Предрассветные сумерки; В поле между комьями холодной земли, свернувшись в комочек спит Жаворонок. Ровное дыхание то слегка приподымает, то опускает перышки на его груди. Но вот он открывает глаза, быстро вскакивает на ножки, встряхивается, оглядывается по сторонам и летит вверх. Поднявшись, он как бы застывает на одном месте и, трепеща маленькими крылышками, смотрит вниз.

Под ним, широко раскинувшись во все стороны, расстилаются ровные колхозные поля. Поля еще покрыты снегом, но уже повсюду видны на них черные и зеленые пятна. Черные пятна — пашни. Зеленые пятна — всходы ржи и пшеницы.

На холмах среди полей виднеется деревня. Вдалеке за деревней темнеет лес.

Жаворонок поднимается все выше и выше и вдруг видит солнце. Оно показало из-за леса свой золотой краешек.

И звонкая, чистая трель оглашает воздух.

На том самом поле, где спал Жаворонок, ночует Большое Стадо серых куропаток — красивых полевых петушков и курочек. Они сидят, тесно прижавшись друг к другу, почти совсем запорошенные снегом.

Первой услышала пение Жаворонка Старшая Куропатка. Взмахнув крыльями, она вскакивает на близстоящую кочку и громко кричит:

— Пора! Пора! Пора!'

И сразу все Стадо зашевелилось. Стряхивая с себя снег, молоденькие петухи и курочки окружают кочку и кудахчут, перебивая друг друга:

— С добрым утром, Старшая Курочка! С добрым утром, Старшая Курочка! С добрым утром! С добрым утром!

— С добрым утром! — приветливо отвечает Старшая и, водворив тишину, поднимает голову и тихо произносит: — Слышите?

И все петухи и курочки тоже поднимают головы и застывают на месте. С вышины, из самого поднебесья, доносятся до них звонкие, переливчатые трели.

— Это Жаворонок, — говорит Старшая Курочка. — Значит, правда, началась весна. Прошло самое трудное и голодное время. Скоро надо будет подумать о гнездах. Настала пора всем нам расстаться.

— Пора, пора! Кто куда? Кто куда? Кто куда? — загалдело все Стадо, и в тот же миг все петухи и курочки, крича и толкая друг друга, стали делиться на парочки.

— Мы к лесу! — кричит одна из образовавшихся парочек.

— Мы за речку! — кричит другая.

— Мы на Красный Ручей, — кричит третья.

— Мы на Костяничную Горку! — крикнули две парочки сразу.

— Я первый сказал «на Костяничную Горку», — говорит молодой

петушок и угрожающе выпячивает голубую грудь с рисунком подковы шоколадного цвета.

— Нет, я первый, — решительно заявляет другой петушок с особенно красными и большими бровями.

— Нет, я. — И петушок с подковой на голубой груди подскакивает к своему противнику.

— Тронь только, — говорит бровастый, не двигаясь с места.

— И трону, — заявляет голубогрудый и слегка отскакивает назад.

— Попробуй! — И петушок с красными бровями в свою очередь подскакивает вплотную к голубогрудому.

— И попробую, — говорит тот, не трогаясь с места.

— Ну что ж ты?

— А ты?

— Я-то уж…

— Ох ты!

— Вот тебе и «ох ты».

— Ах, они убьют друг друга, — восклицает хорошенькая курочка с оранжевым горлышком и в сильном волнении взмахивает крыльями.

— Какой ужас! — вторит ей курочка с голубым носиком.

А петухи все так же стоят друг перед другом и повторяют с самым воинственным видом:

— Ну, тронь!

— И трону!

— Бровкин! Подковкин! Прекратите сейчас же драку, — раздается внезапно строгий голос Старшей Курочки.

Оба петуха вздрагивают и покорно расходятся.

— Если бы не она, ох уж я бы ему, — говорит петушок с подковой на груди, подходя к Оранжевому Горлышку.

— Еще бы минута, и ему конец, — говорит бровастый, становясь рядом с Голубым Носиком.

— Не нужно ссориться, — обращается ко всему Стаду Старшая Курочка, — всем хватит места, чтобы вить гнезда и выводить птенцов. Выводите их побольше и воспитайте получше. Помните: той курочке, которая осенью приведет больше всего молодых куропаток, будет великая честь: эта курочка будет всю зиму водить Большое Стадо.

Услышав эти слова, все петухи с гордой уверенностью посмотрели на своих курочек, а курочки скромно потупились.

— И все должны будут ее слушаться, — продолжает Старшая.

После этих слов все курочки гордо посмотрели на своих петушков, а петушки скромно потупились.

— А теперь до свиданья, до свиданья, до осени! — заканчивает свою речь Старшая и вдруг, высоко подпрыгнув в воздух, с треском взмахивает крылышками и улетает прочь.

И в тот же миг все другие куропатки парочками с шумом и чириканьем разлетаются во все стороны и пропадают из глаз.

На поле остаются только Подковкин с Оранжевым Горлышком и Бровкин с Голубым Носиком.

Петухи грозно посматривают друг на друга, и ни тот, ни другой не решается полететь первым. Стоит только Бровкину слегка пошевелить крыльями, как Подковкин тут же поджимает под себя лапки и, сжавшись в комок, приготавливается к полету. Воинственная решительность Подковкина действует расхолаживающе на Бровкина, и он, стараясь принять независимый вид, остается на месте. Но это не значит, конечно, что Бровкин трусит, наоборот, стоит только Подков- кину хотя бы слегка приподнять крылья, как Бровкин тут же поджимает под себя лапки и, сжавшись в комок, в свою очередь, приготавливается к полету.

Так сидят они, сторожа друг друга, то подскакивая, то замирая, то намереваясь взлететь, то отменяя свое решение.

— Это невыносимо! — не выдерживает Голубой Носик и, высоко подпрыгнув, летит к Костяничной Горке. Бровкин устремляется за ней.

— Стой! — кричит Подковкин.

— Погоди! — останавливает его Оранжевое Горлышко. — Мы найдем для себя другое место. — И, оторвавшись от земли, она полетела над снежным полем, долетела до ржаных зеленей и опустилась.

— Разве здесь плохо? — спрашивает она у приземлившегося рядом с ней Подковкина.

— О дорррогая! — отвечает Подковкин, — раз ты со мной, мне везде хорошо. Но как бы мне ни было хорошо, — добавляет он, выпячивая свою голубую грудь с шоколадной подковой, — Бровкину будет плохо.

Высоко, над самыми облаками, поет Жаворонок. С вышины, до которой он долетел сейчас, видно за лесом уже все солнце. И песня Жаворонка звучит все громче и громче.

Вот ее услышали воришки зайцы, забравшиеся на ночь в сад поглодать кору с яблонь.

— Жаворонок! — предостерегающе кричит один из воришек, и все зайцы, приподняв уши, прекращают свое занятие и прислушиваются.

— Значит, сейчас наступит утро и все проснутся, — говорит второй.

— Нужно улепетывать, пока не попало, — предлагает третий, и зайцы бросаются врассыпную.

— Жаворонок! — говорит, открывая глаза, петух. — Коко-ко-ко-кое безобразие, как же это я проспал. — И громкое «ку-ка-ре-ку» оглашает весь двор.

Просыпаются дремавшие на насесте куры.

Просыпается, сладко зевнув, собака и вылезает из будки.

Из-за леса, все заливая горячим светом, выплывает солнце. Оно поднимается все выше и выше. От его теплых лучей подтаивают снега.

Звенят капели.

Блестят лужи.

Все сверкает и искрится.

А над полями, над деревней, над лесом звенит и переливается весенняя песня Жаворонка.

За крутой берег скованной льдом реки заходит солнце. Гаснет последний луч. Бледнеют розовые облака. Наступает вечер.

Утомленно махая крылышками, садится на землю Жаворонок. Отыскав удобную ямку, он уютно устраивается в ней и, сладко зевнув, закрывает глаза.

— Черр-вяк!! Черр-вяк! г- раздается внезапно вблизи чей-то голос, напоминающий скрип несмазанной калитки.

Жаворонок открывает глаза, перевертывается на другой бок и снова их закрывает.

— Черр-вяк! Черр-вяк! — повторяет опять кто-то рядом.

Окончательно разбуженный, Жаворонок вскакивает на ножки.

— Черр-вяк! Черр-вяк! — ‘повторяется вновь.

И Жаворонок в досаде бежит туда, откуда слышится голос, и вскоре обнаруживает среди низенькой травки зеленей сидящего на кочке петушка с шоколадной подковой на голубой груди.

— Скажите, это вы все время кричите «черр-вяк, черр-вяк»? — спрашивает он его.

— Что значит-«кричите», — обижается петушок, — я вовсе не кричу, а пою.

— Поете? Простите, не догадался, — смущается Жаворонок и, стараясь загладить невольную ошибку, миролюбиво прибавляет: — Пожалуйста, не сердитесь на меня: Поверьте, я не хо+ел вас обидеть.

— А я вообще никогда не сержусь. У меня очень хороший характер, — говорит петушок, но тут же с угрожающим криком срывается с места и бросается грудью на появившегося из зеленей второго петушка с большими красными бровями.

И на глазах у перепуганного Жаворонка разыгрывается петушиный бой.

Стучит клюв о клюв, хлопают крылья, летят пух и перья. За густым облаком пуха не видно бойцов. Слышен только шум битвы. Но вот облако рассеивается, и Жаворонок видит стоящего в победоносной позе петушка с; голубой грудью и улепетывающего петушка с красными бровями.

— Будет знать теперь, — говорит победитель, поправляя сломанное перо на своем крыле.

— С кем это вы?^ спрашивает Жаворонок.

— С Бровкиным. Глупый петушишка. Видели, как я его ткнул?

А зачем же вы деретесь?

— А как же нам с ним не драться, раз мы петухи, да вдобавок еще соседи.

— Ой! — вскрикивает Жаворонок и несколько подается назад.

— Что с вами?

— Я ведь тоже ваш сосед.

Но вы же не петух, — успокаиваем петушок Жаворонка. — Поверьте, я очень рад знакомству. Скажу больше, я даже познакомлю вас со своей женой. Как только мы совьем гнездо, приходите в гости.

А когда вы его совьете?

— Когда рожь будет высокая.

С каждым днем жарче и жарче греет солнце.

Звонче и звонче звенят капели.

Падают с крыш и разбиваются сверкающие сосульки.

Быстрей и быстрей тают снега.

Высоко в небе летит Жаворонок и смотрит на изменяющуюся под ним землю.

— Здравствуй, Жаворонок! — окликает его кто-то в воздухе.

Возле него пролетают тоненькие птички с трясущимися хвостиками.

— Здравствуйте, Трясогузки-Ледоломки, — приветствует их Жаворонок. — Не рано ли вы прилетели?

— В самое время, — весело отвечают ему птички, — завтра тронется лед.

Трескается лед на реке, громоздятся, налезая друг на друга, расколовшиеся льдины и, подхваченные освобожденной водой, несутся вперед.

Тает последний снег.

Высоко в небе летит Жаворонок.

— Здравствуй, Жаворонок! — окликают его пролетающие мимо птички.

— Здравствуйте, ласточки-касатки! — приветствует их Жаворонок, — не рано ли вы прилетели?

— Самое время, — отвечают ласточки, — смотри, как рожь поднялась.

Жаворонок снижается.

Дорога. По обеим сторонам дороги стоит озимая рожь.

Жаворонок сворачивает в сторону от дороги и летит в глубину поля.

— Подковкин! Подковкин! Где ты? — кричит Жаворонок, стараясь отыскать затерянную теперь в высокой ржи знакомую кочку.

— Я здесь, — раздается снизу скрипучий голос, и между колосьями появляется голова Подковкина.

— Готово гнездо? — даже забыв поздороваться, спрашивает Жаворонок, опускаясь на землю рядом с петушком.

— Готово, — радостно отвечает петушок, — идем, я тебе покажу. — И он так быстро бежит во ржи, что маленькая птичка еле-еле за ним поспевает.

В углублении между двух невысоких кочек помещается гнездо. На гнезде, распушив перья, сидит Оранжевое Горлышко.

— Дорогая, — обращается к ней Подковкин, — познакомься — наш сосед.

— Очень рада! Прошу, — приветливо говорит Оранжевое Горлышко и, сойдя с гнезда, не без гордости спрашивает: — Правда, уютное?

— Очень милое гнездышко, — как можно любезнее говорит Жаворонок, заглядывая в ямку, на дне которой лежат яйца красивого желто-зеленого цвета, повернутые острыми краями внутрь.

— А как вам нравятся наши окрестности? — спрашивает Оранжевое Горлышко, поворачивая то сюда, то туда свою хорошенькую головку.

Жаворонок смотрит по сторонам, но, кроме высоких колосьев и черной земли, ничего не видит. Не желая обидеть своих милых соседей, так же любезно, как и раньше, отвечает:

— Очаровательный вид. Поверьте, мне нигде так не нравилось, как у вас.

— В таком случае, может быть, вы нам что-нибудь споете?

— О, с радостью, — говорит Жаворонок и, выпрямив ножки, выставив грудь и слегка запрокинув голову, собирается взять первую ноту, но тут его перебивает Подковкин.

— Дорогая, — обращается он к Оранжевому Горлышку, — чтобы ты получила двойное удовольствие, я спою с ним вместе. Начнем! — поворачивается он к Жаворонку и, откашлявшись, становится в позу.

Смущенный неожиданным заявлением Подковкина, Жаворонок пребывает некоторое время в растерянности, но потом овладевает собой и начинает петь. Чисто, как серебряный колокольчик, звучит его первая трель. Вот он начинает выводить вторую.

— Черр-вяк! Черрр-вяк! — скрипучим, как несмазанная калитка, голосом подпевает ему Подковкин.

Жаворонок умолкает и с ужасом смотрит на своего партнера.

— О, продолжайте! У вас обоих так красиво получается! — умоляюще вскрикивает Оранжевое Горлышко. И Жаворонок, пересилив себя, начинает выводить новую трель.

— Черрр-вяк! Черрр-вяк! — вторит Подковкин.

У Жаворонка перехватывает горло, он срывается, «пускает петуха» и смущенно говорит: — Простите, я сегодня не в голосе…

— Это бывает. Даже со мной, — успокаивает его петушок.

— Разрешите, я спою вам как-нибудь в следующий раз, — говорит Жаворонок и взлетает кверху.

— Обязательно!

— Не забудьте!

— Мы будем вас ждать, — кричат ему вслед Подковкины.

Но огорченный Жаворонок ничего не отвечает и летит дальше.

Вдруг он замирает в воздухе.

В кустах около того поля, где во ржи находилось гнездо Оранжевого Горлышка, он замечает рыжую полоску. Он спускается ниже и ясно видит, что это Лиса.

Лиса вышла из кустов и крадется по скошенному лугу к полю куропаток.

Жаворонок спускается еще ниже и что есть силы кричит:

— Подковкин! Подковкин! Лиса идет! Спасайтесь!

Услыхав крик жаворонка, Лиса поднимает голову и страшно щелкает зубами, жаворонок хоть и испугался, но тем не менее продолжает кричать:

— Подковкин! Лиса!

Жаворонок видит, как из ржи на скошенный луг выскакивает Подковкин. У Подковкина взъерошены все перья, одно крыло волочится по земле.

— Что с тобой? — вскрикивает Жаворонок.

— Меня подбили мальчишки! — говорит Подковкин так громко, будто нарочно хочет, чтобы его слышала Лиса. И Лиса слышит. Она бросается за ним, и ее зубы лязгают возле самого петушиного хвостика.

Подковкин, собрав последние силы, взлетает, но тут же падает, вскакивает и, волоча крыло, то бегом, то неловко взлетая, добирается до кустов и скрывается в них.

Лиса устремляется за ним.

Жаворонок видит сверху, как шевелятся и дрожат кусты. Они шевелятся и дрожат то там, то тут, то тише, то сильнее; Вот кусты зашевелились особенно сильно, и из них, облизываясь, вышла Лиса.

— Кончено, — чуть слышно шепчет Жаворонок и медленно летит обратно.

Он опускается в рожь и подходит к гнезду Оранжевого Горлышка.

— Вы? А где же Подковкин? Почему вы молчите? — встревоженно спрашивает Оранжевое Горлышко,

— Подковкин… — в сильном волнении говорит Жаворонок, — его… он…

— Что с ним? Говорите скорей!

— Он…

— Он жив и здоров, — раздается рядом знакомый голос Подковкина, и в следующее мгновение он появляется сам.

— Жив! — бросается к нему Жаворонок. — Но, постой, я же сам видел, как Лиса вышла из кустов и облизывалась…

— А ей больше ничего не оставалось, как только облизываться. Я ее так запутал в кустах, что у нее голова кругом пошла.

— Но как же ты смог от нее убежать? Хромой? Со сломанным крылом? — удивляется Жаворонок.

— Ха-ха-ха-ха, — хохочет Подковкин. — Это я притворился, чтобы отвести ее от нашего гнезда. — И петушок весело затанцевал на здоровых ножках и захлопал крыльями.

— Подковкин, ты герой! — заявляет Жаворонок.

— Ну, знаешь, это уж ты того-с… — смущается Подковкин. — Да не предупреди ты меня во-время, кто знает, чем бы все это кончилось.

— Дорогой сосед, вы спасли жизнь наших детей, — восторженно говорит Оранжевое Горлышко и, приподнявшись, с нежностью смотрит на аккуратно уложенные в гнезде яички.

— Ну что вы, право, такие пустяки, я только крикнул… — теперь уже смущается Жаворонок.

— Обязательно приходите к нам, когда наши дети будут выходить из яиц, — приглашает его курочка.

— А когда это будет?

— Когда зацветет рожь.

Их беседу неожиданно перебивают.

— Спать пора! Спать пора! — строго говорит появившийся между колосьев Перепел.

— Неужели уже так поздно? — удивляется Жаворонок. — Спокойной ночи! — И он взлетает вверх.

— Спокойной ночи! — кричат ему вслед куропатки.

Утро. В ясном небе летит Жаворонок и смотрит вниз. Под ним на всех полях уже поднимаются посевы.

В ровных рядках — ячмень, овес, лен, пшеница, гречиха и листья картофеля.

Жаворонок спускается вниз.

По обеим сторонам дороги золотой стеной стоит рожь.

Жаворонок подлетает ко ржи и внимательно рассматривает колосья.

Толстеют и набухают стебли.

На их концах появляются тоненькие усики.

Рожь начинает цвести.

Жаворонок летит в глубину поля и, опускаясь рядом с двумя уже знакомыми нам кочками, кричит:

— Здравствуйте! Это я! Рожь уже зацвела!

— Чшш! Тише, тише! Не мешайте мне слушать, — озабоченным шепотом встречает его Оранжевое Горлышко. Она стоит над гнездом и, склонив головку к яйцам, к чему-то внимательно прислушивается. Чуть дыша от волнения, стоит рядом с ней Подковкин.

Вдруг Оранжевое Горлышко, по видимому, что-то услышав, быстро, но осторожно ударяет клювом одно из яиц. Кусочек скорлупы отлетел, и сейчас же из дырочки блеснули два черных булавочных глаза и показалась мокрая, взъерошенная головка цыпленочка.

Еще один удар клюва, — и вот весь цыпленок выскакивает из развалившейся скорлупы.

— Вышел, вышел! — кричит Подковкин, подпрыгивая от радости.

— Чем без толку кричать, — строго останавливает его Оранжевое Горлышко, — лучше бы убрал скорлупки.

Подковкин хватает клювом половинку скорлупки и стремглав уносит ее подальше от гнезда. А Оранжевое Горлышко разбивает второе яичко, и второй цыпленок, такой же взъерошенный и мокрый, появляется из расколотой скорлупы. Третий цыпленок сам изнутри разбивает свое яичко и выкарабкивается из него.

— Помогай, — обращается к Жаворонку вернувшийся Подковкин и, схватив в клюв большой кусок скорлупы, мчится прочь.

Жаворонок берет в свой маленький клюв такой же большой кусок, но у него не хватает сил его приподнять, и он, выбрав самую маленькую скорлупку, с трудом поднимается с ней в воздух и, отлетев от гнезда, бросает ее в кусты.

Прилетев назад, он видит, что все яйца уже разбиты и все двадцать четыре птенчика вышли на свет.

Оранжевое Горлышко выкидывает ногами всю битую скорлупу, потом оборачивается к цыплятам, нежным голосом говорит им: «Ко-ко-ко-ко!» — и, вся распушившись, растопыривает крылья и садится на гнездо. И все цыплята сразу исчезают под ней, как под шапкой.

Неутомимо работает Подковкин.

По мере сил помогает ему убирать скорлупу Жаворонок.

Наконец, они садятся отдохнуть, смотрят на счастливую мать и видят, как из-под нее то тут, то там высовываются любопытные носики, мелькают быстрые глазки.

— Удивительно как! — с восторженным изумлением восклицает Жаворонок, — только что родились, а уже такие шустрые.

— О, вы еще не то сейчас увидите! — гордо говорит Оранжевое Горлышко, осторожно приподымается и сходит с гнезда.

— Ко-кко! Ко-ко-кко! — зовет она ласковым голосом.

Все двадцать четыре птенчика вскакивают на ножки, выпрыгивают из гнезда и веселыми катышками устремляются к матери.

— За мной! — командует Подковкин и, встав во главе своего многочисленного семейства, ведет его за собой.

— Вот, — говорит он, останавливаясь среди кочек с редкими колосьями ржи вокруг них, — самое улиточно-гусеничное место.

— И очень удобное для детской площадки… Спасибо тебе,

Подковкин, — благодарит его Оранжевое Горлышко и, подозвав детей, начинает отыскивать для них гусениц и улиток.

Жаворонку тоже захотелось покормить цыпляток.

— Цып-цып-цып, бегите сюда! — кричит он им, отыскав маленькую гусеницу.

Несколько цыплят подбегают к Жаворонку и с недоумением останавливаются перед ним.

— Где же гусеница? — растерянно сам себя спрашивает Жаворонок. — Ой, кажется, я ее съел. — И Жаворонок, чтобы скрыть смущение, ‘ отворачивается и отходит в сторону.

— Теперь займемся ученьем, — громко объявляет Оранжевое Горлышко. — Ккок! — издает она резкий звук, и все цыплята сразу останавливаются и выжидательно смотрят на мать.

— Ккок — это значит: внимание! — объясняет Оранжевое Горлышко Жаворонку. — Теперь я их позову за собой. Смотрите. Ко-кко! Ко- ко-кко! — зовет она самым нежным голосом и идет к кочкам.

Все птенцы покатились за ней.

Оранжевое Горлышко перескакивает кочки и, не останавливаясь, идет дальше.

Цыплята добегают до кочек, с трудом стараются вскарабкаться на них, но падают и скатываются обратно.

— Ко-кко! Ко-ко-кко! — продолжает настойчиво звать их Оранжевое Горлышко с другой стороны кочек. — Сюда, сюда, за мной!

И вдруг все птенцы разом взмахивают крошечными крылышками, отрываются от земли и летят. Они поднимаются совсем невысоко, но все-таки перелетают через кочку и, упав прямо на ножки, бегут за Оранжевым Горлышком.

— Ах, какие у вас способные дети! — с восторгом говорит Жаворонок. — Я, например, в их возрасте совсем не умел летать.

— Зато вы наверстали это впоследствии, — любезно отвечает Подковкин, — сейчас вы летаете так, что вас никакой сокол не догонит.

— Вот вы говорите, — сокол. А позвольте спросить, — интересуется Жаворонок, — что же вы будете делать со своими детьми, если… тьфу, тьфу, тьфу, действительно прилетит сокол?

— Тогда я сделаю вот как, — говорит Подковкин и громко кричит: — Чирр-вик!

Все двадцать четыре цыпленка разом поджимают ножки и… как сквозь землю проваливаются.

Жаворонок всматривается, крутит головой во все стороны, но ничего не видит.

— Фокус-покус-чирвирокус! — весело подмигивает ему Подковкин и раздельно произносит: — Раз, два, три, вир-вир-ри!

Все птенцы разом вскакивают на ножки.

— Просто крыльями разведешь. Удивительно! Ну, не буду вам мешать. До свиданья, — говорит Жаворонок куропаткам.

— Когда уберут рожь, ищите нас там, где растет лен, — предупреждает его Оранжевое Горлышко. — Милости просим.

— С удовольствием. — Жаворонок кланяется и улетает.

Все цветет. Все зреет. Все наливается. Все звери и птицы вывели своих детей.

Между колосьями проходит Коростель с маленькими коростелятами.

Полевая Мышь выводит из норки своих мышат. Трещат кузнечики. Порхают бабочки.

Поет в небе Жаворонок. Вдруг что-то заметив, перестает петь.

Летит из-за реки голубовато-белый Лунь… Лицо у него круглое, как у кошки, нос крючком.

— Прячьтесь! Спасайтесь Лунь! Лунь! — предостерегающе кричит Жаворонок.

Забиваются в норки полевые мыши.

Прячется между кочками Коростель со своими коростелятами.

— Чирр-вик! — раздается где-то тревожная команда Подковкина.

Низко-низко, над самой рожью, летит страшный Лунь. Смотрит,

высматривает, не мелькнет ли где птенчик или мышь. Нет, никого на этот раз не видит Лунь и в досаде летит дальше. Вот он уже превратился в точку, а потом и совсем пропал.

— Лунь улетел, — кричит Жаворонок.

Мыши снова вылезают из норок.

— Раз, два, три! Чирр-вир-ри! — раздается радостный голос Подковкина.

Возвращаются зайчата.

Снова забегали коростели.

Снова запел Жаворонок. И снова он умолкает.

Из далекого леса, раскинув широко крылья, летит черная птица с выемкой на длинном хвосте.

— Коршун! Коршун! — кричит Жаворонок.

Быстро приближается Коршун. Вот он парит над полем. Попрятались предупрежденные Жаворонком звери и птицы, и Коршун, злобно сверкнув глазами, направляется к Костяничной Горке. На Костяничной Горке растут густые кусты, а над ними поднимаются к небу две высокие осины. Одна — сухая, а другая похожа на зеленую круглую башню. Коршун садится на сухую осину. Отсюда ему хорошо видно, что делается кругом.

Маленький глупый мышонок высовывает носик из норки.

Коршун весь подбирается, открывает клюв и, не сводя глаз с мышиного носа, готовится к броску.

— Не высовывай носа, не высовывай носа из норки! — кричит мышонку Жаворонок.

Нос исчезает.

Коршун разочарованно закрывает клюв и летит прочь.

— Коршун улетел! Опасность миновала! — объявляет Жаворонок.

Ах, Жаворонок, Жаворонок! Не видит он, кто затаился на другой

осине. В ней, как в зеленой башне, сидит желтоглазая Ястребиха.

Вылезает из незаметных укрытий полевое зверье.

— Вир-вир-ри, — командует Подковкин, и невидимые поршки становятся видимыми.

— Ккко-ко-ко, — зовет их за собой Оранжевое Горлышко, и все семейство спокойно продолжает прерванную прогулку. Оно движется по направлению к Костяничной Горке.

— Смотри, Бровкины! — говорит Оранжевое Горлышко Подковкину.

Действительно, на горке прогуливается семейство Бровкиных. Впереди идет несколько пополневшая Голубой Носик, за ней катятся маленькие поршки, шествие замыкает сам Бровкин.

— А дети у них довольно миленькие, — замечает Оранжевое Горлышко.

— Вечно ты преувеличиваешь, — дети как дети.

— Не будь слишком требователен, дорогой, — протестует Оранжевое Горлышко, — нельзя же всем быть такими, как наши красавчики! — И она с обожанием смотрит на своих детей.

— Смотри, Подковкин! — говорит Бровкин Голубому Носику.

— А у них совсем неплохие дети, — замечает Голубой Носик.

— Вот уж не нахожу, самые обыкновенные, — бурчит Бровкин.

— Конечно, если их сравнивать с такими красавчиками, как наши…

Серой молнией ударяет сверху, с зеленой осины, Ястребиха. Мгновение-и Голубой Носик бьется в ее когтях.

— Чирр-вик! — в страшной тревоге кричит Подковкин, и поршки припадают к земле.

А Бровкин, опустив одно крыло, притворяясь подшибленным, как когда-то Подковкин, жалобно вскрикивая и хромая, бежит к кустам, надеясь отвлечь Ястребиху от курочки.

— Прощай! — слышится ее предсмертный стон.

Бровкин поворачивается и бежит обратно.

Заметив его, Ястребиха бросает курочку в кустах, ударяет Бровкина в спину и, вцепившись в него когтями, поднимает его на воздух.

С ужасом смотрит Жаворонок на пролетающую мимо него желтоглазую птицу, уносящую в лапах несчастного петушка.

Жаворонок опускается на горку.

— Вы видели? — подбегает к нему Оранжевое Горлышко. — Ужас! Ужас! Голубой Носик! Такая курочка! Сколько в ней доброты! Какая она была хорошенькая…

— Несчастный Бровкин! — с грустью восклицает Подковкин. — Конечно, у него были недостатки. У кого их нет! Но это был смелый и благородный петух.

— А дети! Бедные крошки, где они? — И Оранжевое Горлышко, повертывая голову в разные стороны и нигде их не видя, начинает кричать: — Кко-ко! Ко-ко-ко! — Но ей никто не отвечает.

Она зовет во второй раз. Никакого ответа.

В третий.

И вдруг со всех сторон, как из-под земли, вырастают маленькие Бровкины и с писком бегут к ней.

Оранжевое Горлышко распушила перья и приняла к себе под крылышки всех своих малышей и всех Бровкиных.

Такое множество поршков не может поместиться под ее крылышками. Они залезают друг на друга, толкаются, брыкаются, и то один, то другой из них кубарем вылетает наружу. Оранжевое Горлышко сейчас же нежно загоняет его под крылышко.

— Пусть-ка теперь, — с вызовом говорит она, — пусть кто-нибудь осмелится сказать, что это не мои дети.

— Неужели вы хотите их усыновить? У вас и своих-то… — начинает Жаворонок.

— Молчи, молчи! — перебивает его Подковкин. — Не пропадать же сироткам без призора.

Жаворонок хочет что-то ответить, но у него от волнения перехватывает горло, и, ничего не сказав, он улетает.

Над полем, уставленным тяжелыми золотыми снопами, пролетает Жаворонок. Он летит дальше и делает круг над полем, на котором растет лен.

— Подковкин! Подковкин!

— Я здесь, — отзывается снизу скрипучий голос.

Жаворонок опускается.

— Переехали?

— Переехали.

— Как дети?

— Учатся, — показывает Подковкин на детей.

Дети под присмотром Оранжевого Горлышка сидят тут же. Они очень подросли за эти дни. Их нежный пух сменился перышками.

— Дети! — обращается к ним Подковкин, вскакивая на кочку. — Зачем нам нужно образование? С образованием молодая куропатка нигде не пропадет. Поясняю примером. Скажем, к нам приближается враг. Какие у нас есть враги? — обращается он к одному из учеников.

— Коршуны, — бойко отвечает ученик.

— Еще?

— Ястребы.

— Ну, а более страшные?

— Мальчишки с рогатками!..

— Правильно! — одобряет Подковкин. — Теперь, представьте себе на минуту, что откуда ни возьмись появляется мальчишка. Сосед, — повертывается он к Жаворонку, — не могли бы вы для наглядности изобразить мальчишку?

— Право, я никогда не пробовал, — растерялся Жаворонок, — но, если это необходимо, я попытаюсь.

— Спрячьтесь и появляйтесь внезапно, — командует Подковкин.

Жаворонок прячется.

— Ккок! Внимание! — Все поршки поджимают под себя ножки и прижимаются к земле.

— Появляйтесь!

Из-за кочки, подражая повадкам мальчишки, выскакивает Жаворонок.

— Терк! — кричит Подковкин и вскакивает на ножки.

Все дети вскакивают тоже.

— Теперь мы вытягиваемся вот так. — И Подковкин вытягивает шейку вперед и вверх, тело его тоже вытягивается, и он становится похож на длинную бутылочку на тонких ножках. Поршки повторяют его движение и становятся похожими на пузырьки на коротких ножках,

— Вытягиваемся вот так, — повторяет Подковкин, — и смело удираем, прикрываясь травой.

Бутылочка вдруг быстро побежала с кочки в лен и пропала в нем. Пузырьки покатились за ней, и весь лен кругом зашевелился.

— Назад! — кричит Подковкин, возвращаясь на кочку. — Никуда не годится. Разве так удирают? Весь лен закачался. Что в таком случае сделает мальчишка?

— Стрельну из рогатки или запущу в вас камнем… — озорно подпрыгнув, говорит Жаворонок.

— Совершенно верно! А удирать нужно вот как. — И Подковкин, опять превратившись в бутылочку на ножках, бросается в лен. Густой, зеленый лен смыкается над ним, как вода над ныряльщиком, и ни один стебелек не шевелится.

— Ну, как? — спрашивает, появляясь, Подковкин.

— Удивительно! — восторгается Жаворонок.

— Спать пора! Спать пора! — раздаются вдруг с разных сторон перепелиные голоса. И все дети бросаются к Оранжевому Горлышку.

— Вы уже большие, стыдно вам спать у меня под крылышком, — говорит она детям. — Пора уже вам спать как взрослые. Ложитесь вокруг меня.

Оранжевое Горлышко ложится на землю, и все поршки ложатся вокруг нее носиками внутрь, хвостиками наружу.

— Не так, не так, — подбегает к ним Подковкин. — Разве можно засыпать хвостом к врагу? К врагу надо быть всегда носом. — И поршки ложатся так, как их научил отец.

— Спокойной ночи, — говорит Жаворонок и взлетает. Взлетев, он глядит вниз, и ему кажется, что на земле среди зеленого льна лежит большая, пестрая много-много-многоконечная звезда.

Утро. Слышатся человеческие голоса и песни. От шума просыпаются куррпатки.

— Сейчас начнут вязать лен, надо идти в ячмень, — с тревогой говорит Оранжевое Горлышко, поспешно уводя за собой поршков.

Ячменное поле. Слышны человеческие голоса и песни.

— Сейчас начнут убирать ячмень, пошли в пшеницу! — попрежнему с тревогой говорит Оранжевое Горлышко и быстро уводит за собой поршков.

— А из пшеницы куда же? — спрашивает один из них.

— Из пшеницы — в овес. Из овса — в гречиху.

— А из гречихи — в картошку, — добавляет Подковкин. — А из картошки — опять в рожь, только в новую, — объясняет он, и все двигаются дальше.

Убранные поля. Тишина.

В небе, то собираясь углом, то растягиваясь вожжой, летит стая Диких гусей.

Ветер срывает последние листья с кустов и деревьев.

Плывут низкие облака. Льет дождь.

Смоченные дождем, весело блестят шелковые озимые зелени. Среди них собралось Большое Стадо полевых петушков и курочек.

— Все собрались? — кричит один из петушков.

— Все! — отвечают ему с разных сторон.

— Пора выбирать Старшую Курочку, — объявляет первый.

— Голосую за Рыженький Хвостик: она привела двадцать детей, — предлагает один.

— А у моей жены — двадцать два! — кричит другой.

— А у моей — двадцать четыре! — выступает третий.

— Минуту внимания, — перебивает четвертый. — Что это там такое? И все начинают смотреть вправо.

По направлению к Большому Стаду движется что-то большое и пестрое. Это подходит запоздавшее семейство Подковкиных.

Впереди идет Оранжевое Горлышко, рядом с ней Подковкин, за ним нарядно одетые дети. Молодые куропатки стали уже ростом с родителей. У всех щечки и горлышки стали оранжевыми, бровки — красными, грудки — голубыми, хвостики — рыжими. Их было так много, что трудно сосчитать.

— Сколько же их? — спрашивает чей-то голос.

— Сорок восемь! — с гордостью отвечает Оранжевое Горлышко.

Гул одобрения проносится по всему Большому Стаду.

— Много-то их много, а вот хорошо ли они воспитаны? — задает вопрос одна из курочек.

— Будьте покойны — я воспитывал, — говорит Подковкин. — Ккок! — отдает он команду.

Все дети, как один, поджимают ножки и припадают к земле.

— Терк! — И они бросились в зелени, и ни одна травинка не шелохнулась.

— Корк! — И они взлетают и мчатся вперед.

— Орк! — И они круто поворачиваются.

— Керк! — И они садятся.

Все Стадо хлопает одобрительно крыльями.

— Предлагаю выбрать Оранжевое Горлышко Старшей Курочкой! — раздается сразу несколько голосов.

— Оранжевое Горлышко! Оранжевое Горлышко! — подхватывают остальные.

Оранжевое Горлышко взлетает на кочку и, кланяясь во все стороны, растроганно говорит: — Благодарю за честь!

В это время вверху раздается шум. Она поднимает голову.

Высоко в небе летит стая маленьких птичек.

— Жаворонки! — произносит кто-то.

— А вдруг наш сосед с ними? — заволновался Подковкин. — Сосед! Сосед! — Но разве услышишь на такой высоте?

— Кричите все! — обращается Старшая к своему Стаду.

— Сосед! Сосед! — задрав кверху головы, кричит все Стадо.

И вот от стаи отделяется маленькая точка. Точка спускается все ниже и ниже. Растет. Превращается в птичку. И перед Оранжевым Горлышком появляется Жаворонок.

— Улетаешь от нас? — грустно спрашивает его Оранжевое Горлышко.

— Улетаю… — так же грустно отвечает Жаворонок.

— Ох, и хорошо, должно быть, в далеких краях… — мечтательно говорит Подковкин.

— Оставайся! — предлагает Жаворонку Оранжевое Горлышко.

— Замерзну, — поникает головой Жаворонок. — Ну, ничего, весной я опять вернусь. До свиданья, друзья, до свиданья.

И Жаворонок летит ввысь.

— До весны! — кричит ему вслед Оранжевое Горлышко.

— До весны! — кричит Подковкин.

— До весны! — закричали все старые и молодые петушки и курочки на сто, на тысячу голосов сразу.

Было еще утро, но тяжелая серая туча скрывала небо, и все казалось серым и скучным на земле.

Неожиданно из-за тучи выглянуло солнце. Сразу стало светло и весело, как весной.

И Жаворонок запел.

Задрав головы, стараются разглядеть его в небе петухи и курочки. Но певца не видно.

А в небе вьются и сверкают крошечные белые звездочки — снежинки. И, не долетев до земли, тают.