«Мой Валентин – этот дневник для тебя. Прочти его и он ответит тебе лучше любых слов сказанных мной на все твои вопросы. Не суди меня строго, я всего лишь женщина, которая любит тебя. Я нашла в себе силы дописать последнюю страницу. За последние дни многое произошло, и я не знаю даже с чего начинать. Столько всего хочется тебе сказать – описать, а листок, на котором я пишу слова, так мал. Прежде всего, я хочу попросить прощение за то, что где–то и когда–то повела себя не так. Прости меня – может, стоило первой сказать – «привет», но я не захотела быть эгоисткой. Мы люди и я хотела быть, прежде всего, человеком и не нарушать твое личное пространство. Я когда–то подумала, что мне лучше отойти в сторону и не мешать тебе, жить без меня. Однако ты должен знать, что я не могу без тебя. Не могу и все – ты нужен мне. Пусть так…прости меня за эти строки, может кто–то скажет, что так неправильно, но это так и пусть нашу историю перескажут не так, как стоило, к черту все…знай, я всегда рядом. Потому что ты для меня все – солнце, небо, воздух. Пусть люди кричат, что такой любви не бывает, и она выдумана на страницах книг. А я скажу – «нет, она есть» – вот же она – она моя любовь к тебе Валентин».

Всегда твоя Валентина…

Он стоял в центре парка Симье окруженный мужчинами и женщинами в дорогих костюмах, красочных масках, охраной, журналистами. Харт стоял в центре прекрасной и великой Ниццы, и чувствовал что, то, к чему он так долго шел больше не радует его. Он чувствовал, что одинок и только холодный не весенний ветер теперь ему друг, потому холод был в его душе. Лент был на балу один. Валентина не пришла, а значит, она сказала этим «нет». Он понимал, что «разбит морально», что он устал и хочет уйти отсюда, чем дальше, тем лучше. Мужчина понимал, что ему хочется уйти – уйти, прежде всего, от тебя. Он хотел скрыться от одиночества, скуки, пустоты. Однако что–то удерживало его от этого поступка. Может то, что Лент привык доводить дело до конца, а может он все еще ждал…

Он ждал, что она подойдет к нему и улыбнется. Скажет, что все хорошо теперь она с ним – его Валентина. Увы, он стоял в центре …один. Мужчина убрал руки в карманы и, зарыв лицо маской, скрывал за ней расстроенное лицо. Он перестал замечать то, что творилось вокруг него. Он просто смотрел вперед и ничего не замечал. Не заметил, как к нему подошла женщина в белом. Не заметил, как внимательно она на него смотрела, видимо не решалась первой сказать его имя вслух.

Женщина подошла к нему и положила теплую ладонь на его широкое плечо:

– Лент.

Валентин вздрогнул, обернулся, снял маску, и широкая улыбка появилась на его лице. Перед ним стояла его Валентина.

«Моя Валентина… я никогда не писал писем, разве только несколько раз в своей жизни и то по просьбе друзей, брата, мамы. Я может, плохо пишу слова на бумаге, потому что предпочитаю смс и личный разговор. Однако тебе не ответить не могу. Ты должна знать, что прощения должна просить не ты, а я. Я тот, что когда–то повел себя не так, как стоило, но ты должна знать я делал все эти чудовищные поступки не оттого, что я хотел добиться тебя. Нет. Я любил, люблю, и буду любить тебя всегда. Ты для меня, всегда будешь единственной. Сколько бы женщин и романов не было у меня – ты одна. Пусть ты мне твердишь, что ты олицетворение приземленных женщин и не можешь понять, что я увидел в тебе. А я увидел для меня свет – свет не холодных звезд, а мое солнце и только для меня. Да, пусть говорят, что такой любви не бывает…пусть твердят. Ты для меня моя любовь, мой свет, мое солнце, которое согреет только меня».

Только твой Валентин.

конец.