Антон Василевский хорошо помнил, как в его палату вошла Эмилия Гордуновская. Как она сделала знак медсестре, и та подошла к его капельнице. И как он потом провалился во тьму, услышав напоследок жуткую фразу Гордуновской:

— А теперь, глупый, наивный мальчик, расскажи мне во всех подробностях, при каких обстоятельствах на этой проклятой подземной станции погибла моя дочь.

Инга Штерн — дочь Гордуновской! Эта догадка словно вспыхнула в его мозгу, а затем он впал в забытье. Все остальное было как в тумане. Кто-то задавал ему вопросы, Антон отвечал на них вяло, невнятно, едва шевеля языком. Но отвечал и говорил только правду, выдавая своих друзей и коллег по Департаменту. Он хотел солгать, но не мог, и в результате рассказал Гордуновской все о своем неудавшемся расследовании. Затем были носилки, к которым его приковали стальными наручниками. Василевский пытался воспользоваться своими способностями, но у него ничего не получалось, — «Спящая красавица» сделала свое дело. Потом его накрыла темнота, Антон помнил лишь тихий гул мотора. Его долго везли куда-то, а он все так же находился в полузабытьи и не мог даже пошевелиться.

— «Хрустальный ручей», — произнес женский голос, и Антон ужаснулся про себя.

Он отлично помнил это место, затерянное среди дремучего леса. В памяти всплыла гигантская деревянная башня, охваченная огнем, фонтан, в котором его едва не утопили. Обитель ведьм «Черного Ковена», замаскированная под элитную школу-интернат.

Потом был скрежет стальных ворот, скрип колес и полумрак длинных коридоров. Люди в белых халатах долго везли его на каталке, а затем наступила тишина.

Дурман прошел нескоро, к этому времени Антон окончательно потерял счет времени. Снова открыв глаза, он обнаружил себя в небольшой камере с толстыми стеклянными стенами.

Босой, в какой-то холщовой пижаме темно-серого цвета.

Антон сел на узкой пластиковой койке и осмотрелся по сторонам. В углу камеры стоял керамический унитаз, рядом крепилась раковина, а над ней торчал из стены кран, тоже пластиковый.

Василевский сосредоточился, пытаясь обнаружить поблизости хоть какой-нибудь металл, но ничего не почувствовал. Те, кто запер его здесь, отлично знали, с кем имеют дело. Под потолком по ту сторону толстого стекла мерцал огонек миниатюрной видеокамеры. Кто-то следил за ним прямо сейчас.

Дверей он не увидел, видимо, одна из стен камеры просто отъезжала в сторону, когда это было нужно. Антон опустил ноги на прохладный пол, осмотрелся, затем, распрямившись, как пружина, бросился на стену. Стекло от удара даже не дрогнуло, а парень с криком отлетел в середину комнаты и рухнул на пол. Он тут же вскочил и снова кинулся к прозрачной перегородке. Новый удар и дикая боль, но стекло даже не треснуло.

Зато из отверстий в полу вдоль стен с шипением начал подниматься удушливый желтый туман, он клубился по полу, стелился по стенам. Антон в ужасе отпрянул на середину камеры, запрыгнул на койку, но газ в считаные секунды заполнил все помещение.

Василевский почувствовал, как тяжелеет голова и отключается разум. Знакомые ощущения. Значит, это снова «Спящая красавица», но только газообразная разновидность. Он медленно опустился на колени и вытянулся на койке, понимая, что сопротивляться бесполезно. Они снова усыпят его… Зря он начал бросаться на эти стены.

Мысли становились все путанее и беспорядочнее. Закрыв глаза, Антон уткнулся лицом в подушку и сдался на милость тьмы.

Камера слежения за стеклом фиксировала каждое его движение. Сигнал передавался в большое помещение, одна стена которого была полностью покрыта мониторами. Каждый из экранов демонстрировал, что творится в многочисленных стеклянных камерах подземной лаборатории. Несколько человек в белых халатах следили за происходящим на мониторах.

Паулина, новая директриса интерната «Хрустальный ручей», следила за отключающимся Антоном.

— Какой энергичный и прыткий мальчик, — сухо констатировала она. — Таких нужно постоянно держать под действием «Спящей красавицы», а не то проблем не оберешься.

— Хотите увеличить дозу? — осведомилась стоящая рядом Сладкий Яд. — Но тогда он постоянно будет спать. Мы уже пробовали это на других пленниках.

— Возможно, это самый лучший выход. Пока Сэнтери не заберут отсюда всех подопытных, пока здесь томится столько метаморфов, мы будем жить, как на пороховой бочке. Малейшая искра, и все взлетит на воздух. Признаться, не хотела бы я оказаться здесь в этот момент.

— Скоро все закончится, — пообещала Сладкий Яд. — Господа Сэнтери уже в Санкт-Эринбурге.

— Поскорее бы, — ответила Паулина, направляясь к двери. — Мне все сложнее совмещать обязанности директрисы интерната и наблюдать за происходящим здесь. У нас тут полно обычных подростков, за которыми также необходимо пристально следить. Они ведь и без особых способностей могут натворить черт знает что.

Сладкий Яд, цокая каблуками сапожек, двинулась за ней. Женщины вышли в длинный темный коридор с прозрачными стенами. Они шли мимо камер, в которых томились юные пленники. Полуобнаженные юноши и девушки бродили по камерам с пустыми взглядами, некоторые спали прямо на полу, подложив руки под голову.

Одурманенные «Спящей красавицей» находились в полузабытьи и не понимали, где находятся. Те, кто пришел в себя, глядели на Паулину и ее помощницу с ненавистью. Некоторые при их приближении бросались на перегородки, готовые разорвать мучительниц в клочья. Но толстые стены эффективно сдерживали пленников.

— Словно дикие звери, — произнесла Паулина, хмуро поглядывая на пациентов.

— Многие и есть звери, — ответила Сладкий Яд. — Преступники и убийцы, обладающие сверхспособностями. Если бы они согласились сотрудничать добровольно, как я и Холод, не пришлось бы держать их здесь.

— Рано или поздно они к этому придут, — уверенно заявила директриса интерната. — «Черный Ковен» их заставит.

Какой-то парень метнулся к ним, будто хотел вцепиться им в горло, но врезался в стекло и взвыл от боли. Сладкий Яд лишь ехидно рассмеялась.

— А что с этой? — спросила она, указав на последнюю камеру.

Там, окруженная приборами и мониторами, лежала на койке девушка с длинными светлыми волосами. Ее лицо закрывала кислородная маска, грудь мерно вздымалась.

— Она все еще в коме, — напряженно ответила Паулина. — Но что-то с этой девицей не так. Ты ведь слышала о призраках в этом крыле?

— О призраках? — вскинула брови Сладкий Яд. — Нет, такого мне слышать не доводилось.

— С тех пор как здесь появилась эта девчонка, наши сотрудники и охрана постоянно видят какие-то странные фигуры в темноте. Говорят, по коридорам подземелья бродят светящиеся силуэты. Кроме того, частенько происходит короткое замыкание в светильниках и розетках.

— Но с чего вы взяли, что в этом виновата она?

— Не знаю. Просто чувствую. Иногда мне кажется, что она следит за нами. Способности этой блондиночки связаны с телекинезом и прочими возможностями человеческого мозга. Цирцея рассказывала о ней много занимательного.

— А она точно в коме? — Сладкий Яд не сводила с пациентки заинтересованного взгляда.

— Приборы постоянно фиксируют мозговую деятельность, но девчонка вообще не шевелится, будто не хочет приходить в себя. У нас содержится несколько десятков метаморфов с самыми разными способностями. Я опасаюсь лишь нескольких… И эта куколка входит в их число. Я нутром чую, что с ней не все так просто.

Сладкий Яд еще раз напоследок взглянула на неподвижную девушку, затем выдула огромный пузырь из жевательной резинки. Пузырь лопнул с громким хлопком, Паулина нервно вздрогнула.

— Я вздохну спокойно только тогда, когда мы сдадим всех этих метаморфов «Черному Ковену». Пусть делают с ними все, что заблагорассудится, — прошептала она.

* * *

К тому времени, когда Никита подошел к своему дому, на улице окончательно стемнело. На пустой площадке перед подъездом горел одинокий фонарь. Никита двинулся было к лестнице, но вдруг краем глаза заметил сбоку чью-то темную фигуру. Неужели опять?!

Он резко метнулся к незнакомцу, выставив когти, но кто-то крепко схватил его за шиворот и небрежно отшвырнул в сторону, словно нашкодившего котенка. Никита плюхнулся в детскую песочницу, но тут же взмыл в воздух, готовый напасть снова. В этот момент из тьмы вышел учитель Канто.

— Сенсэй? — удивился Никита. Он мгновенно втянув когти, затем приземлился в полуметре от старика. — Я не узнал тебя… Разве можно так к людям подкрадываться?!

— Да и я тебя не сразу признал, Наследник. Где твоя легкость и грация? Ты навалился на меня, словно мешок картошки, пришлось просто отбросить тебя подальше.

Канто кивнул на ближайшую скамейку.

— Присядем? Не зря же я явился к твоему дому. Нам нужно поговорить.

— Да уж, непривычно видеть тебя здесь. Но я сейчас с трудом могу разговаривать. Столько всего происходит… Я узнал, кто хочет убрать меня с дороги, и это меня пугает.

— Летиция, — произнес сенсэй. — Бледнолицая бестия из «Белого Ковена». Никита удивленно на него взглянул.

— Ты знал?

— Об этом нетрудно было догадаться с самого начала. Я помню, как она охотилась на Гордея. Похоже, теперь пришел твой черед, сегодня я в этом убедился.

— Я не знаю, что мне делать. — Никита опустился на скамейку и в отчаянии обхватил голову руками.

Канто аккуратно присел рядом и сложил руки на колени. Они долго сидели молча, не шевелясь.

— Если бы я был девчонкой, наверное, сейчас разревелся бы, — признался вдруг Никита. — Что меня ждет впереди? Либо я погибну от рук наемников Летиции, либо стану вместилищем мертвого колдуна. Но за что? Никогда никому не делал ничего плохого… Разве это справедливо? Я виноват лишь в том, что родился в своей семье.

— Понимаю, — вздохнул Канто. — На тебя много всего свалилось. Не зря Гордей просил меня помочь тебе. Я присматриваю за тобой, даже когда ты этого не замечаешь. И это нетрудно. Я не знаю большего любителя считать ворон, нежели ты.

— Спасибо… Правда. Тебе ведь вовсе не обязательно делать это.

— Разделенное горе наполовину меньше. Я дал обещание. А Белые и Черные стоят друг друга. Мы, кицунэ, всегда выше их мышиной возни. Но то, что сейчас происходит с тобой, — величайшая несправедливость. Поэтому я вынужден вмешаться. Летиция, эта бледнолицая гадина, знает, что я учу тебя сражаться.

— Правда?! — вскинул голову Никита.

— Она приходила ко мне сегодня со своими громилами и просила…

— Убить меня?

— Просто не препятствовать этому. Я не стал слушать ее до конца, просто выгнал вон. А она всерьез считает тебя угрозой для существования мира. Ее мира. Илларион Черноруков был очень силен, на этом свете давно не появлялось колдунов, обладающих такой же мощью.

Немудрено, что она боится. Но все же она неправа. Жизнь — величайший дар. И не какой-то старухе решать, кто достоин жить, а кто нет. Я знаю Летицию много лет и хорошо знаком с деятельностью «Белого Ковена». У меня было много учеников… И некоторые из них погибли, став жертвами разборок Белых и Черных колдунов. Мне это совсем не нравится. И больше я подобного не допущу.

Никита не сдержался и обнял старика. Тот застыл, словно мраморная статуя, затем немного смягчился и даже похлопал его по спине.

— Она ищет угрозу совсем не там, где нужно, — добавил Канто. — «Черный Ковен» уже в городе. Ты смотрел новости? Об этом катаклизме в складской зоне уже и на портале «Полуночного экспресса» написано.

— «Колебатель земли»? Он снова собран.

— Знаешь, что было на тех складах? Логово одной преступной группировки, все члены которой теперь мертвы. Сэнтери уже начали воплощать в жизнь свой план по захвату Санкт-Эринбурга. Они избавятся от всех криминальных воротил, а затем присвоят их территории и сферы деятельности. А Летиция, вместо того чтобы пресечь это, охотится за тобой. Лишнее доказательство того, что старуха не видит дальше собственного носа! Если так пойдет дальше, они вычислят местонахождение штаб-квартиры «Белого Ковена», и следующий удар обрушится уже на нее.

— Думаю, это уже не наша забота, — хмуро произнес Никита. — Мне бы со своими проблемами разобраться. Хотелось бы мне знать, как Летиция договорилась с оборотнями. И кто из Парда пантер напал на меня?

— Об этом ты сможешь узнать только в самом Парде. Я могу пойти с тобой. Вряд ли ты сейчас захочешь встречаться с Иоландой один на один.

— Поздно уже, — сказал Никита. — Сейчас я хочу одного — в кровать. Если я в ближайшее время не высплюсь, то просто помру от усталости и тем самым облегчу задачу Летиции.

— Значит, отправимся к ним завтра, — согласился Канто. — Позвони мне, когда будешь готов.

— Хорошо. И еще один вопрос: откуда те молнии, что я недавно видел? Ты тоже способен управлять электричеством?

— Все кицунэ имеют особую связь с молниями, но мы редко пользуемся этим даром. Только когда нужно припугнуть кого-нибудь.

— И ты способен кого-то шарахнуть молнией?

— Только если меня вынудят, — заявил сенсэй. — И смею заверить, пощады этому человеку не будет!

Затем Канто поднялся со скамейки и растворился в темноте, оставив Никиту обдумывать услышанное. Легостаев тяжело вздохнул.

Время действительно очень позднее, но удастся ли ему сегодня заснуть? Все меняется прямо на глазах, а впереди — неизвестность. Ясно только одно: его жизнь уже никогда не будет прежней.