Переполох начался сразу. Сначала Новодедов показал директору дневник Кукушкина Славы — весь исписанный сплошными замечаниями: что Кукушкин вертелся, прыгал, жевал промокашку, стучал, хохотал, отвлекался. Подполковник в отставке наорал на директора, что один человек — хотя бы и Кукушкин — никак не может совершить столько противоестественных проступков сразу, всё это выдумки, преувеличения, придирки, которые, может быть, привели к страшному результату… Кукушкин исчез… не ночевал дома.

— Вот видите, — сказал директор и высоко поднял палец. — Я так и знал, что до этого дойдёт! С пятого класса дома не ночует. Значит, он исчез? Может, он в другую школу перевёлся?

— Он без вести пропал. Вы не поняли, — робко вставила Серафима Петровна, и Расстегай Иваныч зарычал на директора: неужели не понимает?!

— У нас собакам вход воспрещён! — обиделся директор. — Сразу видно, что вы родственники Кукушкина… Трудный у вас мальчишка… в корне запущенный случай! Впрочем, если хотите узнать про Кукушкина подробнее, обратитесь, пожалуйста, к классному руководителю пятого «б» — Светлане Леонидовне. Третья дверь направо…

Тем временем в 5-м «б» своим ходом шёл урок русского языка. Как только он кончился, четыре нетерпеливых лица и мордочка Расстегая Иваныча заглянули в класс.

Детей было так много и все они были так похожи друг на друга в своих одинаковых школьных формах, что у пришедших зарябило в глазах.

Кукушкина, как и следовало ожидать, там не было, а то бы он непременно узнал Гуслевича и вздрогнул: мрачный вид был у Стаса, берегись!

Светлана Леонидовна увидела посторонних и перепугалась: чего ж они так рано пришли? Договаривались на пятый урок — воспитательский час, — а они что сделали… опять всё перепутали! И почему их так много? Да ещё собака!

Расстегай Иваныч прочитал её мысли и тявкнул — действительно, собака, и никуда от этого не деться.

Почему она не знает никого из них? Договаривались на два рабочих, а пришли четверо… И спросить неудобно…

— Проходите, товарищи! Милости просим, — сказала Светлана Леонидовна и улыбнулась вежливо и гостеприимно — как-нибудь обойдёмся, главное — без паники!

Толпа из четырёх человек робко вошла в класс. Новодедов и тут сначала хотел нашуметь про дневник, чтобы всем страшно стало. Но до чего милая учительница, какие у нее глаза!

«Да… — подумал он. — Что же это получается… И такого ангела не слушаться! Да я бы…»

На этом мысль у него остановилась.

Стас подумал иначе: «Да где ей справиться со Славкой? Мне и то не справиться…»

Серафима Петровна так устала таскать на себе Расстегая Иваныча, что подумала: «Совсем ноги разбушевались — не держат! Где бы это мне сесть?»

Зато Мина Ивановна оказалась на высоте. Она подошла к Светлане Леонидовне и протянула ей руку:

— Гуд дэй, май диа тиче! Приятно с вами познакомиться. Очень ждала этой аудиенции. Петуховская!

Надо сказать, что класс при этой церемонии завороженно замолчал и даже не запросился на перемену. Гости были какие-то необыкновенные, не наши! Наверно, иностранцы. Они всегда с такими собаками таскаются, а потом завещают им небоскрёб. Ещё подумают, чего доброго, что в 5-м «б» порядка нет, и напишут про это в своих газетах. Не дождётесь! А переводчица у них ничего тётка! По-нашему говорит что надо, не споткнётся!

Светлана Леонидовна чуть-чуть попятилась назад. Господи, почему по-английски? Почему Петуховская, а не Сорокина? Должна прийти токарь Сорокина… Ну ладно, пусть будет Петуховская… какая разница.

— Ребята, — обратилась она к классу, и ей захотелось вложить в эти слова особую теплоту и задушевность.

Всё-таки ей было немного жаль гостей. Сейчас представители начнут путаться в словах: не все же из них умеют разговаривать с детьми. Ей станет немного, самую малость, за них неловко… дети это почувствуют.

Но надо провести мероприятие.

— К нам в гости сегодня пришли наши шефы, рабочие завода «Русский витязь». Поприветствуем гостей, ребята! Товарищи нашли время, чтобы увидеться с нами.

«Хо-хо! — сказал класс про себя, погружаясь в аплодисменты. Хлопали от души. Чем дольше хлопаешь, тем меньше времени им говорить! — Так это, оказывается, наши, а не иностранцы… Ничего себе…»

— Раздевайтесь, товарищи. Пальто можно положить на последнюю парту.