1

Этот ежегодный пир должен затмить все предыдущие. После убийства Гая Юлия Цезаря пиршества, устраиваемые двадцативосьмилетней царицей Египта Клеопатрой VII, становились пышнее и развратнее. О них ходили легенды. Рассказывали о яствах из Индии и Китая, парфянских нарядах и персидских богатствах. О фейерверках, фокусниках, эротических танцах восточных красавиц и о многом другом, что могло удивить античного человека. Казалось, Клеопатра хотела в веселье и разврате утопить несбывшиеся мечты стать вместе с Цезарем владычицей мира.

Дворец Клеопатры в Александрии славился во всем мире красотой и богатством. Снаружи он походил на три соединенных античных храма — дорических мраморных периптер длиной более двухсот метров. С глубокими многоколонными пронаосами и фронтонами, украшенными скульптурами греческих и египетских богов. Внутри Дворец поражал еще большим великолепием. Десятки просторных прохладных помещений наполненными запахами благовоний и украшенными полупрозрачными тюлями, настенной живописью, золотыми статуями. Многочисленные бассейны в изумрудах и рубинах, мраморные массажные ложа, термы с палестрами.

Перед праздником Дворец преображался. Он заряжался суетой тысяч людей готовивших грандиозное событие. Большой тронный зал собирался принять несколько сотен гостей со всего света. Его огромные колоны, многоуровневые балюстрады, мощные пилоны были увешаны гирляндами светильников. Украшенные золотом и драгоценными камнями стены скрывали специальные устройства для фейерверков. Тончайший тюль уходил вверх к сумраку потолка. Там колдовали фокусники, готовя свою сложную технику. Продолжались работы над прозрачным полом для желающих увидеть происходящее из необычного ракурса.

Поздно вечером, когда стемнело и Дворец Клеопатры нарядился в праздничные огни, к нему потянулись приглашенные на пир гости. Длинные вереницы носилок с царями и вельможами, полководцами и чиновниками, финансистами и купцами, учеными и жрецами выстроились в очередь. Перед входом во Дворец их встречали жонглеры с факелами и «глотатели огня». Счастливые приглашенные, провожаемые ряжеными церемониймейстерами поднимались по широкой лестнице во Дворец, оставляя внизу толпу, запрудившую дворцовую площадь до самого причала. А на дальнем мысе, в легкой дымке, возвышалась трехбашенная стосорокаметровая громада Александрийского Маяка.

Целую ночь продолжалось потрясающее пиршество. Все здесь поразило гостей — роскошь в дарах, посуде, нарядах и представлениях. Перевозбужденные головы и перегруженные деликатесами желудки к рассвету жаждали отдыха.

В это мгновение из-за своего золотого стола встала Клеопатра. По шумному и веселящемуся залу прокатилась волна возбужденного шепота и воцарилась тишина. Замерли гости, танцовщицы, шуты, чародеи, слуги. С лукавой и многозначительной улыбкой Клеопатра оглядела зал и сказала:

— Осталось выбрать единственного счастливца и наградить главным подарком сегодняшнего пиршества, — сильный голос эхом разнесся по тронному залу. Клеопатра сделала паузу, обвела взором лица притихших гостей. — Поистине царский дар — и в своей щедрости, и в своей жестокости!

Последнее слово она произнесла так громко, что усиленное эхом, оно заполнило зал. Все вокруг ожило, задвигалось, заговорило и перепугалось! Клеопатра с презрением смотрела на царьков, финансистов и прочую знать, которые нервно подавали знаки слугам, выглядывавшим из-за спин стражников. На что же способен этот растревоженный и раскормленный хлев?!

Дождавшись, наконец, тишины, Клеопатра продолжила:

— Я хочу выбрать любовника на сегодняшнюю ночь! — торжественно объявила она, сияя ослепительной улыбкой.

По залу прокатился вздох облегчения и на Клеопатру устремились сотни вожделенных мужских глаз. Она как никогда была хороша. Темные глубокие глаза, яркие губы, длинные волосы, спадавшие на голые плечи. Глубокое декольте открывало роскошную белую грудь. Изумительную фигуру обтягивало длинное платье рубинового цвета.

— Но для избранного ночь любви будет особенной, — улыбка Клеопатры застыла в хищном оскале. — Утром моего любовника казнят!

Трудно описать возбуждение, охватившее гостей. Потребовалось несколько минут, чтобы они пришли в себя и смогли дальше выслушать царицу.

— Разве ночь любви со мной не стоит жизни?! — воскликнула Клеопатра. Глаза ее горели, она дрожала от возбуждения и, словно пытаясь погасить его, прошептала: — Целая ночь наслаждения, взамен бездарной жизни червя.

В самый разгар всеобщей ажитации на открытое пространство, смущенно улыбаясь, вышел стройный юноша.

 

2

В покоях Клеопатры царили безмолвие и прохлада. Несколько факелов за фалдами полупрозрачных тюлей, создавали теплый рассеянный свет. Уютный многообещающий полумрак, запах благовоний и воздух, насыщенный страстью.

Юноша сидел на краю кровати в напряженной позе. Вокруг лохматой головы светился пушистый ореол от факела напротив. А на лице — маленькие огоньки испуганных глаз. Клеопатра прислушалась к его страху и желанию. Рука скользнула в растрепанные густые волосы.

— Сколько тебе лет? — ласково спросила она.

— Шестнадцать, — ответил он, неуклюже потянувшись к ее губам. Голос не слушался, но он старался совладать с ним.

— Еще не поздно отказаться от глупой и жестокой игры, — назидательно сказала царица.

— Нет, — твердо сказал юноша, — я не могу.

— Почему? — удивилась Клеопатра.

— Я люблю тебя! — пылко воскликнул юноша.

Она тихо рассмеялась бархатным грудным смехом.

— Ты не веришь?! Но это правда! Я любил тебя всегда, еще до рождения. Я сам не понимаю свое чувство, но знаю тебя давно. В прошлой жизни я был великим царем и мы любили друг друга, — с горячностью продолжал юноша, но вдруг сник и с грустью добавил: — Просто я помню об этом, а ты — нет.

— Как тебя зовут? — серьезно спросила она.

— Александр.

Клеопатра насторожилась. Да нет, просто совпадение и пустые фантазии романтического мальчика, подумала она. Сколько здесь в Александрии этих Александров.

— Все это глупости. Ты должен тотчас уйти, — решительно сказала она. — Я выведу тебя тайным ходом.

— Прошу, не гони меня! — взмолился юноша, осторожно дотронувшись до ее плеча. — Я безумно люблю тебя!

— Через несколько часов тебе отрубят голову! — воскликнула Клеопатра. Она резко повернулась и оказалась в его объятиях.

— Целая ночь наслаждения, взамен бездарной жизни червя, — прошептал Александр.

— Ты не мог это услышать!

— Вспомнила меня?

Клеопатра смотрела в глаза полные любви и нежности. Она обхватила голову Александра и прижала к вздымающейся груди. Почувствовала, как руки трепетно сдавили их. От знойной ласки Клеопатра вспыхнула, задрожала от мгновенно затопившего обжигающего желания.

По телу разлилась упоительная расслабляющая истома, но сердце еще буйствовало. Как давно не было так хорошо! Она улыбнулась радостным ощущениям, сладко потянулась, выгнувшись по-кошачьи, и перевернулась на бок. Какой чудный мальчик! Столько страсти, фантазии, желания! Клеопатра тихо рассмеялась: он шептал всякие глупости, касаясь губ губами, когда она чувствовала его в себе. Что-то трепетное, безумное. Она снова ощутила, как по телу пробежала волна убаюкивающего блаженства.

Царица протянула руку, коснувшись разгоряченного тела Александра. Он спал. Обессиленный и счастливый. Клеопатра приподнялась, нежно поцеловав в раскрытые губы. В ямочку уголка губ. Как у ребенка. Александр вздрогнул и тихо засопел. Клеопатра улыбнулась, прижавшись к нему. Ноющая грудь легла в его ладонь. Александр заворочался, но царица быстро положила на лоб прохладную ладонь.

— Надеюсь, вы довольны? — раздался над ухом знакомый голос.

Клеопатра чуть не вскрикнула. Перед ней стоял Понс, цинично разглядывая нагое холеное тело. Царица села, прикрывшись платьем.

— Считаете приличным так появляться в моей спальне? — холодно спросила она. — Может вы извращенец? Не подглядывали, когда я справляю нужду?

— Подглядывать за красивой женщиной, которая испражняется или занимается любовью — не одно и тоже, — назидательно сказал Понс, не смутившись.

— Зачем вы пришли?

— Будете присутствовать при казни?

Клеопатра метнула на Понса презрительный взгляд.

— Для чего вы все подстроили?

— Что именно? — невозмутимо спросил генерал. — Потешить ненасытную плоть детской любовью с последующей казнью?

— Подонок! — воскликнула Клеопатра. — По-прежнему копаетесь в моей душе? Очередной отвратительный Тест, которыми извели еще на станции? Я не подопытный кролик, Понс!

— Не порите чепухи, — поморщился генерал. — Целиком ваша собственная работа. Вы живете жизнью, которую выбираете сами.

— Как попал сюда этот мальчик? Кто он? Александр, которого перебросили из детства, предварительно откорректировав память?

— Так будете присутствовать при казни?

— Нет! — со злостью крикнула Клеопатра и с тревогой посмотрела на спящего Александра. — Никакой казни не будет, слышите?! — отчеканила Клеопатра, сжав зубы.

Генерал бесстрастно смотрел в глаза.

— И поможете мне вы, — тем же приказным тоном сказала царица.

— Что вы задумали? — спросил Понс.

— Проведете его потайным ходом. И когда придут стражники исполнить «мою волю», негодный мальчишка загадочно исчезнет. А сейчас отвернитесь, я оденусь.

Понс криво усмехнулся, но отошел. Когда шуршанье платья прекратилось, он повернулся.

— Буду ждать в конце потайного хода, — сказал генерал.

Он подошел к раскрывшемуся с тяжелым каменным лязгом лазу. В черном зеве виднелись каменные ступеньки, круто уходившие вниз и терявшиеся в темноте. Оттуда несло сыростью и прохладой. Понс остановился в нерешительности.

— Только это не поможет, — сказал он.

— Что вы хотите сказать?

— Долго объяснять, скоро сами поймете, — махнул он рукой и исчез во мраке.

Клеопатру охватила тревога. Она взглянула на песочные часы — до прихода стражников осталось мало времени. Она села на кровать, склонившись над спящим юношей. Лицо источало умиротворение и спокойствие. Клеопатра никак не могла решиться разбудить его. Наконец, она ласково взъерошила ему волосы и Александр проснулся. Он приподнялся на локте, улыбнулся наивной детской улыбкой, обнял и протяжно со вкусом поцеловал в губы. Клеопатра подалась было магии его страсти, но всплывший прежний страх заставил нежно, но настойчиво оттолкнуть юношу.

— Надо немедленно уходить, — сказала она. — Я покажу потайной ход.

— Зачем? — недоуменно спросил Александр.

— Скоро войдут стражники и отрубят тебе голову.

Александр улыбнулся отрешенной блаженной улыбкой.

— Я думаю только о прошедшей волшебной ночи.

— Я тоже никогда не забуду нашей любви, но сейчас ты должен уйти, — строго сказала Клеопатра.

— Ты меня гонишь? — испуганно спросил Александр.

Истекали последние минуты. Клеопатра занервничала.

— Тебе надо уходить!

Лицо Александра изменилось.

— Без тебя никуда не пойду, — упрямо произнес он.

— Что за глупости! — Клеопатра порывисто встала. — Я не могу никуда и ни с кем уйти. Я царица Египта! А ты через час будешь гнить в сточной канаве. Голову принесут на блюде на продолжение вчерашнего пиршества! — Клеопатра металась возле невозмутимо сидевшего Александра. — И никто о тебе никогда не вспомнит, словно и не жил на свете.

— Ты же будешь меня помнить.

— Господи! — Клеопатра заломила руки.

— Уйдем вместе.

— Это невозможно! — воскликнула в отчаянии Клеопатра.

— Я останусь, — обречено произнес юноша. — Жизнь без тебя не имеет смысла.

— Это безумие! Ну хорошо, — решительно кивнула она, — я приду к тебе, но позже. Мы не можем уйти вместе.

Александр горько усмехнулся.

— Обманешь меня, я знаю.

— Застольное стадо будет смеяться над выражением застывшей смерти на твоем лице. Будет так весело! — Клеопатра еле сдерживала рыдания.

— Я не смогу жить без тебя, — тихо произнес Александр.

В глубине покоев царицы послышался тяжелый топот. Клеопатра бросила полный ужаса взгляд на Александра. Слезы не давали видеть. Шаги приближались. Казалось, они так громыхали, что разорвут барабанные перепонки. Наконец, высокие двери окрылись, пропуская личного телохранителя Аполлодора во главе стражников, и обрушилась свирепая тишина. Он низко поклонился царице, молча указав стражникам на Александра, неподвижно лежавшего в ворохе мягких подушек. Двое рослых угрюмых воинов подхватили Александра. Он не оказывал никакого сопротивления и казался равнодушным к происходящему. У дверей он вдруг обернулся и глаза их встретились. Клеопатра стояла неподвижно, застыв в страшном напряжении. Подбородок затрясся, комок подкатил к горлу и она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, в котором теперь уже навсегда запечатлеется образ этого мальчика — любящего, наивного и обреченного…