— Паршивенько выглядишь, дорогой, — прокомментировала Валентина мое появление в пиццерии, где у нас была назначена встреча.

— Про тебя того же сказать не могу, — ответствовал я. — Ты выглядишь просто замечательно.

— Спасибо, приятно, — Валя расцвела и сразу похорошела. — Что с тобой случилось? Раньше ты был весьма и весьма скуп на комплименты. С каких это пор вдруг стал их расточать?

— «Скуп» — это слабо сказано. Я вообще к ним никакого отношения не имел, хоть у Веры спроси. А расточать начал с тех самых пор, как понял, что мужа ты ничего подобного давно уже не слышала, что, согласись, несправедливо. И вообще, один комплимент — это еще не «расточать». Вот если, хотя бы, два…

— Все, все, завелся, — Валя замахала руками. — Еще и мужа моего приплел. Садись давай, вон меню уже принесли.

Признаться, о запланированной встрече с Валентиной я умудрился запамятовать, но Вера напомнила. Напомнила — и попросила не ходить. Слух ко мне вернулся почти полностью, да и в ушах звенело не так долго, как пугали врачи, но жену подобные улучшения мало успокаивали. Еще меньше ее успокаивал тот факт, что в мужа стреляли не боевым патроном, а светошумовым. Главное ведь стреляли же! Веру можно понять — она испугана. Но не сидеть же теперь безвылазно дома, укрывшись за бронированной дверью и обложившись подушками и одеялами! Глупости. Потому я проявил достойное мужчины упрямство и на встречу с Валей поехал, пусть даже не в понедельник, как мы договаривались изначально, а днем позже. Вдруг она и вправду что-нибудь интересное поведает? Да и договаривались ведь, неудобно отказывать.

— Я надеюсь, ты осознаешь, на какой риск пошла, вытаскивая меня на свежий воздух, — заметил я, кладя сумку на стул и попутно размышляя, как бы так похитрее запутать ремень в прутьях спинки, чтобы ее не сперли мимоходом. — Если мой отчет не удовлетворит Веру, тебя ожидают крупные неприятности.

Тут я заметил, что на соседнем стуле покоилась еще одна мужская сумка. Мелькнула недобрая мысль: уж не Пашу ли она с собой притащила? Встретить начальника за два дня до окончания отпуска — плохая примета.

Валя проследила мой взгляд и все поняла.

— Со мной Томми, он отошел в туалет. Я не хотела его брать, но он услышал, что мы договорились встретиться, и навязался. Пиццу будешь?

— Понятно… Уж лучше Томми, чем… Кто-нибудь другой. Пиццу не буду, буду пасту.

Томми, точнее Тимофей, а еще точнее — Тимофей Дмитриевич Субботин был третьим юристом в нашем небольшом судебно-консультационном отделе. Четвертым юристом недавно взяли Иру, а Паша Телига был нашим общим начальником. Томми всего год, как закончил вуз, потому опыта в личном багаже имел маловато, что тщательно и не всегда удачно скрывал. Зато он обладал безграничной верой в собственное обаяние и чувство юмора. Разочаровывать его не хотелось — исключительно из человеколюбия, — хотя лично я и то, и другое оценил бы, в лучшем случае, на двойку с плюсом. Невысокого роста, атлетично сложенный, всегда демонстративно оптимистичный — так можно было вкратце описать этого человека. В офисе (подозреваю, что и вне него — тоже) Тимофей любил заигрывать со слабым полом, не особо беспокоясь за результат. Он называл себя мастером флирта. «Никаких отношений — только контакт, никакого продолжения — только здесь и сейчас». Однажды, практически сразу после своего трудоустройства у нас, Томми не очень элегантно подкатил к заглянувшей в гости Вере… За что потом долго извинялся. Причем, обошлось даже без моего участия, Вера прекрасно справилась сама: на глазах у всего юридического департамента закатила парню такую взбучку, что тот не знал, куда спрятаться, только растерянно моргал и вжимал голову в плечи. Но на следующий день он, как ни в чем не бывало, продолжил заигрывать, на этот раз с Леной Лаптевой. Казалось, ему все было как с гуся вода. Не скажу, что после эпизода с Верой мое отношение к Тимофею изменилось в лучшую сторону, скорее, наоборот. Но ничего, сработались, пусть и не без помощи Паши.

— Привет, Фил! — Томми плюхнулся на стул напротив, заглянул в меню, нахмурился и отодвинул его от себя. — У них карбонары нет. Что за местечко вы выбрали? Ну, ладно, давай рассказывай! Мне тут донесли, что в тебя стреляли и даже ранили. Это правда?

— Насчет того, что ранили — брехня, — я недружелюбно покосился на Валентину, та торопливо отвела взгляд, проклятая болтушка. — Скорее, оглушили.

— Оглушили? Это как?

— Как рыбу динамитом.

— Ааа… Понятно. Ты сам как?

— Как видишь. Хожу, говорю, думаю — функционирую.

— Поймали того, кто это сделал?

— Нет.

Мне не очень хотелось рассказывать, что стрелявшего так и не нашли. А полиция, когда им сообщили, что убитых и раненых нет, отказалась приезжать. Травматика, пьяные балуются — обычное дело. Меня за раненого они не посчитали. И плевать, что я на сутки практически оглох, а по возвращении в город пришлось ехать в больницу: лаяться с регистратурой, торчать в очередях на прием и терпеть не самые приятные медицинские процедуры. Можно было, конечно, написать жалобу в вышестоящую инстанцию, дать делу ход, но толку… Едва рассвело, все участники похода разъехались по домам — ищи их теперь. Даже выросшие в адекватном обществе братья не настаивали на поиске правды, так как, кажется, успели понять, что собой представляет правоохранительная система нашей страны. А может, им просто было все равно. Кстати, пропавшая Маша все это время была в лагере — спала в одной из палаток. Восстанавливать последовательность событий той ночи я даже не стал пытаться: все говорят разное, кто-то спал, кто-то был пьян, кто-то, видимо, врет. Нет, определенно стоит взять паузу, переключиться.

— Жаль, что не поймали, — Томми отпил колы из своего стакана и, поняв, что подробностей не последует, перешел к делу, ради которого мы все тут собрались. — Мы тут с Валей думаем, что твоя подружка того… Палыча подсидеть решила.

— Это я уже слышал, — нарочито равнодушным тоном ответил я. — Поведай лучше, откуда такие подозрения? Ира, конечно, девочка целеустремленная, но на гадости не способна: ее воспитывали хорошие дяди и тети, я знаю.

Валя скептически поджала губы, а Томми допил колу и, отставил в сторону пустой стакан.

— Докладываю по порядку. Только давай так: сначала я говорю, потом уже ты. Договорились?

— Договорились.

— Окей. Едва ты свалил в отпуск выгуливать своих немцев, на следующий день Ирина подрулила ко мне и предложила пообедать вместе. Причем, заметь, до этого она меня будто и не замечала — только здоровалась и прощалась. Конечно, она тут вся такая мега опытная, квалифицированная, специалист, одним словом. А я так — вчерашний студентик с вечерки, баклавр без военного билета. Но тут вдруг по-дружески, с шутками-прибаутками предложила, мол, давай, посидим, посплетничаем… Заинтриговала. В общем, пошли мы с ней в кафешку напротив. Она интересная, конечно, умеет и тему поддержать и шутки понимает. Я уже было расслабился, думал ей уже на вечер намекнуть… Как вдруг эта твоя Ира начала про Павла нашего Владиславовича расспрашивать: сколько лет, женат или нет, давно ли начальником стал — и все в таком духе. Я даже подумал сначала, что она к нему подкатить хочет и типа через мое болото почву щупает. Расстроился.

— Обычно в таких случаях почву щупают в других болотах, — между делом заметил я.

— Ага, там, где лягушки женского пола, — подтвердила Валя.

— И вода не такая зеленая.

— Так и я о том же подумал! — вмешался Томми, опасаясь, что сейчас его перебьют, и проникновенный монолог сведется к банальному, с его точки зрения, диалогу. — Хватит аллегорий, дайте мне закончить! Мы же договорились!

— Валяй, — разрешил я.

— Когда я ответил на все ее вопросы, она тут же, будто бы, потеряла интерес. Сразу же продолжила чирикать о всякой ерунде вроде того, как она в кино на выходных сходила, и как хорош Джонни Депп в новом образе. Кому это интересно? Ну, да и ладно, подумал я, коли ей Паша нужен, не мое дело. Да и старовата она для меня, вот. Но на следующий день случилось нечто. Я обнаружил, что у меня из отчета пропал листок. Да-да, их того самого отчета, с которым Паша должен был выступать на собрании руководителей департаментов (мы с Валей дружно кивнули, показав тем самым, что видим, какую серьезную и ответственную работу доверяют Тимофею). Хорошо, что пропажа вскрылась еще до собрания: представляете, что могло произойти?

— Ты бы получил на орехи, — проявила проницательность Валя.

— А Паша попал бы в неловкую ситуацию или даже выставил себя дураком, — добавил я.

— Я и так получил на орехи, не переживайте. Потом целый день места себе не находил: ну надо же так облажаться!

— Что за листок хоть пропал?

— Инфоргафика по работе отдела… за первое полугодие. Полдня ее рисовал, там все данные по статистике были!

— Допустим, верю, — согласился я. — А причем здесь Щукина?

— А притом, что после некоторых событий меня вдруг осенило: уж не Ирина ли его вытащила, пока я ходил руки мыть? Скажешь, выдумываю? Возможно. Но я тебе рассказываю все по порядку, а это еще цветочки. В пятницу утром… Хотя, нет, Валь, давай лучше ты!

Валентина прокашлялась, как будто приготовилась читать речь с трибуны.

— Да, лучше я расскажу. В пятницу утром Ирина попросила у меня компьютер на десять минут. Сказала, что ее комп завис, а ей срочно нужно доделать что-то свое, и сроки поджимают. Я без всякой задней мысли уступила, пошла пить кофе. Но когда вернулась, решила посмотреть, чем она занималась на самом деле. Просто так, из чистого любопытства… Компьютер ведь мой, имею я право знать? Имею. И знаешь, что я там обнаружила?

Повисла неловкая пауза. Я не сразу сообразил, что от меня ждут исполнения роли активного слушателя, то есть поддакивания. А Валя не могла продолжать, не убедившись, что я проникся моментом. Наконец, я сдался.

— Ну?

— Она даже в свою учетную запись не заходила!

Сказала, как выдохнула.

— А куда заходила? — я по-прежнему чего-то не догонял. С такими рассказчиками — немудрено. Уже двадцать минут мы топчемся на месте, перетираем какие-то супер-важные факты из трудовых биографий моих коллег — а я так и не понял, почему Ирина вдруг вышла плохой. И каким образом она хочет навредить нашему боссу. И зачем ей вообще все это.

— Я не знаю, куда она заходила, — Валя нервно подернула плечом — тоже чувствует, что диалог не ладится. — Я ведь не хакер. Но не к себе, это точно. Компьютер запоминает использованные учетные записи, которые на нем вводились. Их там было три: моя, твоя и Наташи Клочковой — они же в памяти и остались, новых не прибавилось. Что она делала в мое отсутствие?

Гм… Если они собирались заинтересовать меня подобной ерундой, я очень расстроен. Ладно Томми, у него опилки в голове, но Харитонову-то кто укусил?

— Дорогие коллеги, — резюмировал я. — Все вами сказанное сейчас, конечно, весьма занимательно. Но согласитесь, этого маловато даже для того, чтобы окупились те полчаса которые я потратил на уламывание жены отпустить повидаться с вами. Не говоря уже о каких-либо обвинениях в адрес Ирины. Потерянный лист из отчета, компьютер… Трижды бред. Нет, пардон, всего лишь дважды. Томми, ты уверен, что сам не забыл этот лист где-нибудь? И что может быть секретного в твоем компьютере, Валя, чего нет у Ирины?

— Филипп, ты забываешь про приватную папку, доступ к которой есть только у меня и у Паши! — театрально воскликнула Валя.

— Тоже мне приватная, — отмахнулся я. — Да я сам сто раз…

— Ты всерьез думаешь, что я мог потерять документ? — Тимофей аж покраснел от обиды. Минус амбициозных людей — крайне болезненное отношение к критике. — Ты правда считаешь, что это я подставил начальство?

— Да, это еще не все, — Валя жестом призвала Томми сохранять спокойствие. — В ту же пятницу произошло еще кое-что, после чего я, собственно, и позвонила тебе.

— Я весь — внимание.

Если услышу очередную чепуху, вот честно — сразу же уйду. Даже заказа ждать не буду.

— Днем у Тани Симоновой из отдела договорной работы пропала ключ-флешка с допуском к закрытому серверу. Искали — так и не нашли… (я уже начал привставать со стула) А час спустя все наши компьютеры были атакованы вирусом, который попытался взломать базы данных. Техника просто сошла с ума, я такого в жизни не видела! Настоящий компьютерный бедлам! Программисты из Ай-ти отдела сумели отразить атаку, но до конца дня работа встала. А когда вирус был уничтожен, выяснилось, что первым был парализован сервер правового департамента. Более того: сам вирус был запущен изнутри, через один из компьютеров.

— Ничего себе… — я сел на место, уже забыв о том, что все полминуты назад собирался уйти по-английски. — С этого и следовало начинать. А то: бумажка пропала, бумажка пропала… Значит, наши базы данных повреждены?

— Частично даже уничтожены. Твои, кстати, тоже. Панин, программист, сказал мне, что вирус не сетевой, самодельный, рассчитанный на самую примитивную защиту.

— Да, им здорово попало, этим патлатым очкарикам, — ввернул Томми. — Прозевали первую же хакерскую вылазку. А ведь новую защиту всего три месяца назад устанавливали. Уж лучше бы помалкивали, что вирус любительский — меньше ржали бы над ними. Зря зарплату получают.

И все же, главный вопрос так и остался без ответа.

— Но причем здесь Ирина? Я опять не вижу связи. Она точно не хакер, я ей до пятого курса операционную систему переустанавливал и принтер настраивал.

— Связи не было бы, но то, что произошло утром, а также пропавший лист из отчета… У нас как-то сразу сложилось.

Принесли мой заказ. Я задумчиво потыкал вилкой в политые красным соусом макароны, думая между тем совсем не о еде.

— Тогда следовало бы предположить промышленный шпионаж, работу на конкурента… Но никак не попытку подсидеть нашего шефа. На Пашу указывает лишь история с потерянным листком, которая, прости Томми, мне кажется довольно сомнительной.

— Видимо, ты не до конца врубаешься, — на колкость в свой адрес Томми в этот раз отреагировал совершенно спокойно. — За то время, пока наши горе-мозголомы пытались блокировать вирус, можно было скопировать половину всех имеющихся данных, в том числе и закрытых для общего доступа. Но копировать не стали, а просто долбанули наугад — уничтожили то, до чего успели дотянуться. Да и, если объективно: чего на наших серверах есть такого ценного, ради чего стоит затевать весь сыр-бор? По-настоящему важная информация защищена на порядок надежнее, даже у Паши доступа нет, только у старших. Она на отдельных носителях хранится. А у нас что? Персональные данные клиентов? Реестры по сделкам, судам? Любой программист скажет тебе, что стащить все эти сведения можно так тихо, что никто и не заметит. Тем более, суммарно весят они немного. Значит, никому наши файлики и папочки даром не сдались. А вот продемонстрировать, что у нас в офисе бардак — это они молодцы, продемонстрировали на «ура». У Татьяны флешка пропала — скрыть сие не получилось. Ты бы слышал, как на нее орали, сначала Паша, а затем и Кравцов. Без премии девочка осталась. Вирус пришел через наши компьютеры — факт. Паша на собрании едва не выставил себя ослом. Но это уже мелочи. Совокупно высшее начальство к концу недели задалось правомерным вопросом: что за чертовщина творится у юристов? Не слишком ли они хорошо себя чувствуют? Не слишком ли расслабились? Спрашивать будут с начальников отделов и в первую очередь — с Павла Владиславовича. Такая вот арифметика, Филиппок.

Все замолчали. Я переваривал услышанное, Валя жевала свою пиццу, Томми, договорив, присоединился к ней. Определенная логика в словах коллег была, хотя верилось с трудом. Уж больно все нелогично выглядит. Скорее, похоже на череду наложившихся друг на друга совпадений, чем на спланированную акцию. Но проигнорировать не получится. Как минимум, придется восстанавливать информацию по делам. Ох… Это же чертова прорва совершенно ненужной работы… О которой наверняка придется отчитываться перед руководством.

— Ну, так что? — спросила Валя. — Ты с нами? Поможешь разобраться?

— С вами — это за Пашу или против Ирины? — на всякий случай уточнил я. — Если первое — тогда с вами.

— Главное, чтобы первое не перетекло во второе, — хмыкнул Томми. — Ты бы поговорил со своей подругой начистоту, пока она дел не натворила. А не то ведь твоя дружба с ней еще аукнуться может. Тебе.

Я уверил, их что поговорю. В конце концов, уже послезавтра на работу: так сказать, с корабля в самое пекло. На месте видно будет, что тут правда, а что выдумки. Да уж, хорошо отвлекся. Проблемы двух влюбленных братьев сразу показались такими детскими, наивными и милыми… Что-то мне расхотелось возвращаться в родной офис.