Я стоял в душном, пропахшем сигаретным дымом кабинете командира, чувствуя, как воздух накаляется и тяжелеет.

Бойко сидел напротив за столом возле окна с листком бумаги и просматривал темы статей, которые я набросал на следующую неделю.

Задержавшись на открытии нового городского парка, я пропустил планерку и вернулся в редакцию уже под вечер. Коллеги разъехались по домам, а я остался с командиром один на один.

И то, что он молчал так долго, не сулило ничего хорошего.

Дочитав, Бойко скривился и поднял на меня мрачный взгляд.

— Короче, у тебя все как обычно — скучный проходняк. На сайт нам эта лажа не пойдет.

Я открыл было рот, но командир остановил меня взмахом руки. Он снова опустил глаза на лист бумаги и прочел скучающе:

— Брошенные самострои в Подмосковье? Поборы с мамочек в детском саду № 15? — Бойко глянул на меня сурово и прищурился. — Думаешь, это кому-то интересно, Образцов?

— Не нравится, давайте напишу про новый препарат от аллергии, который привезли в центральную больницу из Канады, — предложил я. — В пресс-релизе сказано, что он полностью снимает симптомы уже через неделю. Съезжу в больницу в понедельник, пообщаюсь с главврачом. Потом, когда вакцину испытают, встречусь с пациентами, узнаю, помогла ли.

Но Бойко лишь махнул рукой, поморщившись.

— Вот если от этой вакцины люди умирать начнут, тогда напишем еще как. А пока — в помойку!

Я вздохнул разочарованно, а командир сказал:

— Пойми же ты, что ни один дурак читать это не станет. Наш дурак хочет читать про криминал, аварии и любоваться голым задом Ольги Бузовой на «главной» сайта. А то, что предлагаешь ты, туфта!

Я хмыкнул. Если мне не изменяет память, Бузовой уже за пятьдесят, но оголяться эта шоу-вумен все равно не перестала.

Я попытался снова возразить, но командир взглянул на меня косо, и большой угристый нос его опасно покраснел.

Впрочем, ничего другого я от Бойко и не ожидал услышать. Скандалы в нашей замечательной редакции ценили больше, чем колонки о прорывах в медицине. Люди с жадностью проглатывали дутые сенсации, а коллектив редакции, официанты желтого пера, каждый день на блюдечке преподносили им желаемое. Шеф-поваром скандалов был Павел Данилович Бойко, наш бескомпромиссный главред. В молодости он работал военным корреспондентом в горячих точках, а сейчас возглавлял самое скандальное информагентство города. За годы на гражданке он изрядно раздобрел, наел бульдожью морду, а его густая шевелюра сильно поредела, словно Бойко схватил дозу радиации. На носу его сидели круглые очки-иллюминаторы с толстым стеклом, а шею украшала сетка шрамов.

На скандалы Бойко имел особое чутье и знал, как высосать из простой, на первый взгляд, банальщины сенсацию.

Недолго помолчав, он скрестил толстые пальцы на груди и сказал:

— Вижу, мы с тобой совсем не сходимся во взглядах, Образцов. Ты вроде мозговитый парень, но толку от тебя в «Экспресс-инфо» немного, уж прости за прямоту.

Он скомкал мой листок бумаги и метким броском отправил в мусорку, которая стояла в углу кабинета.

— Наш новостной сайт живет за счет рекламы, и поэтому нам нужно больше «кликов», — пояснил Бойко. — А их нам обеспечивают кровь и сплетни, Образцов. Я говорил тебе об этом двадцать раз! Сложно запомнить, что ли?

— Никак нет.

Молчание.

На лбу у командира появилась складка, щеки покраснели.

Некоторое время Бойко смотрел куда-то мимо меня, потом достал из кармана рубашки сигарету и повертел в пальцах. Не так давно Павел Данилович бросил курить но, кажется, работая со мной, он поддавался искушению снова вкусить никотинового яда.

Через открытое окно на подоконник села ворона и громко каркнула, как будто насмехалась надо мной. Командир махнул рукой, прогнав ее, после чего резким движением захлопнул окно.

— Даже не знаю, что с тобой делать, Образцов, — сказал он после долгого молчания и спрятал сигарету в ящик. — Почти три месяца у нас работаешь, и показал себя полным нулем. Не написал ни одной бомбы, ни одной «горячей» темы не нашел. Когда у тебя заканчивается испытательный срок?

— Через неделю, — сказал я, напрягшись. От его слов неприятно защипало в носу.

В дверь кабинета тихо постучали, но после резкого «Я занят!» от Бойко стуки прекратились.

Командир снова замолчал, как будто подбирал слова, и перевел взгляд на меня.

— Мы, конечно, старые приятели с твоим отцом, но наше информагентство не может работать себе в убыток. — Бойко сделал паузу и прикусил губу. — В общем, ты, конечно, извини, но думаю, что скоро нам придется распрощаться.

— Павел Данилович, а может, я возьму другую тему? — тут же предложил я. — Например, позавчера у Подмосковья поисковики нашли останки убитого советского солдата. У него сохранились инициалы, я могу найти его родных и пообщаться с ними…

— Туфта.

— Или, например, в следующее воскресенье пройдет прощальный концерт Оксимирона в «Олимпийском»…

— Еще большая туфта!

Я замолчал, нахмурившись. А что этому солдафону «не туфта» вообще? Любую тему, какую бы я ни предложил, он беспощадно забраковывает!

— Кстати, — Бойко поднял на меня любопытный взгляд и почесал седую бровь. — Ты ведь пользуешься этим вашим модным приложением, которое сейчас так рекламируют?

— Дублем? Ну да, а что?

Командир подвинул к себе ноутбук и открыл крышку. Толстые пальцы его забегали по клавишам, потом он развернул ноут экраном ко мне.

Перед глазами высветилась главная страница сайта компании «Дубликат» в холодно-синих тонах. На экране был человек в пиджаке, известный всему городу. Айти-миллионер Артемий Гофман, гендиректор. Жилистый, с бледно-желтым, как у мумии, лицом и ежиком седых волос, больше похожий на политика средней руки, чем на известного бизнесмена. Глава «Дубликата» смотрел с экрана с глянцевой улыбкой, окруженный своими близнецами-дублями. Под фотографией блестел их слоган: «В будущее — вместе с нами!»

— Завтра они устраивают пресс-конференцию, на которую приедут даже монстры из первых федеральных телеканалов, — сообщил командир. — Суть в том, что их контора выпускает новое обновление для этих ваших умных роботов. И я хочу, чтобы ты об этом написал.

Я только недоверчиво скривился.

— Они каждый месяц выпускают «обновы», только ничего нового в них нет, — буркнул я. — Добавят несколько десятков слов память дублей, увеличат срок действия батареи, сделают беспроводную зарядку, да и все. А стоить эти программы будут в три раза дороже.

Бойко покачал головой.

— На этот раз они выпускают боевых дублей, Образцов! Специально для полиции. То есть эти копии теперь впервые смогут применять насилие. Вот это — настоящий нонсенс!

Я удивленно посмотрел на командира.

— Мозгами сам пошевелишь или помочь?

Я сразу начал размышлять вслух:

— А если боевой дубль вдруг забарахлит, и программа покалечит своего хозяина? Или кого-нибудь еще? А если таким дублем воспользуется вор или террорист?

Лицо у командира просветлело, и он энергично закивал.

— Во-во, я ж говорю, башка у тебя варит! — Бойко довольно потер ладони, и в глазах его блеснуло одобрение. — Вот и подумай, как можно поострее раскрутить эту тему и слепи из нее бомбу. Вопросы правильные подбери, найди на конференции нужных людей и потряси их хорошенько…

Я кивнул. Вопросы Бойко словно запустили в моем мозге заржавевший механизм, и я стал скрупулезно думать. Да, из этого и правда можно сделать интересную статью, если напрячься. А учитывая, что с работы меня скоро могут попросить, напрячься мне придется основательно.

— На конференции будет сам Гофман, вот и атакуй его вопросами, — распорядился командир. — Найди толковых интересных спикеров. И выдай мне такой текст, чтобы даже бабушка, которая ни черта не смыслит в дублях, читала твой шыдевр и не могла оторваться. Приказ понятен, Образцов?

— Так точно!

Довольный, командир захлопнул крышку ноутбука, и улыбка просияла на его лице. Похоже, он и думать забыл, что собирался только что меня уволить.

— Нас они, кстати, на мероприятие не пригласили, говнюки, — добавил он и ухмыльнулся. — Сам понимаешь, «Экспресс-инфо», скандалы, интриги, расследования. Кто захочет иметь с нами дело? Но у меня в пресс-службе «Дубликата» есть знакомый, я договорюсь сегодня, чтобы тебя внесли в списки приглашенных.

Я кивнул. Тема и впрямь наклевывалась интересная, и я даже впервые за три месяца почувствовал прилив профессионального воодушевления.

— Конференция начнется в субботу в час дня. Адрес и телефоны я тебе скину. Дедлайн — утро понедельника, — распорядился он. — Вопросы есть?

Я покачал головой и только собрался уходить, как командир снова меня окликнул:

— Да, и «корочку» свою второй раз не похерь, пожалуйста.

Я уже почти дошел до двери, но, услышав эту просьбу, обернулся и спросил:

— Какую «корочку»?

Бойко посмотрел на меня, как на идиота.

— Ты подходил ко мне вчера, просил сделать новое удостоверение корреспондента. Говорил, что потерял свое.

Я удивленно вскинул брови.

— Я не мог вчера к вам подходить, Павел Данилович. Я до пяти был на открытии винного магазина, а потом сразу домой поехал.

Бойко нахмурился, и нос его вновь покраснел.

— Разводишь меня, что ли? — проворчал он. — Ты вчера приехал на работу после трех. Зашел ко мне и попросил сделать тебе новую «корочку». Русским языком. С которым у тебя, кстати, тоже проблемы.

Я не ответил, только посмотрел на командира, сдвинув брови. Издевается? Да вроде нет, серьезен, как истец в зале суда. Или это старость дает о себе знать? Но мужику всего-то пятьдесят один! Хотя Павел Данилович — бывший военный, в молодости всякое повидал в горячих точках, мало ли, как это отразилось на его голове.

— Совсем с памятью хреново, Образцов? — буркнул командир. — Может, мне еще свидетелей сюда позвать, которые видели тебя в редакции?

— Да нет, из головы, наверное, вылетело. До свидания, Павел Данилович, — Я натянул улыбку на лицо и поспешил из кабинета.

Я не знал, как объяснить эту причуду командира.

Но то, что после трех вчера меня здесь не было, я знал наверняка.

* * *

Наш офис находился в центре города на третьем этаже большого бизнес-центра «Изумруд». Выйдя на улицу, я запахнул джинсовую куртку под самую шею и отправился к своей машине на парковку.

К вечеру город сорвал с себя обертку дня: уже стемнело, улицы кишели сонными людьми. Дороги сплошь заполнили автомобили, и длинная тесная пробка растянулась от Нового арбата до Третьего кольца. Всюду гулял колючий ветер, подгонял усталый люд домой. Октябрь только наступил, но холодная столичная осень уже давала о себе знать.

Мой новый «Фольцваген поло», купленный месяц назад, блестел серебристо-черной жемчужиной среди других машин на парковке возле здания и ждал хозяина.

Впрочем, не один он.

На водительском сиденье меня ждал мой дубль.

Механическая копия-программа сидела за рулем в той же позе, в которой я оставил ее с утра, когда приехал на работу. Руки дубля неподвижно лежали на руле, блекло-стеклянные глаза не выражали ничего, а губы были плотно сжаты, словно никогда не размыкались. На дубле аккуратно сидел ладно скроенный однотонный черный костюм, такого же цвета брюки и туфли. В этом наряде (или, как я называл его, «чехле») он смахивал на личного водителя или охранника. Надо сказать, с одеждой разработчики не прогадали. Она была практичная, легко стиралась, и можно было без труда найти в магазине новую. А главное — в таком «чехле» дубля можно было быстро отличить от его хозяина-человека.

В остальном он был, точь-в-точь как я.

Худосочный, с темной шевелюрой и лицом юного парня двадцати четырех лет. За дополнительную плату в «Дубликате» можно было прокачать его на возраст и лет через пять-семь добавить на лицо штрихи морщин и даже проседь в волосы. На подбородке у дубля темнела маленькая родинка, как у меня. На кончике носа вычертили мелкий шрам, как у меня. Фигура, пальцы рук, изгибы мышц, черты лица и мимика (я не шучу!) были мои.

Отличали его только безволосый подбородок, а на затылке, под густой копной волос, был выведен штрих-код производителя.

Я сел на заднее сиденье «фольца», втянув носом запах новенькой обивки. Вынул из кармана телефон и, открыв приложение, активировал программу «Дубликат».

Через зеркало заднего вида стало заметно, как у дубля мягко, словно подсветка телефона, вспыхнули глаза зеленым. Ожив, моя копия по-прежнему сидела неподвижно, но уже была готова к использованию.

Я вошел в главное меню программы и открыл список режимов. Добротная прокачка дубля позволяла использовать его в разных ипостасях: «уборщик», «мойщик», «грузчик», «умный собеседник» «игрок в теннис», «игрок в баскетбол», «напоминалка», «будильник»…

Отыскав режим «водитель», я скомандовал:

— Окей, дубль. Улица Воровского, 15А.

— Принято, — ответила программа моим голосом, и рука дубля повернула ключ в зажигании. Дубль недолго прогревал машину, а потом мы мягко тронулись и выехали на заполненную машинами дорогу.

Откинувшись на спинку кресла, я прикрыл глаза и задремал.

Ника работала помощником бухгалтера в «Сбербанке» и освобождалась на час позже меня. Ее офис находился в шести кварталах от моей работы, но, чтобы добраться туда в час-пик после шести вечера, нам с дублем потребовался час.

За всю дорогу моя копия не проронила ни слова. Дубль знал до трех тысяч русских слов, но режим «собеседник» я практически не включал. Некоторые пользователи прокачивали у своих болтливость, чтобы было, с кем поговорить. Я же терпеть не мог пустую болтовню, поэтому моя умная копия хранила тишину. Всегда.

На вождение дубль прокачан был не хуже: рулил плавно, притормаживал на каждом светофоре и пропускал пешеходов. Поэтому всю дорогу я спокойно дремал на заднем сиденье и открыл глаза, только когда почувствовал, что мы остановились.

Вокруг была полупустая парковка, рядом возвышалось двухэтажное здание с прозрачными, словно витрины магазина, стенами и бело-зеленым логотипом банка. С парковки одна за другой выезжали иномарки, из центрального входа выходили люди в куртках и пальто, спеша домой.

Вот-вот должна появиться и Ника.

Я достал мобильник, чтобы позвонить ей, но тут взгляд мой зацепился за знакомый силуэт на углу здания.

Это была она. Невысокая, с постриженными по каре черными волосами, в кожаной куртке и синих джинсах, Ника стояла в неподалеку от моей машины.

И стояла не одна. С ней был какой-то рослый тип в заношенном коричневом пальто, облезшей черной шляпе, джинсах и ботинках. На вид ему лет тридцать, он старше меня, выше и шире в плечах, одет, словно бродяга, и весьма отталкивающий на вид. Незнакомец гадко улыбался, и улыбка эта очень не шла его грубому и, словно высеченному из камня, лицу.

Прислонившись к окну машины, я начал наблюдать за ними.

Незнакомец не распускал руки, но было видно, что этот тип Нике крайне неприятен. Она стояла от него в двух шагах, скрестив руки на груди. На лице застыла гримаса недовольства, губы сжаты, и она переминалась с ноги на ногу, как будто не могла дождаться, когда этот «бродяга» наконец исчезнет.

Незнакомец что-то оживленно ей рассказывал, жестикулируя, и с каждым разом сокращал дистанцию между ними. Ника же, наоборот, делала шаг назад при каждом его приближении. В руке «бродяга» держал ее сумку. Что?!

Я споро вышел из машины, хлопнув дверью, и направился в их сторону.

Ника меж тем забрала у «бродяги» сумку и уже шагала мне навстречу, в сторону парковки. Глаза ее были опущены, она меня не видела.

«Бродяга» шел ей вслед и продолжал что-то рассказывать, а на лице застыла наглая улыбка.

— Никуль! — окликнул я ее громко, чтобы она и он услышали.

Девушка вскинула голову, и на лице ее возникло облегчение. Она направилась ко мне, ускорив шаг.

«Бродяга» остановился и, расправив плечи, глянул на меня. По твердому лицу его скользнула тень, и от нахальной улыбки не осталось и следа. Вблизи мне стало видно, что лицо его было покрыто темными угрями, словно изуродовано какой-то странной болезнью.

Быстро прикинув свои шансы, я уверенно зашагал в его сторону.

Ника поравнялась со мной, взяла за локоть и остановила.

— Поехали. — Она потянула меня в машину.

— Постой. А что это за?..

— Я прошу тебя! — сказала она требовательно и посмотрела мне в глаза.

Ее голос меня встревожил.

Я поколебался, посмотрел оценивающе на «бродягу». Потом все же вернулся к «фольцу», усадил Нику на заднее сиденье и сел рядом. Бросил взгляд в окно.

«Бродяга» стоял на том же месте и по-прежнему смотрел в нашу сторону с любопытством. Теперь он улыбался омерзительной улыбкой победителя, словно решил, что я наделал в штаны и спрятался в машине.

Это взвинтило меня еще больше.

— Кто это вообще? — спросил я, повернувшись к Нике.

— Окей, дубль. Домой, — скомандовала она, но программа не шелохнулась.

— Никуль? — повторил вопрос я.

— Скажи ему, пожалуйста! — Она мотнула головой на неподвижно сидящего дубля за рулем.

— Домой, — сказал я угрюмо, и программа подчинилась моему голосу.

Вскоре мы уже ползли в пробке, окруженные со всех сторон гудящими машинами. Ника сидела слева от меня возле окна и молча смотрела на улицу.

Некоторое время я хранил молчание, потом спросил:

— И все-таки?

— Один давний и очень настырный ухажер, — ответила Ника уклончиво.

Я удивленно вскинул брови, а потом посмотрел через окно на место, где стоял «бродяга». Темный силуэт в шляпе переместился к светофору и вскоре пропал из виду. Она издевается?

— Да нет, тут ничего такого криминального, — пояснила Ника, но лицо ее осталось напряженным. — Он просто на работу к нам вернуться хочет. Вот просил, чтобы я поговорила с руководством насчет него.

Я сперва подумал, что она шутит — этот бомжеватый парень и работа не укладывались в моей голове. Еще и ухажер…

Ника положила передо мной открытую сумку. Внутри оказалась запечатанная коробка «Рафаэлло». Значит, он еще подарок ей всучил?!

— А сам он что, глухонемой, слепой? В «гугле» забанен? — спросил я недовольно. — Кем вообще этот чувак у вас работал?

— Сисадмином. Отвечал за все, что связано с компьютерами.

Я усмехнулся. Значит, он когда-то был нормальным членом общества.

— Никуль, такие ребята находят работу на следующий день после увольнения. Ты знаешь об этом лучше меня. Что ему надо от моей красавицы?

Ника только развела руками.

— Я вообще не понимаю, если честно, что он здесь опять забыл. Сказал, что по уши в долгах, и нужно срочно отдавать. А у него сейчас ни денег, ни работы.

— Подожди, слезу только смахну, — буркнул я. — А почему он сам не подойдет к вашему начальству и не поговорит?

Ника помолчала, прикусив губу. Ответила не сразу.

— Понимаешь… там вообще довольно долгая история на самом деле.

— Нам как раз плестись еще черт знает сколько.

Ника снова отвернулась к окну и замолчала. Было видно, что эта тема ей почему-то неприятна, но обойти ее я не мог.

— Это из-за меня его уволили. Давно, больше года назад.

Я посмотрел на нее, вскинув брови.

— Он за мной ухлестывать пытался и очень упорно. На работе мне проходу не давал, названивал все время, у подъезда караулил….

Я присвистнул, выругавшись про себя.

— В один момент все дошло до того, что я написала жалобу руководству, и его вышвырнули из банка, — продолжила Ника. — Вот он и просит, чтобы я поговорила с шефом насчет него. Типа, если за него попрошу я, есть шанс, что его возьмут обратно. А меня он клялся впредь за километр обходить.

— И ты реально будешь за него просить?

— Да боже упаси! — сказала Ника и потерла плечи, будто ее холодок пробрал. — Но только что-то мне подсказывает, что он не отвяжется. Он же откуда-то узнал мой номер и стал мне с утра названивать.

Ника достала сотовый и повернула его ко мне большим экраном. В списке вызовов было одиннадцать пропущенных. Потом она открыла сообщения — шестнадцать штук от этого козла!

Я скрежетнул зубами.

— А сегодня вот явился на работу и ждал меня на проходной. Теперь еще на жалость давит, гад.

— Тогда мы зря так быстро от него уехали, — сказал я и достал мобильник из кармана. Другую руку протянул к телефону Ники, чтобы переписать номер этого «бродяги». — Как, говоришь, его зовут?

Но Ника быстро убрала телефон в сумочку и покачала головой.

— Вообще не связывайся с ним. — В ее голосе послышалась тревога. — Он псих. Реальный. Вбил себе когда-то в голову, что мы должны встречаться, и преследовал меня везде. Мне даже сейчас было немного боязно с ним говорить.

Ника вздохнула, сделав паузу.

Я взял бутылку «колы» с пассажирского переднего сиденья и отпил немного. Вода была еще холодная. Потом прикрыл окно в машине, чтобы приглушить доносящийся с улицы шум, и снова обратился к девушке:

— А почему он так одет, как будто?..

— Он игрок. Когда Игнат у нас работал, он прочно «сидел» на азартных играх. В свободное время спускал деньги в игровых автоматах, ездил в казино и прочие места, где можно просадить большие суммы, — пояснила Ника. — Но тогда он еще был более-менее похож на человека, а сейчас, видно, дошел до ручки.

— Игнат, значит, — смекнул я и почесал подбородок. — Ну, для начала я хотя бы его имя знаю.

Ника посмотрела на меня с тревогой и в очередной раз замотала головой.

— Не связывайся, говорю тебе! У меня тогда был парень Юра… не смотри на меня так, ага?…домой меня все время забирал, как ты. Так Игнат ему однажды нос сломал при встрече и машину разбил с какими-то дружками. А потом еще за это как-то от суда отмазался. Да ну не злись ты так! Я просто за тебя переживаю.

Я поймал себя на том, что тяжело и шумно втягиваю носом воздух, а пальцы сжались в кулаки.

Довольно долго я молчал, прокручивая в голове услышанное, а потом сказал:

— Охренеть. А почему ты раньше не рассказывала мне о нем?

— А смысл? Это было года полтора назад, а мы с тобой еще в то время даже не были знакомы. К тому же, после увольнения я очень долго его не видела и уже забыла, что он существует. А когда Игнат сегодня объявился, я даже немного испугалась.

Я протянул руку через ее колени к сумочке, чтобы достать мобильник. Но Ника ловко перехватила мою ладонь и поднесла к губам, мягко поцеловав. Взглянула на меня просительно, коснувшись ладонью моей щеки.

— Не напрягайся так, родной. Я в понедельник подойду к шефу и скажу, что приходил Игнат, — На лице у Ники появилась мягкая улыбка. Нос щекотнул мягкий запах ее духов. — А шеф его тоже терпеть не может и сразу пошлет. На этом наше с Игнатом общение закончится.

Я замолчал и посмотрел с сомнением на Нику. Да, легко сказать. А если он продолжит по пятам за ней ходить и караулить? Если все-таки не успокоится и будет продолжать терроризировать ее звонками, смс-ками?!

— В понедельник я сам отвезу тебя на работу, а вечером приеду, заберу домой, — сказал я твердо. — И если этот мудозвон опять объявится, я поломаю ему ноги.

Ника в очередной раз попыталась возразить, но больше я спорить не стал. Закончилось все тем, что она крепко обняла меня, поцеловала в лоб, и мы закрыли эту тему.

Только я все еще чувствовал сосущее волнение в груди.

Игнат, Игнат… Довольно мутная история. Откуда он вообще на нас свалился? То ли он опять пытается ухлестывать за Никой, то ли хочет отомстить, то ли еще чего. Но в одном я был уверен точно: щупальца, которые этот упырь тянет к Нике, нужно срочно обрубить, и чем скорее, тем лучше.

На улице тем временем стало совсем темно. Пробка немного поредела, и по мосту мы побежали чуть бодрее.

— Лучше расскажи, что у тебя на работе нового, — перевела тему Ника. — Я каждый день читаю ваш «Экспресс-инфо» и уже месяц не видела ни одной твоей колонки, ни одного серьезного расследования. Только новости про криминал и блевотные сплетни из светской хроники.

Я кисло улыбнулся.

— Все мои колонки командир забраковал из-за хреновой посещаемости. А сегодня заявил, что после испытательного срока нам придется с ним расстаться.

— Это еще почему? — округлила глаза Ника.

— Я денег им не приношу. Не вписываюсь в их редакционную политику. Жизнь-боль, короче говоря.

Ника удивленно посмотрела на меня.

— Но завтра намечается одно интересное мероприятие, на котором я смогу реабилитироваться, — сказал я, загадочно улыбнувшись. — Там будет сам Гофман.

— Это тот самый, который гендиректор в «Дубликате»?

— Именно, — улыбнулся я. — Отец всех дублей. Стив Джобс наших дней, царство ему небесное. Но я пока не буду ничего рассказывать, чтобы не сглазить. Сама потом зайдешь на сайт и все увидишь.

— Это будет лучшая твоя статья, что я когда-либо читала, — сказала она. — Или интервью. Или… Неважно, в общем. Что бы ты ни написал, ты будешь самым лучшим для меня.

Улыбнувшись, я поцеловал ее в макушку. Ника положила голову мне на плечо, а я обнял ее, прижав к себе.

Домой мы добирались еще час.