КАРТОЧКИ ИЗ АЛЬБОМА

Семнадцатый полк, улан, расквартированный во Львове накануне 1939 года, славился не только красотой своих коней. Особенно тщательно были подобраны в этом полку его офицеры, преимущественно сынки помещиков. Пилсудский знал, что делал, поручая этим прототипам эсэсовцев подготовку выборов в сейм осенью 1930 года. Они с таким мастерством организовали массовое избиение шомполами крестьян Львовщины, они с такой садистской последовательностью разрушали крестьянское имущество, поливая зерно керосином, а библиотеки — навозом, что Иеремия Вишневецкий, наверное, от зависти переворачивался в гробу.

Когда вся эта братия проходила, бывало, военным строем мимо студенческого общежития, что на улице Лозинского, там открывались окна и возгласам «да здравствуют» не было конца. Этот крикливый энтузиазм молодчиков из фашистской «фаланги» и не менее фашистской ОНР («Обуз народово-радикалыш») имел свои основания. И те и другие были детьми одного и того же отца, и тех и других объединял один и тот же лозунг «бей». Бей украинцев, евреев, бей рабочих, бей всех демократов, всех прогрессивных людей без различия национальности… Онровцы с таким же наслаждением вспарывали ножами животы студентам-евреям, с каким уланские офицерики пороли до смерти несчастных украинских крестьян.

Появление Гитлера на международной арене зажгло в этом «обществе» самые розовые надежды. Наконец, пришёл их мессия, достаточно сильный, чтобы осуществить царство фашизма на земле. Им уже представлялась «новая» Польша: с украинскими и белорусскими землями, но без украинского и белорусского населения. Им представлялись ужо не «погромчики» с двумя-тремя десятками замученных до смерти евреев. Они точили ножи для всеобщей Варфоломеевской ночи. Они собирались резать всех, кто не поклонялся фашистским богам: коммунистов, социалистов, людовцев, представителей демократической интеллигенции, или, говоря их языком, «масонов».

КОНЪЮНКТУРА

Ахиллесовой пятой польского фашизма было то, что у него не было «надлежащей массовой базы». Но было её ни у Пилсудского, ни у его полковничьей камарильи.

Более благоприятную конъюнктуру создала для пего немецкая оккупация.

Старые, потрёпанные и крайне непопулярные политические лозунги были изъяты из обихода, скомпрометированные вожаки нырнули в неизвестность, чтобы сейчас же после этого вынырнуть в другом месте с перекрашенными волосами и под более или менее романтичным псевдонимом. В их политическом словаре осталось уже только одно слово — «Польша», и этим словом они жонглировали теперь с ловкостью опытных мошенников. Для большей важности они побрякивали оружием, обещая пустить в ход против немцев — «в удобный момент».

Такая тактика дала некоторые результаты. Кое-кто из поляков, сбитых с толку «патриотической» антинемецкой декламацией перекрашенных лисиц, пошёл за ними.

Законспирированная группа ЗВЗ («Звйонзек вальки збройней») превращается в более массовую организацию с претенциозным названием АК («Армия Крайова»). Явно фашистская НСЗ («Народове силы збройне») по тактическим причинам временно стоит в стороне.

Тактику обеим этим группам, как и их названным сёстрам в Польше, диктовал эмигрантский Лондон, — известную уже тактику «выжидания с оружием, приставленным к ноге».

Разумеется, долго длиться это не могло. После Сталинграда, Курска и Киева события разворачивались быстрыми темпами. Произошло то, чего больше всего боялись не только гитлеровцы, по и айовцы, и исзовцы: на фашистскую Германию надвигалась с Востока уничтожающая буря, которая должна была вырвать с корнями не только немецкий фашизм, по и его иноязычные ростки.

Одного только подавления массовой борьбы против немецких оккупантов было уже мало этим названым сёстрам.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ НАЛАЖИВАЮТСЯ

Выручили их сами немцы.

Февральским вечером 1944 года гестаповцы вошли в один из магазинов и вежливо попросили его владельца пойти с ними.

— В чём дело? — ужаснулся торговец.

— Пустяки, — ответили ему. — Через час вернётесь домой.

Спустя десять минут торговец сидел перед криминаль-комиссаром Карстеном и его ассистентом Байером.

— Вы городской комендант НСЗ города Львова? — спросил тихим голосом Карстен.

Задержанный даже не пытался отрицать.

Началась беседа, становившаяся постепенно всё теплее.

Около полуночи криминаль-комиссар отвёз «коменданта» домой на собственной машине.

Через несколько дней, точнее вечером 26 февраля, эта же машина стояла на углу улиц Николая и Мохнацкого. К ней медленным шагом подошли две фигуры.

— Где Стрийская улица? — спросил один из них у шофёра.

Вместо ответа открылась дверца, и неизвестные люди шмыгнули, как коты, в машину, где их уже ждал криминаль-комиссар Карстен. Машина двинулась в направлении Пелчинской.

В ОБЪЯТИЯХ ГЕСТАПО

В этот вечер обе стороны окончательно выяснили свою точку зрения. Вот что пишет об этих переговорах криминаль-комиссар Карстен в «Секретном государственном деле», датированном 27 февраля 1944 года. На предложение Карстена наладить сотрудничество НСЗ с немецкой охранной полицией (гестапо) «городской комендант» НСЗ ответил:

«Если немецкая охранная полиция даст мне возможность быть посредником между ней и НСЗ, то я готов установить связь между охранной полицией и НСЗ, чтобы найти при переговорах способы и пути для будущих заданий против большевизма».

Получив эту возможность, господин «комендант» одновременно старается, чтобы об этих переговорах не узнали, чего доброго, рядовые сторонники и члены НСЗ. Во время другой встречи с гестаповцами он ставит такое требование:

«При встречах и переговорах должны быть самым строгим образом соблюдены правила конспирации, безусловно сохранены в тайне от немецких (какая осторожность! — Л. Г.), украинских и польских кругов. НСЗ настаивает, чтобы никто не знал, даже её члены, что НСЗ установила непосредственную связь с охранной полицией».

На такое требование Карстен, очевидно, согласился с лёгким сердцем, тем более, что господин «комендант» оказался довольно-таки щедрым и услужливым партнёром.

«НСЗ обещает:

а) Вести антикоммунистическую пропаганду…

б) Выявить коммунистические элементы как во Львове, так и во всей Галиции, и выведать их нелегальные методы работы и деятельности».

Чтобы у гестаповцев не было никаких сомнений относительно характера «Народных сил збройных», «комендант» отдаёт все силы в полное распоряжение гестапо. Он продолжает:

«Этим должна быть дана возможность охранной полиции провести широкие аресты членов ППР и подобных организаций».

Смакуя уже в воображении картину, как нсзовские шкуродёры будут выдавать польских и украинских патриотов в кровавые лапы гестапо, иуды из кожи лезут, чтобы заслужить доверие гитлеровского криминального комиссара. Окружной комендант торжественно заявляет:

«НСЗ готова и способна создать для активной борьбы против большевизма дивизию численностью в семь тысяч человек».

Это предложение поправилось Карстену едва ли не больше всех. Ои подшил, какой дождь наград посыпался в своё время на Вехтера за создание им дивизии «СС-Галиция». Один только вопрос беспокоит ещё господина криминаль-комиссара: какую цепу назначат нсзовские партнёры за свою помощь.

Услышав её, криминаль-комиссар Карстен почесал, наверное, затылок. Эти партнёры проявили немалый аппетит:

«Мы требуем один миллион злотых наличными, кроме того, одежду и вооружение для наших людей и средства передвижения».

Карстен понимал, почему нсзовцы уделяют такое внимание транспорту: основным занятием большинства членов НСЗ была спекуляция…

Львовское гестапо обратилось за инструкциями в Берлин. Вскоре поступил ответ. Он был положительным.

Третьего марта состоялась третья встреча. Соглашение было достигнуто, партнёры могли приступить к работе. Чтобы замаскироваться, молодчиков НСЗ решено было одеть в форму «баудинста».

Только с «дивизией» ничего не вышло. Как оказалось, общее количество участников нсзовских банд было слишком скромным, для того чтобы создать из него хотя бы один только полк.

КОГДА ДВОЕ ПОЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА

В Берлин полетели рапорты, криминаль-комиссар Кар-стен имел полное право ожидать награды. Однако почить на лаврах гестаповцам так и не удалось. В руках Красной Армии был уже Тернополь. По данным немецкой разведки, готовилось новое большое наступление паших войск. Создание диверсионных банд в советском тылу становилось для немцев всё более необходимым. Гестаповец Витиска уже имел в кармане договорённость с бандеровцами. Карстен и Байер оснащали нсзовских громил. Настало время подумать об агентуре Лондона — А К.

Веспой 1944 года руководители АК во Львове получили от гестапо так называемое «железное письмо» с подписями, двумя печатями и… с предложением прислать представителей для переговоров. О цели переговоров говорилось в письме довольно скромно. Это должно было быть обычное «контактирование в работе».. Авторы письма давали при этом «офицерское слово чести» пе трогать аковских представителей и обращаться с ними, как с «высокой договорной стороной».

«Железное письмо» не осталось без ответа.

Откликнулся на письмо не кто иной, как сам «начальник второго отдела АК во Львове», выступавший под поэтическим псевдонимом «Лёт». Немедленно был установлен контакт. С немецкой стороны принимал участие в переговорах криминаль-комиссар Паппе.

Эти переговоры проходили с ведома и по инструкциям руководителя АК во Львове генерала Филиппковского. Санкция эмигрантского правительства на борьбу АК с органами советской власти и Красной Армией у господина генерала уже была. Надо было ещё получить санкцию и… помощь гестапо.

Он её получил.

УДАР

Двадцать седьмого июля Красная Армия освобождает Львов. Разбитые немецкие войска в панике бегут в направлении Самбора. На улицах Львова появляются вдруг вооружённые люди с бело-красными повязками на рукавах. Некоторые из них, дезориентированные, обстреливают отступающих немцев. Однако преимущественное большинство их занимается чем-то иным. Пользуясь временным беспорядком, они расправляются с… украинскими и польскими патриотами, охотясь с особенным рвением на партизан.

Они врываются в квартиры и на глазах детей убивают их родителей. На улице Шашкевича они среди белого дня зверски убивают одного из руководителей Народной гвардии имени Ив. Франко инженера Березина и его товарища Путька. Только на протяжении двух дней от рук аковцев гибнет во Львове шестьдесят шесть советских людей.

Советская комендатура предлагает убийцам сдать оружие. Этот приказ был будто бы выполнен. Вооружённые люди с повязками исчезли с улиц, чтобы вместе с основной массой оружия перейти в… подполье.

Теперь им уже нечего играть в прятки: НСЗ объединяется с АК, и они вместе начинают длиннейшую серию убийств и грабежей. В декабре 1944 года польское эмигрантское правительство официально «распускает» АК и одновременно неофициально приказывает своим аковским агентурам продолжать бандитскую работу. Такие же инструкции шлёт филипиковским из-за Вислы гестапо.

Красная Армия переходит в зимнее наступление, один за другим освобождаются польские города, окончательный разгром фашистской Германии становится вопросом ближайшего времени. В кругах польской реакции забили тревогу. Аковская банда получает приказ: «Убивайте!»

В КРОВАВОЙ МГЛЕ

И они убивают. Убивают выстрелами из-за угла советских бойцов и офицеров, зверски истязают до смерти польских патриотов.

Особенно одиозной личностью для гестаповской агентуры становится партизанский врач, доцент Львовского мединститута Белинский. Почему? Потому что этот молодой талантливый учёный считал своим долгом выступить перед польской общественностью со словами великой правды об общности интересов славянских народов, о том, что без советско-польской дружбы нет и не может быть свободной, независимой, демократической Польши.

Авторитет, завоёванный Белинским среди широких кругов львовских поляков, становится солью в глазу для контрагентов крнминаль-комиссара Паппе. Сначала они подбрасывают Белинскому анонимные письма, презренные письма, написанные рукой и языком типичных дегенератов из эсэсовской конюшни.

Когда это не дало им желаемых результатов, аковские канальи исподтишка трусливо убивают врача-патриота и тяжело калечат его жену.

Через некоторое время после этого те же душегубы внезапно убивают профессора Львовского политехнического института Лангауэра в то время, когда он один молится на могиле своего сына.

ОТЦЫ И ДЕТИ

Какие же элементы входят сегодня в АК? Её вожаки — это главным образом пилсудчики, бывшие офицеры второго отдела, агенты польской охранки, авантюристы, людишки, которые во время немецкой оккупации умело соединяли работу на благо гестапо со спекуляцией.

Для бандитских актов они используют почти исключительно молодёжь 1927–1928 годов рождения, молодёжь, духовно искалеченную немецкими оккупантами, которые набрали у неё школу и из бывших учеников сделали полуграмотных, мелких базарных торговцев крадеными сигаретами и полученной обманом водкой.

Именно эта часть польской молодёжи и стала основным орудием преступлений в руках аковских провокаторов. Именно её наиболее легко было обмануть, если учесть, что она не помнит и не знает Польши Пилсудского со всем её позорным прошлым…

АК, как и бандеровщина, в нынешнем её виде — это, главным образом, продукт гитлеровской оккупации. Бандеровцы вырезали на западноукраинских землях тысячи мирных жителей польской национальности. Их аковские побратимы не отстали от них.

Недавно на территории Польши нсзовская группа АК уничтожила жителей украинского села Верховины, Крас-ноставского уезда, где в течение двух часов фашистские изверги зарезали сто девяносто четыре человека, в том числе шестьдесят пять младенцев.

Красная Армия завершила разгром гитлеровской Германии, освободила от немецкого рабства трудящихся Западной Украины, помогла им вернуться в великую семью свободных народов Советского Союза. Вместе с тем Красная Армия принесла свободу братскому польскому народу, который теперь строит новую, сильную, демократическую Польшу.

Но не могут с этим примириться бандеровцы, аковцы и другие лакеи фашизма. Они пытаются стать на пути народа и с того берега Буга перебрасывают своих агентов для диверсионной работы.

Народ ненавидит их. Эти бандиты обречены. Однако молчать о них нельзя. Наоборот, нужно сказать об этой фашистской сволочи всю правду. Пусть они, эти кровопийцы прошлого, перейдут во мрак с заслуженным именем Иуды, с заслуженной печатью Каина на челе.

1945

Перевела И.Новосельцева