— Сармико! — Это первое слово, которое произнесла Лена, как только пришла в себя. Она лежит на диване, укрытая шкурами. Около нее отец и Яхтыргын. Но она с ужасом смотрит в окно, за которым бушует метель.

— Сармико! — Ей кажется, что она видит мальчика и прижавшуюся к нему собаку на качающейся льдине среди воя и свиста метели.

То поднимается, то опускается льдина.

— Папа! Он там, на льдине! Его уносит в море!

В отчаянии Лена протягивает руки к Яхтыргыну. Может быть, он утешит, подбодрит ее. Но нет. Печально качает головой старик.

— Море хочет взять Сармико, — говорит Яхтыргын. Он уже ни на что не надеется; он уверен, что внук его погиб.

Но радист знает, что надо делать. У ярко освещенного пульта, торопливо работая ключом, говорит он в микрофон:

— Р.Д.П. Р.Д.П. Мальчик на льдине!.. Уносит в море…

Позывные несутся через море. Сквозь пургу, поверх льдин и торосов бегут радиоволны, и далеко летит голос радиста:

— Мальчик на льдине!.. Уносит в море…

Улеглась пурга.

Сармико у кромки льдины всматривается вдаль.

Перед ним огромное водное пространство, и где-то там, на горизонте, причудливо вырисовываются айсберги.

Больше ничего не видно мальчику. Он один с Нынкаем на льдине, которую уносит все дальше и дальше в море.