденными формами. Двадцать, тридцать договоров в день. Слабо прочитать тридцать раз один и тот же текст в поисках расхождений с предыдущими? И такой вот труд кто-то в шутку назвал интеллектуальным.

Суды — особая категория, удел избранных, однако далеко не каждый сотрудник добровольно согласится на подобную «привилегию». Дело в том, что судебная работа на девять десятых состоит все из того же собирания и перебирания бумажек. Приложение к стандартному исковому заявлению (кто-то кому-то чего-то не заплатил) может насчитывать десятки, если не сотни листов — и все их нужно изучить! Не дай бог, в процессе изучения пропустить какой-нибудь нюанс, который заметит твой оппонент — все, крышка, тебя размажут прямо в зале заседания, а судья вдогонку скажет что-нибудь вроде «и где вас таких бестолковых учили». Парочка подобных «косяков» — и о карьере юриста-судебника можно забыть, по крайней мере, у своего нынешнего работодателя точно. Да и сами суды настолько закостенели в крючкотворстве и формализме, что нередки случаи, когда грамотно составленное и оформленное исковое заявление может быть не принято к рассмотрению просто потому, что пронумерованные листы приложения — например «9» и «10» — оказались перепутаны местами.

Рядовые юристы (не выпускники, а те, кто работает, хотя бы, два-три года), как правило, пассивны, ленивы, не любят соблюдать дресс-код (я, кстати, тоже) и всякую свободную минуту тратят на что угодно кроме самосовершенствования. При этом ни один из нас не признает, что лишен амбиций — все в будущем планируют стать если не директорами, то, как минимум начальниками отделов. Только делать хоть что-нибудь для достижения своей цели готовы буквально единицы — все прочие регулярно кормят самих себя «завтраками». Тем более, вокруг столько соблазнов… Поболтать с коллегой за «чайковским», зайти в социальную сеть, почитать новости… Я-то знаю, я сам точно такой же. Да и заветное повышение все равно получают не самые талантливые и даже не самые трудолюбивые. Нет, оно достается другим — самым «пробивным». Тем, кто во время работы предпочитает почаще попадаться на глаза начальству, кто готов задерживаться, кто скажет «я возьмусь за это» в ситуации, когда остальные посмотрят и подумают: «да ну нафиг». И пусть даже ничего не получится, благородный порыв не обойдут вниманием сверху, особенно если ты сумеешь грамотно свалить вину за провал на внешние факторы. Конечно, если хорошо трудиться, заметят и обычного, «не пробивного» сотрудника, только велик ли шанс? То-то и оно. Потом к тридцати годам, когда становится понятным, что быстрой карьеры уже не получится, человек просто начинает плыть по течению трудовых будней, не особенно заботясь, куда, собственно, приплывет.

«Работай, негр: солнце еще высоко».

За прочтением электронных писем, большинство из которых по прошествии времени уже не требовали ответа, а также за подготовкой отчета для Павла я не заметил, что большая часть рабочего дня осталась позади. Напомнил Зарипов, который на сегодня отпросился пораньше и потому настоятельно требовал внести свой вклад в дело всеобщей пьянки.

— А если я не буду пить? — на всякий случай уточнил я. — И вообще не на все выходные еду? Я же только до субботы. Если еще точнее — до утра субботы.

— Тариф фиксированный — бросил тот. — Хоть на все выходные, хоть на пять минут. А не хочешь пить — за тебя выпьют другие, Желающие найдутся, не переживай. Вон, тот же Сашка рад будет лишней порции. Что, Санек, нажремся, как в прошлый раз? Или обойдемся без буйной фазы и после достижения кондиции сразу баюшки?

— Да пошел ты… — Дулев презрительно скривился. — Один раз облажался, так теперь до пенсии вспоминать будете.

— Такое забудешь, — улыбнулась Наташа. — Ворваться посреди ночи в комнату к начальнику и требовать повышения зарплаты…

— Добро бы к своему начальнику ворвался, — ехидно произнес Томми. — Так нет, к нашему сунулся.

— Он просто Катю боится, — поддержала Наташа. — Верно ведь, боишься, Шурик?

— Боится — значит, любит.

— Да, видать сильно боится, раз даже Паши не испугался.

— Эй вы, хватит! — вмешалась Таня. — Перестанье его доводить! Александр и так у нас единственный мужчина в отделе, а от вас никакого толку, даже попросить ни о чем нельзя.

Саша не знал, куда спрятать глаза. Историей про «пьяный поход за зарплатой» его донимали уже без малого полгода, и, хотя многим она уже порядком приелась, на главного участника даже одно лишь упоминание действовало безотказно. Чем до сих пор беззастенчиво пользовались Клочкова и Томми.

Пройдясь по Дулеву, Игорь ничтоже сумняшеся переключился на нашу Валентину.

— Евгеньевна, а Евгеньевна? А ты пить будешь?

— Буду, а что? — недоуменно отозвалась Валя.

— А то, что нельзя тебе.

— Почему это?

— А вдруг тоже буянить начнешь.

— Я? Да я ведь ни разу… — она не могла подобрать слов, чтобы ответить на столь наглый наезд. — Я не такая…

— А какая? — Зарипов на своем кресле подкатил к нашему столу и пристально посмотрел ей в глаза. — Вдруг ты выпьешь и тайны начнешь выбалтывать, а? Есть у тебя тайны?

— Тайны? — она вдруг вся покраснела, как помидор, а я решил, что пора вмешаться:

— Игорь, хватит. Ты же знаешь, она не понимает таких шуток.

Зарипов резко повернулся в мою сторону.

— Лазарев, чтоб тебя за ногу! Хорош тянуть БГ за бороду! Гони уже бабло!

И уехал обратно к своему столу, по пути напевая «Бессмертную сестру Хо».

Я уже полез за кошельком, как снова зазвонил телефон: меня снова вызывал к себе Паша.

— Съездишь завтра утром в налоговую? Выписку получить.

— А курьер наш где?

— Где и ты был еще вчера. В отпуске.

— Блин… — ехать в налоговую и толкаться св тесной толпе собратьев по несчастью, ловя флюиды ненависти от соседей по очереди… Вот вообще не в радость! — Может, другого кого? У меня и так дел невпроворот. Первый день же…

— Кого предлагаешь? — Паша прищурил один глаз.

— Да хоть консультантов. Они и стоя в очереди работать могут, не зря им мобильники настраивали.

— И не жалко тебе Валю в такую даль гнать?

— Валю жалко, — согласился я. — Но там ее, хотя бы, Зарипов доставать не будет. Тоже плюс.

Паша откинулся в кресле.

— Намек понял. Но поедешь все равно ты. А в качестве компенсации избавлю тебя от участия в сборах. Будешь свою электронную картотеку в порядок приводить, хе-хе-хе…

— Это все?

— Нет, не все. Что ты знаешь про нашу Ирину?

— Не понял… Ты ее в чем-то подозреваешь?

Ляпнул первое, что в голову пришло, и тут же пожалел. Мой начальник изменился в лице.

— Откуда такие мысли, Лазарев?

— Да ниоткуда… — начал я оправдываться. — Просто сейчас все разговоры только о том, что в офисе происходит… А тут ты спросил…

— Ну-ну… — едва ли он мне поверил. — Ты мне все эти разговорчики прекращай. И другим передай: я никого не подозреваю. Мы разберемся, что тут творится. Думаю, ничего экстраординарного, просто чьи-то чудачества. Но чтобы никаких косых взглядов друг на друга и никаких разговорчиков за спиной. Понял?

— Понял…

— И сам не лезь. Я тебя знаю, жертва прокрастинации. Только дай повод, так не успокоишься… Вечно в попе свербит.

— Да помню, помню, — огрызнулся я. — Не быть мне начальником с таким подходом к работе. Ты не первый, кто мне это говорит.

— Боюсь, и не последний. Но тут уж тебе решать. И вообще, мы отвлеклись: я хотел спросить про Ирину…

Но закончить шеф не успел: в кабинете погас свет. На улице вовсю переливался солнечными красками ясный летний день, так что освещенность кабинета не упала ни на йоту. Однако вместе с лампами отключились компьютер и кондиционер. И вообще все электричество.

За дверью раздались испуганные вскрики коллег.

— Твою мать…

Когда я спешно покинул кабинет, все уже столпились вокруг офисного кулера с водой, который, как оказалось, сломался. Нехитро так сломался: на розетку попала вода, что привело к преждевременной гибели аппарата, а заодно вызвало короткое замыкание. В результате весь офис остался без электричества.

— Чьи проделки? — Павел вышел вслед за мной и уже стоял, склонившись над обуглившимся проводом, под которым растеклась небольшая лужица.

— Ничьи, — голосом провинившейся школьницы ответила Таня. Она как раз шла со стаканом набрать воды, когда все произошло. — Здесь никого не было.

Паша побелел, как снег.

— Кто к нему подходил за последний час?

Кто подходил, кто подходил… Да все подходили! Жарко же, пить хочется. Девятнадцатилитровую бутыль уже дважды сменить успели. В кабинете все на месте, кроме Васильевой и Лаптевой, все на местах сидели, все работали.

— Может, зашел кто? — предположила Наташа. — Кулер у самого прохода стоит, а когда все смотрят в мониторы, на него никто внимания не обращает.

— Если только… — сквозь зубы ответил Паша.

— Что у вас тут? — распахнулась дверь, и к нам завалилась целая орава коллег. — Откуда гарью пахнет? Электрика уже вызвали?

Последний вопрос задала появившаяся вместе со всеми Васильева — руководитель договорного отдела. В руках у Екатерины Викторовны был мобильный телефон — она как раз вышла позвонить, когда все произошло.

— Сейчас вызовем, — Паша поиграл желваками на скулах. — Игорь, распорядись. Катя, ты в коридоре была? Кто-нибудь мимо проходил? Тут на розетку водой плеснули.

— Нет, я на лестнице стояла, — она наморщила лоб. — Только Петченко видела, и то он вниз спускался…

— Ты уверена? — продолжал настаивать Телига.

— Я что, по-твоему, совсем дура? Никого там не было.

Их взгляды на мгновение пересеклись, и я увидел, как в них засверкали молнии. Конфликт между начальниками? Значит, они тоже чувствуют угрозу? Не иначе, им известно гораздо больше, чем мне. Поделился бы кто, а?

В итоге саботажника так и не выявили. Но воплей было… Не передать. Достаточно сказать, что заявился сам Генеральный и воодушевленно обругал весь юридический департамент, не разбирая правых и виноватых, руководителей и подчиненных. Обещал провести расследование и наказать по всей строгости. Его тоже можно понять: работа ведь встала не только у нас.

В итоге в пять часов вечера приехали экстренно вызванные работники какого-то охранного предприятия и принялись монтировать видеокамеры — аж три штуки на наш небольшой офис! Плюс по одной в коридор и в кабинет начальников.

Теперь мы все под колпаком.