— Валера зомби, и он жрет детей, — сказала Юля.
Фраза прозвучала глупо, но пальцы невольно крепче сжали рукоятку старого кухонного ножа. Вжавшись в спинку кровати, девушка напряженно вглядывалась в нагромождение теней в углах.
Она закрыла дверь? Когда вбежала домой, заплаканная, растерянная, закрыла ли она за собой дверь?
Память отказывалась отвечать на этот вопрос, а встать и проверить было страшно. Вдруг он уже в квартире. Юля повернется спиной к темноте, и на ее плечо опуститься тяжелая холодная рука, а потом…
«Перестань, — сказал сердитый голос из глубин сознания, — перестань вести себя, как дура. Здесь никого нет. Темнота в углу ничего не скрывает. Встань, проверь дверь, завари чай, и думай, что делать».
Доводы рассудка не помогли.
Да и разве может разум справиться с тем, что она пережила сегодня?
Юля всегда считала, что ее работа — самое скучное место на Земле. Маленькая фирма: две злобных тетки пенсионного возраста — Ольга Ивановна и Надежда Николаевна, директор Сергей Семенович — реинкарнация Бильбо Бэггинса, Юля, ее однокурсница Света, и два шофера. Экологическая поддержка предприятий. На практике — долгие нудные часы, посвященные черчению карт, и тоскливые дни в поле в резиновых сапогах по колено в грязи. Самая большая опасность — укус клеща…
Так она раньше думала.
В последнее время заказов прибавилось, и в фирме появился Валера.
Щупленький невысокий парнишка с серым лицом, нечленораздельной речью и шаркающей походкой.
— Ну и как тут выходить замуж? — шепнула Юле Светка, и за обедом подруги долго вздыхали о своей несчастной судьбе одиноких тридцатилетних женщин с туманными карьерными перспективами.
Это был первый и последний раз, когда они разговаривали про Валеру: день за днем новый сотрудник тихо сидел за старым компом в углу, молча ездил на месторождения, и не вызывал ни у кого ни малейшего интереса.
Сегодня, задержавшись на работе, Юля его и не заметила.
Трудиться по вечерам давно вошло у нее в привычку. Коллеги разбегались, и исчезала необходимость реагировать на их нудное жужжание. Юля наливала себе крепкий чай, включала музыку, и за два часа делала то, что не успевала за день.
В эту пятницу она уложилась за полчаса. Выключая натужно гудящий компьютер, Юля даже почувствовала легкое сожаление: в конторе допоздна торчать не нужно, а, значит, увильнуть от поездки к родителям не удастся. Придется два часа трястись в переполненной маршрутке, в окружении потных раздраженных людей, а потом сидеть на старенькой кухне, хлебать горький черный чай и выслушивать завуалированные упреки, типа: «Юля, ты понимаешь, люди выходят замуж. Это реально. Это происходит каждый день в обычной жизни», — от папы, и: «Ты молодая, красивая, с собственной квартирой… Все же условия для личной жизни», — от мамы.
Мрачно представляя себе будущий семейный вечер, Юля спустилась на второй этаж. И остановилась — резко, словно получила под дых.
Весь коридор был залит красным.
Сначала девушка решила, что кто-то опрокинул банку с краской, и разозлилась: другой дороги к выходу нет, туфлям хана.
Потом она почувствовала запах, и поняла, что это не краска.
Из мужского туалета к юлиным ногам стекала кровь.
Чувствуя ужасную слабость, словно все силы разом покинули ее тело, Юля прижалась к стенке. «Нервы, — сказала она себе, — Переработка. Стрессы. Вот и мерещится всякое».
Но в глубине души Юля знала, что это неправда.
Ничего ей не мерещится.
На негнущихся ногах девушка двинулась вперед. Она несла себя осторожно, как хрустальную вазу, которая разобьется от первого же резкого движения. И, приближаясь к туалету, Юля закрыла глаза.
«Не буду смотреть. Пусть с этим разбирается кто-нибудь другой, — решила она, — Я просто хочу домой».
Но, конечно, не удержалась.
Валера стоял на четвереньках посреди туалета. По его подбородку медленно катились кровавые сгустки. Рубашка на груди тоже перепачкалась кровью. Невыносимый запах тухлой рыбы сбивал с ног.
Но хуже всего был трупик младенца — в глаза Юле бросились крошечные, словно игрушечные, пальчики, — который Валера с видимым удовольствием пожирал.
Крик застрял у девушки в горле: наружу вырвалось только слабое шипение. Валера поднял голову и взгляну на нее — мутными глазами, в глубине которых горели отблески пламени.
Юля кинулась прочь — как животное из охваченного пожаром леса.
Опомнилась она только дома, после того, как забралась в кровать с ножом в руках.
Так она провела всю ночь.
И все выходные, в общем-то, тоже.
Звонили родители — каждый раз Юле требовалось все ее мужество, чтобы взять в руки мобильник и врать про легкую простуду.
Помогала мысль о том, что иначе мама с папой примчаться ее спасать — и, возможно, их сожрет зомби, который бродит неподалеку.
Или любящие родственники сдадут безумное дитя в профильное учреждение.
Юлин разум измученно искал выход.
Выхода не было.
Она не могла пойти в полицию. Никто не примет историю про зомби всерьез. Юлина подружка Вика работала в прокуратуре, и частенько со смехом рассказывала истории про психов, которые просят защитить их от инопланетян, вампиров и оборотней.
Сейчас Юля испуганно думала, что, может, они и не сумасшедшие вовсе.
А самое главное, в глубине души он твердо знала: даже если по ее просьбе проведут проверку, доблестные сотрудники правоохранительных органов не найдут ничего. Камеры наблюдения не зафиксируют кровавую оргию в бывшем Доме Промышленности, и охрана скажет, что пятница прошла спокойно, а Валера покажется стражам порядка обычным невзрачным парнишкой.
«А может, все проще, — говорила себе Юля в воскресенье. — Может, это я псих. Мой усталый разум не выдержал тягостного течения бесконечных серых будней, и укрылся теплой ватой безумия».
Но ее туфли, новые белые туфли с яркими синими пряжками, которыми она так гордилась, говорили об обратном — на каблуках мерзкими склизкими комками застыла кровь.
Тем не менее, в понедельник утром Юля собралась и пошла на работу. Почему? Зачем? Она не смогла бы ответить ни на один из этих вопросов. Все выходные девушка почти не спала, и очень мало ела. Мысль о встрече с Валерой вызывала озноб и головокружение. И, тем не менее, покорно, как овца на заклание, пошла в контору.
«Иногда лучше просто плыть по течению, — решила она. — Иногда выбора просто нет».
— Ой, как плохо ты выглядишь, — радостно встретила Юлю Ольга Ивановна, злобная грымза № 1. — Неудивительно, что твоя личная жизнь никак не ладится.
Отвечать на очередной выпад сил не было. Юля только вздохнула и поспешила укрыться за компьютером.
— А мы тут новость обсуждаем, — Света, как всегда, пришла подруге на помощь. — Ты же знаешь, у нас через квартал перинатальный центр? Там ЧП страшное: младенец пропал. Даже к нам менты заходили, опрашивали, кто что видел.
— Бедные родители, — вздохнула Надежда Николаевна.
— А я считаю, оно к лучшему, — у Ольги Ивановны, как всегда, было свое мнение. — Ты же слышала, там порок на пороке, все одно не жилец. Лучше уж так, чем смотреть, как ребенок мучается. Я думаю, врачи же его и кокнули по-тихому, а потом: ой, ЧП, спасите, денег на охрану дайте.
Юля молча смотрела в монитор.
Она просидела так весь день.
Думала в основном о милосердии.
О том, что иногда оно бывает жестоким — как куп де грас в Средневековье, или эвтаназия сейчас, но это горькое благо.
Человеческому разуму с такой позицией примириться трудно. Мысли об убийстве, даже убийстве из милости, вызывает инстинктивный протест.
Но если суметь посмотреть шире… Возвыситься над собой, над примитивными инстинктами, тогда…
Тогда Валера — молодец.
А что съел ребенка… Так такова его природа. Нельзя осуждать человека за то, каким он родился. Сейчас человечество, слава Богу, отринуло предрассудки. А если не имеют значения пол, раса, национальность, вероисповедание и сексуальные предпочтения, то нечего и на зомби коситься.
К вечеру Юля приняла решение: не делать ничего, просто жить дальше.
И потянулись дни за днями, полные стука клавиш и шороха бумаги.
Лето кончилось, пришел ноябрь.
Юля и Валера целый месяц работали в паре: вместе ездили на месторождения, вместе чертили и писали, вместе сдавали проекты.
Молчаливый зомби оказался лучшим партнером из всех, что работали с Юлей: он всегда делал все, как она говорила, и не спорил.
Юле стало казаться, что они похожи — оба одиноки и отринуты обществом.
Теперь девушка находила в нем гордое терпение, скрытое от назойливых глаз мелочных обывателей.
Однажды она набралась храбрости и осталась с ним наедине по окончании работы. Села рядом, долго делилась сокровенным.
Валера не отвечал, но в глубине его маленьких мутных глазок Юля видела понимание.
Юля решила, что обрела союзника.
«Мы как герои средневековой саги, — однажды подумала она. — Связаны сумрачной тайной и общностью духа».
Мысль девушке очень понравилась.
А потом пропала Ольга Ивановна.
Когда старая грымза не вышла на работу, Юля даже обрадовалась.
Накануне злобная ведьма всю душу из нее вынула пошлыми образчиками своего скудоумного юмора, типа «среди нас есть особы настолько тонкие, настолько благородные, что даже и какать-то не ходят, потому, видимо, и не размножаются», а еще «тебе, Юля, стоит чаще ходить по рюмочным, из некоторых алкашей мужья ничего выходят, надо только приложить усилия», и «а вот Александр Иванович на пенсию вышел, и не прочь жениться повторно, он как раз устал вдоветь, может, стоит подумать? Не Аполлон, кончено, но и ты ведь не Афродита».
Юля сносила пытку стоически. Для людей с ее специальностью — инженерная защита окружающей среды — работы сейчас мало, Ольга Ивановна подруга шефа, если что, вмиг потеряешь место.
Но вечером девушка долго орошала слезами плечо Валеры, и громко желала Ольге Ивановне поскорее отправляться в ад, к своим.
Поэтому утром, не увидев злыдню на рабочем месте, Юля испытала чистое, ничем не замутненное счастье.
Которое сменилось угрызениями совести, когда стало ясно, что Ольги Ивановны нигде нет.
Через три дня юлина заклятая подруга нашлась. В больнице маленького городка в сорока километрах от областного центра. Без ноги и с явными признаками умственного расстройства. Что-то лепетала о том, что мир полон зомби. Было ясно, что на работу она не вернется. Все громко ужаснулись, выразили вслух сожаление, но в глубине душе вздохнули с облегчением. В жизни всегда есть место надежде на чудо: вдруг вместо мерзкой грымзы в конторе появится добрый и отзывчивый человек?
Юля сразу поняла, что ногу Ольге Ивановне откусил Валера. Вечером она долго кричала на зомби, даже ударила по голове органайзером.
Но за ночь остыла.
«Зло, — говорила себе Юля, трясясь в трамвае по пути на работу, — должно быть наказано. Мы забыли эту простую истину. Попустительствуем пороку. Злобные ведьмы типа Ольги Ивановны годами сосут кровь из ближних. И все им с рук сходит. Так и до фашизма недалеко. А Валера победил зло. Жестоко, да, но ведь — справедливо? Никто и не огорчился вовсе. И потом, потеря ноги не смертельна, а мозгов у нее все равно никогда не было!»
Отзвонил курантами Новый год, затихли февральские метели, и в город на Волге пришла весна.
Лед тронулся — на речке и в юлином сердце.
Любить хотелось отчаянно!
Любить было некого.
Гордых и независимых интеллектуалов, похожих на себя, Юля нигде не встречала.
Вот разве что… Валера.
Первый раз, подумав об этом, Юля сама над собой посмеялась — дожили, здрасьте! Однако мысль затаилась где-то в глубине сознания, и терпеливо ждала своего часа. И после крайне неудачного свидания с двоюродным братом Светы — Пашей, который два часа выносил Юле мозг рассказами про новые образцы вооружения Российской армии, Юля решилась.
«В конце-концов, внешность — не главное», — сказала она себе и пригласила Валеру вдвоем отпраздновать свой тридцать первый день рождения.
Волновалась она ужасно! Во-первых, понял ли? Валера очень умен, Юля знала, но на внешние раздражители почти не реагирует, да и не говорит ничего, только ухает, и всегда одинаково. Во-вторых, Юля стремилась мыслить непредвзято, но от вековых предрассудков тяжело избавляться.
Вот и сидела она дома с открытой дверью перед праздничным столом, судорожно комкая скатерть, и сердце выпрыгивало из груди.
Года не прошло с тех пор, как Юля умирала от страха при мысли, что зомби войдет в ее дом.
Теперь не меньший ужас внушала мысль, что он может не прийти.
Наконец застонала лестница под тяжелыми шагами, скрипнула дверь и юлина квартира наполнилась запахом гнилой земли. Виталя пришел. Такой же, как всегда — серый, мутноглазый, слегка тронутый тлением.
Юля закрыла глаза, когда он положил руки ей на плечи: целоваться с зомби все-таки страшно. А через секунду твердые, как железо, пальцы, сомкнулись на горле, в груди стало тесно, и девушка потеряла сознание. Судьба иногда бывает милосердной: Юля так и не очнулась, пока зомби отрывал ей руки и ноги, а когда он добрался до теплого, полнокровного сердца, она уже была окончательно и бесповоротно мертва.