Скажи, берёза, почему не спится?… Наверно, в памяти – неравный бой, суровые багряные зарницы и жизни миг, подаренный судьбой. Когда бойцы бледнели от угрозы — буравил землю бомб свистящий вой — стояли насмерть русские берёзы и не было у них… судьбы иной. Промчались войн стальные ураганы. Шумят берёзы, грустно им порой: война, она напомнит старой раной — осколком под пробитою корой. Бывают капли от дождя – как слёзы, звон колокольный слышен как набат. И кажется тогда, что ждут берёзы всех не вернувшихся с войны солдат.

Люблю вокзалы я: уклад изгнания, мечты страдания, шаги усталые. Припев: И только голуби в пахучих семечках забыли времечко в вокзальной проруби. Толпы весёлый гам. Гудки тревожные. Разлуки ложные среди поспешных драм. Прогнозы, мнения. Канкан встречающих и провожающих, в сетях сомнения. То вдруг рванули все от мест насиженных газоном стриженым, То вмиг уснули все. А мы – вагонами! Со всей беспечностью, в потоке вечности, — неугомонные!..

Эта странная жизнь, моя жизнь… без следа, Завели в никуда миражи… в никуда. Я решил посмотреть на других и понять, отчего иногда, отчего… реки вспять!.. Припев: Никогда не прощайте себе дней пустых, Не пройти, если всё развести, все мосты. Никогда не бросайте любить, никогда — В недоступных горах тает снег иногда… Я, конечно, нарушу Вселенский покой. И, неважно зачем, догоню зов ночной. Свет Полярной звезды мне укажет мой путь. Разгоняйся, судьба, но не падай на грудь!.. Я, наверное, что-то бы смог и могу… Только это теперь – второпях, на бегу. Постараюсь ещё рассказать про любовь, и пройдёт на Земле, да, пройдёт чья-то боль. Как же трудно идти – спотыкаясь, идти. Только случай поможет по краю пройти. Но опять эдельвейс распушился в горах, я рвану, как всегда, на семи на ветрах!..

– Откуда ты, солдат? – Я – с Первой мировой, а может, и Второй… не всё упомнишь. Который день подряд иду себе домой. А что там, на часах, куда ты клонишь?… – И много вас таких? – Не знаю, не встречал. – Наверное, один… не расквитался. Поторопись, сынок. В тумане твой причал, и кто-то сжечь его… не раз пытался. …Герои Мировой, забытые в веках… Но дым суровых лет ещё клубится. Идёт домой солдат, узнаете его — попросит у ворот… воды напиться.

Где ты, подруга моя фронтовая, пулей пробитый вагон?… Время забудет, а память – не знаю, горький последний патрон. Давних времён не тускнеют страницы — их не забыть никогда!.. Светлое прошлое снится мне, снится… Тихо звенят провода. Там, на тропинке, конца нет которой, след осторожный ноги. Звёздного нам не хватило простора — смяли цветы сапоги. Где ты, подруга моя фронтовая, пулей пробитый вагон? Смерть не догонит – любовь помогает — слышу бубенчика звон.

Здравствуй, лес, не забыл тебя, помню. Если б знал — как тебя не хватало. Виноват — сознавать нелегко мне — я тебе задолжал… встреч… немало. Я вернулся, родные, встречайте… птицы, травы, зверушки лесные. Не печальтесь, как я, не печальтесь, обнимаю… мои дорогие… …Задрожали растроганно листья, Растерялись зелёные дали!.. А по веткам текли мои мысли, и деревья… беззвучно рыдали.

Мне бы лодочку, да по реченьке, И куда глаза… плыть и плыть. А водичка журчит переливчато, сколько ласки в ней, не забыть! Красно солнышко, небо чистое, Вот и облачко, верх белизны! Пташки певчие, голосистые, не сбивайтесь вы… с тишины. И куда ни глянь – златы россыпи Запашистых медвяных трав. И, раздумчиво, полежать бы там всю-то ноченьку, всю до утра. На все ясное да на звёздное я упряжку свернул бы ветров. Может, в реченьке и спасение, отпущение мне… всех грехов.

Две судьбы, две тревоги давно уж в пути, но не могут дороги друг к другу найти. Никогда не встречались — надежда жила. Две любви, две печали судьба позвала. У поникшей рябины заветного ждут, новый клин журавлиный на помощь зовут. Две любви, два несчастья, терновый венец. Никогда не угаснет огонь их сердец. И сейчас, как и прежде, плывут в облаках две судьбы, две надежды. Их встреча близка.

Иногда в облаках заблестит, засверкает… звук пронзительный, чистый растает вдали. Встрепенётся душа — журавли улетают! Сиротеют на время дороги земли. Чем волнуют меня эти гордые птицы? Как тревожит мне душу их вольный полёт! Словно слогом торжественным древней страницы труб серебряных голос, ликуя, зовёт!.. Как кричат журавли, иногда забываю. Где ты, путь перелёта, небесный пролив? Но когда в облаках засверкает, я знаю: там стремительным клином летят журавли.

Иду почти знакомой улицей, в руках блокнот и карандаш. И машут… голуби и курицы, и бьёт челом… любой этаж. Как ни старался – непривычные — другие люди, сны, дома… Чужие песни и обычаи, хоть не пришлось сойти с ума. Судьба забросила, и накрепко привинчен дом, другой крепёж. На весь остаток дней одна река, в неё два раза… не войдёшь. Припев: А ведь и не было сторонушки, родной которую зовут!.. Я собирал её по зёрнышку — то, что давали – пряник, кнут. И не собрал. А за околицей, где смех, как серебро… монет, там за меня монашек молится. Но всё пустое – веры нет.

В лужах крыши домов, полусонных и важных. Наступаю ногой на чужие следы. Вновь горит огонёк моей мысли бродяжьей, загасить невозможно, не хватит воды! Я махнул бы туда, где Пржевальский и Рерих в нереальности истин держали свой путь. Мне не хочется думать – какие потери и какие надежды украсят мне грудь. Чтоб понять золотистых пустынь наваждение, нужно сесть на верблюда и не слезать. И добраться туда, где вода как слеза, а слеза не вода, а её отражение. Где-то там и моя нераскрытая тайна, помечтать, отыскать её – вот благодать! Правда, выбор у нас далеко не случайный, и приходится ждать, а потом выбирать. Перепутаны быль в этом мире и небыль, здесь и правда, и ложь – то ли явь, то ли сон… Эх, сорваться бы снова за тот горизонт, где ещё не захватано пальцами небо!..

Уводит судьбу непростую дорога — девчонка бежит по траве босиком. Уходит чужая любовь и тревога, и грустно, что не был я близко знаком. А годы прошли, набралось их немало. Отмечу, пожалуй, – не мальчик уже. Она, вероятно, по мне не страдала, а я – что-то есть там занозой в душе. И вот моей жизни отрезок солидный у финиша здесь, на крутом вираже. Непросто забыть её, даже обидно, что это всего лишь заноза в душе. Ты как поживаешь, чужая тревога? Не грустно, что близко я не был знаком. Но хочется выйти на эту дорогу… А вдруг она рядом бежит босиком?…

Ты отодвинь цветы на подоконнике — как шелестит неугомонный дождь!.. А воробьи, пушистые разбойники, не знают, что такое в жизни – ложь. Припев: Я каждый день ловлю на этой улице твой силуэт и вечный мой вопрос… А осень беспокойная сутулится под листопадом, как всегда, – всерьёз. …И капли звонко били и неистово, не заглушая вечную печаль… А мимо человечество протиснулось… и не заметило меня… а – жаль.

Золотую грусть приносит осень, всё в бреду внезапных перемен. Заменить мы ничего не просим, и не получается взамен. Лишь природа молча и покорно затыкает дыры, ждёт зимы. Солнце своей лаской непритворной не спасает от свинцовой тьмы. Припев: Бросит осень разноцветья горсть, этот миг печальный, но желанный. И понятно, лето – только гость, долгожданный, но не постоянный. Всё проходит… даже невозможно объяснить, привыкнуть, изменить. Лишь почудится – совсем несложно отыскать связующую нить. Опустели шумные поляны… Кто летит так одиноко вниз?… Это лист, последний лист багряный и его стремительный круиз…

Край родной, как ты выглядишь, я позабыл… Помню, в дождь уходил я из дома. И, счастливый, по лужам бродил и бродил, в переулках чужих и знакомых. В час ночной, когда память блуждала не раз, вспоминаю, как мать провожала. И печальных, любимых и любящих глаз не забыть у ночного вокзала… Край родной… Ни родных, ни друзей, никого, лишь погоста заросшего ивы. Только ветер и дождь, мягкий солнечный луч, всё такой же — знакомый, игривый…

Неловко ноги подогнув, она сидела, я так старался – декламировал стихи!.. Там, за окном, почти неслышно птица пела, а между нами… прошлого штрихи. В глазах – застывшая печаль былой разлуки, и зазвенела вдруг тревога, поползла!.. И боль напомнила, заламывая руки… но в прошлом всё, а здесь… одна зола. …У нашей вечности, увы, свои законы, и две судьбы, столкнувшись, обожглись. Чуть-чуть бы ниже, выше… на полтона!.. Но не бывает выдуманной… жизнь. Припев: О чём мы думаем, когда туда уходим? Что не успели, не смогли… и о любви!.. Я приплыву к тебе на белом пароходе! Ты… позови меня, ты только позови.

Я бродил по дороге степной в необычно обычный день. Я любил на тропинке лесной догонять позапрошлую тень. Но давно уже там, в облаках, я не слышу трезвон тишины. Позабыл, как синеет река и как выглядит ковшик Луны. Где-то плещет живая вода, разыщу её – душу согреть. Да слегка тормозну все года, чтобы как-то за ними поспеть. Эх, дороги, дорожки мои! Потихоньку терялись в пути… Не дадут мне другой колеи, по последней осталось пройти…

На потолке – обои-мысли, а в уголке на кресле – тени забытых тем и настроений. Пора убрать на полку истин. Припев: По коридору – летний вечер… на поплавок летят стрекозы… и нежный запах белой розы… а за окном – с зимою встречи. Давно метёт… Мороз и ветер без приглашения приходят. Я от зимы всегда на взводе: – Кто уберёт? Ведь рядом дети! Совсем немного что-то гложет… Почти везде я – посторонний. – Эй, в облаках, на вечном троне! Не убирать – сгожусь, быть может?

Я давно покинул край родной, любимый, позабыл, как волны на песке шипят. Лишь тоска осталась, жжёт неутомимо и тревожит память чей-то грустный взгляд. Припев: Я иду, иду… переулком лета, я зову, зову… в небе журавлей… Жаль, что моя юность незаметно где-то улетела с пухом тополей. Как прожить мне дальше без родного края? Свежий запах моря, чайка, урони! На чужбине жизнь тихонько догорает — не остановить безрадостные дни.

Мечта в кармане. За спиной всего один рюкзак. И не помеха летний зной, цена ему – пятак. Краюшка хлеба в котелке — спасение от бед. А рыба в чистом озерке — и завтрак, и обед. И позади всего лишь пыль да мой пустой рюкзак. А впереди – ковыль, ковыль и я, большой чудак. Я не уверен, где закат и будет ли рассвет. Но знаю точно, что назад уже дороги нет. Чтоб свет надежды не исчез, беру его с собой. Давно не прилетал с небес мой ангел золотой…

…Я ушёл далеко, пусть отыщут меня и костёр разведут возле дома. Полыхнёт до небес – не жалейте огня — там найдёте меня, молодого… Припев : Чтоб река этой жизни бурлила, текла, хлеб к столу только белый, солёный! И родной стороне пожелаю тепла, а деревьев – так вечнозелёных! Ты куда, молодой?… Погоди, не спеши! На чужбине нигде нет простора: там река без воды, лишь одни камыши, и зимой нет родного узора. Я, конечно, вернусь, под гитару спою. В час закатный спою во весь голос. Вольный ветер разбавит тональность мою и поднимет в степи зрелый колос. Я поведаю звонкой гитарной струне, как жилось и мечталось когда-то, Как металось по богом забытой стране огрубевшее сердце солдата. …До родного порога – всего ничего: вон… бегут, спотыкаясь, берёзы… Я увидел костёр, а за ним – никого — только звёзды и запах мимозы.

А над нами мираж Луны светлячком в ночи. Мы в объятьях прибрежной волны сидим и молчим. И нам звёзды игриво мигают: Привет, привет! Ну а мы от души им желаем счастливых лет. И расстаться уже не могли, казалось, вовек. Но шальных капризов любви недолгий век. Дни плывут своей чередой, как облака. Мы приветливо машем рукой: Пока, пока! И куда-то уносится юность счастливой звездой. И всю нежную странную глупость забирает с собой. Долго, долго слова кружили: Не забудь никогда. Как мы жили, а как любили! Помни всегда.

По реке туман идёт, белый и пушистый. Дева берегом плывёт, чисто лебедь, чисто… Я узнаю, где живёт, сапоги надраю! Если вдруг на сердце лёд — растоплю по краю! Забегу на огонёк, пирожки с капустой… Мы убавим фитилёк под объятья с хрустом!.. Взявшись за руки, пойдём той лесной тропою, что под ласковым дождём скроет с головою… …И не смог, не позабыл, помнит сердце ласку… Как же я тебя любил! Где ты, моя сказка?… …По реке туман идёт, белый и пушистый. Где-то дева вновь плывёт, чисто лебедь, чисто…

Вновь пахнуло с утра талой степью, беззаботная песня слышна… Время терпит ещё, время терпит. – Я вернусь!.. – А в ответ – тишина. Что мне вспомнить, когда я приеду, чем порадую светлый мой край?… Что скажу я случайному деду?… Где гармошка, сыграй мне, сыграй! …Запою под вечерней звездою, закачу буйный пляс-перепляс! Жеребца отведу к водопою, где раскинулся старенький вяз. …Как металось по юности пламя, загоралось – подбрось только слов. Это было как будто не с нами. …Больше не было этих костров. …Снова пахнет с утра талой степью. Что мне ветер родимый принёс?… Время терпит, по-прежнему терпит …среди слёз и забытых берёз.