ОЛЯ

Он один в пустой квартире. Уже темно. Но он сидит, сжав руками голову. И, непрошенные, накатывают воспоминания. Оля, Оля!

Он включает музыку. Это что-то нежное, чувственное, от чего голова идёт кругом, а за спиной явно-явно растут крылья, они всё больше, всё сильнее. И вот уже он уносится опять и опять в то прошлое, когда их было двое – он и его яркая, сумасшедшая любовь.

Каждая секунда того времени жива в нём, сердце хранит движения, запахи, мысли, взгляды. С первой встречи она овладела всем его существом: «Это моё! Это моя девочка! Люблю! Дышать без неё не могу!»

Он был так счастлив, что не мог представить, что это может пропасть, уйти, оставить его. Нет, он верил, самонадеянно верил, что так божественно будет всегда. Вот её глаза, они обжигают, они полны любви, они говорят больше слов. Её каштановые волосы касаются его щеки и обдают дурманом. А губы, самые красивые в мире губы, ждут его губ! Только его!

Стон раскаяния и муки вырывается у него. И слёзы душат! Что он сделал не так? Почему он теперь один? Рвутся мысли:

– Родная моя, где ты сейчас? Как мне жить? Зачем? Каждый день ты приходишь по-прежнему ко мне, не к нему, а ко мне! Я это вижу почти наяву. Я поворачиваю голову, ты стоишь рядом и смеёшься. Или садишься в кресло и просишь меня спеть тебе. Или ты вяжешь, а я молча смотрю на быстрое мелькание спиц и понимаю, что плыву на облаке счастья. Вот оно – рядом. Весь мир в одной тебе. Никого не хочу слушать, ни слышать, ни знать. Всё в тебе!

В страшной черноте ночи он начинает чувствовать, что не в силах переносить больше эти муки. Он пытается убедить себя, что уже ничего не вернёшь, что те глаза никогда не вспыхнут любовью к нему, что надо учиться жить без неё. Оля, Оля!

Так прошло два месяца.

В тот день поздней осенью он шёл по цеху, где работал. Подняв голову, увидел, как с высотного крана спускается девушка. Заплутавший луч солнца проник сквозь высокие окна цеха и запутался в её золотых волосах. Она улыбалась.

И что-то толкнуло его в сердце!

Он подошёл, подал ей руку и, тоже улыбаясь, спросил:

– Как зовут златовласку?

Она охотно ответила:

– Светлана.

Он решил ничего не узнавать о ней, не пытаться понять, подходит ли ему эта девушка, не выяснять её интересы, ни характер, ни прошлое, а просто на третий день после знакомства ошарашил её:

– Светик, выходи за меня замуж!

В холодный день ноября он женился.

И быть ещё другим свиданьям,

И быть ещё другим прощаньям,

И жить – любя иль не любя…

Но где найти воспоминанье,

В котором не было б тебя.

(Борис Гехтман)

Нет, обманула вас молва

По-прежнему дышу я вами.

И надо мной свои права

Вы не утратили с годами.

(Евгений Баратынский)

 

ОЛЕСЯ

День выдался пасмурный. Тучи обещали долго не покинуть небо и даже, пожалуй, залить город дождём.

Сегодня Олеся встречается в суде с «уже бывшим» по причине их развода.

Он пришёл как-то вечером домой и сказал обыденно, не задохнувшись, не путаясь в словах:

– У меня другая женщина. Она ждёт ребёнка. Я люблю её и того будущего ребёнка. А наш сын, думаю, сможет прожить без меня. Ты же не станешь мешать моему счастью?

Олеся слушала и не слышала. Это не укладывалось в голове. Она даже подумала было, что он шутит. Она с надеждой смотрела на него. Но пустые глаза не шутили, и пустое сердце не страдало.

Как она могла жить с монстром? Удерживать его?! Мешать его счастью?! Да счастье – это не видеть его никогда! Стереть его ласки, слова о любви, объятия. Не было! Показалось! И всё!

И как хорошо, что сыну всего годик, он не запомнит это лицо, эти руки, эти предательские глаза!

Теперь они стояли в вестибюле длинного серого здания с табличкой «Суд города Х» и ждали, когда им вынесут готовые бумаги о факте развода. «Уже бывший» холодно смотрел, как его сын неуклюже топает по коридору.

К выходу приближался молодой человек с грустным лицом. Но он вдруг вскинулся и воскликнул:

– Сколько лет, сколько зим! Вот так встреча!

И обменялся рукопожатием с «уже бывшим»

Молодого человека звали Олег. После поверхностного «ты как?», «ты где?» он, не любопытствуя ни о чём, стал рассказывать свою историю.

– Я здесь подписал бумаги на развод. У меня нет никаких претензий к жене, дом она содержала в чистоте, вкусно готовила, везде порядок, одежда отглажена. Всё дело во мне, – Олег говорил спокойно, но было видно, что очень переживает, что такие слова не даются ему легко. – Я работаю вахтовым методом: два месяца далеко от дома, две недели – с женой. Она не может выносить такой график. Если бы хоть ребёнок был, ей не было бы так одиноко. Но она не может родить. А я так мечтаю о малыше! Я её понимаю. Поэтому не стал препятствовать. Она достойна лучшей доли.

Олеся была удивлена сверх меры. Она впервые встречала мужчину, который не поливал грязью бывшую жену, даже не винил её ни в чём, а всё плохое приписал себе. Это указывало на высокие душевные качества. У Олега было то, что Олеся так ценит в людях и что так трудно найти. Она увидела яснее ясного красивую душу этого человека. И сердце Олеси дрогнуло. Судьба не зря свела её в этом сером здании с Олегом. Она не должна потерять его!

– А знаешь, что делает здесь этот? – как-то сами вырвались слова, обращённые к Олегу, – он пришёл отказаться от своего сына! Он на стороне уже «сделал» другого, и теперь первый сын ему не нужен!

«Уже бывший» потерял дар речи. В его планы не входило распространяться о своём предательстве, тем более, перед Олегом. Кроме того, он не ожидал такой реакции от Олеси, всегда терпеливой, деликатной, сдержанной.

В это время вышла секретарь и вызвала его в кабинет.

Олеся взяла на руки сына, посмотрела в добрые светлые глаза Олега и увидела в них своё отражение.

– Олег, я… я буду ждать тебя сколько угодно месяцев! Ты будешь для меня единственным светом в окошке! Ты никогда не пожалеешь! Смотри, у нас даже имена однокоренные: Олег и Олеся.

Олеся сильно покраснела, она не узнавала себя, не понимала, откуда у неё появилась такая решимость и что вообще происходит! Но одно она чувствовала точно: она готова служить Олегу верой и правдой, чтобы сделать его счастливым, чтобы его добрые глаза никогда не грустили, чтобы она всегда отражалась в них.

И тут её годовалый сын протянул Олегу руки! Олег взял его, уткнулся в нежную детскую шейку и зажмурился от волнения.

Так они и вышли на улицу и оказались в эпицентре яркого солнечного света. Тучи уже исчезли. Серый, обещавший утонуть в дожде день сменился теплом и радостью.

Олеся шла рядом с Олегом, как в каком-то волшебном сне.

«Уже бывший» стоял в дверях здания суда, смотрел им вслед, нервно теребил руками бумагу о разводе и кусал губы.

Ещё нам плакать и смеяться,

Но не смиряться, не смиряться.

Ещё не пройден тот подъём.

Ещё друг друга мы найдём.

(Булат Окуджава)

 

ГАЛИНКА

Галинка сидит за кухонным столом и что-то пишет. Мама готовит ужин. В открытое окно заглядывает своей любопытной веткой высокое дерево. Сколько Галинка помнит себя, этот добрый «сосед» всегда был рядом. Весной на его крепких плечах птицы строят гнёзда. Бывало, часами она простаивала, наблюдая их хлопотливое хозяйство, и первые ароматные листочки с липкой плёнкой, и обильное цветение. «Сосед» даже одаривал их вполне съедобными яблоками.

Галинка не раз, обращаясь к нему, рассказывала свои маленькие секреты и огорчения. Он был молчалив, но, безусловно, внимателен. Как осмысленное существо, он начинал качать ветками и шуршать листвой, пытаясь успокоить её и дать хороший совет.

– Галинка-а-а, выходи-и-и! Будем прыгать в «резинку».

Это девчонки зовут её на улицу.

– Мама, я уже закончила уроки. Я побегу! Такой хороший вечер!

Закрыв тетрадь, она исчезает.

Галинка была гибкая, прыгучая, с хорошей координацией. Каждая девочка во дворе хотела бы попасть с ней в пару. И на скакалке Галинка прыгала знатно. Вот делятся девочки на две команды по два-три человека. Каждая команда выбирает «матку» – девочку, которая сильнее всех и при необходимости сможет выручить. Кидают жребий, кому начинать. Команда, которой повезло меньше, крутит длинную скакалку. Первые девочки должны пропрыгать по пять раз на каждой стороне горизонта, всего 20 раз. Если одна из них ошибётся, то «матка» должна пропрыгать по десять раз на каждой стороне, всего 40 раз. А бывает, что обе девочки ошибаются, и «матке» выпадает 60 раз! Но обычно, на таком простом упражнении никто не подводит.

Потом нужно пять раз пропрыгать прямо и пять раз по кругу. При неудачном раскладе «матке» нужно 15 раз прямо и 15 раз по кругу. Упражнений было много. Но самое трудное начиналось, когда приходила очередь делать всё то же самое, но с закрытыми глазами! Поэтому так важно было не ошибиться в выборе «матки». Но тут обычно девочки реально оценивали свои силы, и споров не возникало.

Так же и при игре с мячом «выбивалы» и при игре в «резинку», там «матка» тоже должна была выручать всю команду. И чем больше человек в команде, тем сложнее роль «матки». К другой команде очередь переходила только в случае, если заронится сама «матка».

Когда Галинке в восемь лет купили настоящий двухколёсный велосипед, первый день за ней бежала мама, держась за сиденье и не давая упасть, второй день это делал папа, а на третий Галинка уверенно поехала сама. С тех пор они большие друзья – девочка и велосипед.

Мама, посмотрев с удовольствием в окно, как хорошо прыгает Галинка, присаживается к столу, открывает тетрадь и начинает читать то, что дочь только что написала.

– Весь мир, слушай меня! Я влюблена!

Сердце автоматически выпрыгивает со своего места.

– Отец, отец, скорее сюда! – кричит она не своим голосом.

Отложив газету, муж поспешно направляется в кухню. Жена может произнести только одно слово: «Смотри»

Они вместе садятся и начинают читать:

– У меня была обыкновенная жизнь, все дни были похожи один на другой. Зато сейчас солнце светит ярче. Цветы мне улыбаются, и птицы меня приветствуют.

Мой возлюбленный – очаровательный. Он очень модный. Хочу заботиться о нём, воспевать его, до такой степени, что иногда поднимаю его на своей спине по лестнице, причиняя себе вред, потому что он довольно тяжёлый. Но я считаю, что мы все способны помогать другим, когда влюблены.

Муж и жена хлопают глазами: их девочка, их тринадцатилетняя маленькая дочка влюбилась!

– Мне доставляет большое удовольствие быть рядом с ним. Он облегчает и украшает мою жизнь. Он подарил мне много счастливых и незабываемых моментов.

Теперь уже в глазах родителей совсем другие чувства: что за незабываемые моменты?! Что с тобой произошло, наша крошка?

– Он ни разу не подвёл меня, хотя иногда легонько ударял.

Родители в негодовании: как он смеет трогать их дочь? Тем более – ударять!

– Он укрепил мою самооценку. Сейчас я твёрдо знаю, что могу подняться на гору самую высокую и переплыть реку самую широкую.

Я благодарна ему за всё.

Я была очень тесно связана с ним. Хотела служить ему всегда, но в один день мой возлюбленный меня покинул!

Отец вскакивает, кулаки его сжимаются. Он готов разорвать весь мир, чтобы защитить свою маленькую принцессу. Глаза матери утонули в слезах: их дочь страдает! Ей нужна их помощь!

– Это не было его желание. Случилось так, что у меня его увели!

Так вот в чём дело! Их девочка уже вкусила горечь измены и предательства!

– Как бы то ни было, хочу посоветовать всем: продолжайте любить, несмотря ни на что! Любовь – это наше прощение и наше спасение!

Как уже может чувствовать жизнь их дочь, как она эмоциональна и как страдает!

– Отец, наша девочка выросла! А мы-то всё видим в ней маленькую девчушку с бантиками! Но что же делать теперь?

Муж включает логическое мышление: что это вообще за тетрадь, может, совсем не Галинкина?

– Нет, она писала в ней. Я сама видела.

Они закрыли тетрадь и на лицевой стороне прочитали: «Тетрадь по литературе ученицы шестого А класса Романовой Галины»

Женская интуиция сработала мгновенно. Мать побежала за портфелем дочери, достала дневник, и они увидели домашнее задание по литературе: «Написать сочинение на тему “Мой велосипед”»

Тут они оба откинулись на спинки стульев! Всё напряжение ушло в пол, как электричество при заземлении. Да, тот первый велосипед, оставленный без присмотра, действительно украли. Тогда это было, пожалуй, самым сильным потрясением дочери за всю её короткую жизнь. Сердца родителей затрепыхались, но уже от радости, успокоения, счастья и гордости за дочь. Их маленькая принцесса с ними, она не знает страданий, у неё всё будет хорошо! И она не стала бы скрывать от них своё первое чувство, потому что она сердцем знает, что они втроём – одно целое!

Не сразу поверив лучезарному прозрению, они подошли к окну, обнялись. «Старый сосед» шептал ласковые, добрые слова. А из ближайшего открытого окна рвалась в мир песня Высоцкого:

Я поля влюблённым постелю,

Пусть поют во сне и наяву.

Я дышу и, значит, я люблю.

Я люблю и, значит, я живу.

 

ПОЛИНА

Фёдоровна и Петровна – закадычные подруги. Их дружбе без малого 50 лет, и их дома – соседние. Фёдоровна живёт в своей двухкомнатной квартире вместе с дочерью сорока лет и внучкой, которой уже девятнадцать. Но они находятся в абсолютно враждебных отношениях: не разговаривают, питаются отдельно, продукты покупают сами себе и хранят их врозь.

Уже пять последних лет, после своего восьмидесятилетия, Фёдоровна почти не может ходить. Поэтому продукты ей покупает и приносит домой Петровна, как-никак, она на десять лет моложе, ей всего 75.

Частенько утро для Петровны начинается со звонка Фёдоровны, которая очень любит поговорить, но со стенами, за которыми сидят дочь и внучка, не очень удобно, ещё подумают, что ума лишилась:

– Подруженька, что будешь готовить сегодня?

– Да вот всё купила на «рыбу в шубе», сейчас отварю картошечку со свёклой, открою новую банку майонеза и займусь селёдочкой. Полину побалую. Она так много работает, что про еду иногда забывает.

У Федоровны даже мутнеет в глазах от желания попробовать это.

– Ты уж принеси мне немножко, ты же знаешь, что это моё самое любимое блюдо.

И так чуть не каждый день, с той лишь разницей, что селёдка меняется на окрошку или курочку. И все блюда – самые любимые. Если Фёдоровне изменяют ноги, то аппетит остался ей верным.

Как-то зимним вечерком Петровна звонит подруге и выражает желание прогулять её по морозцу. Та в восторге:

– Ты ж моя ясная! Я уже два месяца не выходила на улицу! Как же я соскучилась по свежему воздуху! Сей же час оденусь потеплее и спущусь, чего бы мне это ни стоило!

И вот они тихонько, шажок за шажочком, идут по улице, поддерживая друг друга.

– Слушай, Петровна, что я надумала, – начинает Фёдоровна, а в голосе и неуверенность, и сомнение. – Я же вижу, как тебе не сладко возиться со мной. Пенсия у меня хорошая. Уйду-ка я в дом престарелых! Там за мои деньги будет мне уход и питание, чем плохо! Да и дочь с внучкой вздохнут свободнее. Они уж ждут, не дождутся остаться без меня в квартире.

– Ну, подруга, я буду думать. А пока смотри, какой снежок кружится! Да и мы с тобой ещё ого-го! Помирать нам рановато!

На другой день Петровна пришла домой к подруге серьёзная и озабоченная.

– Я всю ночь думала, и вот такой мой ответ, – она переводит дыхание. – Давай-ка мы вместе переберёмся в тот дом престарелых. Во-первых, куда мы друг без дружки, а во-вторых, надо мне оставить Полину одну в квартире, – Петровна ловит удивлённый взгляд подруги. – Пойми, ей уже 25 лет, никакой личной жизни у неё нет. И не будет, пока я с ней в этой однокомнатной квартире, это я точно знаю! Девушке нужна хоть какая-то степень свободы. А вдвоём нам с тобой не будет там хуже, я так думаю.

Ты вспомни, как я её родила в 50-то лет! – улыбается воспоминаниям Петровна. – Все врачи в штыки! Опасно, рискованно! А то не понимали, что я на крыльях счастья, и нет мне преград! Я думала родить её на радость. Так и вышло! Это моя умница! Но вот теперь я понимаю, что должна устраниться и не мешать ей. Давай договоримся не рассказывать Полине того, что я сейчас поведала. Будем стоять на своём и всё тут! Жаль, что муж не дожил и не увидел, какая ягодка стала Полина! – в голосе Петровны нотки гордости за дочь, смешанные с печалью о муже.

Эти слова болью отозвались в Фёдоровне, у неё-то ситуация совсем иная:

– Наверно, хорошо, что мой Иван погиб, когда дочери было 15, иначе бы не вынес того, что у нас теперь. О-хо-хо, тяжело мне!

Полина, услышав слова матери о доме престарелых, не знала, смеяться или плакать. Ни одной клеткой своего существа она не могла этого допустить.

– Мамуля, когда это нам было тесно вместе? Мне всегда будет хорошо с тобой!

Петровна, убеждённая в том, что действует для счастья дочери, была неумолима, делая упор на Фёдоровну.

– Дочка, ну ты же посуди, как я брошу на произвол судьбы свою давнюю подругу! Ну, кому она там будет нужна? – убеждает дочку Петровна. – Ты же у меня девочка душевная! Видишь, как жизнь закрутила. Но мы же будем видеться, общаться. Ты не бери в голову!

Полина была так расстроена, что пыталась найти поддержку у сослуживцев. Кто-то подмигивал и советовал на радостях собрать вечеринку. Этих она от возмущения даже не удостоила ответом. Другие вполне допускали такой вариант и убеждали её, что маме действительно не будет хуже. Кто-то завидовал: одна в квартире!

Таким образом, вся контора оказалась вовлеченной в эти разговоры.

В тот первый день без мамы Полина не могла найти себе места. Она буквально физически страдала! Но, навестив на второй же день, немного успокоилась: подруги разместились в одной комнате, где было уютно, почти, как дома. Висела программа активного досуга.

Тем не менее, Полина не перестала страдать. И хоть она гордилась своей мамой, её верностью подруге, чувство вины не покидало её, и душевное спокойствие не приходило. Прошли уже месяцы, а боль не оставляла. Она ходила на работу, смотрела передачи по телевизору, посещала фитнес центр, а боль была с ней.

Примерно в то время в соседний отдел устроился на работу новый сотрудник по имени Николай. Он был среднего роста, с копной светлых волос, с глазами серьёзными, но добрыми. И пошла о нём молва из отдела в отдел, поскольку он сразу проявился, как дельный, знающий сотрудник. Правильно мыслил, принимал достойные решения, при необходимости разруливал трудные ситуации. И при этом не зазнавался, не ставил себя выше других. Был вежлив, спокоен. И скоро стал любимцем в коллективе.

Но было одно «но»: в 30 лет он не был женат. Это было его осознанное решение, о котором он никому не рассказывал.

Уже со школы Николай мечтал стать программистом, а потому должен был уехать из родного города сразу после выпускных экзаменов. На каникулы он не приезжал, потому что не мог позволить себе жить на деньги матери. Он всегда находил работу и пытался жить на эти средства.

Но тесная, крепкая, добрая связь с мамой поддерживалась письмами.

– Дорогой сынок, сегодня ко мне приходили ученики заниматься литературой. Такие смышлёные ребята! Я очень рада общению с ними! Приятно, что мои знания им нужны. И всегда вспоминаю, как мы с тобой читали и разбирали произведения классиков. Ты отличался оригинальным мышлением. Ну, не буду, не буду! Я знаю, как тебе не нравятся похвалы. И твою критическую самооценку тоже помню.

– Сегодня был праздник города. Мы с тётей Ниной и тётей Дашей (помнишь наших соседок по квартире?) ходили на площадь смотреть концерт. Замечательно там танцевали и пели! Это были самодеятельные коллективы. Какие молодцы: не пинают жизнь ногами, а в свободное время танцуют! Очень достойно!

– Ты береги себя, сынок! Зимой всегда одевай шарф. Тёплая шея удерживает тепло во всём теле. И питайся хорошо. Я тебе скопила немного денег, отделяя постепенно от пенсии. Купи на них новое пальто. И старайся не всё время корпеть над учебниками, отдыхать тоже нужно. Как же я хочу увидеть тебя! Мой же ты сладенький мальчик! Ну, не буду, забылась немного.

Николай хранил все письма, которые получил от мамы за пять лет учёбы. Правда, за месяц до защиты дипломной работы письма перестали приходить. Но в том напряжённом ритме он не сразу осознал это.

В день вручения дипломов наконец-то пришло долгожданное письмо. Но на конверте Николай увидел чужой почерк и чужой обратный адрес. Нетерпеливо разорвав, прочитал:

– Коля, ты меня не знаешь, меня зовут Мария Петровна, я соседка твоей мамы по комнате. Прожив вместе в доме престарелых уже четыре года, мы неизбежно подружились, а потому я воспринимаю тебя, как своего собственного сына.

Николай пошатнулся: какой дом престарелых? У его мамы своя двухкомнатная квартира. Ещё отец, когда был жив, получил её. Старшая сестра живет отдельно. Правда, письмами она его не баловала. Присылала открытку раз в год, из чего он мог узнать, что у неё всё хорошо и что мама не болеет.

– Сообщаю тебе, что твоя мама долго болела и три дня назад умерла, хотя так мечтала увидеться с тобой. При встрече я тебе всё подробно расскажу и передам от неё подарки, которые она бережно собирала для тебя.

Николай побелел. Новость выбила почву у него из-под ног. Скорее лететь домой! Как он собрал чемодан и что делал потом, он помнил с трудом.

И вот он примчался к сестре. Она давно отвыкла от него, да и не ожидала скорой встречи, надеясь, что брат после получения диплома останется работать там, где учился.

– Что это?!– он тряс перед ней письмом Марии Петровны.

– Это было решением мамы: чтобы я продала её квартиру и купила своей семье большой дом, а ты, она сказала, не пропадёшь в жизни. Она добровольно ушла в дом престарелых.

– А про то, что мамы уже нет, ты и не думала мне сообщить? У тебя в мыслях только квартиры да вещи?

Глаза сестры забегали по сторонам. Она не приготовилась к такому разговору. Николай смерил её презрительным взглядом.

И вот он сидит на скамейке в тихом сквере рядом с Марией Петровной. Открывается, что сестра, от просьб переходя чуть не к угрозам, принудила мать отдать ей квартиру. А мама, интеллигентная и добрая, не захотела ей перечить.

Вот тогда Николай произнёс слова:

– Раз родная сестра оказалась способна на такое, значит все они, женщины, такие! Никогда женщина не войдёт в моё сердце!

Такой большой коллектив, как тот, в котором работала Полина, похож на пульт управления атомным реактором, где всё на виду, и все кнопки «живые» и тесно связаны между собой, потому что иначе никак нельзя.

Николай не раз видел Полину. И то, что у неё были большие серые глаза и красивые губы, только ещё больше отталкивало его от неё.

Полина, конечно, тоже была наслышана о новом сотруднике и о его, как передают, высоких деловых и человеческих качествах.

В тот день Полина взяла нужную документацию и пошла в отдел, где работал Николай. Все четверо, сидя на стульях, расслабленно беседовали во время десятиминутного перерыва. Трое парней при появлении Полины встали, а Николай и не подумал. Те были удивлены безмерно. Как? Их обходительный, культурный, воспитанный Николай, который служил им примером эти три месяца и которого, чего скрывать, они уже уважали, не встал для приветствия женщины?!

Полина женским чутьём оценила всю ситуацию в доли мгновения. Она моментально мысленно выстроила логическую цепочку, следуя дедуктивному методу Шерлока Холмса:

– только мне он демонстрирует пренебрежение – что у меня может быть такое, чего нет у других? – а, эти слухи про дом престарелых – почему он на это так остро реагирует? – у него было что-то похожее – он сильно страдает от этого – потому и осуждает и таким способом умышленно выказывает мне, как мало он меня уважает.

На это хватило двух секунд. Ей было обидно: «Не знает реального положения дел, а судит по сплетням!». После чего она подошла к нему вплотную и громко отчеканила:

– Что, прошлое не даёт покоя? Я за всё заплатила, самой высокой ценой! И не тебе меня судить!

Он был поражён. По его волнению она поняла, что попала в десятку. Он попытался приподняться, но Полина не дала ему такой возможности:

– Поздно строить из себя культурного. Вот так и смотри на меня снизу вверх всегда!

Оставив документы, при полной тишине она вышла из комнаты.

Николай ничего не стал объяснять, а сам задумался. Он полагал, что прав на 100%, но оказался проигравшим. И он решил сначала извиниться перед девушкой, а потом узнать о ней больше, чтобы понять её правду.

После рабочего дня он зашёл к ней.

– Полина, я вёл себя некрасиво. Ты уж не сердись, пожалуйста. Дай мне возможность реабилитироваться. Прошу тебя! Пойдём сегодня с работы пешком?

Он говорил мягко, деликатно. И Полина не захотела обидеть его отказом. Вечер был тёплый и приятный. Сначала они нащупывали тональность для общения. Всё, что она слышала о Николае, реально было. Но она чувствовала, что полностью он не раскрывается перед ней. Она же не могла притворяться, изображать из себя что-то. Та обида уже не сидела в ней занозой. И Полина перестала быть скованной и замкнутой. Её обычное доброе расположение духа вернулось к ней, а с ним и свойственная ей открытость и желание деятельности, созидательной и полезной.

– Знаешь, общаюсь в интернете с подругами по школе и даже по институту и выясняется, что они не помнят и десятой доли тех событий, что помню я. И черты лица людей, которые прошли через нашу жизнь, я помню во всех подробностях, а многие и сами лица этих людей ни за что не вспомнят. Почему так?

– Память у тебя лучше.

Она внимательно смотрит ему в глаза.

– Я не стала бы спрашивать, будь истина так близко на поверхности! По-моему, это слишком тривиальное объяснение. Разве можно скинуть со счета душу индивидуума! Мне кажется, дело не столько в памяти, сколько в способе восприятия мира, в эмоциональности. Меня глубоко трогало, живо интересовало, а потому глубже входило в сердце и надолго оставалось. Чем более поверхностно впитывать информацию, ощущения, чувства, тем быстрее их не останется

в тебе. У всех художников прекрасная память на лица, потому

что они пристально всматриваются, чтобы потом по памяти нарисовать.

Наверно, можно сравнить с закрытой дверью. Постучись чуть-чуть. Не открывают? Если сразу уходишь, то тут же и забываешь. А если долго бился, может, кричал или писал и вталкивал записку, то это станет маленьким событием и запомнится.

Николай был приятно удивлён тем, как неординарно она мыслит. Он вдумывался в её сравнения, размышления, предположения и находил в них много рационального. Но и её лёгкая поэтичность не могла пройти незамеченной. Николай понимал, что, хоть она и владеет технической специальностью, душу художника не спрячешь за формулами.

На второй день они снова гуляли после работы. Полина уже не чувствовала Николая чужим. И он заметно изменился, как будто скинул тот внешний слой, через который к телу не проходил воздух.

– Как-то соседка попросила посидеть три-четыре часа с её сыновьями трёх и пяти лет, а, уходя, указала на полку с книгами, мол, не скучай, если что. Мальчики хорошо играли сами, и я действительно стала выбирать книгу. Но там оказались низкопробные романчики, и в одном даже писались нецензурные слова! Знаешь, я с трудом поверила своим глазам! Как обидно, что почти пропала серьёзная государственная книжная индустрия с отделами корректоров, со штатом высокообразованных сотрудников, когда было невозможным купить книгу с сомнительным содержанием и прочитать площадную брань, как что-то само собой разумеющееся!

Хотя, с другой стороны, ведь наша реальная жизнь вся замешана на этом, от школьников младших классов до стариков. А искусство должно отражать жизнь! Коля, я чего-то не понимаю?

Николай поражался тому, как глубоко она вникает в жизнь. Откуда у молодой девушки такое острое восприятие окружающей действительности?

– Хотя, помнишь, как Куприн в рассказе «Груня» отобразил это самое: «Поднялась знаменитая, изощрённая волжская и приволжская ругань». Но он же не стал писать все слова этой ругани, как пишут в книгах теперь! А вспомни, как Василий Аксёнов в первой своей повести «Звёздный билет» впервые в нашей литературе открыто написал слово «конь», которым подростки тогда, в 1959 году, называли отца. И какие после этого поднялись споры! А теперь спокойно издают такие книги на потребу дня!

На третий вечер они оказались на городской площади в то время, когда там проходило праздничное мероприятие. Громко играла музыка, и всех приглашали на танцы. Полина мгновенно зарядилась азартом обстановки и просто не могла устоять, её ноги и вообще всё существо погрузились в музыку и танец.

– Коля, я схожу с ума от музыки! Мне даже страшно иногда от этой зависимости, потому что в такие минуты я боюсь потерять контроль над собой, и кто-то сможет воспользоваться этим. Но как же хорошо!

Полина танцевала вдохновенно, без стеснения, не оглядываясь на окружающих, не думая о глазах, которые могут быть устремлены на неё. А глаза были. Это были глаза Николая. В них непроизвольно отражался восторг, они ласкали, светились, посылали ей нежность. Николаю было очень приятно обнаружить, что Полина хорошо танцует и так глубоко чувствует музыку!

Отдышавшись, Полина приблизилась к нему и даже слегка опёрлась о его руку. Как будто ток пронзил Николая! Что-то случилось с ним! То ли это музыка так подействовала, то ли лучистые глаза Полины, открыто и весело смотрящие на него! Нет, было прикосновение! Он ощутил тепло её тела! И отчётливо понял, что это то, о чём он давно мечтал и что запретил себе. А глаза Полины блестят совсем рядом:

– Цыганок у Горького в «Детстве» не имел голоса, чтобы выразить миру все свои чувства, тем яростнее он выражал себя в пляске. Колька, это про меня! Это мой способ самовыражения! Ты теперь знаешь мой секрет!

Не имея сил удержаться и противостоять музыке, Полина снова закружилась в танце.

А в Николае рушились его установки. В нём шла переоценка ценностей. И стрелка уверенно и неотвратимо склонялась в ту сторону, на которой была Полина.

Иногда он даже думал, что его мама слушает их разговоры. Он начал воспринимать Полину, как часть себя. А потому однажды стал рассказывать ей свои глубоко запрятанные чувства:

– Как-то в седьмом классе всем ученикам шестых и седьмых классов сказали идти в спортивный зал со стульями. Там оказалась актриса театра, которая стала читать наизусть стихи, подобранные для того возраста. Я был удивлён. Минут десять я просто слушал. А потом она представила: Константин Ваншенкин «Мальчишка» Она читала очень выразительно, поставленным голосом, с правильной жестикуляцией. Это само по себе было замечательно! Это было чуть ли не первое близкое общение учеников с таким жанром в искусстве. Да что говорить, первое! Но, когда она произнесла последние слова этого стихотворения, меня пригвоздило к стулу! Разбередились такие чувства и ощущения, что я не мог с ними справиться. Так значит, не я один думаю об этом, пытаюсь понять, окунаюсь в эти вопросы и чувства! Какая великая задумка, не знаю школы ли или театра – прийти к детям и открыть им глаза на поэзию и любовь, как прекрасную составляющую жизни! Конечно же, оно со мной навсегда, это стихотворение.

Полина глазами просит его: «Прочитай мне».

Он был грозою нашего района

Мальчишка из соседнего двора.

И на него с опаской, но влюблённо

Окрестная смотрела детвора.

Она к нему пристрастие имела,

Поскольку он командовал везде.

И плоский камень так бросал умело,

Что тот, как мячик, прыгал по воде.

В дождливую и ясную погоду

Он шёл, бесстрашный, как всегда,

И посторонним не было прохода,

Едва он появлялся у пруда.

В сопровожденье преданных матросов,

Коварный, как пиратский адмирал,

Мальчишек бил, девчат таскал за косы

И чистые тетрадки отбирал.

В густом саду устраивал засады.

Играя там с ребятами в войну.

И как-то раз увидел он из сада

Девчонку незнакомую одну.

Забор вкруг сада был довольно ветхий –

Любой мальчишка в дырки проходил –

Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки

И девочке дорогу преградил.

Она пред ним в нарядном платье белом

Стояла на весеннем ветерке

С коричневым клеёнчатым портфелем

И маленькой чернильницей в руке.

Сейчас мелькнут разбросанные книжки,

Не зря ж его боятся, как огня…

И вдруг она сказала: «Там мальчишки.

Ты проводи, пожалуйста, меня.

И он, от изумления немея,

Совсем забыв, насколько страшен он,

Шагнул вперёд и замер перед нею,

Её наивной смелостью сражён.

А на заборе дряхлом повисая,

Грозя сломать немедленно его,

Ватага адмиральская босая

Глядела на героя своего.

…Легли на землю солнечные пятна.

Ушёл с девчонкой рядом командир.

И подчинённым было непонятно,

Что это он из детства уходил.

(Константин Ваншенкин)

Много позже я нашёл у Куприна точное описание, подходящее к тем эмоциям, которые бурлили во мне тогда:

«А вечером, в спальной, Казаков долго не спит, лёжа в своей кровати. Он прижимает крепко руки к груди и жарко и благодарно шепчет: «Господи! Господи!..» И в этих словах наивное, но великое благословение всему: земле, водам, деревьям, цветам, небесам, запахам, людям, зверям, и вечной благости, и вечной красоте, заключённой в женщине… И потом он плачет долгими, радостными, светлыми слезами, которые никогда уже не повторятся в его жизни».

Николай взволнован, он снова окунулся в те минуты, когда он только начинал открывать и формулировать для себя мир.

Полина с ним на одной волне: «Он говорит именно то и так, как я сама понимаю и чувствую».

– Представь, я тоже в седьмом классе испытала потрясение, подобное твоему. Летом около кинотеатра построили сцену, на которой разместились музыканты. Вокруг собрался чуть ли не весь город. И вот солист стал петь:

Никто не приглашает на танцы,

Никто не провожает до дома

Смешную угловатую девчонку

Тихоню и не модную совсем.

Ну как вам не понятно, ребята,

Что красота лишь внешне приятна.

Не могут быть на свете все красивыми

А счастье почему-то нужно всем.

Не заменит внешность губ неярких нежность

Маленького сердца большую доброту.

Преданность и верность не заменит внешность,

Только вот не каждый видит эту, эту красоту.

(Слова М. Рябинина)

Ведь я могла не оказаться там! Это была бы потеря на всю жизнь! Я стояла, как ударенная чем-то по голове, потрясённая.

Таких ярких моментов не много. Но как они важны! Это бесценные кирпичики в фундаменте нашего бытия, без них что можно возводить?!

Николай кожей ощущал своё новое состояние. Он стал другой. Что-то совсем изменилось.

Да что же это?! Он чувствует, что уже не может без встреч, без разговоров, размышлений, без искренних, честных глаз этой девушки.

– От неё исходит музыка и чистота. Чистота мыслей и поступков. Она не такая, как все! Неужели это возможно? Для него встреча с не такой, как тысячи, – это подарок? А, может, это…? Нет, моё сердце закрыто!

Но теперь он уже не в силах смотреть на неё без восхищения. Он внимательно следит за каждым её движением, провожая глазами, полными заботы и даже… Нет, нет!

Взгляды Николая, устремлённые на Полину, утопающие в ласке и нежности, не могли не замечать сослуживцы. Всем ясно, что он влюблён бесповоротно. Только он сам боится признаться себе в этом.

Полина уже доверяла Николаю. Она интуитивно чувствовала, что он не принесёт в её жизнь плохое. И потому, она познакомила его с мамой. Он увидел атмосферу тепла и уважения. Увидел своими глазами, как высоко ценит Полина душевные качества матери, как они дружны. Сам он, лишённый такой гармонии, млел в их обществе, расслаблялся душой и сердцем. И Фёдоровне хватало погреться от этих лучей. Он видел, что они настоящие, не пропитаны жадными интересами, и помыслы их чисты.

В то воскресенье они договорились о встрече рано утром, чтобы поехать на электричке в соседний город, где открыли после реставрации знаменитый музей. Николай позвонил в дверь её однокомнатной квартиры и не услышал ни звука. Он позвонил ещё раз. Опять тишина. Плохие мысли обдали его холодом и понеслись, одна хуже другой. Тогда он громко постучал. И тут дверь распахнулась. Полина, заспанная, протирая глаза, в короткой ночной сорочке старалась совместить реальность с только что прерванным сном. Но тут же она вспомнила и о поездке, и о запланированной ранней встрече и, испугавшись, что проспала, залепетала, скрестив на груди руки:

– Колька, я проспала? Да? Уже не сможем уехать? Ой, как же так получилось? Иногда сон приходит под утро и тогда он очень крепкий. Что же делать?

Волна нежности, жалости и любви накрыла Николая. Он, не контролируя себя, обнял Полину и ощутил запах и тепло её тела. Он утонул в распущенных после сна волосах и задохнулся от блаженства.

– Полюшка, я был страшно неправ, осуждая тебя! Я был просто чурбан! Ты растопила моё сердце! Ты не можешь не видеть, что я…

Она быстро закрыла его рот ладошкой. Он стал целовать её маленькие, тонкие пальцы и понял, что все преграды, которые он выстроил для себя, рухнули.

– Почему ты не даешь мне сказать, что я люблю тебя? Я люблю тебя!

И светлый, яркий, радостный, божественный поток захватил их. Он стал покрывать её лицо поцелуями, а потом нашёл те тёплые, трепетные, ждущие, созданные для любви губы!

«На его долю выпало редкое счастье испытать хоть на мгновение ту истинную любовь, в которой заключено всё: целомудрие, поэзия, красота и молодость». (А.И. Куприн «Фиалки»)

 

ЭЛЯ

Секретарь директора Марина, поднимаясь по ступеням на второй этаж, увидела девушку, которую в техникуме знает каждый: она на всех мероприятиях читает стихи и, надо отдать должное, прекрасно читает. Чувствуется в ней душевная красота и широта.

– Эля! Бугрова! Зайди в профком, там тебя ждут!

Эля удивлённо взмахнула ресницами: как-то в 17 лет подобная материя её пока не касалась, и она бы затруднилась обозначить функции этой организации.

А потому, с особым интересом постучала в дверь с надписью «Профком». Учитель физики Пётр Петрович Морозов, как председатель этого комитета, улыбаясь, протянут ей какую-то бумагу и с радостью в голосе сообщил:

– Эля, как лучшей ученице, мы выделяем тебе бесплатную путёвку «По северному берегу Иссык-Куля».

Что такое Иссык-Куль и где находится, Эля не имела и понятия. А Пётр Петрович не стал разъяснять, будучи уверенным, что все знают это чудесное место и мечтают там побывать.

Действительно, учителя останавливали её в коридорах техникума и спрашивали кто о сроке путёвки, кто о маршруте и давали советы, как уже побывавшие там и знающие важные детали.

Дома, обрадовав родителей, Эля задумалась:

– Путёвка путёвкой, а как же летняя сессия? У меня два дня до отъезда, а сессия начинается через десять дней, три экзамена никто не отменял. Сегодня пятница, а в понедельник в 16:00 – самолёт.

Дельный совет дала секретарь Марина:

– Ты же в течение года учила каждую тему, и все оценки у тебя «пятёрки». Иди домой к Солдатову и объясни ситуацию, пусть поставит «автоматом».

Эле стало страшно, такого она не могла и представить: пойти домой к директору техникума, который вёл у них теоретическую механику! Он человек серьёзный, культурный, всегда красиво одетый, предмет знает прекрасно и умеет понятно объяснять. Эля его уважала.

Подобные ситуации в жизни Эли ещё не встречались. Она жила в возвышенном, придуманном мире и хотела бы оставаться в нём всегда, но реальная действительность жёстко смотрела со всех сторон и диктовала свои правила. Ей нужно было здорово перетряхнуть самоё себя, чтобы решиться на такой шаг.

Но другого выхода категорически не было!

И вот она поднимается на второй этаж дома, адрес которого написала Марина. Дверь открывается, и директор Александр Михайлович предстаёт перед ней в… семейных трусах! Он смутился больше её и, пролепетав извинение, юркнул в комнату. Эля, краснея и бледнея, поведала причину визита. Ей приходилось выдавливать из себя каждое слово. Оказалось, что мысленно представить и мысленно наметить ход беседы было куда легче, чем изъясниться словами. Он согласился на её доводы и стал доставать … экзаменационные билеты!

– Ну, вы же поймите! Вчера мне дали путёвку, в понедельник – улетать, когда я могу учить?! Вы же знаете, что весь год я всегда учила, и каждый урок была готова отвечать. Конечно, теперь что-то подзабылось, а времени на подготовку нет! Пожалуйста, поставьте «автоматом». Это будет справедливо!

Он оказался понимающим, взял зачётку и поставил «отлично». Какая гора свалилась с плеч Эли!

Но, даже спускаясь на улицу, она не могла поверить, что это она пять минут назад была способна на такое!

Сколько ещё потом будет в её жизни разных сложностей! И всегда надо будет настраивать себя на их решение! Никакого другого выхода не существует! Но, всё-таки мнение, что, когда всё тихо да гладко, так и скучно в конце концов, кажется Эле неправильным. В этом её ещё больше убедил случай.

Как-то соседка рассказала Эле, сколько трудностей пришлось ей пережить, какое было тяжёлое время, а в заключении сделала неожиданный вывод:

– Я рада, что жила так! Возможно, из-за тяжёлого детства я в большей степени могу оценить нынешнюю жизнь.

– А вы бы хотели, чтобы ваши дети испытали тяжёлую участь только для того, чтобы потом сравнить?

– Нет, нет! Наши дети должны жить лучше нас во всём!

Эля увидела, что при переводе стрелок на себя, люди быстро отрекаются от только что сказанного вообще, сказанного философии ради.

Эля бегом возвращается в техникум. Ей встречается Вера Владимировна, учитель по физической химии, и сама! предлагает зачесть экзамен «автоматом». Это прямо-таки подарок судьбы!

Осталась математика. Ирина Петровна назначает на утро понедельника, она не пытается вникнуть в сложность ситуации, что за два дня невозможно выучить идеально материал, который проходили шесть месяцев. А не идеально Элю не устраивает, Эля всё делает по максимуму, на самом высоком уровне. Такая у неё жизненная установка.

Конечно, ответить на три сложных вопроса и решить задачу не удалось на «отлично». Скорее всего, на экзамене кто-то непременно получит высшую оценку, и это будет несправедливо. Та четвёрка по математике так и останется у Эли единственной в дипломе с отличием.

Столько Эля набегалась перед поездкой, что и не знает, стоило ли это таких усилий. Будущее закрыто плотной завесой, и люди ничего не могут знать наперёд. Как всё загадочно устроено!

Ну, хоть краешком глаза дайте заглянуть!

Эля впервые одна летела самолётом Караганда-Фрунзе. Конечно, ей было несколько страшно, страшно от неизвестности.

Иссык-Куль оказался чудесным озером в Киргизии, а Фрунзе – столицей этой горной страны, известной своими семитысячниками, которые притягивали и всегда будут притягивать альпинистов со всего мира.

Выйдя из самолёта и получив свой чемодан, Эля нашла автобусную остановку. Была чудесная погода, намного теплее, чем в Казахстане, всё утопало в зелени и цветах! «Вот бы пожить здесь лет так 20», – подумала Эля.

Тут подходит девушка в брюках и джинсовой короткой курточке и спрашивает у Эли:

– Как мне проехать на турбазу? Какой автобус идёт туда?

– Знаешь, я сама хотела бы задать эти вопросы, только некому. Давай подождём, может, кто-нибудь подойдёт.

– Ты что, тоже с самолёта?

– Вот именно. Наши чемоданы красноречиво говорят о том, что мы летели сюда вместе.

– А зачем едешь на турбазу?

И они разговорились и выяснили, что едут в одно и то же место, на турбазу города Фрунзе, и что путёвки у них одинаковые!! Лучшего сценария просто не могло быть! Спасибо тому режиссёру!

Девушку звали Вера Петрова. Ей было 19 лет. Она работала пионервожатой в школе города Караганды в районе Майкудук и училась заочно в институте. Она была общительная, открытая, искренняя, добрая, весёлая, простая. С первых минут у Эли появилось ощущение, что она знает Веру всю жизнь, настолько с ней было естественно, уверенно и спокойно.

Как бы прошёл для Эли этот месяц без Веры, трудно представить. Одно ясно – такой замечательной школы жизни она бы не получила!

Была у Веры уникальная способность: везде, всегда, в любой новой среде у неё немедленно появлялись поклонники среди парней, которые уже после первых десяти минут общения превращались во влюблённых рабов. Как происходило знакомство, она ни разу не видела, а вот процесс перехода нормального парня в восхищённого раба один раз наблюдала своими глазами.

Путёвка была расписана так: два дня на турбазе города Фрунзе, семь дней – на турбазе «Улан» на самом берегу озера Иссык-Куль, жемчужины Киргизии, затем девять дней на турбазе «Кырчин», в горах, на высоте 2200 метров над уровнем моря с пятидневным походом с ночёвками за пределы турбазы, в сердце дикой природы и на груди настоящего высокогорья, последние два дня снова на турбазе столицы Киргизии города Фрунзе.

Вот такие незабываемые 20 дней!! Группа сложилась из 40 человек. Люди разных социальных слоёв, разных городов Советского Союза, в возрасте от семи лет до семидесяти, семейные пары и одинокие туристы. Таким постоянным составом они переезжали с одной турбазы на другую.

Конечно, сдружились, многое узнали про каждого, особенно во время жизни в палатках, вдали от благ цивилизации и часто нос к носу с реальной опасностью: как-никак – горы!

Итак, Эля и Вера устроились в одноэтажном коттедже, оставили чемоданы, закрыли комнату и понеслись разглядывать столицу. Сначала – большой азиатский рынок.

– Ты смотри, какое разнообразие фруктов!

– А что это за овощ? Впервые вижу!

– Батюшки, какие горы клубники! Давай спросим, сколько стоит!

– 80 копеек? Не может быть! У нас 2,5 рубля!

– А, нет мешочка, чтобы взвесить? А где можно купить? В ЦУМе?

И девушки направились в ЦУМ. Такой гигантский магазин они видели впервые. Но, перебегая с этажа на этаж и разглядывая мимоходом все товары, не встретили и намёка на полиэтиленовые мешочки. Во что покупатели укладывали вещи или продукты, осталось загадкой. Пришлось купить газеты.

После обеда на турбазе они взяли два стакана сметаны и устроили себе вечером праздник: клубника со сметаной. Вера вышла нарвать диких цветов, в которых нежились все коттеджи, а, вернувшись через пять минут, говорит:

– Там двое парней зовут погулять. Пошли?

– Ладно, пойдём, – соглашается Эля, – только не пойму, когда ты успела.

Сколько ещё раз Эля будет удивляться Вере – активной, любознательной, супер коммуникабельной!

Был прекрасный вечер. Парни представились:

– Я Пётр, а он Виталий. Мы альпинисты, завтра выходим в поход повышенной категории сложности. Мы уже давно готовим этот подъём и давно мечтаем побывать в Киргизии.

Они подошли к круглой цветочной клумбе. Вера сорвала цветок, встала на возвышение и вдруг, глядя на всех сверху вниз, продекламировала:

Хочешь, сердце положу на твою ладонь?

Хочешь, руку обожгу, ведь оно – огонь!

Не студи его водой и не холоди,

А не выдержит ладонь – просто уходи!

(автор не известен)

Эля была почти потрясена таким неожиданным поведение Веры! Так вдруг, без всякой связи с разговором, почти в лоб!

Ей даже стало несколько неловко за Веру! Но тут она посмотрела на парней и поняла, что они уже почти «готовы», то есть с ними шла одна девушка, а не две, и это была Вера!

Они уже не могли оторвать от неё глаз, ловили каждое её слово, открыто восторгались! Вера легко вела разговор, то серьёзный, то весёлый, в такой манере, как будто эти незнакомые парни были её давними друзьями.

Прочитала ещё несколько стихотворений, затеяла спор по одному из них. Сразу было заметно, что Вера имеет большой опыт в общении с людьми, это, конечно, её характер, а ещё пришло от работы в огромном школьном коллективе, где пионервожатая должна уметь находить язык и со школьниками, и с учителями, быть эрудированной, смелой, весёлой, именно такой, как Вера!

Прогулка закончилась признанием обоих:

– Теперь мы знаем, какую жену надо выбирать!

Рано утром они прибежали, сделали фотографию с ней, восторженно пожимали ей руки и признались:

– Какие бы трудности ни встретились нам в походе, Верочка, ты будешь нашей путеводной звездой! Как нам не хочется расставаться!

Уходили почти со слезами.

Эля знала наизусть столько стихов, что могла читать часами, вообще была очень начитанной, но вклиниться в их общение не смогла чисто психологически. Только наблюдала и впитывала. Училась. Может, Вера и провела этот мастер-класс специально для неё?

Там Эля поняла каждой клеточкой своего существа, что хороший парень всегда откликнется на стихи. И даже это можно принять за мерило: если остался холоден, не вспыхнул огонь в его душе, значит, и души нет! Бездушные, конечно, тоже имеют право жить, но этот вариант Эля даже не рассматривала.

На следующее утро все 40 человек их группы впервые собрались вместе около автобуса, который повезёт их на экскурсию по городу Фрунзе.

– Доброе утро! Мы с мужем прилетели из Москвы, где купили эти путёвки на 50-летие совместной жизни, чтобы доказать себе и окружающим, что нас рано ещё списывать со счёта, – смеясь, рассказывает всем Нина Семёновна, держа под руку мужа – Василия Ивановича.

– А мы с подругой живём в Киеве, работаем в научно-исследовательском институте, – кругленькое, приятное личико Оксаны притягивает взгляды. – Людмила предложила познакомиться с республиками Средней Азии, и вот мы здесь. Сразу после Киргизии мы едем в Самарканд.

Стройная девушка приятной наружности подхватывает разговор:

– Меня зовут Тамара, моя подруга – Валентина, мы обе местные – из соседнего со столицей города. Мы учимся в медицинском училище.

Всех веселит рассказами мужчина средних лет. Он из Саратова. Эля с интересом, хоть и мельком, разглядывает его. «Какой некрасивый! Но совсем не комплексует, молодец!»

Когда все расселись на выбранные места в автобусе, Эля с Верой со второго за водителем места, оглядываясь, видят двух девушек – киргизок, трёх парней лет двадцати, красивого мужчину, который изысканно одет и что-то рассказывает рядом сидевшей молодой женщине.

Их подвозят к памятникам, все выходят, и экскурсовод ведёт повествование, отвечает на вопросы. Эля просто влюблена в эти бульвары, площади, сады. Всё так красиво, необычно, море цветов, голубые ели.

– Слушай, Эля, – говорит Вера, – моя подруга год назад переехала жить в окрестности Фрунзе вместе с мамой, старшей сестрой и её мужем. Мы должны разыскать их. У меня есть адрес.

– Конечно, Вера, с тобой хоть куда! – Эля с радостью принимает предложение.

Вечером, отдохнув, девушки отправляются в своё собственное путешествие.

Они довольно быстро нашли этот дом и вошли на просторный двор. Их взгляду предстала такая картина: во времянке рядом с домом мать подруги закатывала трёхлитровые банки с компотом из вишни, абрикосов и клубники, а приятный молодой человек спортивного телосложения в одних летних шортах брал их в полотенце, так как они были горячие, и бегом переносил через двор и ставил в ряд у стенки дном кверху. Они были так увлечены делом, что не сразу заметили гостей.

– Ой, кого я вижу! – вдруг вскрикнула мама подруги, – Верочка! Ты как тут оказалась? Какая радость! Проходите!

И они стали обниматься.

– Вот незадача, – огорчилась мама, – Майя–то ушла с сестрой делать стрижку и маникюр.

– Давайте нам адрес, мы пойдём искать, – с готовностью отозвалась Вера.

Вера только открыла дверь в парикмахерскую и стала всматриваться, как раздался крик:

– Верка-а-а! Не может быть! – из-под колпака для сушки волос выскочила девушка и бросилась целовать Веру. Подруги даже всплакнули от радости. Майя от захлестнувших её эмоций забыла, зачем она в этом помещении.

Эля внимательно наблюдала. На неё никто не обращал внимания, а потому она могла спокойно оценивать обстановку.

– А Майя просто куколка! Тонкие черты лица, короткая стрижка, небольшие, но выразительные, с поволокой, глаза, чудесные губы. Так я представляю Настасью Филипповну из романа Достоевского «Идиот». Такую красоту ничем не испортишь! И сестра, которой заканчивают делать маникюр, тоже хорошенькая. Видно, сестре повезло с мужем. Она наводит красоту, а муж крутит компоты.

Эля своими глазами увидела, что такие мужчины существуют. И не только в сказках! Это было открытием!

Втроём они поехали на турбазу, где Майе разрешили остаться до завтра. Вера и Майя сели отдельно и весело болтали. А Эля чувствовала себя одинокой. Сюда приплёлся и самоанализ с самокритикой под руку. На душе стало тоскливо.

Вечером в коттедже Майя жаловалась Вере, что не может привыкнуть к новому месту, что здесь всё не так, что постоянно вспоминает ту жизнь в Караганде, их весёлое общение, их знакомых.

А Эле снова было одиноко и грустно. Она никак не могла знать, что уже завтра для неё начнётся период встреч, признаний, объяснений в любви, то есть тот сладкий туман, о котором мечтают все.

Именно туман, так как выходят из него все в разные сроки и с разным результатом. В том тумане совсем не видны черты характера и даже черты лица, ни мотивы поступков, ни жизненные установки и принципы существования, которые выработались навсегда и будут неизменными до конца жизни.

А когда туман мало-помалу рассеивается, и глаза становятся зрячими, а голова – ясной, иногда оказывается, что это совсем не то, что хотела (хотел), совсем не так, как мечтала (мечтал). Но уже поздно: и быт устоялся, и ребёнок бегает.

Со мною вот, что происходит,

Совсем не та ко мне приходит,

Мне руки на плечи кладёт,

И у другой меня крадёт.

Во мне уже осатанённость,

О, кто-нибудь, приди, нарушь

Чужих людей соединённость

И разобщённость близких душ.

(Евгений Евтушенко)

Эля ещё не задумывалась над тем, что многие молодожёны думают, что его или её всегда можно будет переделать, перелепить на свой манер. И что это есть глубочайшая ошибка, ибо будет только то, что уже есть. Ухудшиться будет возможно, а наоборот – почти нереально.

На третий день всю группу автобусом повезли на турбазу «Улан».

– Смотри, – Вера наклоняется к самому уху Эли, – вон тот красавец лет сорока – из Питера, он всё время восклицает: «Какой пассаж!» и заигрывает со всеми женщинами. Ещё тот прохвост!

Вера первой узнаёт все новости.

– А вон на том сиденье, – Вера кивает головой в хвост автобуса, – студенты столичного физкультурного института, едут на практику.

– Ты ж моё ходячее бюро справок, – удивлённо разводит руками Эля, – где ты могла раздобыть столько информации!

Вера и Эля засматриваются в окно на мелькающий пейзаж. Плодовые деревья по обе стороны от дороги! Прямо на асфальте местные жители разложили урожай со своих садов. Чего только нет! Яблоки, вишня, абрикосы, невиданные для них маленькие жёлтые ягоды – облепиха, груши, клубника! И везде традиционные лепёшки из тандыра! Этого девушки никогда не пробовали. Оказалось, что киргизы едят хлеб в виде лепёшек, посыпанных зёрнами тмина.

За четыре часа пути все успели и наговориться, и понаблюдать, и даже поспать. Эля увидела микрофон на кресле рядом с водителем, и какая-то сила толкнула её пойти туда. Она представила себя экскурсоводом, села спиной к пассажирам, взяла в руку микрофон и сказала:

– Дорогие путешественники! То, что вы узнаете и прочувствуете в нашем походе, я уверена, останется с вами на всю жизнь! Внешне нас пока объединяют одинаковые путёвки, но скоро всё изменится. Мы превратимся в некотором смысле в родственников, будем знать интересы друг друга, привычки и даже, как говорится, съедим не один пуд соли, а потому, эти волшебные 20 дней каждый запомнит! А что они будут волшебными, я просто чувствую!

Слова выходили так легко и свободно, что Эля сама удивлялась, как будто кто-то хотел, чтобы так и было.

Эля и не догадывалась, что как раз напротив на последнем сиденье автобуса за ней наблюдает парень не из их группы, он – из тех студентов, о которых поведала Вера. Как потом выяснилось, ему показалось, что Эля говорила долго и восторженно и специально для него. Так ему хотелось думать. Судьба уже начала приближать к ней того, единственного.

Коттеджи стоят в 50 метрах от берега, между ними – асфальтовые дорожки. Пляж уютный с мелким горячим песочком. Красота!

Утром в дверях столовой дежурил тот самый парень, одетый с синий спортивный костюм с лампасами. Эля пробежала по нему взглядом и подумала: «Ничего!»

Сразу после завтрака Вера дёргает Элю за рукав:

– Парень из нашей группы Анатолий зовёт кататься на лодке по озеру, – Вера не может устоять на месте, – пошли с нами!

Эля, как всегда, поражена активностью подруги:

– Ну, ты прямо вездесущая, неутомимая! На лодке – это здорово!

Но здорово не получилось! Когда они были уже метрах в ста от берега, Вера не на шутку разбесилась и вздумала меняться местами с Анатолием. Лодка стала угрожающе раскачиваться. Эля совсем не умела плавать, так что чувство страха, захватившее её, было абсолютно естественным. Эля умоляла их не делать этого, она даже боялась перегнуться через край лодки, чтобы рассмотреть дно, которое было, как на ладони из-за прозрачной и чистейшей воды. Солёной озёрной воды! А Вера чуть ли не вываливалась за борт, указывая рукой на камни и какие-то чудовищные предметы на дне.

Видя, что на Веру нашло затмение, Эля просила только Анатолия, сложив руки на груди в молитвенном положении ладонями вместе.

– Я уже сожалею, что села с вами в лодку. Толечка, греби к берегу, только там спасение от сумасбродства этой девушки, – Эля умышленно не называла Веру по имени, чтобы та пришла в себя.

И Анатолий решил слушать Элю, развернул лодку, и мало-помалу они стали приближаться к заветной цели – берегу.

И вот Эля спрыгнула на желанный мелкий и мягкий песок и… всем своим существом поняла, что Анатолий влюбился в неё бесповоротно! Возможно, его чувство было замешано на жалости к слабому и беспомощному, какой она была в лодке. Как бы то ни было, он стал идти за ней, как ниточка за иголочкой. А в глазах было море нежности и покорности!

Вот покорного обожателя она вынести не могла. Только непокорного, только своевольного! Он был из породы тех, кто будет унижаться и ползать в ногах, как Никифор Ильин в «Погибшей силе» А.И. Куприна и Дмитрий Санин в «Вешних водах» И.С. Тургенева.

Был у Эли ещё с детства такой же покорный обожатель. Когда в 20 лет она в последний раз случайно встретила его в городе, и он с придыханием произнес её имя, она сразу поняла, что он продолжает пребывать в тех же чувствах по отношению к ней. И сразу захотелось уйти подальше, что она и сделала.

Вечером были танцы. Эля боковым зрением отметила, что Анатолий танцует с девушкой из их группы и стала продвигаться ближе к музыке, как вдруг и Анатолий увидел её и… немедленно оставил ту девушку и бросился к Эле. Он почти не мог контролировать свои поступки, так сильно в нём новое прекрасное чувство. Эля живо представила, каково сейчас той девушке.

– Толечка, вернись к ней. И давай не будем ничего выдумывать. Ну, пожалуйста!

Больше он не совершал ничего сумасбродного, только провожал всегда взглядом. Эля была благодарна ему за это.

И вот заиграла новая музыка, а к Эле подошёл тот парень из автобуса. Звали его Александр. Из-за музыки они плохо слышали друг друга.

– Пойдём, погуляем, – позвал Александр.

И они стали проходить по дорожкам мимо деревянных коттеджей много раз туда и обратно, время от времени доходя до воды, чёрной и блестящей, как смазанный маслом огромный блин.

– Какое у тебя имя звучное! – удивляется Александр.

– Это родители такие восторженные, им нравилось, как звучит: Элеонора Бугрова! – смеётся Эля. – Представь, как можно жить с таким именем! Вот поэтому я Эля, так короче и легче произносить. Папин сослуживец, однако, перещеголял его: у него сын Дэйв-Леон Кайданов! Каково, а?

Они вместе смеются. Какая прелесть такой молодой почти беспричинный смех! Просто от лунного света, от общения, от здоровья, от сознания бесконечного и радостного будущего!

Александр очень высокий, Эля едва достаёт до его плеча. Ему, как и ей, 17 лет. Он спортсмен, уже объездил полстраны.

Эле приятно разговаривать с ним. Она непроизвольно наполняется свежестью горного воздуха, шёпотом волн чудесного озера, этой волшебной тарелки с солёной водой в ладонях гор, и потому сами из неё вырываются строки:

Ой, вьюга, ой, вьюга какая

Клубится, пылит, под ногами метёт,

И женщина в ботиках, еле шагая,

С разъезда в рабочий посёлок идёт.

Под шубкой, под ситцевой кофточкой стужа

уже подбирается к самой груди.

Снег вьётся жгутами, воронками кружит,

И женщине трудно дорогу найти.

Но пусть перезябнет она не на шутку,

Пусть брякнет не скоро дверное кольцо,

Лишь было б кому отряхнуть её шубку,

Замёрзшее целовать лицо!

(Степан Щипачёв)

Эля видит глаза Александра, он смотрит на неё с восторгом! Она и забыла об уроке Веры. Стихи вырвались, как непроизвольная реакция на сладкое брожение в сердце.

Она ещё не совсем понимает, что с первого раза попала в десятку! Конечно, это был подарок Всевышнего! Александр с первого же вечера принадлежал ей, добровольно отдав своё сердце в её руки. И, как оказалось, на всю жизнь!

А метод Веры, конечно же, работал на 200%, но только с парнем высокой душевной организации.

Утром следующего дня Эля направляется к озеру, чтобы набрать таз воды для мытья полов. Ей хочется работать! Огромная жажда физической активности! Она не может понять двух девушек – киргизок, живущих с ней и Верой в одной комнате: они патологически ленивы! Приехали из отдалённого района, почти не знают русского языка, но это совсем не важно. А важно то, что ничего не хотят делать! С утра расстилают рядом с коттеджем одеяло и ложатся загорать! Вера их высмеивает, а Эля пытается понять, разговорить, чем заслуживает их уважение.

У Веры на «Улане» появился новый восхищённый раб, парень – спортсмен из группы велосипедистов, красивый, молоденький, стройный.

Вот Эля несёт таз с водой двумя руками, подбегает Александр, берёт таз одной рукой и вытягивает вперёд. Девушки Валя и Тамара видят это из соседнего коттеджа и потом два дня восхищаются.

Только Эля успела помыть пол, забегает Александр:

– Эля, сейчас начнётся соревнование по перетягиванию каната. Я тоже участвую. Идём, посмотришь!

– А мы с девочками хотели идти на пляж…

Он не стал повторять ещё раз, психанул и убежал. Элю как подкинуло: о, этот не будет покорным! И она тут же направилась туда. Зрелище было азартным и весёлым: две группы мужчин и парней, напрягая до предела мускулы, вцепившись в канат, старались сдвинуть равновесие в свою сторону. А зрители бурно поддерживали свои команды.

– Шурик, не сдавайся, – кричала весёлая женщина из их группы и пронзительно свистела.

– Ой, пожалуйста, не называйте его Шурик! – просит её Эля.

Женщина удивлённо смотрит в лицо Эли, что-то там читает и кивает головой, давая согласие.

Победила команда Александра. Он, вытираясь полотенцем, говорит группе отдыхающих, в которой он работал инструктором, что вечером они едут на экскурсию.

– И тебя приглашаю, Эля, – подходит к ней Александр. – За компанию. Едем в город Рыбачье. Тебе будет интересно, а я уже был там не один раз.

И вот Эля едет в автобусе с группой Александра. Они впервые сидят вместе. Впервые ходят вместе по городу, слушая рассказы экскурсовода. А когда всем разрешили пройтись самостоятельно, Александр повёл её на местный базарчик и купил там лепёшку, ягоды и семечки.

– Это тебе, – и вручает Эле все покупки.

Такой жест изумил Элю. Всё, что было у студента на данный момент, он хотел дать ей. Дать, а не взять!

Вечером они отправились по кромке воды далеко– далеко. Эля не хотела мочить ноги и шла по песку, глубоко утопая в нём.

– Эля, ты – маленький дурачок! По песку же труднее идти, – он подходит к ней, берёт за плечи и тянет к воде.

Каждое его прикосновение, как молния, пронзает сердце Эли. Чтобы продлить эти новые ощущения, она снова и снова заходит в песок. А он снова и снова обнимает её.

В горах ночи прохладные. Александр накрывает Элю своей курткой, а заодно и притягивает к себе. Она вырывается. Но он и не думает оставить эту затею. Наконец, обнявшись, они садятся на перевёрнутую лодку, и он слушает стихи. Самые любимые Элины стихи. А потом он резко встаёт и говорит:

– Знаешь, я чувствую, что стал по-другому делать многое, по-другому стал реагировать на многое, и думаю о многом по-другому…

А всё потому, что я люблю тебя!

Эля не ожидала услышать эти слова, сердце зашлось, дыхание перехватило, и лицо запылало огнём. Он взял в ладони её лицо, нежно смотря, коснулся губами прикрытых глаз, горящих щёк и слегка коснулся губ. Дальше Эля, видимо, оказалась не в сознании. Когда она пришла в себя, она поняла, что самый горячий и сладкий поцелуй длится и длится, бережный, сводящий с ума, трепетный. И поняла, что такие моменты навсегда, что для этого были все её ожидания, надежды, мечты, сновидения.

Первое чувство захватило Александра и осветило все качества: порядочность, искренность, заботливость!

Им всего-то выпало пять дней!

Потому что на шестой день всю группу увозили высоко в горы, на турбазу «Кырчин». Александра там не было. Деревянные коттеджи стояли прямо между горами на разных уровнях, а со всех сторон их окружал северный Тянь – Шань.

На утренней линейке после завтрака им объявляют:

– Сегодня посетим город Пржевальск, где открыт музей Семёнова-Тяньшанского, знаменитого исследователя этих мест. Завтра едем на курорт Джеты-Огуз, известный своими сероводородными источниками. А послезавтра нас приглашают настоящие кочевники, которые живут в юртах и пасут стада лошадей и верблюдов.

– Вот здорово, – все поворачиваются друг к другу с изумлёнными глазами, – такого мы не ожидали!

Василий, высокий и сухопарый турист, который здесь вместе с женой и дочкой Галочкой семи лет, восклицает:

– Ещё и половина путёвки не прошла, а эмоции уже зашкаливают!

И действительно, эти три дня пролетели, как приятнейшие мгновения познания неизвестного большинству приехавших мира, открытий интересных фактов и событий, новых впечатлений.

И музей всем понравился, особенно памятник со ступеньками и горным орлом. Эля с Верой поднялись на самую высокую ступеньку и хотели сделать фотографию в полный рост, но тут набежали остальные и заняли все нижние ступени, а посему на фотографии вышли только их головы.

На курорте все пили из источника целебную воду с сильным запахом сероводорода. А рядом возвышалась горная цепь из семи красных глыб под названием «Семь быков».

Но юрта восхитила! И убранством, и национальной одеждой, и рассказом об обычаях, и чаем в маленьких пиалках, которым угостили всех вместе с баурсаками – кусочками теста, испечёнными в кипящем растительном масле на костре. И чай тоже готовили на костре. Потому все блюда обалденно пахли природой.

И вот настал день выхода в пятидневный поход. Из сорока человек решились тридцать.

– Как я и говорила, – констатирует Вера, – ленинградский щёголь остаётся на турбазе, ему трудности похода ни к чему!

На этой турбазе у Веры три влюблённых раба – парни из одного города. Она каждый день в каких-то тайнах, переговорах, они без неё не могут прожить и пяти минут.

– Девчата, идёмте на склад, – вбегает Вера, которая, как всегда, первой узнаёт все новости, – там будем получать снаряжение для похода.

Их ожидают старший инструктор Виктор Иванович, мужчина лет пятидесяти, и младший инструктор Саша, молодой человек лет двадцати пяти, худенький, с чёрными глазами и черными волосами. Они уже разделили всё продовольствие, которое нужно принести на стоянку, и теперь только раздают под запись.

– Рюкзаки, штормовки, ложки, – перечисляет Виктор Иванович, – всем, а продовольствие каждый понесёт разное, и за него отвечает.

– Вот здесь весы, – объясняет младший инструктор Саша, – когда полностью укомплектуете рюкзаки, можно будет взвесить, чтобы не переоценить свои силы.

– Да мы хоть сколько унесём, – смеются девчата и парни, но Нина Семёновна и Василий Иванович не разделяют их веселья.

– Мы, конечно, идём в поход, но в 72 года не отважимся на большой груз.

– Да вы у нас будете почётными гостями! – восхищается молодёжь. – Одно ваше присутствие будет вдохновлять нас!

Однако, когда сделали пробный выход в горы для акклиматизации, всего на полдня, пара золотых юбиляров дала фору не одному молодому! Карабкались вверх спокойно, уверенно, ещё и помогали некоторым!

Рюкзак Эли весил 16 кг, и это казалось пушинкой в начале пути, но потом каким-то удивительным способом он тяжелел, хотя содержимое не менялось.

Когда пролетело четыре часа бесконечного подъёма, и все уже перестали разговаривать и смеяться и начали в душе раскаиваться в своём решении, раздался крик Виктора Ивановича:

– Привал!!

Это приятное слово взбодрило всех.

– Как же здорово упасть в траву и не шевелиться!

– А я уж начал было думать, что это никогда не кончится!

– И ведь заметьте, добровольно подписались на такое!

На берегу быстрой холодной горной речки отдохнули, пообедали и двинулись дальше и прошли ещё пять часов.

А вот и место окончательной стоянки! Все падают, обессиленные и с ногами, промокшими от перепрыгиваний через многочисленные ручейки. Не хочется даже шевелиться! И тут выясняется, что на привале положили в речку семь килограмм сливочного масла, а, уходя, забыли его взять! Это, конечно, вина того, кто его нёс, он должен был отвечать за свой груз.

Виктор Иванович обращается ко всем:

– Желающих вернуться за маслом прошу подойти ко мне!

– Я! – тут же, не задумываясь, реагирует некрасивый мужчина из Саратова.

– И я, – выходит мужчина из пары молодожёнов.

– И, конечно, я, – заявляет младший инструктор Саша. – Без меня вы просто не найдёте дорогу.

Эля смотрела на них и не могла представить, откуда у них есть силы пройти такой долгий путь, причём в условиях надвигающейся ночи. В её глазах, да и на самом деле, они были просто герои!

– Остальным – расставлять палатки! – командует Виктор Иванович.

Это легко сказать, а сделать оказалось непросто. Большинство впервые соприкасалось с такой темой. Но, в конце концов, семь палаток по четыре человека в каждой разместились по кругу, в центре установили костёр. У Виктора Ивановича и Саши были персональные палатки.

Костёр запылал ярко и радостно. Сварили суп из мясной тушёнки с вермишелью, вскипятили и заварили чай, достали конфеты и печенье. Когда все уже насытились, вернулись трое с маслом. Им, как победителям, оставили лучшую часть от всей еды.

Эля подавала им тарелки с супом и мельком заглядывала в глаза, чтобы быть хоть немного причастной к их тихой радости и заслуженному покою.

Даже после мятья полов и уборки дома каждая хозяйка чувствует прилив эмоций и хочет подольше сохранить порядок, запрещая в первые минуты сорить, бегать и прыгать. Любой физический труд облагораживает. А уж если поступок выходит за рамки обычного, то удовлетворение удваивается и утраивается.

Разместившись в палатке на ночлег, Вера, Тамара и Валя стали делиться впечатлениями, а Эля представляла, что рядом сидит Александр, и она ему рассказывает, как прошёл этот первый день в походе, ему доверяет свои мысли, а он всё понимает и поддерживает её.

– Я никогда не видела такого. Горы восхитили меня. Их величие и красота завораживают!

– Эля, я понимаю, как твоя чувствительная и восторженная натура впитывает это новое.

– Ой, какие слова! Ну, ты же почти не знаешь меня, Александр!

– Вот и неправда! Раз ты в моём сердце, значит, я знаю о тебе всё!

И уже вдвоём они слушают журчание горных речек, быстрых, холодных, неприступных, говорливых и ощущают запахи хвойного леса и взмахи лап огромных, крепких деревьев, то дружеские, то временами – угрожающие. И, приподняв голову, видят сияние снега на вершинах, который слепит. Они понимают, что горы способны захватить сердце и поселить в нём прекрасную любовь. Они имеют на это право – горы!! Альпинисты, испытавшие раз восторги такой степени и накала, уже не изменяют горам никогда. Пока есть силы, будут служить им, искренно и верно. А некоторые – до своей гибели.

На следующее утро вышли в трудный поход. На пути были крутые подъёмы, опасные оползни, огромные камни, нагромождённые на склонах гор. Наступив на такой камень, можно было лететь вместе с ним далеко вниз. Эля стала трусить.

– Ой, как ужасно! Да, мне страшно! А что же другие? – задалась вопросом Эля и увидела, что остальные смело шли, смело прыгали, смело карабкались вверх.

Самоуничижение привело к психологическому перелому:

– Мне не важно, что я упаду, разобьюсь и даже умру! Нет никаких преград для меня!

Это дало огромный прилив сил и энергии.

Больше всех рисковал собой в этом походе некрасивый мужчина из Саратова: он помогал всем, бросался на спасение того, кто покатился вниз с кручи, нёс чужие рюкзаки вместе со своим, давая отдых тем, кто выбился из сил и подбадривал словами. Он даже пел!

Этот человек вырос в глазах Эли так, как никогда бы в обыденной жизни, и она поняла, что мужчине совсем не надо быть красивым внешне. Ему надо иметь кураж и высокую духовность, потому что духовность не оставляет места эгоизму, трусости, подлости, предательству.

Из последних сил все преодолевают невероятный подъём на какую– то площадку, покрытую травой, растущей между камней, куда все взбирались по канату, закреплённому младшим инструктором.

– Да ни за что мы туда не взберёмся, – совершенно серьёзно подумала Эля. Это уж совсем невозможно!

Но они смогли! Невероятно!

– А теперь привал! – выдыхает Виктор Иванович. – Сейчас каждый должен решить, пойдёт ли он дальше до уровня снега или останется здесь отдыхать. Даю десять минут.

– Эля, я не пойду, с меня хватит, – признаётся Вера. Валя её поддерживает. Она высокая и очень полная, и видно, что отдала все силы. Зато Тамара, стройная и лёгкая, абсолютно не чувствует усталости и, конечно, хочет продолжить подъём.

Через десять минут встали одиннадцать самых стойких и младший инструктор Саша с ними. Виктор Иванович остался.

И снова началась эта прекрасная мука! Эле и радостно, и ужасно трудно, но она мысленно чувствует присутствие и

поддержку Александра и не может подвести его.

Наконец-то снег, он лежит и не тает! А солнце ярко светит! И всё сверкает и сияет! Вот и настал этот удивительный миг, когда в июле люди лепят снежки из высокогорного снега и от этого им весело, радостно, хорошо! Это стоило тех физических усилий и побед над самим собой, тех страхов, откровений и открытий!

Все набрали полные карманы снега, чтобы порадовать тех, кто ждёт их внизу, чтобы тоже ощутили ту радость и удивление.

Вернулись в лагерь безмерно уставшие, но счастливые.

Ночью был костёр и встреча с туристами другого отряда, от которых все выучили новую песню. Слов Эля не запомнила, а припев – да:

Опа, опа, жареные раки

Не ходите, девочки, в старые бараки.

Когда все разошлись по палаткам спать, человек пять засиделись, и им захотелось попить чай. Рядом с костром как раз стояло полведра воды. Они его вскипятили, кинули заварку и выпили. Утром оказалось, что в этом ведре желающие мыли с мылом руки. Вот было смеху! Эти пятеро признались, что вкус чая им показался странным, но с сахаром и печеньем всё сошло на ура!

– Сегодня идём на поляну эдельвейсов, – сообщает Виктор Иванович на утренней линейке. Эдельвейс – это высокогорный цветок, талисман всех туристов. – Глаза тридцати человек загорелись интересом. – Проходить будем мимо горного озера, что тоже достойно внимания.

Эдельвейс оказался маленьким и сереньким, без запаха, а про него сложено столько песен! Да, туристы – интересный народ, у них свои законы.

Люди вообще очень разные: одни, чтобы зажечь газ, берут вместе две спички, а другие одну делят пополам.

На обратном пути группу застал небольшой дождь. Все сразу скинули рюкзаки и стали одевать штормовки.

– Отставить! – скомандовал Виктор Иванович. – Штормовка одевается поверх рюкзака! Содержимое рюкзака разве не надо защищать! – он добродушно посмеивается, он привык наблюдать такие действия неопытных людей.

На третий день Эля к своему удивлению обнаружила, что младший инструктор Саша тоже стал восхищённым рабом Веры. Значит, – подумала она, – хороших парней не так уж и мало.

И вот настал последний вечер, вернее – ночь.

Все, кто был в палатках и около костра, и около речки услышали громкое обращение через рупор Виктора Ивановича:

– Все, кто имеет уши, пусть услышит! К нам прибыл знаменитый маг-предсказатель будущего! С ним – его слуги.

И действительно, показались пятеро мужчин, одетых в замысловатые костюмы. И к восторгу всех, заиграла музыка, правда, из транзистора. Всё было так серьёзно, что трудно было не поверить.

– Маг разместился в той палатке, – взмах руки в сторону леса, – заходить к нему по одному и на коленях! И строжайшее условие: каждый вышедший должен хранить полное молчание! Кто пойдёт первым?

– Я! – сразу вызвалась Тамара.

Эля с уважением посмотрела на неё, – вот смелая!

Слуги поставили Тамару на колени и стали сопровождать до палатки мага. Тридцать человек обратились в слух. Сначала было тихо, и вдруг раздался неистовый крик Тамары, и она вывалилась наружу. Эля даже испугалась. Остальные мучились неизвестностью.

Эля решилась, когда уже девять человек побывали у мага. Ну, что же там? Она и верила, и не верила. Она заползла в палатку и в полумраке увидела нескольких мужчин с раскрашенными лицами. Горели свечи. Один спросил её:

– Вот волшебное зеркало. Что ты хочешь увидеть в нём?

– Своего суженого!

В тот момент, когда маг стал подносить к ней зеркало, свечи погасли, её повалили на бок, и все, кто был в палатке, стали щипать её и тормошить, чтобы она кричала. Она не ожидала такого, была реально потрясена и, конечно, закричала. Так вот почему все остальные тоже кричали! После этого её вытолкнули на улицу, а стража подняла и помогла идти.

Потом все плясали вокруг костра, а прекрасная летняя ночь окружала их и принимала участие в общем веселье. Эля была уверена, что никто не забудет этого похода. Те слова, которые она, просто забавляясь, сказала в микрофон, исполняя роль экскурсовода, превратились в реальность. Она ещё не знает, что и её тайные мечты с мимолётными, неясными очертаниями тоже осуществятся!

Весёлая женщина из их группы сочинила стихи о походе, где фигурировали почти все участники, и приложила популярную тогда песню. Почти все переписали себе текст.

Утром Виктор Иванович в рупор объявил:

– После завтрака и уборки территории сворачиваем лагерь и отправляемся на турбазу «Кырчин»

Всё когда-то кончается! Но вместо девяти часов уложились почему-то в четыре. Конечно, в начале пути инструктор водил их вокруг да около, чтобы почувствовали всю прелесть природы и тяжесть рюкзаков. За четыре часа много раз пели их общую песню.

А на турбазе их ждала встреча с театрализованным представлением тех, кто не ходил в поход. И фотограф сделал большие фотографии, где все были грязные, с рюкзаками, но довольные.

И самое приятное – баня.

– Вера, а как же без мочалок? – растерялась Эля.

– А вот так, – Вера намылила своё нижнее бельё и стала тереть им тело, – бери пример с меня.

– Девчонки, чистая одежда! Как же приятно!

– И ужин за столами!

– И бесконечные рассказы!

– И танцы!

Водитель автобуса ехал и пел в микрофон гимн всех туристов на мотив песни «Раскинулось море широко»:

Взобрался на гору, дыханья уж нет,

В глазах его всё помутилось.

Вдали увидал он Киргизский хребет,

Упал, сердце больше не билось.

Напрасно старушка ждёт сына домой,

Ей скажут, она зарыдает.

А горы стоят неприступной стеной,

Других дураков поджидают.

(Слова народные)

Выйдя из коттеджа на турбазе Фрунзе, где им осталось провести последние два дня, Эля и Вера столкнулись нос к носу с Александром, который вместе с другом как раз разыскивал их.

– Эля, я прилетел на крыльях любви! – произнёс Александр и сам не поверил, что он мог выразиться таким высоким, несвойственным ему слогом. И посмотрел на неё влюблёнными глазами. – А на самом деле, чтобы меня отпустили с практики на три дня во Фрунзе, я сразу после твоего отъезда отправил письмо домой, в котором просил, чтобы мама вызвала меня телеграммой с придуманной весомой причиной. И вот мы снова встретились! По – другому и быть не могло!

Эля смущена. Она реально чувствует огонь от рук Александра, от его взглядов. Конечно, Вера поучаствовала в этом сценарии, рассказав Александру все сроки их передвижений. Она сама как-то выпустила это из вида.

Александр, его друг и Эля отправились гулять по городу, наговорились до изнеможения, потом просмотрели фотографии из похода.

На следующий день Александр приехал один, помог собрать чемоданы и, оставив Элю и Веру отдыхать, исчез минут на сорок.

– Эля, что-то Александр пропал, – Вера немного обеспокоена, – надо бы выезжать на вокзал.

– Да, действительно. И я даже не знаю, куда он направился.

Тут вернулся Александр, но не с пустыми руками!

– Я съездил домой и принёс вам это, – он поставил огромную сумку, – из собственного огорода.

– Ой, помидоры! Да какие огромные! Ещё буроватые! Какая прелесть! – девушки повисли у него на шее и одарили поцелуями.

Дома у девушек все были несказанно обрадованы этим самым первым в том году плодам.

Александр помог им донести вещи, вызвал такси и привёз на железнодорожный вокзал.

– Вера, ты же не против побыть сторожем всех вещей? – он подмигнул ей. – Мы с Элей прогуляемся.

Ещё один часик дарила им судьба. Они бродили по бульвару имени Дзержинского, много говорили, а сами с болью понимали, что скоро эта сказка закончится.

Потом, стоя в вагоне около дверей, ощутили резкий рывок поезда, и Эля оказалась в его объятиях! Второй поцелуй под стук колёс поезда! И Александр едва успел спрыгнуть на перрон.

Через три дня после приезда домой Эля отправила на адрес турбазы «Улан» телеграмму, поздравляя Александра с 18-летием. По этой телеграмме администрация узнала о его дне рождения и организовала настоящее пиршество с подарками и тортом. Он был приятно удивлён и счастлив.

Вскоре после возвращения их Киргизии Вера вышла замуж за Владимира Маймаева, татарина по национальности, с которым давно дружила. Но совместная жизнь не задалась. Вера с сыном Данилом вынуждена была вернуться в квартиру мамы, где также проживали её незамужние сестры. Но, не смотря ни на что, два восхищенных раба всегда рядом: помогают покупать продукты, гуляют с сыном.

Красивый зал ресторана утопает в цветах. Столики с белоснежными скатертями. Александр прохаживается в светлом тонком костюме. Он выглядит прекрасно. Вот к нему подходит женщина в светлом платье и маленькой шляпке с белой сеточкой, она стройная, гибкая, подвижная. Александр с любовью смотрит на неё. Женщина повернула голову к гостям и все отметили, как хороша Элеонора! Теперь это имя идёт ей больше. Их окружают дети и внуки. Они пришли на торжество под названием «рубиновая свадьба»! Это их рубиновая свадьба! 40 лет они вместе!

– Я хочу всегда видеть тебя не далее двух метров от себя! Тогда я спокоен и счастлив! – признаётся Александр, наклонившись к уху жены.

– Ну, что же в тебе такое, что я всегда готов выполнять любое твоё желание! – восклицает он, понимая, что в сотый и тысячный раз признаётся в любви своей драгоценной Элеоноре.

Заиграла музыка для юбиляров. Их танец, как венец прожитых вместе десятилетий, переживаний, невзгод, болей, радостей, удач. Они были, есть и будут вместе! Они – ядро своей семьи! Образец для подражания! Помощь и забота! Любовь и преданность!

«Весь мир – театр, мы все – актёры поневоле. Всесильная судьба распределяет роли». (Пьер де Ронсар 16 век).

Минула страсть, и пыл её тревожный

Уже не мучит сердца моего.

Но разлюбить тебя мне невозможно.

Всё, что не ты – всё суетно и ложно.

Всё, что не ты – бесцветно и мертво

(Алексей Толстой)

Как там в космосе –

Не ведаю.

Здесь все попытки

Забыться

Зря.

Кажется скучной

И неприветливой

И тесной

Без тебя земля.

(Рыгор Бородулин)

 

АЛИНА

Я Алина. Теперь, будучи уже многоопытной женой и матерью семейства со стажем, поведаю один рассказ из моего дневника, который я веду с юности, и который всегда со мной.

6 июня

Вчера теплым летним вечером мы с девчонками и парнями сидели на улице. Мы все выросли в этом доме, с трёх лет вместе играли и проводили все дни летом. И хоть нам уже по 19, и все учатся в разных местах, приобретая специальность, мы по-прежнему дружны.

А вчера парни принесли гитару. Саня Гаранин хорошо поёт песню на слова С. Есенина:

«Мне осталась одна забава –

Пальцы в рот – и весёлый свист.

Прокатилась дурная слава,

Что похабник я и скандалист».

И хоть далеко не все из нашей компании отличаются высокой душевной организацией, эта музыка и эти слова трогают всех. И автора стихов почти никто не знает, и само имя Сергея Есенина многим ни о чём не говорит, но песня всем заходит глубоко в сердце. Это заметно по сосредоточенному вниманию, по блеску глаз.

Тут увидели шумную группу людей, проходящих мимо. От них отделился парень в форме артиллериста (дембель) и подошёл поприветствовать парней из моего подъезда. Он тоже заслушался, а потом, возбуждённый музыкой, вдруг попросил гитару:

– А дайте-ка мне попробовать! Правда, два года не брал в руки, – как будто извиняясь, добавил он, указывая на форму.

Все застыли в ожидании. Он немного размял пальцы и приятным голосом запел:

Клён ты мой опавший, клён заледенелый,

Что стоишь, согнувшись, под метелью белой?

(С. Есенин)

Ну, мы, конечно, в восторге:

– Классно поёт!

– И сам красавчик! Да ещё в форме!

– Девчонки, парень хоть куда! Серьёзный, взрослый!

Он пел, раскачиваясь телом в такт музыки, а весёлые озорные глаза смотрели… на меня! Он сразу выхватил меня из толпы! Мне было приятно! Но чем его тронула именно я, было загадкой.

А сегодня, открывая по звонку дверь, я увидела его на пороге. Его зовут Анатолий. Мне кажется, что худшего имени не бывает: «Толян» – развязно, «Анатолий» – слишком официально, «Толик» – по-детски. И я стараюсь никак не называть его. Он сразу влюбился, это я вижу без слов, так как много и не надо: промелькнула молния, и ты понимаешь – моё!

Если бы кто-нибудь всесильный и мудрый шепнул на ухо: «Не открывай ему дверь, он не принесёт тебе счастье », ведь не поверила бы! Так устроены люди: просят у небес совета, а, получив, отворачиваются в неверии.

8 июня

А ларчик просто открывался!

– Ты внешне очень похожа на девушку из моего прошлого по имени Люба, – раскрылся Анатолий и даже показал мне её фотографию 3х4, – но тогда Люба выбрала другого. Когда я встретился с тем избранником для выяснения отношений, увидел, что парень крепче и, скорее всего, сильнее. Поэтому не стал ничего дожидаться, а подошёл и ударил первый. Люба кинулась к упавшему, чтобы помочь ему и утешить. Я понял, кто тут лишний и ушёл.

Я не увидела своего сходства с той девушкой, но ему, конечно, виднее. Его поведение вполне укладывалось в общую схему, которую красиво осветил поэт:

« Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих среди трёх сотен разных глаз и тысячи прохожих» (С.А. Есенин)

Анатолий высокий и широкий в плечах, темноволосый, с большими карими глазами и красивыми чувственными губами. С таким ростом он, по его словам, всегда играл в баскетбол и в школе, и в техникуме.

10 июня

Родные Анатолия, приезжавшие на встречу с солдатом, разъехались, и он остался один. Немного рассказал о своей семье. Мать его, Валентина, работает на Севере, туда и уехала после двух-трёх дней, проведённых с сыном. Отца, Виктора, он помнит только со времён своего детства. Помнит, что мать с отцом рано разошлись, иногда воровали его, маленького, друг у друга. Он родился от двойни, но брат – близнец Славик сразу умер, о чём Анатолий вспоминает со слезами.

14 июня

Армия повлияла на него отрицательно. Он вернулся с армейскими комплексами, озлобленный, рассказывает мне о несправедливостях, царивших там, продолжая сильно переживать. Вообще, армейские привычки и выражения, похоже, засели в него крепко, а зря: меня от них бросает в дрожь.

Сегодня мы ходили по вечернему городу, и я выслушивала его армейские обиды. Было очень скучно. Он думал только о себе, ему надо было выговориться. То, что я не повернулась и не ушла, я приписываю своему врождённому терпению.

«Главное, не слова, не блеск, не то, о чём я мечтала, а уменье терпеть. Умей нести свой крест и веруй. Я верую и мне не так больно». (А.П. Чехов «Чайка»).

Итак, мать Анатолия уехала, оставив сыну 30 рублей, что, конечно, очень мало, и сказала: «Живи сам». Он с дипломом строительного техникума устроился на работу в строительно – монтажное управление. Зарплата там небольшая.

24 июля

Вчера Анатолий предстал в дверном проёме моей квартиры с огромной охапкой цветов!

– Алина, был на даче у друга и собрал там букет для тебя! Принимай!

Чувства его ко мне крепнут с каждым днём, но слов любви он не произносит. Он считает, что я должна видеть всё по его глазам. И поцеловать никак не решается. А, между тем, я чувствую, что он весь горит! Наверно, поцелуй – это естественное продолжение после признания в любви, а раз слов не говорит, то и поцелуй неуместен.

Вечером он прибежал ко мне домой и, взволнованный, попросил скорее идти к нему. Оказалось, что приехала в гости его родственница Татьяна, незамужняя девушка немного старше его, и ему очень хотелось представить свою возлюбленную. Гордится мной, счастлив.

– Знаешь, с Татьяной мы, будучи подростками, – улыбаясь воспоминаниям, откровенничает Анатолий, – учились целоваться. Это же важно для жизни, да? А где учиться?

– Хорошо придумали! По-моему, довольно полезная практика! Куда лучше, чем в зрелом возрасте не уметь ничего. Так, может, ты продемонстрируешь свои познания? – я решила помочь ему преодолеть барьер.

Он моментально ухватился за соломинку, протянутую мной. Но поцелуй без слов показался мне каким-то ущербным. Значит, важно, чтобы оба сердца горели, чтобы поцелуй был на вершине чувства, а не у его основания.

Кроме того, Анатолий почему-то решил, что поцелуй был разрешением для интима. Он хотел только реализации своего желания, не интересуясь при этом моими чувствами, моими взглядами по этому вопросу. Как будто я именно для того до двадцати лет храню чистоту, чтобы вот так без сумасшедшего чувства, без слов любви, без слёз восторга быстренько взять и удовлетворить его желание! Неужели все они, парни и мужики, такие тупые!

26 июля

Сегодня он снова примчался ко мне и, беспокойный, с тревогой в глазах, ничего не объясняя, потянул за руку. Дома он молча протянул письмо и сказал: «Читай!». Было написано:

«Привет, мой дорогой армейский друг! Как ты устроился на гражданке? Кто из наших напоминал о себе?

Ты, конечно, помнишь мою Оксаночку. Она писала мне в Армию чуть не каждый день все два года. Наша встреча с ней после дембеля была счастьем! Как-то вечером мы долго гуляли и возвращались по обочине дороги. И вдруг на большой скорости проехал грузовик как раз по нашим следам, сбил Оксану и умчался. Она умерла у меня на руках!»

Тут я, потрясённая до глубины души, не ожидавшая такого, с трепетом в груди посмотрела на Анатолия. В его глазах стояли слёзы.

«Весь свет стал мне не мил, я не знал, что делать с собой. Я не видел смысла продолжать жить без Оксаны. Её подруга решила вытащить меня из этой духовной темноты, приходила, хотела помогать во всех делах. Я её прогонял. Но она продолжала приходить и, вопреки моим отказам, не смотря даже на открытые оскорбления, не оставляла меня одного.

Я знаю, ты поймёшь меня. Через месяц у нас с ней свадьба. Но образ Оксаночки всегда со мной!»

Мы, оба притихшие и ошарашенные, читали в глазах друг друга одно и то же чувство боли и сопереживания.

По большому счёту, мы с ним – люди одной закваски. Только приправы очень разные, и замес сильно отличается.

30 июля

Анатолий получил письмо от другого армейского друга:

«Толян, как ты? Я активно отъедаюсь после армейской голодухи, уже заметно прибавил в весе. На работу устраиваться не тороплюсь. Да, стал жить с одной бабой, которая старше меня на три года, работает на молочной ферме. Недавно она мне сделала сюрприз, сказав, что беременна. Вот этого мне не надо! Я ей поставил условие: или аборт, или забудь меня! Ну, давай, пиши».

Я знаю отношение Анатолия к абортам. Была у него в Армии такая история, рассказанная им самим.

Недалеко от локализации воинской части был рабочий посёлок, куда солдаты, естественно, бегали в самоволку. И жила там одна молодая женщина, которая сама выбирала себе солдата по своему вкусу, а затем старалась влиять на его правильное отношение к женщинам. Заодно ликвидировала его незнания в сфере половых отношений, в некотором роде ставила себе воспитательные цели и пыталась их достичь, то есть выступала в роли педагога в той области, которая чрезвычайно важна и которой, собственно, нигде и никто не учит.

В тот раз выбор пал на Анатолия. Когда он первый раз пришёл к ней домой, она его накормила до отвала, и солдат, измученный бессонницами, заснул, разморённый, сладким сном.

Во второй раз после еды он, было, снова решил заснуть, но она его остановила и приступила к своей программе. От неё он узнал некоторый премудрости поведения в постели, а также крепко усвоил, что нельзя, чтобы девушка делала от него аборт, а значит, и доводить до беременности нельзя и как это делать – тоже научила. Видимо, сама была пострадавшей в своё время. Нет слов, хорошая идея! Но лучше бы она учила вообще не лишать девушку невинности до брака. Скорее всего, она понимала, что это абсолютно невозможно.

Когда Анатолий вернулся из отпуска и снова пришёл по известному адресу, его место было занято другим солдатом, проходящим «обучение».

Впитав в себя эту науку, Анатолий стал и от других ждать и требовать того же, то есть учёба не прошла даром. У него был друг ещё с детства. Когда Анатолий узнал, что девушка друга сделала от него аборт, он прервал с ним отношения навсегда.

12 сентября

Несмотря на то, что Анатолий находится в состоянии острой любви ко мне, мне с ним очень трудно. Характер тяжёлый. Он может успешно подстроить какую-нибудь каверзу. Недавно я решила прибрать в его тумбочке из-под трюмо, где было набросано всё подряд, и в самом конце выглядывал какой-то конверт. Я не удержалась и прочитала.

Писал его одноклассник Симаков про свою службу в Армии, куда он пошёл, уже будучи женатым. Он описывал свои свидания с одинокой женщиной, с подробностями, с претензией на знание женской психологии, выставляя себя многоопытным любовником. А в конце спрашивал, как Анатолий обстряпал свою связь с той, о которой рассказывал в последнем письме, всё ли он уже от неё получил, что хотел?

Я была оскорблена безмерно, ведь это обо мне шла речь. Вернувшись с работы, Анатолий застал меня в слезах. Ему надо было как-то реагировать, он не ожидал, что я прочитаю письмо и на ходу придумал, что специально подбросил, чтобы проверить меня. Умеет хитрить и изворачиваться.

18 ноября

Он не раз выдавал мне придуманные объяснения. Чего стоили два наших похода в ЗАГС для подачи заявления о заключении брака!! Он не являлся умышленно, потому что по каким-то скрытым от меня причинам не хотел жениться, вернее, хотел, но не мог, но, чтобы не сознаться в этом, придумывал истории, в которых я же ещё и выступала в роли виноватой!

Ему нравится окутывать тайной важные события в жизни, говорить, что он ждёт чего-то и что я тоже должна подождать это что-то, убеждает меня, что я вот капельку не дотянула до какой-то поставленной им планки, что ещё немного и тогда он сможет открыть мне свою душу.

Искренно любить и не хотеть жениться, и при этом умело изворачиваться, чтобы представить виноватой свою возлюбленную! Тут уже «пахнет» чуть ли не садизмом (психологический садизм – форма садизма, когда жертве причиняются не физические, а морально – нравственные страдания: угрозы, убеждения в виновности…). Правдиво объяснить, попытаться спокойно обсудить ситуацию, может, высказать критическое суждение о себе самом – это нет. Как велико желание быть чистеньким, всегда правым. Ради этой цели все средства хороши! У каждого человека может быть маленькая невинная закавыка, если это не касается важных жизненных поступков. В противном случае чаша весов неизбежно опускается в сторону, где каждая гирька подписана словом «подлость».

22 декабря

Мы никуда не ходим гулять, нет лёгких приятных прогулок, счастливого любования осенним или зимним городом, посещения каких-либо концертов или спектаклей. Романтика отсутствует полностью!

Мы даже ни разу не танцевали вместе! А танец влюблённых под прекрасную музыку с нежными объятиями и поцелуями – это одно из истинных наслаждений! Как обидно терять такое!

По одной легенде существовал остров сирен, морских созданий с телом женщины и хвостом рыбы. Они выплывали на скалы и, видя приближающийся корабль, начинали петь таким нежным, сладким, обворожительным голосом, какой никогда не бывал на земле. И все без исключения моряки, потеряв голову, бросались в воду и плыли к ним, не зная, что будут безжалостно ими пожираться, и даже зная об этом. То есть, красивый голос и красивая музыка и танец всегда сводили людей с ума, являясь удовольствием и наслаждением!

Я пытаюсь растормошить его, зову на концерты, но он хочет быть только дома. Обидно лишать себя многих приятных моментов, которые может подарить нам социум! Те немногие прогулки, которые всё-таки у нас случаются, неизменно сопровождаются чем-нибудь неприятным с его стороны: то я сказала что-то не так, то посмотрела не так, то отреагировала не таким образом, как он ожидал. В общем, полёта, о котором я мечтала, не произошло. Всё обыденно, приземлённо.

Однако некоторый кураж у него есть. Однажды он стал целовать меня прямо в центре продовольственного магазина, в хлебном отделе. Я только помню возмущённые голоса: «Совсем обнаглели!». А поцелуй был долгий и сладкий. Но в тот момент Анатолий находился «в ударе нежных чувств» по причине ревности.

20 марта

Я, будучи с Анатолием, не «летаю», как всегда мечтала и к чему стремилась, а он счастлив рядом со мной. Всё в наших отношениях его устраивает, всё согласно его представлениям. «Летать» он, может, и хочет, но только теоретически. А мои крылья не могут поднять двоих. В любви полёт может быть только совместный.

6 июня

Прошёл ровно год наших отношений. Расставание неизбежно. Он изо всех сил хочет удержать меня, сходя с ума от любви. Только не понятно, для чего удерживать, если не хочешь быть с человеком всю жизнь. Если что-то не устраивает до такой степени, что не решаешься связать свою жизнь, так освободи себя от этих отношений! Так думаю я, он же совсем другого мнения. Но что это другое – совершенно непонятно! Итак, я поставила точку.

Не писала четыре года. Было так больно, что не могла ни писать, ни читать, ни думать, ни дышать. Но теперь ясно помню все события после шестого июня. Вот что было потом.

Он умел выходить из трудных состояний и наступать на горло собственной песне и потому довольно быстро и легко вышел из нашей любовной истории.

По данным статистики, чтобы избавиться от тягостных воспоминаний о неудачной любви, мужчине требуется около трёх месяцев, а женщине – около пятнадцати.

А дальше пошло по пословице: «Что имеем – не ценим, потерявши – плачем». Вот тогда меня накрыла волна острейшей любви к нему. Острой любовью я называю такое состояние, когда крылья машут за спиной, когда ходишь и не чувствуешь под ногами землю, когда всё пламенно, безумно-ярко и трудно отличимо от сумасшествия. Я была в состоянии такого душевного накала, что умереть за него было бы счастьем, что, чем хуже, тем лучше. Моя любовь только усилилась бы, стань он инвалидом или имей нескольких детей на иждивении. Это такие муки, ужасные и сладкие, что не дай, БОГ, никому.

Я видела перед собой только его глаза, слышала только его голос. Это был мой первый мужчина. Я вспоминала, как мы вдвоём сидели в одной ванне, и я с его помощью открывала неизвестные мне части своего тела, радостно удивляясь.

Вспоминала, до какой степени я была непросвещённой в вопросах секса. Как-то раз меня одолело такое любопытство, что я решила не препятствовать Анатолию овладеть мной. Что же это за чувство? Как это произойдёт?

Когда Анатолий попытался войти в меня, я не сделала отклоняющего движения, затихла. И он понял, что можно. И вошёл! Я испытала только боль и огромное разочарование! Так вот оно какое! А за окном лил беспросветный дождь.

До этого были долгие поцелуи и обнимания, и мой мочевой пузырь заполнился до отказа, поэтому сразу после первого в моей жизни полового акта я пошла в туалет. Поднявшись, увидела, как по ногам текут струйки крови. Конечно, я знала, что это такое. Но была так перепугана, что кинулась вытирать их. Раньше туалетной бумаги не знали, это была простая бумага. Эти окровавленные куски бумаги я кинула в мусорное ведро.

Тут хочу вспомнить один интересный момент. В восьмом классе в раздевалке перед уроком физкультуры девчонки принесли анкету-тест с подвохом: отвечаешь на одни вопросы, а потом к твоим ответам ставят другие вопросы и получается забавно. Помню, мне был вопрос: «В каком месте тебе неприятно быть?» Я ответила: « В туалете». А действительный вопрос был таким: «Где ты обнаружишь потерю девственности?» – В туалете!! Что-то тут есть мистическое! Спустя пять лет именно так и случилось!

Вышла я к Анатолию и ничего ему не рассказала. А мне было 20 лет! Вот рассказываю и кожей чувствую, как все тычут в меня пальцем и смеются. Будь Анатолий более внимательным, он бы увидел окровавленные бумаги в туалете. Но и этого не случилось. Так он ничего не увидел и ничего не услышал от меня и тогда ничего не спросил. Но ему, конечно же, хотелось знать, и он спросил много позже и услышал мои объяснения позже. Но я представляю, как он обследовал кровать после моего ухода в туалет. Задержись я хоть на три – четыре секунды дольше в кровати, вся кровь вышла бы туда. Вот и такие дурынды, как я, бывают на свете!

Но, оказывается, мой случай был не самым плохим. Многие девушки и сами не видели этой первой крови, не только их парни. Много лет спустя я лежала в палате роддома на 14 человек. Ближе к вечеру все женщины уже «отошли» от боли и завязался общий разговор. Одна говорит: «Девчата, а у меня после первой связи выделения были слегка розоватые, просто немного мазни, я думала, будет яркая кровь». И никто из тринадцати женщин этой темы не поддержал, хотя до этого говорили обо всём. Тогда я поняла, что в области интимных отношений у каждого без исключения есть свой скелет в шкафу. А я не могла сказать, что я-то видела, но вот партнёру не показала. Как жаль, что такое нельзя переиграть. Опыт пришёл, а повторить нельзя. Обидно! И мне, и ему.

Это он разбудил во мне и без того активную от природы, но пока дремавшую сексуальность. Как-то я ехала в автобусе в другой город, и вдруг проснулось такое сильное сексуальное желание, что все силы ушли на поддержание внешнего спокойствия. Хотя в голове только и мелькали мысли: «Где ты, Анатолий? Почему сейчас тебя нет рядом?!».

Желание – это такое страшное по силе чувство, что нужно заткнуть ему рот непременно, чтобы отстало хоть на пару дней. Я даже понимаю насильников, им нечем укрыться от этого, нет строжайших моральных преград, которые удерживают других.

Вся наша роль – моя лишь роль.

Я проиграла в ней жестоко.

Вся наша боль – моя лишь боль,

Но сколько боли, сколько, сколько!

(Белла Ахмадулина)

Бродя по городу, я случайно столкнулась с ним на городском базаре. С трудом удерживая себя, чтобы не упасть перед ним на колени, не начать целовать его родные глаза и губы, остаться в рамках приличий, находясь на самом острие сознания, когда в любую секунду можно соскользнуть, я предложила ему начать всё сначала. Он отказался. Поставил свою гордыню выше чувства, живого и трепетного. И, несомненно, хотел отомстить, чтобы я почувствовала то, что он пережил раньше. А то не знал, что бил уже лежачего. А это недостойно. И жалел об этом всю жизнь. Это я знаю точно!

«Виноват не я, а моя проклятая гордость, не дающая мне жить, дышать, ступить шаг. Гордость, глупая, фатовская, полная суетности…

Всё рухнуло под напором дьявольской гордыни…

Я страдал от тоски… и рвалась душа моя, рвалась к возобновлению прошлого. Но не могла же моя гордость сделать уступки! Я так глупо горд и щепетилен». (А.П. Чехов «Драма на охоте»)

Расстаться можно и любя. Боль рассосётся понемногу.

Но, только, обманув себя, мы обмануть не сможем Бога.

(Игорь Тальков)

P.S. Всевышний отнёс гордыню к одним из самых тяжёлых грехов.

Вот эти строки – про него, Анатолия:

Я жил, мгновений не ценя. Я думал, это навсегда.

А ты смотрела на меня так, как никто и никогда. Как никогда.

Но промелькнул всего лишь год, и путеводный свет погас.

И даже чудо не вернёт мне прошлогодних этих глаз, любимых глаз.

Прошлогодние глаза, и забыл бы да нельзя:

болью в памяти живут твои глаза.

Прошлогодние глаза, отшумевшая гроза,

Смотрят прямо в сердце мне твои глаза.

Как жаль, что, походя порой, я не ценил того, что есть.

Как жаль, что пепел за спиной и что потеряно – не счесть, всего не счесть.

Не нужно больше ничего, лишь не хватает мне сейчас

Былого света твоего и прошлогодних милых глаз, любимых глаз.

(Александр Драт)

Однажды мы оба стояли перед зеркалом, он впереди, я – сзади, обняв его руками со спины. Он прикоснулся головой к моим волосам и, сравнивая, улыбнулся: «Мы оба темноволосые, как хорошо! Даже не могу представить, что рядом может быть блондинка». У меня молнией пронеслась мысль – догадка: «Вот блондинка у тебя и будет». Так и произошло.

Вскоре после разрыва со мной он женился на белокурой девушке по имени Жанна. Жена не была нежной и ранимой, как ему нравилось, ей была свойственна деловитость. Как бы то ни было, он получил то, что сам выбрал. Но, женившись на Жанне, он постепенно понял, что это совсем не та женщина, с которой он хотел бы быть вместе. От безвыходности и отчаяния он стал пить и зашёл глубоко в этот процесс. Жена садилась к нему, пьяному, и пыталась вытянуть из него причину, но он же не мог сказать ей правду, уже семья, дети, поэтому включал кнопку «таинственность», чтобы она продолжала оставаться в неведении. Потом Всевышний послал ему случай увидеть и прочитать книгу Виля Липатова «Серая мышь». И эта страшная история отрезвила его! Он нашёл в себе силы бросить пить.

Была в нашей жизни ещё одна встреча спустя много лет. Он прибежал по первому зову, сверкали его карие глаза, он забыл про жену, хотел снова целовать меня, единственную, хотел снова пережить со мной счастье интимных минут и потому второпях слегка втолкнул во внутренний карман пиджака мой подарок. У меня снова молнией пронеслась мысль: «Вот ведь выронит и потеряет». Так и случилось. Он уронил его в своей машине, не заметил, поставил машину на внутреннюю мойку, и промышленный пылесос превратил то, что должно было напоминать моё дыхание, прикосновения, мысли и даже запах в одно маленькое «ничто». На следующий день по его просьбе достали содержимое пылесоса, и он смог идентифицировать этот исковерканный, переставший нести какую-либо информацию подарок.

Любовь у женщины держится на благодарности, когда он что-то дал. А когда только взял, да ещё и растоптал…

Я проанализировала тот год, проведённый с Анатолием, и поняла, что по большому счёту он только взял, не преминув и растоптать. Но затронул какую-то струну, которая и десятилетия спустя продолжает звучать – призывно, нежно, с любовью.

Непонятный, непонятый, таинственный, таящийся, утаивающий, сентиментальный, болезненно самолюбивый, скрытный, чувствительный, ранимый, в некотором роде деликатный и порядочный, абсолютно не меняющийся…

ЛЮБЯТ НЕ ЗА ЧТО-ТО, А ВОПРЕКИ.

У А.И. Куприна в «Гранатовом браслете» написано: «Любовь должна быть трагедией. Такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость». Значит, у нас была настоящая любовь! Но как же это, настоящее, больно!

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

(Фёдор Тютчев)

Ты жил один! Друзей ты не искал

И не искал единоверцев.

Ты острый нож безжалостно вонзал

В открытое для счастья сердце.

(Александр Блок)

ЭРИКА

Два месяца я искала работу. И, наконец – то, это свершилось.

– Фёдор, – кричу я с порога, – поздравь меня: с понедельника я выхожу на новую работу!

– Ну, расскажи, дорогая, чем судьба порадовала нас? – муж, конечно, тоже переживал во время моих поисков.

– Я буду педагогом – организатором по месту жительства. – Мне нравится, как звучит эта должность!

– Уверен, что мало, кто знает, что это такое, – удивляет меня муж, – и, увы, я не исключение. Дети, идите сюда, – Фёдор зовёт дочь и сына, – будем слушать интересный рассказ.

– Так вот, объясняю всё подробно, – я настроена решительно. – Город разделён, как известно, на четыре района. В каждом районе примерно по 25 школ, где с детьми занимаются в учебное время. А после школы детям тоже надо уделять внимание. И трудным подросткам, состоящим на учёте в детской комнате милиции, тоже. Вот это и есть обязанности педагога – организатора. У него есть свой кабинет при домоуправлении.

Пока, чисто теоретически, мне нравится моя будущая работа.

В понедельник я сразу отправилась на знакомство с инспектором по делам несовершеннолетних. Это Надежда Григорьевна.

– Я на этой должности, дорогая Эрика, уже съела не один пуд соли. У меня тесные связи с завучами всех школ. И ты, – она указывает на меня пальцем, – тоже иногда будешь ходить со мной в школы, где периодически вызываются ученики, совершившие уже правонарушения. А также посещать их на дому.

Я прониклась трепетным уважением к своей работе. Надо же, какая ответственность!

В один летний день я, как супер ответственный работник, пошла к подопечному семнадцати лет по имени Денис. Он состоял на учёте по причине участия в краже сумки одноклассника.

– Добрый день, Денис! Я работаю с подростками по месту жительства. Хочу предложить тебе интересную форму проведения свободного времени, – с энтузиазмом начала я. – Знаешь, мне удалось убедить группу ребят твоего возраста, которые организовали что-то типа клуба песни под названием «Пилигримы», располагать моей комнатой в домоуправлении, так как им негде собираться. Они приходят с гитарами, сочиняют новые песни, поют. Я в это время ухожу по другим делам. Они чувствуют себя совершенно свободно.

–Так вот, – продолжаю я, – они с удовольствием хотели бы принимать в свою группу других ребят. Как ты на это смотришь?

Мне самой 25. У меня чудесные длинные распущенные волосы до талии. Модное платье на стройной фигурке. Красивый макияж.

Денис слушает меня рассеянно, не выказывая никаких эмоций, сидя, развалившись, на диване. И вдруг я, ожидая его ответа, вижу, что в нём происходит перемена: глаза замаслились, взгляд лукавый, во всём облике только одно – желание. И мысль, что его можно реализовать, коль скоро перед тобой такая молоденькая посетительница, хоть и с правами инспектора милиции.

Он был один дома и ничего не делал. А безделье непременно будит сексуальное желание, равно, как работа его гасит.

Мне ли, имеющей двоих детей, не понять это!

Он легко встаёт с дивана, губы его растягиваются в похотливую улыбку, для себя он уже всё решил, только не знает, с чего начать.

Сознаю реальную опасность и, продолжая забалтывать, медленно отступаю к входной двери. И, не дав ему понять, что я всё поняла, выскальзываю за дверь, сохраняя вид должностного лица.

Такая она – работа педагога!

P.S. В соседнем районе подобный подросток пришёл на приём к инспектору и нанёс ему несколько ножевых ранений, от чего тот скончался.

Ты большая в любви.

Ты смелая.

Я – робею на каждом шагу.

Я плохого тебе не сделаю,

А хорошее вряд ли смогу.

(Евгений Евтушенко)

 

АЛИСА

Приближается пятнадцатая годовщина со дня окончания университета. Алиса, как-то придя вечером с работы, присела отдохнуть, включив музыку, и вспомнила те незабываемые трудностями и преодолениями, огромным трудом и редкими радостями пять лет.

– Наша традиционная встреча каждые пять лет! Уже третья! Как летит время! Хоть многие и разъехались, но летом, возможно, приедут навестить родственников или по делам. Каждые пять лет встреча удавалась.

Алиса достала записную книжку, нашла номера телефонов тех, кто был особенно близок по духу. Их шесть человек. Обзвонив всех, она почувствовала приятное тепло от предстоящей встречи.

Конечно, все поддерживают её предложение и, самое главное и приятное, могут приехать! Такие встречи – это событие, важнее которого мало что есть.

– Алиса, моя жена с детьми поехала навестить родителей, а я не могу позволить себе такого удовольствия – работа, – сообщает по телефону Михаил Горский. – Хоть мы с тобой живём в соседних городах, но давненько не виделись. А уж наших вижу только по фотографиям. Выбирай место для встречи. Я приеду.

– Лисёнок, – щебечет в трубку Аллочка Круглова, – для меня наша традиционная встреча – святое! Я, конечно, – за! И обязательно приеду!

– Лиса Алиса, привет! – сразу узнаются басистые раскаты Фёдора Орлова, – мы со Степаном получили добро. Встречайте!

Последняя, Любаша, вернее уже Любовь Львовна, кандидат экономических наук, каждый год летом приезжает из Москвы в родной город понежиться на солнышке. Её Алиса видела на прошлой неделе. Вот с ней-то вдвоём они и выбрали место встречи: на даче знакомых Любаши, которые путешествуют в круизе.

Вот они вместе. Все смотрят друг на друга с теплотой во взглядах. Алла – красивая, как и её имя, блондинка, высокая, стройная. С дипломом экономиста она сразу устроилась на работу в банк. Там и встретилась с будущим мужем. У них сын и крепкая семья.

Алиса преподаёт в торговом техникуме. Она понимает, что с её подвижным, активным, деятельным характером это самое замечательное место, где каждый день – реальная обратная связь с учениками. В институте преподаватель не имеет возможности интеллектуального контакта со студентами, он прочитал лекцию или провёл семинарское занятие и ушёл. А в техникуме, как и в школе, это происходит ежеминутно. Это трудно и в то же время прекрасно. Алиса сердцем чувствует, что это её место!

Фёдор Орлов и Степан Зуев живут в одном городе. Они вдвоём организовали своё дело, свой пока ещё небольшой бизнес. Усиленный труд и затраты энергии и мысли имеют свои положительный моменты: оба мужчины в хорошей физической форме. И семьи у них сложились удачные.

Михаила Горского нельзя назвать красавцем, зато он привлекает какой-то мужской душевной красотой.

Любаша делает науку. Это не оставило ей места для семьи. Тем не менее, она отзывчива, открыта, смотрит на мир смело и радостно.

– Да, место красивое, природа, хвойные деревья, – все с интересом оглядывают окрестности.

– И мы красивые и молодые! И сейчас вместе, как раньше! Пусть на денёк, но потом будем вспоминать и греться этими минутами! – Степан всегда был эмоционален. – Давайте не терять ни одного момента!

– Ну, ладно, убедил. Сразу говорю при всех, Любаша, – Михаил задохнулся, как с разбега в ледяную воду – бульк! – что я тебя обожал все пять студенческих лет! Не хочу молчать больше!

– Миша, да зачем же не открылся? – Любаша приятно удивлена.

– Ты была так увлечена учёбой, волевая, решительная и трогательная! Я мог подойти к тебе только мысленно! Я думал, что такая прелесть, как ты, не захочет и посмотреть на меня!

– Ой, как же ты был неправ, Миша! Неужели я отпугивала от себя даже без слов!

– И жену искал с твоим именем! И нашёл! Моя Любаша подарила мне сына и дочь! Они – самые родные! Я и теперь недостоин тебя, Люба, – не щадит себя Михаил, – я просто главный экономист, а ты для меня да и для всех нас – яркое солнце.

– А вы заметили, что есть тут весьма интересный момент, – вклинивается Фёдор. – Рассказать о своей любви, если она не переросла ни во что большее, можно самому любимому некогда «предмету» и даже при его жене или муже и их детях – и всем будет приятно и не будет ничего предосудительного.

Но если «что-то» было, взаимное, глубокое, то уже никому, кроме него, «предмета», нельзя ни полусловом, ни намёком, ни взглядом. Уже жена или муж будет умирать от ревности, пусть и прошло с того времени сто лет, и будет пилить, ограждать, следить, удвоит и утроит контроль.

А уж взрослым детям упаси, Бог, узнать что-нибудь «такое»! Это понимается и принимается безоговорочно всеми на клеточном уровне. А, может, дети бы поняли и с уважением отнеслись? Почему яркое чувство надо скрывать, когда прошло действительно сто лет?!

– Миша, я тебе благодарна за признание, хоть оно и опоздало почти на двадцать лет! Ты смелый и мудрый! Всегда приятно услышать такие слова! И не надо ничего опасаться, – Любаша тронута и взволнована.

– Вот как приятно началась наша встреча! – Алла горда за него, – настоящий мужчина ты, Михаил! А лекции-то у кого списывал? Забыл? – Алла загадочно подмигивает.

Михаил шутливо преклоняет колено перед Аллой: – Ты, спасительница, всегда в моей памяти!

Они балагурят, им приятно быть вместе. Такие встречи подпитывают позитивом, остаются в сердцах. Человек – существо био – социальное с большим перевесом в сторону социальности; никуда человеку без общества!

– И такое райское место люди поменяли на какой-то круиз! Не понимаю! – заявляет Степан. – Я бы тут был счастлив абсолютно.

– А помните, роман «Анна Каренина» Льва Толстого начинается словами: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастная семья несчастлива по-своему», – Фёдор высказывает свои задушевные мысли и испытующе смотрит на всех. – Вот мне всегда казалось, что как раз наоборот: все несчастные семьи похожи, так как несчастье – это всем понятно. А вот со счастьем потруднее. Оно и случается куда реже и идентифицировать его весьма непросто, что, к слову, пытались сделать все умы во все времена. Заметьте, все думали, и всегда будут думать о счастье, а не о несчастье. Тема счастья будет волновать человечество всегда.

– Я читала, – поддерживает Любаша, – что есть кладбище, где на каждом могильном камне написано: этот человек прожил 2 года и 3 месяца, тот– 5 лет и 4 месяца и так про всех. Однако, это не были умершие дети. В той стране был обычай давать книжечки мальчикам, достигшим пятнадцати лет, куда они должны были записывать счастливые моменты своей жизни и сколько времени они длились. А после смерти родственники суммировали и наносили на надгробный камень. Эта-то сумма и означала реально прожитые годы, то есть годы, прожитые без счастья, не принимались в расчёт.

– Идея хорошая, – соглашается Степан, – только мне кажется неправдой: вот вспомните события своей жизни, и окажется, что под понятие истинного счастья не подпадает почти ничего.

Алиса задумчиво произносит:

–Да, сформулировать словами понятие «счастье» весьма непросто. Я вот вам расскажу свои наблюдения:

Я живу, как вам известно, в большом собственном доме, с большим же участком земли, с большим хозяйством, с садом. Дети, муж, дом и всё вокруг дома ждут только одного – моего участия, моей работы, моей помощи. Отработав много часов на государство, я окунаюсь во все эти прелести. Некогда даже спину разогнуть. Но этот физический и духовный труд приносит плоды: растут умные, порядочные дети, улучшается дом, провели водопровод, канализацию, природный газ, делаем до 500 литров консервации на зиму, всё благоустраивается и радует глаз.

А через забор у соседей я наблюдаю каждый летний вечер такую картину: двое взрослых и двое пацанов тринадцати и пятнадцати лет, подвыпившие все вместе, заводят во дворе музыку и пляшут. Им весело, а значит – хорошо. Я, на миг разогнувшись от работы, смотрю и в некотором смысле завидую: у них легко, радостно, приятно, и люди искренно счастливы. Может, так и надо жить?! При этом, конечно, у них запущен огород, грязь в доме, во дворе, помятые на утро лица, но у них был вчера свой кусочек счастья! Веселье – это тоже счастье!

– И поэтому, дамы, приглашаем вас на танец! – включает музыку Михаил. – Вспомним наши дискотеки! Кто танцевал лучше всех? Алиса, Алла и Любаша! И не спорить!

– И мы всё те же, хоть уже и наши дети – подростки! – подхватывает Степан. – Девчонки, как я рад нашей встрече! Всё-таки, дружба – это такая ценная вещь! Хоть и хрупкая, и

ранимая!

Всех заводит музыка, они снова окунулись в то беззаботное прошлое, когда никто не пытался словами определить, что такое счастье, а просто реально старались быть счастливыми.

– Моему сыну будет 14 лет, – рассуждает вслух Алла, – как мне рассказать ему о счастье? Может, ничего не надо? Сам будет познавать и впитывать, и составит своё заключение, если, конечно, задумается о подобной материи.

– Мне кажется, – делится Любаша, – что счастье – многомерно, то есть каждый испытывает своё счастье. Вот для меня – это наука. Я посвятила себя этому прекрасному и горькому, радостному и невыносимому. Другие стороны счастья пройду, скорее всего, мимо меня. И это нормально. Нельзя усидеть сразу на нескольких стульях.

– О счастье говорить ещё сложнее, чем о любви – задумчиво произносит Степан.

Алла задумывается, а потом читает наизусть:

Есть книга вечная любви. Одни едва

В ней несколько страниц перелистали.

Другие, всё забыв, её читали,

Слезами полили слова.

Её читают много тысяч лет.

От строк её и мне покоя нет.

(Степан Щипачёв)

– Умница, ты права, – не может сдержать эмоций Степан. – Любовь, как фонтан в центре большого города: все видят, всем нравится, но не каждый готов искупаться в нём. И далеко не все даже руки окунали в эти чудесные воды. Так и живут без яркой любви и, возможно, кусая локти, созерцают каждый день рядом с собой нелюбимую женщину (мужчину), а потом и привыкают и им даже кажется, что это и есть норма. А в любви купается кто-то другой, кто не испугался осуждающих прохожих, ни запрещающих знаков, ни негативного опыта в прошлом и запрыгнул в этот фонтан. Хвала и слава таким! Хвала тем, кто прочитал вечную книгу от корки до корки.

Алиса задета до глубины души, это тема трогает её, как всякого эмоционального человека:

– Есть люди, которые до конца жизни так и не узнали, каков он, этот любовный напиток. Тех, кто посвятил себя служению великим целям, я боготворю, поэтому им прощаю. Любаша, ты для нас, правда, самая яркая.

Я, знаете, люблю книги дагестанской писательницы Фазу Алиевой, – развивает свою мысль Алиса, – так вот, она часто затрагивает эту тему. Вот, как в повести «Свой почерк»: «Так и состарилась, не постигнув эту науку. Хотя бы один день знала, что это за любовный огонь!»

И в рассказе «Два персика»: «И знать не знала, что какая-то любовь есть! Я вышла замуж за того, на кого указала мне мать. Когда муж уезжал – печалилась, когда возвращался – радовалась. Какая ещё любовь может быть, кроме такой? Понавыдумывали в книгах. Да объясни ты мне, что же это за штука такая – любовь?»

Есть люди, которые полюбили раз, обожглись и запретили себе любить. Такая у них, видимо, душевная организация, что любовь снова не накрыла их с головой, как волна на море. Бывает, волна вдруг сбивает тебя, но ты вскакиваешь снова с мыслью, что другой волне не поддашься, а другая снова накрывает.

Есть, наконец, люди, которые постоянно находятся в состоянии любви, она живёт в них немеркнущим костром.

– Я как раз из последних, – оценивает себя Алиса, – что бы я ни делала и где бы ни была, в любую минуту готова откликнуться с любовью на общение, событие, работу. Я не понимаю тех, кто хмурится, дуется, теряет драгоценные минуты бытия на ерунду.

– Вот она – истина, которую не все понимают, – Фёдор не может усидеть, он встал и обхватил себя руками, – не ждать счастья и любви, а культивировать самому, быть готовым в любую минуту, что в тебя, как в подготовленную почву, упадёт зерно доверия, радости, улыбки, полёта и отвечать благодатными порывами своей души!

Вот я, как только увидел свою будущую жену, – делится он воспоминаниями, – сразу понял, что это моё. Потому что я был готов духовно к этой встрече. Иногда спрашивают: «Как узнать, любовь ли это?». Я думаю, что пока этот вопрос будет стоять перед кем-то, любви там нет! То есть, пока есть сомнение, любовь не пришла!

Уважаю достоинство речи.

И в отчаянье не солгу.

На вопрос «Люблю?» – не отвечу.

Знаю – жить без тебя не смогу!

(Рыгор Бородулин)

– Вот, когда чувство будет такой силы, тогда никто не ошибётся!

– А между тем, видно невооружённым взглядом, – оппонирует Михаил, – что в нашем обществе радостный, откровенно счастливый человек кажется чем-то аномальным, неестественным, странным. Слова Пушкина «и лишь посредственность одна нам по плечу и не странна» отражают реалии и нашего общества.

– Больше того, радостный человек прямо-таки провоцирует желание тех, нерадостных, нападать на него и мстить за его счастье, – вспомнив что-то неприятное из своей жизни, восклицает Алла. – И даже не за счастье, а просто за лучшую одежду, за непривычный для обывателя внешний вид. Пройти мимо, с доброй улыбкой, такие не могут по своей сути. По определению!

Алла, взволнованно начав ходить около стола между деревьями, предлагает выслушать маленькую историю из своей юности в подтверждение сказанного выше.

– Помните, была мода на сильно расклешённые брюки на бёдрах, которые чуть позже ещё и укоротили до щиколотки. Их называли «колокола». Я, конечно, носила такие.

В то лето я с тёткой и двоюродной сестрой поехала на Урал к бабушке в гости. Двенадцать часов мы должны были гулять в Свердловске, «убивая» время до своего поезда. Так там каждый третий считал своим долгом приставать ко мне с шутками или оскорблениями по поводу брюк. На Урале такой моды в помине не было. В те годы мода, товары, технологии не распространялись по всему миру одновременно, как теперь, благодаря современным средствам информации.

Рядом с домом бабушки был большой сад, по периметру стеной росли высокие деревья, через которые ничего не было видно. Я шла одна мимо сада, вокруг никого не было, и вдруг перед лицом пролетел камень со стороны деревьев. Потом полетели булыжники. Кто кидал, сколько их было – не известно. Создалась ситуация, реально угрожающая жизни. Причиной, конечно же, были «колокола» (ах, так ты – модница! тогда получай!). Кстати, – звенящим голосом добавляет Алла, – в Узбекистане в 1924 году был забит камнями до смерти известный писатель, общественный деятель Хамза Ниязи.

–Этот способ вообще весьма распространён и до сих пор, – поддерживает Михаил.

–Так вот, несмотря на сильную опасность, я повернулась в сторону деревьев и громко крикнула тому или тем: « А что, трусы, выйти не хватает смелости?!» И камнепад прекратился!!

«Штучка» в модных широких и коротких брюках на бёдрах, в цветной рубашке, сшитой на заказ, с модной сумкой через плечо, а вокруг дороги из земли и деревянные настилы и дома!

Разве можно было с точки зрения обывателя пропустить такую, выбивающуюся из общих правил, мимо, не кинув камень! Злость вперемешку с завистью – это, я вам скажу, такая разрушительная сила!

– Я согласен, – с грустью в голосе поддерживает Степан, – есть такое явление, к сожалению. – Солженицын в «Пасхальном крёстном ходе» писал:

«Евреев мы всё ругаем, евреи нам всё бесперечь мешают, а оглянуться б добро: каких мы русских тем временем вырастили? Оглянешься – остолбенеешь».

– Самокритичность – это абсолютно недоступная материя для большинства. – Фёдор высказывает свои убеждения. – Только задень, такое полезет! Куда денутся интеллигентные манеры, добродушие, приветливость, терпимость. Останется только монстр – самовлюблённый, готовый на все гадости мира для защиты своей мелкой и гадкой сущности. Пусть всё идёт прахом, только я один должен существовать: самый прекрасный, самый ценный!

И чем мельче душонка, тем больше она себя любит, – видно, что Фёдор близко сталкивался с подобной темой, и она причинила ему немало неприятного.

– Однако, мальчики, вы не станете отрицать, – подсмеивается Алиса, – что всех, а особенно мужчин, надо хвалить, приписывать им несуществующие прекрасные качества, и они не будут отказываться ! И они поверят! Гладить только по шерстке и не дай, Бог, против!

– Ну, все мы – люди, и ничто человеческое нам не чуждо, – улыбаются мужчины. – Хвалите нас, женщины! Мы ж за это из шкуры вылезем для вас!

– Самокритичность – это то, что не известно кем и не известно зачем придумано, и что реально не существует, – подводит итог Степан. – Но давайте всё-таки о любви. Любовь – это один из двух костылей, который не даёт человеку упасть, а напротив, поддерживает его в вертикальном положении.

– А второй костыль? – разом подхватывают Любаша, Алиса и Анна.

– Второй костыль – это труд, работа. Вспомните, что говорила Ирина в «Трёх сёстрах» А.П. Чехова: «Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги». Я с этим полностью согласен!

– И я! – Любаша поднимает руку, как в школе.

– А вам не кажется, что любовь можно разделить на группы, что ли? – Степан философствует. – Любовь спокойная, любовь сумасшедшая и т.д. И ещё на фазы: острая фаз, притуплённая фаза и т.д. Кому – то никогда не испытать, может быть, острой фазы любви. Они и не узнают, что такая фаза бывает. Это зависит от интеллекта, от способностей, от эмоциональности. Ведь все чувствуют по-разному. Кого-то вполне устраивает то, что другой не приемлет абсолютно. Такие и любят по-разному. Их любовь никак не может быть похожей. Может, кто-то за любовь принимает животные инстинкты. Некоторый мужья бьют своих жен, а потом в знак любви дарят подарок.

– Вполне допустимая градация, по-моему, – подхватывает Алиса, – логично, Стёпа. Я на твоей стороне.

Есть у них традиция: всегда перед расставанием они расстилают большой лист ватмана, все берут ручки или фломастеры и в произвольном направлении и месте пишут то, что диктует сердце, – для памяти, для сравнения в будущем, для потомков, может быть. Таких листов уже три. При каждой встрече они с невероятным интересом читают и обсуждают предыдущие записи, высказывания, советы, пожелания, изречения и видят, как растут эмоционально и творчески. Алиса бережно хранит эти листы, её дети знают, что это мамина ценность. Она ждёт, что скоро и дети станут зачитываться ими и открывать для себя мир вообще и мир их мамы и её друзей в частности.

Уже начинают сгущаться сумерки. Как бы ни был долог летний день, ночь непременно заявит свои права. Шестеро молодых, впечатлительных, умных, образованных могли бы и хотели бы продолжать общение ещё и ещё, но жизнь, как и ночь, выдвигает свои требования.

Но они расстаются только до следующей встречи, чтобы снова окунуться в богатый внутренний мир друг друга, поделиться накопленным, порадоваться успехам.

Через неделю Алису с мужем пригласила на день рождения соседка по дому Лиза. Они были в хороших дружеских отношениях.

– Алиса, почему у меня не отходят блины, – прибегает взволнованная Лиза, – что я сделала не так?

– Так, сковорода с антипригарным покрытием?

– Да, конечно!

– Масла растительного добавила в тесто?

– Да, две ложки!

– Сколько яиц разбила?

– Два!

– А щепотку соды?

– Ой, забыла! Вот спасибочки!

В другой раз Лиза прибегает с половинкой жакета, который решила сшить сама:

– Алисик, помоги! Почему вот тут морщинит?

– Припуск на плечо сколько сантиметров оставила?

– Два, как ты советовала.

– А в нагрудную вытачку сколько взяла ткани?

– Четыре сантиметра.

– Возьми побольше до исчезновения морщин в районе проймы.

– Да, и не забудь небольшой подплечник поставить.

На следующий день Лиза, довольная результатом, хвастается жакетом:

– Сидит, как влитый! Спасибо, Алисонька!

– Всегда рада помочь!

Через три дня Лиза снова прибежала:

– Алиса, я торт испекла, тебе принесла на пробу.

– Ну, вкуснота, слов нет! Напиши, пожалуйста, рецепт.

– А знаешь, Наташка не может задачку решить, помоги.

– Пусть приходит!

Так дружно и мирно они живут. Поэтому Алиса не могла отказаться и, собираясь в гости, купила в подарок сумку, очень похожую на ту, которая так нравится Лизе из её, Алисиных, сумок.

Компания собралась многочисленная. Алиса совсем не всех знала.

– Девчата, завтра в магазин привезут микроволновки, могу оставить, – Светлана работает в хозяйственном магазине.

– А я им говорю, что не надо такой ошейник, – слышит Алиса разговор трёх мужчин. – Лучше такой, чтобы и от блох и с чипом сразу.

– Вчера привёз им два самосвала бетона, а они ещё опалубку не приготовили. Ну, ты представь! Бетон-то не может ждать! – двое мужчин размахивают руками, активно жестикулируя.

Стол накрыт красивый и даже оригинальный. Лиза – хорошая хозяйка. Женщины быстро нашли общий язык, поздравляли, зачитывая из открыток приятные стихи, каждая пара порадовала цветами и подарками.

Ну, вот и сели за стол. Тут уж разговоры прекратились. Довольно быстро Алиса обнаружила, что все значительно опьянели и стали вразнобой выкрикивать каждый своё. И только одному мужчине пришло на ум:

– Выпьем за любовь, – видимо, он был любитель смотреть телевизор.

Последовали одобряющие восклицания: любовь – это тема интересная, кто же с ней не знаком! По большому счёту, ситуация была не радостная. Но гости казались довольными и возбуждёнными: общаться, когда перед тобой такой стол, – это уж совсем неразумно.

Спасла музыка. Повеяло приятными, возвышающими душу мелодиями. Однако желающих танцевать не было. Прошло ещё какое-то время и только тогда нетвёрдой походкой гости стали покидать застолье и пытаться двигаться в такт музыки.

– Дамочка, – Алиса почувствовала, что её обняли за талию, – потанцуем.

Но во время танца мужчина без стеснения стал ощупывать её тело! Алиса хотела бы ошибиться, но очевиднее было некуда.

– Лиза, давай-ка начинай то, что я тебе посоветовала, – а иначе не с кем будет проводить это, – Алиса достала лист ватмана. Она предложила Лизе эту идею за день до события, чтобы попробовать, почему нет? – и Лиза согласилась.

– Ой, да, я и из вида выпустила.

Но оказалось, что никто не был привычен к подобным мероприятиям, а посему сначала удивились (что за странность пришла на ум хозяйке?), а потом стали отмахиваться и не слушать условия. Писать в этой компании почему-то никто не хотел. Да и о чём писать? Что за ерунда?

Стоял общий гул голосов, каждый гость выбрал себе собеседника и, перекрикивая остальных, пытался вести разговор.

Алиса увидела, как муж подмигнул ей, мол, пора, любимая, ретироваться. И они покинули дом Лизы.

В тот же вечер соседи слева праздновали свадьбу. Сам жених нигде не работал и не учился. Его решение жениться выглядело несколько странным, но, конечно, это дело сугубо личное. Невеста, вроде, мыла полы в душевых на заводе. Друзья у них были, естественно, из их окружения. Рождение молодой семьи – всегда событие и событие радостное.

Алиса через забор слышала много нецензурной брани гостей. В какой-то момент даже завязалась потасовка, но ей не дали развиться. Застольем никто не управлял, господствовала стихийность действий. Музыка и пьяный гвалт слышны были далеко за полночь.

Рано утром Алиса, выйдя из дома, остолбенела: под кустом валялись спящие в невменяемом состоянии жених и невеста! Она была в том же белом платье, и он в свадебном костюме. Вот такое рождение новой семьи.

Совет да любовь!

Как будто специально совпало, что соседи справа тоже праздновали свадьбу. Эта семья – особенная, они устроили совершенно безалкогольную свадьбу. От них через забор не было слышно почти ничего. Если бы на улице не расположились в ряд машины гостей, то никто бы и не догадался о красивом и важном событии.

– Знаешь, теоретически мне интересен такой вариант: без алкоголя, – делится Алиса с мужем своими мыслями, – но представь только, как же там скучно!

– Согласен, – поддерживает муж, – если уж на свадьбе не веселиться, то когда же?! А веселье надо немного завести, разжечь огонь в крови. И это не обязательно сотни литров водки. Можно немного благородных напитков.

– Ты же знаешь, что мне не надо ничего горячительного, чтобы петь, танцевать, чудить! – констатирует Алиса. – Но я очень сомневаюсь, что у них все гости такого склада, как я, что им достаточно самого факта музыки, чтобы крылья начали хлопать за спиной.

– Любимая, ты у меня одна такая! – муж обнимает и целует Алису. – Для меня ты, как тот благородный напиток, который всегда заводит и разжигает.

– Помнишь, что говорил классик? – ей несказанно хорошо в объятиях мужа. – Так вот, Лев Толстой говорил: «Надо всегда быть радостным. Если радость кончается, ищи, в чём ошибка».

Затопи ты печку, постели постель.

у меня на сердце без тебя метель.

(Сергей Есенин)

Нет, ничего не изменилось

В природе бедной и простой.

Всё только дивно озарилось

Невыразимой красотой.

Такой и явится, наверно,

Людская немощная плоть,

Когда её из тьмы безмерной

В час судный воззовёт господь

(Николай Гумилёв)

 

АННА

Поезд Бишкек-Москва находится в пути, согласно расписанию, трое с половиной суток. Этим летом Анна едет в Москву к двоюродной сестре Наталье, которая в 35 лет родила первого ребёнка, сына Толика. Они расстались четверть века назад, когда им было не более десяти лет.

Вагоны заполнены до отказа, что и понятно: пора отпусков и самой активной коммерции.

Проходя по плацкартному вагону, Анна видит, что трое пассажиров о чём-то договариваются чуть ли не шёпотом с проводником, киргизом лет сорока пяти. После недолгих переговоров обе стороны, видимо, остались довольными.

– Давненько, однако, я не пользовалась услугами поездов, – думает Анна, – а тут всё меняется, как, впрочем, и везде. – У меня два чемодана с подарками. Это довольно объёмная ноша, – несколько обеспокоена Анна.

Она специально купила билет в плацкартный вагон, чтобы узнать больше информации, узнать больше новостей, подержать, так сказать, руку прямо на пульсе активной жизни.

Подойдя к своему месту, она не может сдержать возглас удивления: те трое человек оказались, во-первых, её соседями, а во-вторых, они загрузили полностью третьи полки и все остальные возможные пустоты.

– Что, драгоценная соседка, много везём? – улыбается мужчина, заметив застывший вопрос в глазах Анны. – Такая наша доля.

Мужчина лет сорока и две женщины были «челноками», людьми, которые, купив товар в одном месте, везут его через всю страну в другое место, где намного дороже продают. Так вынуждены были работать миллионы людей в России и бывших советских республиках в течение не одного десятка лет.

– Да, все покупают на «Дордое» – огромном оптовом рынке в Бишкеке, – поясняет мужчина. – Почему тут? Такие таможенные правила, что именно из Киргизии удобно вывозить.

Они знакомятся. Мужчину зовут Сергей. С ним Татьяна и Лариса.

– У меня трое детей, – рассказывает Сергей, – поэтому в нашей семье поездками и торговлей занимаюсь я. А у Татьяны муж врач, работу бросать не хочет, хоть и зарплаты почти нет, а посему – жена закинула до времени свой диплом психолога и окунулась в торговлю.

– К тому же, знание психологии людей здорово мне помогает в этом бизнесе, – поддерживает Татьяна. – А вот Лариса у нас начинающая, она долго не могла решиться на расставание с любимой работой преподавателя литературы, а потому ещё не знает многих аспектов.

– Моя мама работает главным бухгалтером, она вполне обеспечена и довольна, – делится Лариса. – Нас у неё шестеро, детей. Но двое – это предмет её тревог. Она говорит: «За четверых я спокойна, они хорошо устроились в жизни, а вот двое – плохо, тот, который врач и та, которая педагог». Что же это за страна, в которой самые, казалось бы, нужные и важные профессии не востребованы, вернее, за которые государство ничего не платит? Люди столько учились, были полны желания помогать в таких нужных сторонах жизни, а их вынудили торговать! – Лариса разводит руками, а на лице и непонимание, и обида.

– И мы договорились, что Сергей будет выдавать её за жену, – раскрывает секрет Татьяна.

– А в чём же это может помочь? – не понимает Анна.

– А скоро увидишь! – уверяет Татьяна.

Действительно, ближе в ночи подходит проводник и, загадочно улыбаясь, кивает на Ларису:

– Пойдём, красавица, в моё купе. Я вам уступил, позволил столько товара везти, теперь ваша очередь.

– Байке, это же моя жена! Не годится! – разыгрывает возмущение Сергей.

– Ну, тогда ты, – указывает проводник на Татьяну.

– Да не вопрос, байке, – согласна Татьяна, – сейчас приду.

Анна в шоке. Не может того быть!

– Да ты не падай в обморок раньше времени, Анечка! – подмигивает Татьяна, – сейчас я его живо обработаю. И уходит.

Не прошло и двух – трёх минут, как Татьяна, весёлая и довольная, вернулась.

– Учитесь, пока я жива! Говорю ему: байке, я же понимаю, что вы мужчина видный, что с такой работой вам тяжело. Я ничего не имею против. Только, поймите, полдня, как начались месячные. Думала отлежаться спокойно три дня в пути, – и честно смотрю ему в глаза. – Как вы на это смотрите? Хотите, покажу, чтобы не думали, что обманываю?

– Как он от меня стал отмахиваться! – смеётся Татьяна, – я же знаю, что азиаты не переносят такого! Вот она, психология как пригождается!

– Да мы уже такую школу жизни прошли, – добавляет Сергей, – что пора руководства писать для начинающих. И ты, – кивает Анне, – даже за эти три дня много чего узнаешь, уж поверь!

Анна вполне довольна соседями, они почти ровесники, ей есть чему поучиться у них в плане житейской науки. В реальной науке Анна преуспела сама. Она окончила химический факультет университета, теперь руководит лабораторией, которая занимается исследованиями по созданию искусственной кожи с высокими качествами, из которой большой цех потом шьёт сумки. Её сумка из того первого образца, разработанного ею, служит верой и правдой уже восемь лет и выглядит, как новая. Анна очень довольна своей работой, она чувствует себя нужной и ценной, и зарплата вполне достойная.

На боковых местах разместились двое военных средних лет, которых звали, как потом выяснилось, Юрий и Владимир. Они возвращаются домой из командировки.

Раз, подняв от книги голову, Анна увидела с высоты верхней полки серьёзный обжигающий взгляд Юрия.

Что это? – пронеслось у неё. – Может, я внешне похожа на дорогую для него женщину?

Такой длинный путь – это в некотором роде подарок небес для тех, кто оказался под одной крышей: и отдых, и общение, и обогащение новыми знаниями.

– Приглашаем за компанию, – военные достают бутылку марочного коньяка и набор миниатюрных бокалов.

Все, кроме Анны, поддерживают. Анна знает, что ей не нужно никаких разогревов, что она без какого-либо влияния извне всегда готова на смех, разговор, песню, танец.

– Да разольётся влага живительная по периферии телесной! – всех приводит в восторг красивый тост Сергея.

Благородный напиток, отпиваемый маленькими глотками, привносит сначала тепло, а затем и огонь. Как по заказу, раздались сладкие и тревожные звуки прекрасной мелодии. Это недалеко от них ехал молодой музыкант со своим баяном и время от времени радовал пассажиров своей игрой. Когда душа открыта навстречу прекрасному, а в голове – приятный кавардак мыслей вперемежку с чувствами, то самой подходящей темой, конечно, выступает её величество женщина и её величество любовь.

– Знаете, когда я увидел свою будущую жену, – не удерживается Сергей, – сразу влюбился! Однако, она меня помурыжила! Как-то я пришёл к ней, а она не открывает дверь. Всю ночь сидел на ступеньках, а тем временем, складывая газету и отрывая по миллиметру, смастерил шесть букв её имени: НАТАША. Они теперь хранятся у нас, как семейная реликвия. Детям показываем.

Юрий с интересом слушает, но видно, что пока не готов вступить в такой разговор.

– Ах, женщины, сколько за вас идёт борьбы, мучений, страданий, – вырывается у Владимира. – А никуда без вас! Столько вы нас учите, сил на нас тратите, душевные перлы щедро дарите!

– А вы, парни и мужчины, всё остаётесь узкими и недалёкими в вопросах секса! – неожиданно выдаёт Татьяна. – Вернее, не в физической его части, а в чувственной. А, впрочем, любой человек, несведущий в какой-либо области знаний, кажется таковым.

У Сергея, Юрия и Владимира глаза стали, как блюдца.

– Мужчины могут только достать своё «орудие» и совершить половой акт, – утверждает Татьяна. – Достать хотя бы один цветок и подарить любимой – на это у них не хватает воспитания, такта или хотя бы интуитивного рыцарства, должного присутствовать у мужчин от рождения. Или мне в жизни попадались все подряд такие, – на долю процента сомневается Татьяна. – Но я видела множество других семей, – она тут же спохватывается, – и у них та же картина. А? Мужчины, поговорим?

Но они не могут так быстро настроиться на данную материю.

– То есть, с физической стороны всё в порядке, – подхватывает Лариса. – Но многие, особенно на первых порах, а некоторые – в течение всей жизни, даже не догадываются, что их партнёрша тоже может получить своё удовольствие – оргазм. И потому, они, мужчины, думают только о своём удовлетворении. И, когда, получив его, слышат недовольный голос партнёрши с претензией, что не подождал её, дико удивлены, причём искренно удивлены такому заявлению.

– Ну, что – было такое? – женщины смотрят пытливо.

– А ведь вы правы, – выдавливает из себя Сергей, – на первых порах думаешь только об одном: удовлетворить своё дикое желание. По правде говоря, у меня было именно так, как сказала Лариса. Какие там цветы или вообще какие бы то ни было мысли, когда желание захлёстывает!

– Одного прикосновения достаточно, чтобы жар опалил всё тело, – признаёт Владимир, – все мысли только об одном, чего уж отрицать!

– Отвечу вам словами Эдуарда Асадова:

«Страсть была? Допустим, что и так. Но ведь должен чем-то отличаться человек от кошек и дворняг» – оппонирует Лариса.

– Я не оправдываюсь, всё так – соглашается Владимир, – но ведь девушка не с первого раза может испытать оргазм, а тем временем парень привыкает думать только о себе. А потом, разумеется, удивлён. И начинает переоценивать ценности.

– А бывает, что и не надо ничего переоценивать, – добавляет тихим голосом Юрий. – Это когда женщина оказывается холодной, когда слово «оргазм» ни о чём ей не говорит. Она не виновата: такой ей достался темперамент.

– Отвечаю тебе, Владимир, – говорит Лариса, – Я испытывала оргазм с детства. И понимала, что, когда придёт интимная связь с мужчиной, по логике вещей, оргазм не может не присутствовать.

Однако оказалось не так. Сначала была только боль, потом просто ничего и только, спустя месяца два, а то и три, как-то раз почувствовала, что наконец-то оргазм вот-вот произойдёт, но муж, привыкший, как ты говоришь, думать только о себе, закончил, и я осталась ни с чем.

И тогда у меня вырвались слова упрёка, что не подождал меня. А он был абсолютно удивлён, он совершенно не ожидал, что такое вообще возможно. Он получал всё от любимого тела, и это его полностью устраивало.

А что же говорить про тех девушек, которые вообще не знали этого чувства? С мужем, зацикленном на себе, такая девушка может никогда не реализоваться в этой сфере! Муж мог бы помочь, а он сам ничего не знает!

– А без оргазма женщина может получать своё удовольствие? – интересуется Сергей.

– А вот представь, что ты голоден и тебе предлагают приготовить борщ и утолить голод, – пытается ответить на этот вопрос Татьяна. – Ты начинаешь варить мясной бульон, потом чистишь и добавляешь картошку, затем режешь и варишь там капусту, а тем временем делаешь зажарку: лук, морковь, томат, фасоль. И, наконец, соединяешь всё вместе и наблюдаешь последние минуты кипения вместе с лавровым листом. И ты уже из последних сил терпишь голод, приготовил тарелку, ложку… и тут тебя насильно выводят из кухни и говорят, что всё, твоя миссия закончилась, спасибо за борщ! – она обводит всех торжествующим взглядом. – Много удовольствия ты получил?

– Вот так пример! – мужчины не могут сдержать аплодисменты. – Не в бровь, а в глаз! Ну, молодец!

– Или так, – продолжает Татьяна. – Если в мороз выйти на улицу в одежде, но босиком, то одежда почти не будет иметь смысла. Так и без оргазма ничего не имеет смысла!!

– Думаю, что может подойти и такой пример, – добавляет Лариса. – Вот ты начинаешь большой спуск на велосипеде и знаешь, что примерно в его середине есть закуток, откуда чисто теоретически может выехать не более одной машины за день. Ты уже предчувствуешь удовольствие и несёшься, не крутя педали, и вдруг в этом теоретическом случае выезжает абсолютно практическая машина! Приходится резко тормозить. И весь ожидаемый эффект и радость полёта перерезаны, как ножом! Остались только разочарование и огромная неудовлетворённость.

– Браво! Доказали! – мужчины чувствуют, что их уложили на обе лопатки, им от этого совсем не комфортно.

– Научившись понимать это, они, наши дорогие мужчины, продолжают не знать ещё очень многого, – Лариса делится своим опытом. – Так, мужчина, в какой-то раз не доведший жену до оргазма, абсолютно уверен, что она, бедная, страдает теперь, неудовлетворённая. Что женщина может получить оргазм без него и без кого бы то ни было и гораздо быстрее, буквально за несколько секунд, они не представляют.

– Гм, – только и выскальзывает из горла Юрия. Он явно удивлён.

– Вот так сюрприз! – восклицает Владимир. – Чувствую, что тут я узнаю то, до чего не смог дойти за полжизни.

– Я как-то рассказала, что испытывала оргазм с шести лет, – продолжает Лариса. – Рассказала это мужчине 59 лет, который вырастил двух дочерей, у него внучка восьми лет и внук шести лет, так он сделал огромные глаза и открыл от удивления рот. В его голове оргазм шестилетней девочки был неразрывно связан с сексом. По глазам и по паузе было видно, что картины, одна ужаснее другой, мысленно мелькают у него перед взором. Он и не представлял, – в голосе Ларисы нотки возмущения, – что дети могут испытывать оргазм примерно с двух лет. Ему не хватило всей жизни, чтобы дойти до этого.

И тут Татьяна, Анна и Лариса увидели те же огромные глаза и открытые от удивления рты, но… у Сергея, Владимира и Юрия.

От души насмеявшись, они только разводят руками:

– Так мало родители обращают внимания на своих детей. Да, жизнь закручивает, и, кажется, что нет времени ни на что. Но это только кажется. Так, мать уже месяц не видит татуировку на шее у тринадцатилетней дочери, которую она сделала тайком от родителей, хотя они вместе идут каждое утро в школу, вместе завтракают и ужинают, вместе ходят за покупками. Можно понять, что не сразу увидишь это на ягодицах, но на шее!

– Вот теперь мы поставлены в условия, когда должны оставлять детей на родителей, это горько и обидно! – Лариса и Татьяна с горечью в голосе поднимают эту тему. – Но такая реальность! Сами в пути, а сердце там, с детьми! Когда-то это непременно кончится! Эти мысли греют душу.

– А уж в оргазм женщины во время сна, – возвращается к разговору Анна, чтобы отвлечь от тяжёлых мыслей – когда нет никакого воздействия со стороны другого лица, ни от неё самой, мужчины вообще отказываются верить, – Анна не хочет молчать, когда пошёл такой откровенный разговор. У неё приятный голос, правильная дикция. Щёки порозовели. Кроме того, она продолжает ловить на себе непонятные нежные взгляды Юрия – Это, с их точки зрения, извращение, что-то из области фантастики. И их невозможно переубедить, что это нормально, что это – подарок Создателя, который в придачу к регулярной сексуальной жизни в реальности наградил ещё и этими блаженными моментами, что это обогащает жизнь женщины.

– А вот с таким, Анечка, совсем не каждая женщина знакома! – уверяет её Лариса, – да чего там, я как раз из их числа, – не скрывает она, – расскажи нам.

– Оргазм во сне не связан с видениями сексуального характера, но он – полноценный, совершенно, как наяву, такой же чудесный и сладкий. Бывает, что за ночь это чудо случается дважды, – Анна не считает, что нужно комплексовать при таких темах: это правда жизни. Сколько мы всего боимся: сказать, поступить, ответить, подойти, предложить…

Мужчины понимают, что почти ничего не cмыслят в женской душе, равно, как и в теле, довольствуясь автоматическим сексом и считая себя умственными и сексуальными гигантами.

– Женщина – очень тонкая организация: высоко духовная, нежная, трепетная, – продолжает Анна, – и как часто ей надо сталкиваться с грубым, нетактичным, непонимающим и не желающим понимать мужчиной! – тут она видит, что Юрий опустил низко голову, как будто её слова ударяют его больно-больно, но она продолжает. – А в книгах написано, что мужчине приятен оргазм женщины, что он готов и подождать во время полового акта, лишь бы она достигла вершины блаженства. У А.И. Куприна в «Яме» все посетители дома терпимости выбирали ту девушку, которая не притворялась, не имитировала оргазм, а реально его получала. А остальные девушки делали вид, чтобы партнёр остался доволен, что он, такой молодец, смог довести девушку до состояния счастья.

Тут Юрий вскинул на Анну глаза, полные обожания и чуть ли не слёз, похоже, он хочет объяснить ей что-то интимное, запрятанное глубоко-глубоко.

– Сегодняшняя поездка – особая, – признаётся Сергей, – спасибо вам, девушки!

К ним уже присоединились соседи справа и слева. Тема затрагивает всех.

– А скажите-ка, мужчины, кто из вас объяснялся в любви? – продолжает молодая женщина Наташа, которая едет с двумя сыновьями семи и пяти лет.

– Да, именно словами признания, а не кивками или мычанием – поддерживают её другие.

– Я помню каждое своё слово, – откликается Владимир. – Я сказал: «Пойдёшь за меня?» Ни слова больше! Этим я дал понять, что люблю её. Как-то я не мог выдавить из себя ни одного другого слова.

– Ну, уже неплохо! Чаще всего вместо заветных трепетных трёх слов нежные, ранимые и мечтательные девушки видят нетерпеливое мужское «достоинство». Видимо, мужчины так устроены, что для них достать своё «орудие» означает: «Я тебя люблю» и слова в этот момент уже лишние, – делится наблюдениями Татьяна.

Соседка Ирина Петровна с высоты своих пятидесяти лет изрекает:

– Да, так они устроены! И не надо ждать слов любви! Не ждать, чтобы не получить обманутых ожиданий, не мучиться от чувства горечи от утерянной красоты важного момента.

– Как бы то ни было, но большинство девушек не хотят потерять, отказаться, не испытать тот прекрасный период ухаживания и объяснения в любви!! – две подруги переживают особенно: они только готовятся встретить свою любовь и мечтают услышать заветные слова любви. – Особенно, если девушка мечтательная, сентиментальная, нежная душой, ранимая.

– И слова, именно слова, признания в любви никто не согласился бы исключить из этого сценария! – чуть не единогласно восклицают все собравшиеся женщины и девушки.

– Девушки, вы уж прямо ни во что нас не ставите, – обижены все мужчины.

– А с чего вы хотите начать любовь? – спрашивает Наташа. И, не дождавшись ответа, говорит:

– Я отвечу: с тела!

– Ну, может, и так! – соглашается Юрий. – Только ведь девушка всегда может руководить ситуацией.

– Как красиво сказал один мужчина: «Но ведь чувства тем и хороши, что горят красиво, гордо, смело! Пусть любовь начнётся! Но не с тела, а с души, вы слышите: с души!!» – декламирует Анна. – Правда, он был поэт, Эдуард Асадов, а поэты не в счёт.

– На опыте своих лет, – подытоживает Ирина Петровна, – могу сказать твёрдо: все парни, воспитанные и нет, хорошие и плохие, образованные и нет, все хотят начать с тела! Такая, видимо, у них организация: физиологическая, умственная, поведенческая.

Хоть все собравшиеся взволнованы, но появление проводника остужает пыл.

– Чай, горячий чай! Свежие тандырные лепёшки!

На второй день Наташа рассказала свою историю:

– Мы с мужем решили переехать из Бишкека в Подмосковье. Теперь ведь просто бум переездов! Муж уже три месяца там, нашёл жильё и работу. И вот теперь едем мы. Дом поручили продать его родителям. Сыновья уже не могут дождаться встречи с папой. В каждом мужчине со спины видят его, своего папу Вову.

Наташа высокая и очень худенькая.

– Когда была беременная со вторым сыном, все удивлялись, глядя на меня: совсем не было животика! Почувствовав схватки, попросила соседей с машиной отвезти меня в роддом, так они искренно удивились, мол, что ты там забыла. И только через неделю, увидев меня с малышом, смогли поверить, – делится она воспоминаниями.

Анна, налив в бокал чай, идёт от купе проводника и слышит разговор, который привлекает её внимание.

Две пожилые семейные пары беседуют:

– «Стремятся не к временным, не к частным целям, а к вечному и общему – ищут правды и смысла жизни, ищут Бога, душу» (А.П. Чехов «Дом с мезонином»), – уже седой мужчина наизусть цитирует, – но эти слова, к сожалению, не о девяноста процентах жителей планеты Земля!

Я однажды разговорился с одной женщиной, которая регулярно водила десятилетнего внука в церковь в течение трёх лет, чтобы он изучил доступную теорию и был готов к причастию.

Мы стояли втроём на улице, так как двери церкви были ещё закрыты. Я спросил бабушку 55 лет и внука:

– Как зовут Бога? Ведь первым делом при знакомстве надо узнать имя, а уже потом общаться.

Они задумались и не смогли ответить. Тогда спросил:

– Кто такой Иисус?

Они снова затруднились с ответом, но потом бабушка произнесла:

– Это Бог.

Так отвечают люди, три года изучающие данную материю

и ищущие ответы на вечные вопросы! Что можно говорить про остальных! – мужчина огорчён и не скрывает этого.

Анна всегда хотела узнать, что написано в вечной книге Библии. Она поймала себя на мысли, что тоже не смогла бы ответить на эти вопросы. В университете она изучала материю, диаметрально противоположную: научный атеизм. И вот пришло время, когда атеизм как-то самоустранился, а Библия, как была, так и осталась.

Проходя дальше, Анна увидела, как ухоженная и красиво одетая женщина, вооружившись сантиметровой лентой, измеряет талию девушки и при этом рассказывает:

– Существуют примерно четыре типа женской фигуры: яблоко, груша, перевёрнутый треугольник и песочные часы. У яблока слабое место – большой живот, то есть отсутствие талии, у груши – объёмные бёдра, перевёрнутый треугольник страдает широкими плечами.

И есть закон, по которому лишние килограммы нарастают именно в проблемных местах, то есть где хуже станет ещё хуже: место, где должна быть талия, станет безобразно широким, бёдра превратятся в желеобразную целлюлитную массу, плечевой пояс утяжелится до неприличия. И только песочные часы всегда будут иметь выраженную талию, как бы ни увеличились верх тела и его низ.

Существует мнение, что деньги идут к деньгам. Это мнение. А вот то, что говорит статистика, то есть наука: во времена экономических кризисов, войн, природных катаклизмов богатые люди становятся ещё богаче, а бедные опускаются совсем на дно.

Опять по тому же закону: кому плохо – становится ещё хуже.

Женщина достала книгу с названием «Ветхий завет», быстро нашла нужное место и прочитала:

От Матфея 13:12 «Тому, кто имеет, будет дано больше, и у него будет изобилие, а у того, кто не имеет, будет отнято даже то, что имеет».

И высказывает своё заключение:

– Значит, такое положение вещей было изначально запланировано Создателем. Логично: где тонко, там и рвётся. По закону сообщающихся сосудов, если убывает в одном месте, то неизменно прибывает в другом. После развала Советского Союза, как первый столб нефти на буровой, взвились вверх олигархи и миллионеры: у простых людей ушло, а к олигархам пришло.

Анна идёт до своего места, а сама раздумывает над услышанными словами:

– Как ловко эта красивая женщина выстроила цепочку из причины, события и следствия.

Её соседи после отдыха ещё не решили, чем заняться. Юрий играет с сыновьями Наташи. У него неистощимая фантазия на мальчишечьи игры. Он что-то мастерит для них и разыгрывает спектакль, мальчишки захлёбываются от смеха.

– Давайте рассказывать интересные истории из жизни! – предлагает Владимир.

– С удовольствием! – живо подхватывает Татьяна. Слушайте. – Я с девятилетним сыном пошла на вещевой базар. Одела чудесный белый костюм, который сама сшила накануне. Сын всегда был одет «с иголочки» и был самым красивым мальчиком и по внешности, и по одежде. Так мы и ходили по рядам, рассматривая товар: мама молодая, оригинально одетая, в золотых украшениях и сын – куколка.

Вот мы подошли к прилавку с сумками. Продавщица взахлёб разговаривает с подругой, которая тоже ходила по базару и случайно встретила знакомую, продающую сумки.

Я стала выбирать что-то по своему вкусу, то есть надо рассмотреть сумку со всех сторон, обратить внимание на строчки, на замок и, наконец, на внутреннюю отделку, дно и число карманов.

Вот я открыла одну из сумок и, начав смотреть, вижу, что там лежит кошелёк, записная книжка, ключи, ещё что-то, – представляете? Татьяна обводит всех глазами, в которых и удивление, и загадка. – Я в недоумении поднимаю глаза, не веря тому, что увидела, и, желая задать вопрос продавщице, начинаю открывать рот.

В этот момент та знакомая, стоящая ко мне спиной метрах в двух, разворачивается и видит, что я… разглядываю содержимое её сумки!! Как оказалось, встретив приятельницу, она поставила свою сумку на прилавок рядом с другими сумками для продажи и кинулась болтать.

А я, ни сном, ни духом не ведавшая об этом, напала именно на её сумку. Ситуация сложилась трагикомическая. Хозяйку сумки можно понять: она своими глазами увидела, как в её сумке роется какая-то дама. Цель такого действия обычно не подлежит сомнению.

Меня тоже можно понять. Что делать в такой момент?!

В психологии есть тест на типы характера. На скамейке сидит мужчина, а шляпу положил рядом с собой. И вот на шляпу невзначай садится другой мужчина и сплющивает её в блин. Могут быть четыре типа реакции хозяина шляпы: он засмеётся, или заплачет, или затопает ногами, или покорно уйдёт.

Или могу привести такой пример: когда перед тобой тёмное опасное место, которое ты должен пройти, один идёт на цыпочках, осторожно, по краешку, слушая самоё движение воздуха, а другой пробежит по самому центру, стуча каблуками и ни о чём не думая, будь что будет.

В моём случае женщина выхватила у меня сумку и сказала возмущённо – презрительно продавщице:

– Смотри, ходят тут и залезают в чужие сумки!

Реакция всегда зависит от степени воспитанности. А можно было посмеяться, выслушав взаимные объяснения, и расстаться с хорошим настроением.

– Как ты хорошо рассказываешь! Вот слушал бы и слушал! Сколько нам жизнь преподносит ситуаций! – восторгается Владимир. Но его пыл остужает Сергей:

– Если мы начнём рассказывать про все случаи, которые с нами произошли за время коммерции, нам не хватит и месяца!

– Ой, я тоже вспомнила, – чуть не вскрикнула Лариса, – дайте рассказать.

– Я забежала в магазин купить себе халат. Залетела в отдел, видя только ряды халатов и не замечая, что какие-то бабы несколько раз толкали меня. Быстро выбрала, что хотела и подошла к кассе.

А там стоят две женщины, и одна навзрыд плачет: порезали сумку с только что полученной зарплатой и ключами от дома. Я подумала:

– Вот растяпы!

И раскрываю свою сумку, чтобы платить, но… кошелька нет. Я подняла подкладку – пусто. По сердцу пролетел неприятный холодок. Только разглядев сумку внимательно, обнаружила на задней стенке большой разрез. И сразу стало всё ясно.

Чтобы поддержать этих женщин и себя, говорю:

– Ну, что теперь поделаешь! Уже ничего не воротишь!

И пошла к выходу. Стою на остановке в ожидании своего автобуса. Жалко остаться и без халата, и без кошелька. А денег было только на халат. И тут вижу, что эти две пострадавшие в магазине женщины подходят ко мне и спрашивают:

– Автобус ждёте?

Я спокойно отвечаю:

– Да!

Тогда они быстро встали лицом ко мне с двух сторон, схватили меня под руки и поволокли вглубь от остановки. Меня, как током пронзило:

– Да они думают, что это я резала сумки и хотят вернуть теперь свой кошелёк! Моя реакция без воплей показалась им странной!

Я изо всех сил вырвалась и сунула им под нос свою пустую изрезанную сумку. Они не ожидали, развели в стороны руки и выпучили глаза.

Тут подошёл мой автобус, я запрыгнула и не помню, как доехала до дома: тряслись руки и ноги от возмущения, от дикой обиды, унижения неслыханного.

Дома рассказала всё мужу, и он долго не мог остановить поток моих слёз.

Как я позже узнала, цыганки, которые режут сумки, сначала дают мзду продавщице и начинают быстро действовать, а та всё знает, но только наблюдает и молчит, так как сама их боится.

– Да, такой случай трудно забыть, – утверждает Юрий. – Очень впечатляет.

Юрий видит, что Анна готовится к рассказу и с интересом поворачивает голову в её сторону.

– Я, будучи студенткой пятого курса университета, – подхватывает Анна, – однажды меняла 50 рублей женщине, не похожей на цыганку, этих я боюсь панически и всегда обхожу подальше.

У неё были 50 рублей одной бумажкой, она предлагала разменять на более мелкие, зная, что многим нравятся крупные купюры. Я согласилась. Она отвела меня в сторону и стала настойчиво смотреть мне в глаза, перебирая в своих руках мои деньги. Я помню свои мысли:

– Не понимаю, что она делает с моими деньгами и зачем так смотрит в глаза?

А сама тоже не могу оторвать от неё взгляда. Как будто на меня нашло затмение. Потом она показывает свою купюру, а она вся рваная. Я говорю, что мне такая не нужна. Она возвращает мне мои мелкие купюры и уходит, повернув в мою сторону голову и глядя по-прежнему в глаза, что снова показалось мне странным.

Я пошла в какой-то отдел и хотела купить что-то, но, начиная расплачиваться, увидела, что у меня не 50 рублей, а ровно половина – 25! Очень неприятное чувство! Никому не пожелаю!

Оказывается, это есть известный трюк. Теперь-то я знаю! И силу колдовских глаз – тоже!

Когда моей двоюродной сестре было 10 лет, – добавляет Лариса, – к ней на улице перед её домом подошла цыганка, заговорила с ней, узнала, что мать на работе и, не заходя в квартиру, унесла много вещей, которые по её приказу выносила сама же сестра. Когда мать вернулась, ребёнок не мог объяснить, как это могло произойти.

Наверно, в жизни надо пройти и через такое. Хотя, лучше не знать изнанку жизни. Как думаете?

–Если бы нас кто-нибудь спрашивал! Нет, вот тебе! – и хлоп по голове!

И тут поезд издал звук, похожий на хлопок, и начал останавливаться. А вокруг не было ни малейших признаков цивилизации, одна бесконечная степь и палящее солнце.

Пока пассажиры высказывали предположения и догадки, прошёл час.

– Байке, будь добр, открой одну дверь. Ноги размять да воздухом свежим подышать, – просят пассажиры.

Анна, спрыгнув из вагона, поставила козырьком ладошку и стала всматриваться вдаль. Но до самого горизонта было одно и то же – степь, уходящая за горизонт. И тут к ней подошёл Юрий. Он взволнован.

– Мне надо объясниться, чтобы ты не подумала, что военный, мол, похож на маньяка: смотрит и молчит. – Юрий подбирает слова. – С первого взгляда ты показалась мне родной. Бывает же так! Что-то в тебе есть такое, что меня задевает глубоко. А после твоих рассказов и высказываний я окончательно понял, что ты – моя женщина. – Пожалуйста, выслушай, – просит он. – Моя бывшая жена была хорошей хозяйкой, не могу упрекнуть её ни в чём. Но про страсти в постели я знаю только из фильмов. Ей это было не нужно. Детей у нас не случилось. Я чувствую, что с тобой может быть всё по-другому. Я полон любви и готов свернуть весь мир. Аня, это судьба даёт нам шанс!

– Я замужем, Юрий! – Она удивлена. Она ожидала чего угодно, только не этого. – Правда, муж пока не хочет детей, но всё ещё впереди.

– Аня, ты не отвечай сразу, – он смотрит с такой нежностью. О, мужчина, который полюбил! Он готов на жертву, на подвиг! Он хочет подарить ей всё, включая себя! А Создатель посылает ему замужнюю женщину, когда столько прекрасных девушек вокруг! Значит, только через преграды, через преодоления, через муки можно оценить полной мерой то, что получишь в награду. Ну, пускай так! Он, Юрий, готов!

– Знаешь, я часто задаюсь вопросом: « Где прячется тот ключик, что открывает души и сердца? Может, он, как чёрный жемчуг?» – не отрываясь от её лица, спрашивает Юрий. – Я читал в рассказе Фазу Алиевой, дагестанской писательницы, что «чёрный жемчуг – самая большая драгоценность на свете. Она рождается в глубинах морских, за ней охотятся тысячи, но не находят, хотя жемчуг всегда перед глазами ловцов, они ныряют, да мимо и подчас навсегда остаются в пучине. Но, говорят, что когда жемчужина почувствует рядом близкую душу, она озаряется, горит ярко, зовёт к себе и сама падает в руки счастливому ловцу».

– В этом поезде я нашёл этот ключик! Ты – мой чёрный жемчуг! – Юрий не хочет скрывать, утаивать, что его накрыло огромное чувство. В таком состоянии отпадают всякие сомнения, и уже ничьё мнение не может быть преградой, ни препятствием.

Кого могут оставить равнодушными такие признания! И правдивые горящие любовью глаза сильного духом зрелого мужчины! Как трудно не потерять голову, видя в них своё отражение!

Анна смотрит в окно, размышляет над словами Юрия, думает о муже. Сама собой, вытолкнутая подсознанием, выплывает картина из недавнего прошлого. Вынужденная по настоянию мужа на третий аборт, она из окна палаты остановила взгляд на параллельном корпусе, где лежали женщины на сохранении беременности. Все женщины из её палаты могли видеть через низкие окна, как те выходят на улицу к посетителям.

К одному мужу жена вышла на лестницу и почему-то не стала спускаться к нему, стоящему на первой ступеньке. У неё был срок месяцев пять, животик уже был виден. И они начали разговор в таком положении: он снизу, подняв к ней голову, а она – с верхней ступеньки, опустив к нему взгляд и загадочно улыбаясь.

Через минуту он не выдержал, поднял к ней руки и тихонечко, нежно стал тянуть её к себе и, наконец, обнял. А на лице было столько любви и заботы, что это мог видеть каждый даже просто по его движениям. Он соскучился, он рад видеть жену, особенно в таком положении. И так приятно было всем со стороны смотреть на них! Не слыша разговора, безошибочно понимались их добрые взаимоотношения в семье и большое чувство.

Своего мужа Анна не могла представить на месте того мужчины. А она бы так хотела этого!

Прошло ещё пять часов. Поезд по-прежнему стоял.

Юрий увидел, что женщина с ребёнком месяцев трёх совсем выбилась из сил: мальчик не спит, не ест и всё время кричит. Он подошёл, разговорился и между делом осмотрел малыша на предмет возможной патологии. Не обнаружив ничего серьёзного, предложил:

– Давайте я с ним погуляю, а вы отдохните. Всё равно стоим. Эта жара кого угодно измотает.

Он уложил мальчугана вниз лицом на свои руки, стал слегка покачивать и даже пританцовывать. Ребёнок затих.

– Ой, ну надо же – замолчал! – воскликнула измученная мать. – Вы просто волшебник! Спасибо вам!

Проходя туда и обратно по вагону, Юрий приостановился у своего купе.

– Как тебе идёт роль папочки! – отметили женщины. – Да и для каждого мужчины это есть почётная роль!

Юрий задержал взгляд на Анне. Она тоже посмотрела на него ласково. Сильный мужчина с малышом на руках – лучше этой картины не может быть ничего!

Минут через пятнадцать Юрий почувствовал, что малыш обмяк. Заснул! Он осторожно уложил его рядом с матерью и вернулся за свой столик, где был вовлечён в новую интересную тему.

– А как вы думаете: поцелуй – это измена? – спрашивает Лариса.

– Измена – это интимная связь, сексуальная близость, – считает Владимир, – а поцелуй далёк от интима.

– Да, – поддерживает его Сергей, – интимные места – это те, которые скрыты, во-первых, физиологически, при построении нашего тела Создателем, а во-вторых, одеждой, их нельзя видеть, поэтому они и называются интимными, то есть скрытыми, деликатными, не для каждого взгляда.

А губы – на самом виду, значит, они не есть интимное место, а потому и поцелуй не есть измена.

– Однако люди не могут целоваться в губы со всеми, как здороваться, – не соглашается Анна. – Есть какой – то безмолвный запрет, который соблюдают все. Почему – то поцелуй всеми относится к сфере, приближённой к интимной, а посему – запретной.

– А вот и опять польза психологии, – вставляет Татьяна. – Если поцелуй несёт элемент чувственности, то его можно считать изменой, поскольку горячий страстный поцелуй требует дальнейшего развития отношений. А посему, поцелуй является интимным таинством.

– А то, что губы на виду, придаёт поцелую ещё большую тайну, чем интим, – так думает Юрий. – А по большому счёту, это зависит от точки зрения супругов или отдельного индивидуума, от того, какое значение они придают этому.

– А кто встречал супругов, которым нравится, когда его половинка целуется с другим? Никто! В этом я абсолютно уверена, значит, ты, Юрий, неправ! – заявляет Анна.

Юрий про себя думает: «Анечка, ты – само совершенство! Эту поездку мне послали небеса, потому что я встретил тебя!»

Мужчины вышли посидеть на пригорке рядом с поездом, а женщины остались на своих местах.

Тут к ним подошли две девушки, принимавшие активное участие в дискуссии первого вечера.

– Извините, мы хотели бы спросить про одну интимную подробность. Иногда чувствуешь внизу живота сладкое движение, похожее на взмах крыльев бабочки. Это очень приятно, но что это? Может, надо чего–то остерегаться?

– Длится не более двух дней? Да?

– Ой, да!

– И чувство огромной любви ко всему и всем, умиротворение, расслабление? Так бы и расцеловала весь мир?

– Да, именно так!

– Да, мои золотые, этого надо опасаться, – делится опытом Анна. – Во всяком случае, знать. Я, например, первые тридцать лет своей жизни не знала, а только отмечала, как факт. И, лишь занявшись анализом и сопоставив цифры, сделала открытие, что это самое опасное время для зачатия, что в состоянии сладкой истомы почти полностью теряется контроль над собой. Это бывает во время овуляции. Овуляция – это выход яйцеклетки из яичника. Яйцеклетка живёт около суток. Но сперматозоид подвижен три дня. Зачатие может произойти, начиная от трёх дней до овуляции плюс один день после неё. И природа, главная задача которой – продолжение рода, специально так подстраивает, чтобы эти возможные для зачатия дни не пропали даром, она, мудрая природа, застилает глаза и уши женщин сладкой ватой и всё с одной – единственной целью: дать потомство.

– Я уверена, – добавляет Лариса, – что далеко не каждый человек испытывал эти блаженные минуты, связанные, во-первых, с работой гормонов, которые, в свою очередь, у каждого функционируют с разной интенсивностью, а во-вторых, с характером человека, его эмоциональностью, воображением.

– У меня это происходит так: – делится одна из девушек, – представляется что-то исключительно из ДУХОВНОГО мира, например, молодой человек подходит и, чуть дыша, с волнением выдыхает: «Я люблю тебя!» Ответом служит нежное, сладкое движение внизу живота, отдающее постепенно в голову. По телу растекается сводящий с ума сладкий дурман. Тут же представляется другая желанная, но вымышленная картина ДУШЕВНЫХ слов, взглядов и – новый взмах крыльев бабочки, обдающих дурманом.

– Однажды, я в 14 лет ехала в поезде четыре часа, – рассказывает вторая девушка, – и всё это время парила в таком состоянии. Однако контроль над действительностью и окружающим сохраняется на сто процентов, и внешне никто не может догадаться.

– К сожалению, – делится Ирина Петровна, – с наступлением климакса бабочки улетели навсегда. С точки зрения природы, это логично: раз рождение ребёнка уже невозможно, зачем посылать бабочек?!

– Ой, и желание исчезает?

– А вот это нет! И оргазм остался! Ещё живём, девчата! И теперь я могу потерять голову, но только от красивой музыки!

– Огромное вам спасибо! Столько непонятного, но важного, о котором никто не рассказывает! Нам очень повезло оказаться в этом вагоне с вами! И даже эта вынужденная остановка поезда, как подарок!

Когда девушки ушли к себе, Анна задумчиво произносит:

– Я всегда думала, что чужой опыт никому не нужен. Что все пытаются набивать свои собственные шишки. Но, оказывается, есть всё-таки умные девушки, которые не хотят ненужных негативных моментов, которые не хотят изобретать свой велосипед, а берут уже сделанный до них и, собственно, для них».

– Да, приятно сознавать, – соглашаются остальные.

Вдруг со стороны последнего купе раздались крики о помощи: «Есть ли в вагоне врач?». Юрий через открытые окна первым услышал и сразу бросился туда и увидел, что у молодого человека обморок. Он со знанием дела выяснил детали и стал проводить реанимационные мероприятия. Когда парень пришёл в себя, Юрий пояснил:

–Такая ситуация для меня не редкость, за время службы я много чего повидал. Спасать людей – это моя профессия.

Седой мужчина, переживший всё произошедшее с дрожью в руках, делится своим мнением:

– Я думаю, что 80% людей равнодушны к бедам других и даже рады, и больше того – не скрывают этой подлой радости. И только оставшиеся 20% – искренние, заботливые, преданные. Но 20% – это только каждый пятый. С ним, пятым, можно и не столкнуться за всю жизнь!

И тут к великой радости все пассажиры увидели, что стали двигаться пейзажи за окном. Поехали!

Ночью, глядя в окно на мелькающие огни, Анна думает:

– Мужчине совсем не нужно быть красивым. Внешняя мужская красота – это скорее минус, чем плюс. Не зря народная мудрость гласит: «С лица воду не пить».

Берёшь в руки крупный спелый гранат. Разламываешь его, и вырывается возглас восторга! Зёрна крупные, ярко – красные! Думаешь, как повезло! Но вдруг следующий разлом обнаруживает большой сектор, покрытый плесенью. Вот незадача! Как он там очутился? Когда произошло это перерождение? А казался таким гармоничным и качественным! Внешне никак нельзя было видеть эту червоточину. Только на деле! Точно так и с людьми!

Парень, мужчина может быть резким, может выпивать, может нагрубить, но в трудный момент он не станет думать о себе, он придёт и поможет. Он поступает так не специально для кого-то и не в каком-то исключительном случае. Это его нормальное поведение согласно принципам и нормам, заложенным до рождения. С таким можно в разведку. Он никогда не предаст и не продаст.

Земля держится только на таких, а все остальные всего лишь присосались к её силе, мудрости, вечности и тянут одеяло на себя, драгоценного, сколько могут.

– Вот Юрий как раз такой: надёжный, преданный, без червоточины, – не может покривить душой Анна, и это отзывается болью. – Как прав был Серей, сказав, что эта поездка будет для меня откровением! Как в воду смотрел!

За каждой перегородкой тоже думают и вспоминают. У каждого свой жизненный опыт.

Перед прибытием в Москву все пассажиры воодушевились, переоделись, приготовились. Владимир и Юрий предстали в полном блеске своей формы. Это красит любого человека. Но все увидели за эти дни не только их внешнюю привлекательность, но и высокие душевные качества, то, что бесценно в нашем мире.

– А нам ещё предстоит путь далеко на север, – «челноки» полны решимости, – мы едем туда не первый раз, поэтому более-менее спокойны. Мы благодарны тебе, Анна, и вам, Владимир и Юрий, и вам, Ирина Петровна за прекрасную компанию, общение, новые познания!

Прощались, как близкие друзья.

Юрий и Владимир помогли Наташе вынести на перрон её вещи и не потерять мальчишек, а сами вернулись за своим багажом. Юрий и Анна посмотрели в окно и увидели, как из здания вокзала выбежал, видимо, муж Владимир. Как кинулся обнимать и целовать Наташу, потом сгребает в охапку сыновей, целует и тискает. Затем снова Наташу. Потом всех вместе. Он поворачивается к окну, и Анна с Юрием видят, как слёзы радости льются у него потоком, глаза обезумели от счастья, губы прыгают в волнении, руки трясутся от пережитого восторга.

Глаза Анны повлажнели, она взволнована увиденным: «Вот такими и должны быть мужчины! Как повезло Наташе!».

Юрий наклоняется к самым глазам Анны, её слёзы трогают его так, что он уже не уверен, сможет ли удерживать себя в рамках приличий:

– Анечка, я люблю тебя! У меня в Москве квартира. С работой у тебя не будет никаких проблем. Выходи за меня замуж! – И уже шёпотом: люблю, люблю.

Он видит, что губы Анны раскрылись для ответа, но в это мгновение раздался пронзительный гудок соседнего поезда, и все слова утонули в нём…

Ключ от запертой двери

И ещё моё сердце

Цвета алой зари.

Бери.

(Вера Полозкова)

 

ОКСАНА

Каждое утро меня выгуливает моя собака по кличке Николас. На рассвете, ещё лёжа в постели в самом сладком состоянии духа, тела и мысли, я мечтаю только продлить эти минуты, понежиться. Но Николас придерживается иного мнения. Это прекрасный пёс породы лабрадор, добрый, забавный, чуткий, умный. А ещё он блондин, у него шерсть цвета мелкого горячего песка на пляже.

– Мы, конечно, друзья, – недовольно думаю я, – но иногда его мысли и желания совсем не совпадают с таковыми у меня. Но что ни сделаешь ради друга!

– «Друг в беде не бросит, лишнего не спросит», – вспоминая эту песенку на слова Михаила Пляцковского, я встаю и автоматически опускаю ноги в тапочки, принесённые Николасом.

Может, он и думает, что это я повела его на прогулку, но я точно знаю, что всё наоборот. Итак, выведенная на улицу Николасом, я осматриваюсь и всегда выбираю один и тот же путь: в сторону здания, которое безмерно уважаю. Там, в том здании, меня мучили девять долгих месяцев. Или я сама была одержима желанием мучиться? Как бы то ни было, мы идём туда, где на лицевой стороне прибита табличка со словами, от которых захватывает дух: «Крытый плавательный бассейн». Вот так!

Первый раз я переступила его порог в 50 лет.

– Вот это да! – как сейчас помню степень моего удивления. – Воды-то сколько! А какая жарища! И толпы желающих, как и я, превратиться, хоть ненадолго, в прекрасных рыб, для которых нет ничего невозможного в этой водной стихии.

Вот я в красивом купальнике легко вспархиваю на тумбочку и, сильно и опять-таки красиво оттолкнувшись, профессионально ныряю в голубую прозрачную и несколько припахивающую хлоркой воду и плыву так, что все тренеры, а вместе с ними и спортсмены, которым отделены две первые дорожки, не могут оторвать взгляда. Чтобы увидеть такое зрелище, все они быстро вышли из воды и выстроились на бортиках. Их руки уже готовы к аплодисментам! А я готова принять эти похвалы, как законные и заслуженные!

Уф! Вот ведь до чего иной раз размечтаешься! А между тем, я ни разу в жизни ещё не бывала в бассейне, и плавать, как уже все догадались, категорически не умею! И вообще, вода – это не моё! Так я думала до той минуты, пока…

– А ты знаешь, любимая, – начал муж, вернувшись как-то с работы, – матери моего компаньона 72 года! Но, конечно, не это главное, – перехватив мой взгляд, быстро добавляет он.

Я настороженно жду продолжения фразы.

– А главное в том, что она, представь, записалась на курсы в бассейн, горя желанием научиться плавать, и, что самое загадочное, достигла свое цели!

Я нетерпеливо отмахиваюсь.

– Вода – это не моё! Хотя… – и ухожу на прогулку с Николасом. Теперь уж точно, что я его веду выгуливать, а не он меня. Вечерами я чувствую большой прилив сил и мысли.

А мысли, между тем, вертятся вокруг одной темы: плавание. Как заманчиво, однако! Смогла же женщина, которая старше меня на 22 года! Правда, до этого я хорошо плавала, со знанием дела, но… только во сне. Бывало, плыву, а сама думаю:

– Как же так получается? Ведь я не умею! Ну, раз плыву, – тут же выскакивают оправдания, – значит могу! Ведь это я, это я точно знаю!

Именно таким же образом я вожу машину! Завожу, еду по широким проспектам, заворачиваю – и все манипуляции получаются! И только в сознании неустанно пульсирует:

– Как же это? Ведь я не умею!

Результатом моих размышлений, наглядным и неоспоримым, служит картонка, на которой написано, что я купила право посещать бассейн в течение трёх месяцев.

Крытый бассейн – это красивое здание в пяти минутах ходьбы от моего дома, на которое я раньше никогда не обращала внимания.

– Итак, теперь, после покупки этой картонки, – определила я себе ориентиры, – моя судьба всецело связана с водой, пропахшей хлоркой, в которой я должна барахтаться два раза в неделю по часу, с семи до восьми вечера.

Поначалу я не знала, что слово барахтаться» правильнее было бы заменить словом «мучиться». Ну, что будущее, даже самое ближайшее, скрыто от нас, это все знают.

Желающих барахтаться со мной вместе оказалось много. Куда мы без общества! Коллектив – это сила! Тут и пятнадцатилетние мальчишки и девчонки, и дедушки лет по семьдесят. Так что я – самая ягодка, к чему уж ложная скромность.

– Меня зовут Елена, – эта молоденькая девушка оказалась нашим тренером. – Перед каждым занятием мы будем делать разминку.

Заиграла музыка.

– Двигаем кистями, – Елена показывает все движения, – а теперь плечами, а теперь махи ногами вперёд, в стороны. Наклоны.

После пятнадцати минут разминки чувствую, что уже бы и домой пойти, а не в воду. Но вида не подаю: я же ягодка, не расслабляться!

Все, кто не знает, слушайте: самое главное в воде – уметь дышать! Такая материя мне прийти в голову ну никак не могла. Видимо, и другим тоже. Это заметно по удивлённым глазам, когда нам с первой минуты стали вдалбливать эту истину.

– Ну, надо, так надо, – смирилась я и пятый и десятый раз стала опускать голову в воду, держась руками за бортик, чтобы медленно выдыхать туда воздух. Это было для меня удивительное занятие, необычное. Сквозь очки я видела, как пузырьки воздуха кувыркаются в воде и что они зависят от моих усилий, от объёма моих лёгких. Я уже чувствовала себя приобщённой к большому общему делу!

– Наш бассейн имеет длину 25 метров. Дно представляет собой непрерывную наклонную линию, от глубины метр сорок в начале до трёх метров в конце, – могла бы сообщить Елена, но нет, ей не кажется, что нам это будет интересно.

– А ещё и без Елены видно, – с ужасом думаю я, – что там, в самой глубине совсем плохое освещение, так, что даже не видно дна. А потому, толща воды высотой три метра кажется глубиной в сто метров! У страха-то глаза как великии-и-и-и!

Потом я узнала, что бывают бассейны, где начало и конец имеют небольшую глубину, а середина сильно глубокая.

И понеслось! Каждый раз всё больше, дольше, сложнее!

Первый месяц осваиваем азы на половине без глубины. Нам выделена последняя, восьмая дорожка. Каждый раз, когда нога случайно начинает не чувствовать дно, горячая волна ужаса захлёстывает сердце.

– Кажется, у меня что-то выходит в положении на спине, – я лежу на воде, уставившись в потолок и с наслаждением понимаю, как была неправа, думая, что все люди сделаны из пластика и потому им легко и просто в воде, а я – из единого куска железа. – А вот и нет!

И даже, махая ногами, могу продвинуться на один метр! Вот они – успехи!

В один из дней, войдя в воду после разминки, я увидела девушку-героиню! Да, да!

– Оксана, я уронила в воду свои очки, дай, пожалуйста, твои на минутку, – просит она у меня. Тут можно упомянуть, что меня почему-то все знают и зовут по имени, а вот я только по лицу различаю людей из нашей группы.

В моей голове не укладывается, как она моими очками будет доставать со дна свои очки, но отказать не могу.

То, что произошло дальше, заняло две секунды. Она, одев мои очки, как-то юркнула вниз головой в воду и тут же поднялась уже со своими очками в руке!

– Так это совсем легко, – просияла я и тут же решила повторить трюк. Но не тут-то было!

– Это оказывается абсолютно невозможно, – убедилась я после нескольких мучительных попыток.

И тогда девушка превратилась для меня в неземное существо, мысленно я уже видела божественное сияние сверху её головы.

А минутой позже я увидела другое нечто.

– Что это было? – я боялась поверить в то, что свершилось.

Мужчина на соседней дорожке, отведённой для любителей, которые все как один были здоровенными мужчинами и женщинами и плавали, как торпеды, из положения на спине вдруг быстро развернулся и оказался на животе, но по-прежнему горизонтально!

– Кому-то я бы не поверила, – говорю себе, – но видела это своими глазами.

Он тоже моментально перешёл для меня в разряд неземного существа.

Всё, что нам предлагали делать в начале дорожки, когда в любой момент можно опереться о спасительное дно, я делала с огромным удовольствием.

– Прошёл всего месяц, – рада я, – а уже могу передвигаться на спине, если, конечно, на половине, где есть дно. – А другие и этого не могут, – отмечаю про себя.

– Сейчас плывём на спине до конца дорожки! – командует Елена.

– Вот и началось! – панические мысли захватили меня.

Но все стали выполнять.

– Я неплохо продвигаюсь, – отмечаю мысленно, – но как узнать, когда закончится дорожка, чтобы не стукнуться головой?

Этого никто не говорил. Хотя сигнал есть: красные флажки за три метра до стенки.

– Чтобы перестраховаться, – успокаиваю себя, – я буду сразу после флажков хвататься за пластиковую верёвку, пока не доберусь до стенки, где можно будет схватиться за край, хоть и оставив половину ногтей.

Так мы проделали три раза, а на четвёртый Елена сказала:

– Поднимаемся наверх тут, на глубине.

Мы в недоумении, но делать нечего. Перебирая руками по краю, добрались до лесенки.

– Теперь будем прыгать в воду вниз ногами! – что-либо более вздорное и придумать трудно!

– Ну, мы же марионетки, надо исполнять, – смирились все.

Двое прыгнули близко с лестницей, а мне пришлось дальше. Я прыгнула, и как только тело приняло вертикальное положение, оно, естественно, стало тонуть, а я, естественно, неистово барахтаться.

– Елена приняла стойку, готовясь прыгнуть в воду для моего спасения, – вижу я, – но отложила. Наверно, она думает, что на дне сидит кто-то по имени Нептун, и он мне поможет.

Я продолжаю то уходить под воду, то чуть-чуть показываться. Потом – полный провал в памяти.

– Я на спине! – вдруг понимаю я, – ура! Кто-то вытолкнул меня и перевернул на спину, в спасительное для меня положение!

– Тренер по-прежнему стоит сверху на полу и наблюдает. Вся группа – тоже, – уже могу рассуждать я, – рядом никого нет. Как же я оказалась на спине?

И вдруг прозрение, как молния:

– Ба, да ведь это, правда, был Нептун. Абсолютно серьёзно! Ту силу любви, жажды жизни, добра можно назвать и Нептуном, в том числе. Я рада, что познакомилась с ним, c Провидением.

Провидение – это целесообразное действие Высшего существа, направленное к наибольшему благу человека и человечества вообще.

Я смогла приблизиться на спине к бортику, как-то развернуться, не умея делать это, и вылезти из воды.

– Теперь держись, ягодка, спокойно и уверенно, – приказываю себе, – пусть от пережитого страха и напряжения трясутся не только руки и ноги, но и внутренне всё тело, а мысли едва удерживаются в существующей системе вещей.

– Знаете, какой у меня характер? – Отвечаю: никто не должен ни видеть, ни даже догадаться, как мне плохо. Это моя обычная манера во взаимоотношениях с этим миром во множестве тяжёлых ситуаций.

Потом я много раз пыталась в деталях воспроизвести этот момент спасения, но убедилась, что важный кусок информации полностью выпал из головы.

В раздевалке обнаружила пропажу зеркальца в деревянной оправе и небольшой суммы денег.

– Зато я живая! И иду домой! И через два дня снова приду, чтобы биться и воевать: с водой, со своим телом, со страхами и… с мелкими воришками. Всё по закону диалектики: всё течёт, всё изменяется. Кто не двигается и не меняется, тот, собственно, не живёт. Нет, он ест, спит, смотрит телевизор, но назвать жизнью это нельзя, тут скорее подходит слово « прозябание».

Ой, простите за сентенции! Видимо, от страха выскочили.

– Зажимаем их ногами, – на следующий день Елена выдаёт нам лёгкие квадратики, – и, работая только руками, «проплываем» всю дорожку туда и обратно.

Моё сердце толкается в рёбра. Видимо, хочет сказать, что, может, лучше пойти домой и ну его, этот бассейн.

– Это уже похоже на команду войти в клетку к тигру, – трясутся у меня руки и ноги, – в которой где-то там, вдалеке, есть запасная дверца, куда можно юркнуть, но до которой сначала нужно благополучно дойти!

– Но я же не одна! – командую себе. – Тренер стоит сверху дорожки, она всё видит, – успокаиваю себя и поднимаю голову, дабы удостовериться, но…

– Елена, дав команду плыть, – отмечаю я в состоянии шока, – отвернулась к нам, жалким, трясущимся, ничего не умеющим спиной и разговаривает с тренером с соседней дорожки!

– Это она поднимает наш дух, – уверяю себя, – чтобы поверили в свои силы и свои скрытые возможности!

Вся цепочка уже двинулась выполнять, и я махнула рукой – будь что будет!

– В конце концов, – внушаю себе, – есть разделительная пластиковая полоса, за которую можно ухватиться при самом плохом раскладе.

Я ещё не знаю, что и она может упасть, оторвавшись от крепления.

Вот сквозь очки вижу, что дна уже нет. Ужас растекается по телу. Но обратного пути нет.

– Вроде я делаю руками так, как учили, – отмечаю про себя, – только продвижения вперёд что-то не наблюдаю.

Тут чувствую сильный удар в бедро со стороны соседней дорожки.

– Это они меня подталкивают, помогая двигаться, – с благодарностью думаю я.

Вот и желанный край! Хватаюсь за выложенный керамической плиткой выступ и перевожу дыхание.

– Ах, от ногтей ничего не останется, – немного жалко мне, – да чего уж! Потом сочтёмся!

Чёрная масса воды под тобой, и ты один на один с ней – это куда страшнее. Теперь бы вернуться к заветному успокоительному дну, и это будет счастьем.

А там новое задание. Теперь квадратик надо держать на вытянутых вперёд руках, а двигаться, работая исключительно ногами.

– Снова кто-то из соседей сжалился надо мной, – чувствуя удар ногой в живот, констатирую я. – Всё-таки, мир не без добрых людей!

Елена выждала, когда все соберутся около неё в начале дорожки, там, где есть дно, и… стала собирать квадратики!

– Что это? – интуитивно чувствуя опасность, думаю я.

– Теперь вы плывёте сами туда и обратно! – ошарашила нас такими словами.

– Наверно, было бы неплохо, – подумали все, – но дело за малым: плыть–то мы не умеем!

И подняли к ней головы, стараясь увидеть улыбку и услышать: « Да шутка!» Но ничего этого не было!

– Надо как-то плыть! – стучит в висках. – Плыть, плыть!

– Вот сейчас и пригодятся мои домашние приготовления, – подумала я. – Не зря я читала множество литературы по интернету, конспектировала, отрабатывала и запоминала эту теорию у себя дома: как работать ногами, как поворачивать голову, как двигать руками. Пересматривала в день десятки видео, пытаясь уловить и усвоить всё, что можно.

– Сейчас я всё применю на деле, – убеждаю я себя, – и поплыву!

Я ринулась в бой, держа в голове горы теории. На первые два метра ещё хватило сил, но дальше… только хвататься за пластиковую разделительную верёвку. И снова вниз головой туда – в эту воду! И снова за верёвку…

– Теперь поворот головы направо, чтобы сделать вдох, – командуют пустые лёгкие, – активнее! Я вдыхаю как раз в то время, когда сосед направил на меня большую волну, и вода попала мне в дыхательные пути! Кто не знавал, слушайте. С инородным телом или водой в дыхательных путях можно всё, кроме одного: дышать! Дышать абсолютно не получается! Жить можно и долго без еды; жить можно, хоть и недолго без воды, но без воздуха – нельзя!

– Я на самой глубине, – обрывки сознания, – сделать вдох не получается. Я перегнулась над пластиком, делая отчаянные попытки вдохнуть. И, когда соседи стали останавливаться и спрашивать, всё ли у меня хорошо, наконец-то почувствовала, что сквозь шершавое горло стал чуть-чуть проходить воздух.

– Да, да, я в порядке! – успокаиваю их и кидаюсь в глубину. А что делать!

– Ты ж, коровка-бурёнка, – ругаю я себя, – голову-то поворачивай по-другому. Забыла, как это делают Александр Попов и Владимир Сальников – наши олимпийские чемпионы? – конечно, я с ними не знакома, не буду лукавить, но десятки просмотренных видео дают мне некоторое право. Не так ли?

– У меня уже две картонки по три месяца. И тренер у нас другой – молодой парень, в недавнем прошлом спортсмен по имени Роман.

– Роман, так хотим наяву посмотреть, как плавают большие мастера! – упрашиваем мы его показать мастер-класс. И он согласился! Проплыл 25 метров без дыхания, работая только ногами, развернулся и снова 25 метров. Да на такой скорости, что мы не успели ничего разглядеть, как он уже встал рядом с нами!

– Вот это уровень! – мы едва подобрали свои завистливые и восторженные слюни.

Роман весёлый, внимательный ко всем в группе, не разговаривает с другими тренерами, отворачиваясь от нас, принимающих муки в воде. Он научил нас нырять, вернее, пытался сделать это.

Я очень много уже умею, кроме одного – самостоятельно плыть.

Вот у меня три картонки, как три свидетеля, свидетеля того, что я девять месяцев посещаю бассейн. А между тем, зайдя на дорожку, я могу только одно: констатировать, что ничего не получается. Плыть сама, без пластика, я категорически не могу! А держаться на воде – тем более, так как этому вообще не учили!

– Да в чём же секрет? – я мучительно ищу ответ.

И спасение в виде ответа приходит. Как-то раз я зашла на дорожку и поплыла. Было легко, без лишней затраты сил.

– Быстро запоминай, что именно сегодня не так! – командую себе.

– Я двигаю телом! – озарило меня. – Вот и пала та стена, которая мешала мне плыть.

Я раскрыла секрет, о котором не говорит ни один тренер: начав плыть, надо поворачивать тела то влево, то вправо. А я отчаянно правильно делала всё руками и ногами, но тело держала ровно. А без лёгкого поворота тела просто невозможно сделать правильный быстрый вдох себе под мышку, чтобы вода никоим образом не вошла в дыхательные пути. Вот где была зарыта та «собака»! Поняв это, я поплыла свободно и радостно!

А до этого все родственники 9 месяцев говорили мне:

– Ну, не сможешь ты! Бросай, не мучайся!

Потом они с восхищением смотрели, как я правильно плыву тремя спортивными стилями, правильно дышу, ныряю, плыву по дну всю дорожку в 25 метров, с ластами в том числе, могу переворачиваться в воде во всех направлениях, делать стойку на руках, подняв ноги над водой, отдыхать на дне бассейна. Им было стыдно, и они просили простить их.

С тех пор я каждые месяц-два покупаю по килограмму гипса и затариваю кладовку.

– Зачем? – спросите.

– Чтобы, накопив нужное количество, начать вылепливать бюст моего мужа! Это он долгие девять месяцев посвящал мне все выходные, барахтаясь со мной в разных бассейнах и раскрывая множество маленьких, но таких нужных и важных моментов.

– Хочу сгруппироваться и диаметрально изменить направление движения – осваиваю я.

– А сделай-ка видео, чтобы я могла посмотреть на мои ошибки! – прошу я в сотый раз.

– А теперь нырну точно себе под ноги и коснусь руками дна, – следуя его советам, уверенно делаю я.

– Засекай время, за которое я проплыву всю дорожку по дну!

– Посидим на дне в самой глубокой части бассейна! Это так снимает усталость!

– Кто дольше продержится «поплавком»?

– Давай плыть параллельно: я по дну, а ты чуть выше!

– Давай наперегонки кролем, только я, чур, в ластах!

– Давай лежать на воде в виде «звезды», раскинув руки и ноги! Кто дольше?

– А теперь то же, но вниз головой! Кто первый не выдержит без воздуха?

– Поплывём на спине, но без рук!

– Смотри, как я плыву брассом!

Научили меня даже слишком хорошо! А это, как известно, уже нехорошо. Я могу плавать только правильно, как спортсмены, то есть головой в воду, вдох, снова в воду…

– Ты смотри, плывут головой вверх и даже разговаривают – моему удивлению нет предела. – Вот так я не могу!

Зато так может Николас! Мой прекрасный, добрый, умный Николас. Когда каждое утро мы подходим к зданию бассейна, словно совершаем ежедневное паломничество, меня одолевают чувства, похожие на первую любовь: сладкое замирание сердца, стеснённое дыхание, ласка, застилающая глаза, преклонение, обожание и, наконец, восторг!

– Любить, ярко и пламенно, можно и неодушевлённые предметы, если там в тебе бурлили самые одушевлённые страсти, – обращаюсь я к Николасу.

– Верю, знаю, всё так, – слышу согласие в его прыжках, повизгивании и в радостном вилянии хвостом.

Из воды выходила женщина,

Удивлённо глазами кося.

Выходила свободно, торжественно,

Молодая и сильная вся.

(Евгений Евтушенко)

О, любовь, ты светла и крылата,

Но я в блеске твоём не забыл,

Что в пруду неизвестном когда-то

Я простым головастиком был.

(Владимир Набоков)