1

Во внутренних покоях царицы Клеопатры было непривычно тихо. Ни пения, ни музыки, ни смеха. Бассейн у широкого окна, в котором всегда плескались подруги и гости царицы, сейчас сиротливо пустовал. Подогреваемые мраморные ложа вдоль его кромки, где обычно отдыхали поэты, декламирующие свои новые стихи, теперь излучали каменный холод…

Антоний тяжело ввалился в залу, грубо оттолкнул Аполлодора и жадно припал к источнику. Из пасти мраморного льва вода стекала в морскую раковину. Триумвир пил долго громко глотая. Наконец, тяжело дыша, обессилено сполз к ногам льва. Казалось, он уснул. Мгновенно и глубоко. Аполлодор терпеливо ждал, с неприязнью разглядывая измученное постаревшее лицо Антония. Грязь и кровь, размазанные по телу внушали отвращение.

В глубине Дворца Клеопарты послышались приглушенные голоса. Высокие двери тяжело отворились, в зал вошел отряд стражников и несколько дворцовых слуг. Увидев спящего Антония, начальник стражи Гармахис жестом велел воинам соблюдать тишину, расставив их вдоль колонн.

— Погребальные принадлежности отнесите в гробницу, — приказал слугам Аполлодор, указывая на большой сундук в центре зала.

Когда они вынесли тяжелый груз, царский телохранитель подозвал Гармахиса. Провел в соседнюю комнату, где царил страшный беспорядок. На полу валялись обрывки папируса, битая утварь, рваная одежда, сломанные женские украшения. В ворохе мусора Аполлодор отыскал замаскированный люк в полу, извлек из тайника увесистую шкатулку.

— Переписка царицы с парфянским царем Фраатом не должна попасть в руки Октавиана. Здесь упоминаются имена ее детей — Цезариона, Гелиоса, Птолемея и Селены. Ты знаешь что делать, — сказал Аполлодор, передавая шкатулку в руки почтительно склонившегося Гармахиса.

Аполлодор выпроводил воинов, захлопнул двери, подошел к безмятежно спавшему Антонию. Размякшее тело триумвира с криво подогнувшимися ногами, широко открытый слюнявый рот, подрагивающие в храпе ноздри — Аполлодор готов был заколоть это ничтожество прямо сейчас! Но телохранитель лишь наклонился над спящим и громко хлопнул в ладоши перед лицом римлянина.

Антоний вздрогнул, открыв встревоженные глаза.

— Где царица? — спросил он, не глядя на Аполлодора.

На твердом лице телохранителя Клеопатры не дрогнул ни один мускул.

— Где твоя госпожа, раб! — процедил сквозь зубы триумвир.

— Она умерла.

Антоний побледнел, медленно встал, схватил египтянина за ремень и с силой встряхнул.

— Что ты сказал, раб?!

— Она умерла! Из-за тебя! — зло прокричал Аполлодор. — Ирада и Хармиона омывают ее тело в царской усыпальнице.

Антоний застонал скрежеща зубами. Казалось, он сейчас рухнет.

— Ты поможешь мне? — глухо произнес он.

Телохранитель молча протянул руку, в которую Антоний вложил меч. Триумвир неторопливо пристроил лезвие в просвет между панцирем и поясом, обхватил Аполлодора за плечи и с силой рванулся вперед. Меч вошел наполовину. Антоний не издал ни звука, но во рту утробно булькнуло, лицо исказила гримаса боли. Он поднял в небо мутный взгляд, медленно вытащил окровавленный меч и рухнул на пол.

— Отнеси меня к ней, — просипел умирающий.

— Я обманул тебя, потому что ненавижу! — воскликнул вдруг Аполлодор. — Она еще жива! Прячется в гробнице.

Антония всего передернуло, он порывисто приподнялся на локте, схватил свободной дрожащей рукой Аполлодора.

— Перевяжи и отнеси к ней. Я должен умереть у нее на коленях.

— Ты погубил мою царицу!

— Я любил ее всю свою жизнь, так же как ты. Любил и был предан. Как ты. Ты должен оказать мне эту последнюю услугу.

Аполлодор скрипя зубами дотащил Антония до ложа, закрыл рану тряпичными тампонами и туго перевязал живот. Триумвир судорожно дышал, морщась от частых спазм. Аполлодор мрачно оглядел быстро пропитавшуюся кровью повязку, хлопнул в ладоши, приказав прибежавшим слугам перенести умирающего полководца в усыпальницу царицы. Дождался пока рабы вынесли носилки с Антонием, деловито выбрал кинжал из коллекции, висевшей на стене, зашел за ширму и всадил лезвие в сердце.

 

2

— Блок и веревки смажьте жиром и поднимайте носилки очень осторожно, — приказала Клеопатра.

Ирада и Хармиона принялись за дело.

Окно усыпальницы царицы было вырублено в скале на высоте десяти метров. Когда носилки оказались на уровне окна, три женщины, помогая себе шестами, втянули их внутрь гробницы. Просторное кубическое помещение, раскрашенное яркими цветными картинами жизни египетского двора. Мощные трапециевидные пилоны, украшенные барельефами богов, людей и животных, соединялись у потолка сложными стяжками. Против окна во всю стену размещался высокий золотой алтарь с изображением сидящей на троне Клеопатры, освещенной солнцем. В центре стоял огромный каменный саркофаг со сдвинутой крышкой.

Носилки с телом триумвира положили на пол. Он был еще жив, когда Клеопатра ласково положила ладонь на горячий лоб и нежно поцеловала потрескавшиеся губы. Его блуждающий взгляд нашел царицу. Антоний попытался улыбнуться, но дрожащие губы лишь искривились в оскале.

— Прости, что не смог сделать тебя счастливой, — прошептал умирающий.

По щекам Клеопатры потекли слезы. Тело Антония страшно напряглось, выгнулось, на животе открылась рана, оттуда хлынула кровь. Изо рта полезли кровавые пузыри и триумвир со стоном испустил дух.

Клеопатра сжала ладонями виски и закричала.

Вдруг снизу донесся далекий нарастающий дробный стук.

— Армия Октавиана, — в ужасе прошептала Ирада.

Клеопатра подошла к окну. От ворот гробницы до самого горизонта простирались полки нового римского бога. Впереди войска на гнедом жеребце восседал сам Октавиан. Щурясь от яркого солнца, словно гримасничая, он смотрел на Клеопатру.

— Я думал ты встретишь меня у дворца. Подаришь голову Антония, как когда-то подарила голову Помпея Цезарю.

— Антоний мертв, — сдавлено произнесла царица.

— Я знаю. Только не вздумай покончить с собой. Жизнь твоих детей зависит от твоей покорности. В Рим мы отправимся вместе. Обещаю, что новый визит затмит прошлый. Так ты выйдешь встретить меня у ворот своей гробницы?

Казалось, его забавляет получившаяся двусмысленность. Мстительное удовольствие мужчины, нелюбимого женщинами. Приятно загнать в угол строптивую красавицу, чья любовь никогда ему не достанется и которая выше его власти.

Клеопатра сделала знак Хармионе открыть ворота. Лицо царицы не дрогнуло, когда она подошла к телу Антония, поправила слипшиеся на лбу волосы и поцеловала холодные губы.

Когда Клеопатра спустилась ко входу, перед ее взором открылась удивительная картина. Войско Октавиана было до крайности взбудоражено. Воины с суеверным ужасом показывали друг другу на небо. Из глубины пустыни надвигалось нечто невероятное. Заостренный прозрачный цилиндр диаметром несколько сотен метров косо приближался к земле. Словно гигантский стеклянный карандаш атланта собирался прочертить в песчаной пустыне канал. Внутри растущего объема цилиндра возникло движение. Когда циклопический «карандаш» занял пол неба, в его потемневших недрах обозначились очертания загадочной конструкции. В центре дрожали вдавленные друг в друга размытые шары вокруг которых кружились студни светлых облачков. Вдруг вся картина отъехала вглубь цилиндра, масштаб изменился и стали видны другие шары вытянутые в линию.

Захваченная завораживающим зрелищем Клеопатра не заметила, как в сопровождении Агриппы подъехал Октавиан. Надменное лицо было спокойным и уверенным.

— Твои могущественные друзья опять затевают что-то?

Клеопатра молча смотрела в его стылые глаза.

— Но ничем не помогут. И я знаю почему, — усмехнулся Октавиан. — Я им нужен!

Ублюдок! Прыщавый щенок возомнивший себя богом! Если бы тогда она знала как этот прохвост все обустроит, можно было уговорить Цезаря отстранить его от власти. Но дело в другом. Он все понял! Октавиан назвал главную причину всех ее бед: им нужен он! Как же она сразу не догадалась? Может удалось бы договориться с Понсом и Антоний был бы жив.

Словно читая ее мысли в воздухе открылся портал и появился генерал Понс.

— Я не опоздал, господа? — весело произнес он.

Клеопатру мутило от горя, безвыходности и страха.

— Неважно выглядите, Ольга, — на ходу пробормотал генерал и обернулся к Октавиану. — Ну вот и все мой юный друг. История восстановлена. Дальше сам.

— За что вы так ненавидите меня? — дрогнувшим голосом спросила Клеопатра.

— Что за бредовые фантазии? — изумился генерал.

— Антоний мертв, а ваш протеже, — Клеопатра кивнула в сторону Октавиана, — в полном порядке и собирается убить моих детей. Меня провезет по Риму в звериной клетке. Без вашего согласия он не посмел бы так поступить.

— Его интересует только власть, — уверено сказал Понс и, строго посмотрев на гарцующего рядом триумвира, добавил: — И он получит ее в полной мере, если и дальше будет паинькой.

Октавиан не обратил внимание на издевательский тон. Он лишь криво усмехнулся, но очень внимательно продолжал слушал их разговор.

— В фамильной птолемеевской гробнице будет погребен ваш муляж, если хотите чучело. Правда, неотличимое от трупа. А вас мы переправим в безопасное место.

— Почему так нельзя было сделать и с Антонием и с нашими детьми?

— Они из этого времени. Их судьба абсолютна в античном мире — они погибают. А ваша — относительна: царица Клеопатра и Марк Антоний покончили собой, а Ольга будет жить. Подлечитесь, конечно, после беспутной жизни, — съязвил Понс.

— Куда же вы хотите отправить меня?

— Вон туда, — Понс протянул руку в сторону «стеклянного» цилиндра.

Ольга в недоумении посмотрела на Понса. Он хотел что-то объяснить, но рядом вновь возникла рябь открывающегося портала. Оттуда вышли Александр и Роберт.

— Вы опять своевольничали, — укоризненно сказал генерал, покачав головой.

Не обращая на него внимания, Александр подошел к Ольге. Она вымученно улыбнулась, губы задрожали.

— Мой верный рыцарь, — произнесла она срывающимся голосом, и разрыдалась на его плече. Александр застыл в ее объятиях, не зная как успокоить.

Роберт с удивлением разглядывал фантастический цилиндр.

— Вам должно быть особенно интересно узнать что это такое, доктор, — сказал подошедший Понс. — «Точка» пересечения нашего мира с параллельным. Точнее трехмерная проекция этой «точки». Вас троих, как выполнивших миссии больше не может быть в этом мире. Мы должны перебросить вас в один из параллельных, где только и возможно ваше будущее. Кстати, там вы сможете заниматься любимым делом.

Роберт рассеяно кивнул.

— А что за странные образования просматриваются внутри? — спросил он.

— Атомы! — рассмеялся Понс. — Сдавленные шары — протоны и нейтроны атомных ядер, а облачка — электроны. Мы вторглись внутрь атомов параллельного мира! При пересечении вселенных невозможно согласовать масштаб. Переход начнем сразу после коррекции масштаба нашими операторами.

Ольга вытерла глаза, устало села в принесенное кем-то кресло. Александр склонился над ней, держа за руки.

Тем временем внутри цилиндра произошли изменения. Атомные цепочки стремительно уплыли вдаль, образовав слои. Масштаб продолжал быстро расти. Наконец, проступили контуры какого-то механизма за пультом которого сидел человек. Когда он приобрел обычные размеры в прозрачной границе цилиндра образовался проход. Оператор прошел по нему, направляясь к Понсу.

— Мы готовы к переброске, генерал, — доложил оператор.

Понс кивнул и обернулся к Александру и Ольге.

— Ну вот и все, — сказал он. — Попрощаться лучше здесь, я думаю.

Александр помог Ольге подняться и они подошли к Понсу.

— Послушайте, генерал, я хочу, чтоб нас отправили вместе, — сказал Александр.

Понс удивленно поднял брови, вопросительно посмотрев на Ольгу. Царица смотрела себе под ноги. Генерал пожал плечами, изобразив непонимание.

— Глупо, конечно. Странно, что вы так ничего и не поняли.

— Дайте нам время и Ольга полюбит меня, — твердо произнес Александр.

— Ваш наивный романтизм неистребим даже прожитыми годами, — усмехнулся Понс. — Впрочем, это ваша проблема. А мне надо знать мнение Ольги.

— Что вы хотите услышать? — вызывающе спросила она.

— Только ради Бога, без лживой женской трагедии! — грубо оборвал ее Понс. — Вы согласны?

Ольга повернулась к Александру. Теперь только этот решительный человек беззаветно влюбленный в нее столько лет может помочь вновь обрести себя, объяснить как жить дальше. Александр казался спокойным, но безошибочным женским чутьем Ольга разглядела в его глазах запрятанные грусть, нежность и преданность.

— Ты думаешь, у нас получится? — тихо спросила она.

Александр молча обнял Ольгу. Она покорно прижалась, замерла, словно прислушиваясь к биению собственного сердца.

 

1

Улисс уныло брел в школу по пыльной дороге. Тяжелый портфель почти волочился по земле. Неожиданно его обогнала двуколка Сэма, который высунулся из-за плеча отца, показал Улиссу язык и скрылся в пыли. Жирная свинья, подумал Улисс. До чего не хотелось идти в школу. Отец обещал подарить настоящего арабского скакуна если он научится правильно сидеть в седле и целиться из ружья. Вот тогда он всем покажет! Особенно жирной свинье Сэму. И Джулии… Он вспомнил ямочки на ее щеках и голубые глаза, такие пронзительно красивые, что невозможно было смотреть в их притягательную глубину.

Впереди показалось приземистое здание городской школы.

Перед уроком в классе стоял невероятный гвалт. Все обступили Джима-жабу, который принес стеклянную банку с фалангой. Жуткое насекомое угрожающе носилось по дну. Вдруг фаланга приняла боевую стойку, и бросилась на стенку банки. Девчонки в ужасе завизжали. Только Джулия Дент сжав губы даже не вздрогнула. Мальчишки восхищенно и уважительно переглянулись, словно спрашивая друг друга: «Как в ней сочетаются такая красота и смелость?!»

Мисс Андерсон учительница истории с трудом успокоила детей, усадила по местам и достала потрепанный учебник.

— На чем мы остановились?

— На империи Александра Македонского, — ответила отличница Вивьен.

— И на бреднях Улисса как Александр нашел водопровод в пустыне и влюбился в женщину из другого времени, — давясь от смеха сказал Сэм.

Класс буквально взорвался от хохота. Джулия тоже звонко смеялась. Улисс обернулся к жирному Сэму и залепил увесистый подзатыльник.

— Можно только позавидовать такому богатому воображению. Занимательные фантазии, — невозмутимо произнесла мисс Андерсон.

— Это не фантазии, — угрюмо пробормотал Улисс, — мне рассказал отец.

— Мистер Джесси Рут Грант интересуется историей? — удивилась учительница. — Редкое увлечение для наших фермеров. Где же он мог найти книги? В городской лавке таких не бывает.

На перемене к Улиссу подошла Джулия.

— Я тебе верю, — сказала она.

Улисс с трудом заставил себя посмотреть ей в лицо. Вблизи Джулия казалась еще красивее. Он смутился, но Джулия не обратила внимание, оставаясь серьезной и Улисс воодушевился.

— Хочешь, я покажу тебе одну вещь, которую отец прячет от всех, но увидев ее, ты поверишь во все, что он рассказывает об Александре?

 

2

Ранчо принадлежащее семье Грантов выглядело очень впечатляюще. Большой двухэтажный сруб с широкой верандой, обширной галереей с окнами в пол стены, кухней с двумя печами. Заднюю часть дома занимала большая гостиная с высоким потолком, где семья собиралась на обед и ужин, принимала гостей. На втором этаже в мансардах размещались спальни. Двери спальни родителей Улиса выходили на просторный балкон, откуда открывался красивый вид на ферму. Загон для лошадей, ухоженный приземистый коровник, чистый свинарник и птичник.

Улисс незаметно провел Джулию в дом, отпер погреб и по крутым каменным ступенькам они спустились в подвал. Здесь было темно сыро и зябко. Улисс снял со стены факел. В мерцающем свете вспыхнуло бледное лицо Джулии.

— Если страшно, мы можем вернуться, — предложил Улисс.

— Вот еще! — возмутилась Джулия и шагнула в сумрак холодного подвала.

Вдоль прохода расположилось несколько проемов в винные погреба. В тусклом свете факела огромные бочки казались бизоньими тушами, которые вот-вот бросятся на детей.

— Знаешь Улисс, — прошептала Джулия, — никто из мальчишек не отважился бы привести меня в такое место.

Улисс не нашелся что сказать и молча взял Джулию за руку. В ответном пожатии теплой ладони он ощутил благодарность.

В торце подземного коридора путь преградила дверь. Повозившись с тугим замком Улисс, наконец, распахнул ее. В центре маленькой комнаты стоял невысокий постамент. Под стеклянным колпаком сверкал филигранной работы золотой античный шлем.

Джулия замерла от неожиданности, изумленно разглядывая могучую красоту древнего творения.

— Это шлем Александра Великого, — сказал Улисс.

Осторожно, словно шлем мог исчезнуть, Джулия подошла к нему. Улисс снял колпак, взял тяжелый шлем и протянул Джулии.

— В нем он вошел в покоренный Вавилон больше двух тысяч лет назад.

Джулия не верила глазам, но достаточно было увидеть ажурные украшения, драгоценные камни и султану из красных перьев, чтоб исчезли все сомнения — такой шлем носил самый великий царь древности!

— Интересуетесь античностью? — раздался низкий мужской голос.

Оба ребенка вскрикнули, словно рядом прогремел выстрел. Широко расставив ноги, в дверях стоял Джесси Рут Грант.

 

3

Мать Улисса, Ханна, поставила поднос перед мужем. Джесси придирчиво осмотрел жаренную утку, удовлетворенно крякнул и умелыми движениями разделал жирную тушку. Ханна поглядывала на мужа ласковым взглядом любящей жены. Над столом разлился аппетитный запах жаренного мяса, фаршированного рисом с грибами, чесноком и перцем. Зачаровано наблюдавшие за действиями хозяина дети шумно сглотнули. Разложив сочные дымящиеся ломти по тарелкам, Джесси сделал приглашающий жест. Ханна с добродушной улыбкой наблюдала, как изголодавшиеся дети набросились на еду. Несколько минут семейство Грантов и Джулия молча налегали на лакомство. Но от внимания Ханны не укрылось, как Улисс и Джулия иногда смущенно переглядывались.

— Надеюсь, тебе все понравилась? — спросил она Джулию.

— О да, миссис Грант, вы изумительно готовите!

— Спасибо, деточка, — ласково рассмеялась Ханна. — А я не могу удержаться и не сказать, что у тебя необыкновенно красивое платье.

— Это моя мама, — с гордостью произнесла Джулия. — В прошлом году папа купил ей хороший набор швейных принадлежностей.

Ханна обняла Джулию за плечи и, словно разговаривала с подружкой, заговорщицки прошептала:

— Познакомишь меня с мамой? Я бы попросила сшить платье и для меня.

— Конечно, миссис Грант! — порывисто воскликнула Джулия. — Она очень обрадуется. Ведь вы такая красивая. Как царица Клеопатра на картинке в нашем учебнике!

Мать Улисса выразительно посмотрела на мужа. Джулия испугалась, неужели она сказала глупость!? Но Ханна погладила ее по головке и игриво пожурила:

— Ты преувеличиваешь, деточка.

— Вовсе нет, — неожиданно заступился за Джулию Джесси, подмигнув ей. — Я тоже считаю, что моя жена очень красивая и действительно похожа на знаменитую египетскую царицу.

— О, Джесси, ради Бога, прошу тебя! — делано возмутилась сияющая от удовольствия Ханна.

Глава семейства отпил глоток эля, внимательно изучая Джулию, словно решая, стоит ли затевать важный разговор. А ее раздирало любопытство от увиденного в подвале сокровища. Мисс Андерсон говорила на уроке, что шлем Александра Македонского мечтают найти все археологи мира. Что такая находка будет величайшим открытием ученых. Она чувствовала, что тут кроется настоящая тайна.

— Мистер Грант, — преодолев смущение тихо произнесла Джулия, — шлем, который показал мне Улисс…

— Принадлежал Александру Великому.

Джулия удивленно посмотрела на Джесси.

— Но откуда он у вас?

— От самого македонского царя? — невозмутимо сказал Джесси.

Лицо его оставалось серьезным, но в уголках губ играло лукавство. Джулия решила, что старший Грант разыгрывает ее.

— Мистер Грант, никому в школе я не доверяю так как Улиссу. Вы очень похожи и оба джентльмены своего слова. Но и я умею хранить тайны.

— О! Это речь настоящей леди, мисс, — уважительно кивнул Джесси. — Нет ни малейшего повода усомниться в правдивости ваших слов. Поэтому не буду говорить, что мои предки на протяжении двух тысяч лет сохраняли уникальную реликвию, передавая ее по наследству. Обещаю как-нибудь рассказать правду.

— Спасибо, мистер Грант. Но я еще хотела спросить о женщине, которую любил Александр. Ведь это была не Роксана.

Джесси замер с поднятым бокалом не в силах скрыть замешательства. Он встал из-за стола, подошел к окну, долго что-то разглядывал там. Затаив дыхание, Джулия смотрела на него и ждала.

— Еще до того, как Александр стал величайшим царем древности, он полюбил девушку сказочной красоты, — тихо произнес он, повернувшись к жене. — Но ему пришлось пройти сотни миль, покорить весь мир, словом прожить целую жизнь, чтобы завоевать ее любовь.

Хана смотрела на мужа влюбленными глазами полными слез.

— Значит, они снова встретились, полюбили друг друга и прожили вместе счастливую жизнь? — спросила Джулия.

— Хочется верить, что Александру удалось сделать любимую женщину счастливой, — улыбнулся Джесси.

— И у них были дети?

— Замечательный сын! — воскликнула Хана, обнимая Улисса. — Который прожил долгую жизнь, полную опасностей и приключений. Жизнь в почете и уважении благодарных соотечественников.

— Как бы мне хотелось быть среди таких людей, — мечтательно произнесла Джулия.

— Я уверен, что такую красивую и энергичную леди ждет интересная жизнь в окружении удивительных людей, — сказал Джесси.

Через час когда, проводив Джулию, Джесси вернулся домой, у дверей его ждал Улисс.

— Тебе понравилась Джулия? — смущенно спросил он.

— Конечно! — кивнул отец. — Разве такая очаровательная девушка может кому-то не понравится?

— А как ты думаешь, я могу ей понравится?

Джесси взял сына за плечи.

— Если ты станешь настоящей личностью олицетворяющей ум и честь, доблесть и смелость, справедливость и доброту, и сможешь с достоинством доказать женщине свою преданность и любовь, она полюбит тебя и ты ее завоюешь.

— Как ты маму? — спросил Улисс, увидев появившуюся Хану.

Александр рассмеялся, обнимая Ольгу прячущую счастливое лицо на его плече.

— Как я маму.

Улисс Грант (1822–1885) — 18-й президент Соединенных Штатов Америки, прославленный полководец северян и легендарный герой Гражданской войны Севера и Юга (1861–1865), генерал армии США. Портрет Гранта изображён на банкноте в 50 долларов.

В 1848 году Улисс Грант женился на Джулии Дент…