Гостиная в квартире Сирены. Бьют кремлёвские куранты, отчего можно догадаться, что Красная площадь где-то очень близко. У раскрытого рояля Виктория. Звучит Чайковский. Сирена слушает её, сидя за большим, обильно сервированным на две персоны столом.
Сирена. Виктория, а разве глагол «быть» и глагол «иметь» не одно и то же? Если я есть в настоявшем времени… Нет, скажем, в прошедшем времени – я была, то я ведь обязательно что-то имела… в прошедшем…
Виктория. Это разные глаголы.
Некоторое время звучит музыка.
Сирена. Ты знаешь, Виктория, женщине идёт сидеть за роялем. Когда мужчина за роялем, мне что-то в этом мешает… Когда он по барабану колотушкой бухает, мужчина, – я не возражаю. Я, когда вижу, что мужчина вяжет или там… на пяльцах вышивает мужчина, меня с ног до головы передёргивает… А что ты исполняешь?
Виктория. Композитор Чайковский. Из цикла «Времена года».
Продолжает играть.
Сирена. Ну, слава богу, хоть услышала, как инструмент этот звучит. Мне дизайнер сказал: поставь в этот угол рояль. Хорошо стоит инструмент, как ты считаешь?
Виктория. Хорошо. Знаете, что мне больше всего нравится у вас в квартире, Сирена? Слышны кремлёвские куранты.
Сирена. У меня и звёзды кремлёвские видны. Подойди к шторке, отодвинь.
Виктория подходит, стоит у окна.
Виктория. Действительно, видны… И как близко!
Сирена. Я эту квартиру по такой извилистой цепочке меняла – половину Москвы из коммуналок выселила. А начала я путь к сердцу державы из ближнего Подмосковья…
Виктория. Сегодня я познакомилась с одной африканской принцессой. Мне позвонили из банка, попросили помочь с переводом, сказали – приедет принц и принцесса…
Сирена. Африканская принцесса?
Виктория. Африканская. Я вышла их высочества встретить, с управляющим отделением. Девочки, конечно, работу забросили, выскочили посмотреть на принца. Принц – просто чудо! Как в кино. В белом костюме… на голове куст мелких кудряшек, высокий лоб… Пальцы длинные, с розовыми ногтями, детские губы… совсем детские, припухлые, и выражение лица такое – как будто его кто-то обидел… Принцесса? Ну что вам сказать? Родилась на станции Лозовая…
Сирена. Ага! Видать ей, бедной, так в Лозовой припёрло, что девушка на чёрном континенте оказалась.
Виктория. Она была возбуждена, им не хватило на покупки денег. Не успели зайти в магазин, как у принца кончились наличные, а было тысяч десять долларов. Она за нас радовалась: правильно, говорит, трясите их, козлов.
Сирена. Ну у Лозовой-то губа знаешь какая! О-о!
Виктория. Представляете? Так сказать, о собственном муже! Он по-русски ни одного слова не понимает. Она такая патриотичная, всё время мне подмигивала, а ему говорила: колись, милый, колись.
Сирена. Принцесса!.. А мать её, наверно, до сих пор стоит в Лозовой арбузами торгует. Правильно нам Вовик накаркал: кто был ничем – тот станет всем. А такие вот как ты, доктора наук, должны теперь прислуживать принцессам со станции Лозовая. За это и выпьем. Выпьем-ка мы для начала водочки, милая моя. Водочка – она всё расставляет на свои места… сглаживает углы, углы выравнивает, она углы округляет…
Наливает.
Виктория. Нет-нет, я не буду! Я вас прошу, давайте продолжим занятие. Перерыв окончен.
Сирена. Ты меня учи и тоже хоть пригуби давай.
Виктория. Мы с вами изучаем глаголы. Мы начали с наиболее употребляемых и важных глаголов английского языка: глагола «быть» и глагола «иметь»…
Сирена. Быть и иметь… Ну чего ты не выпьешь, я же тебе и так половину рюмки налила.
Виктория. Вы мне должны были проспрягать эти глаголы в трёх временах. Времена какие у нас бывают? (Пауза.) Ну-у?.. Настоящее время…
Сирена. Настоящее.
Виктория. Прошедшее…
Сирена. Прошедшее. (Выпила). Ох, хороша! Молодцы финны!
Виктория. И-и?
Сирена. Подожди, Виктория, выпей сама-то.
Виктория. И будущее… Пожалуйста, глагол «пить».
Сирена. Нашла, что спросить! Это-то слово я знаю. Ты меня ночью подними – я тебе спросонья отвечу: дринк.
Виктория. Глагол «пить» – в прошедшем, в настоящем и в будущем времени.
Сирена. Значит, что я должна сказать… Подожди, я сначала скажу, то что ты просишь, по-русски. Я пила… пью и буду пить. Я употребляла… имела дринк… вчера, в прошедшем. Если я вчера пила, то сегодня время пришло опохмелиться… я пью. Вот я пью. Пью в настоящем времени. Если я пью в настоящем времени, то завтра мне снова придётся опохмеляться, – я буду пить в будущем… У тебя налито, дай и себе ещё налью. Вика, я опять должна начать с настоящего времени, иначе у меня нарушается связь времён…
Виктория. Зачем же всё время пить водку? Опять вы меня заставляете пить водку. Я к вам перестану приходить, вы меня спаиваете…
Сирена. Выпей, выпей. Она, милая, грудь мягчит, карман легчит и ногам покоя не даёт.
Выпили.
Виктория. Я хочу покоя.
Сирена. Слушай, мы с тобой с прошлого занятия на «ты» перешили. Три раза уже пили на брудершафт.
Подливает.
Виктория. Хорошо. Сирена, пожалуйста, не спаивай меня.
Сирена. Рано, рано, девушка, на покой-то собралась. Сейчас столько возможностей для жизни, столько соблазнов!..
Виктория. Всё прошлое занятие мы пили… с тобой, предыдущее тоже…
Сирена. Я имею право поужинать с подругой? Мы же подруги теперь!
Виктория. Ты мне так много налила!..
Сирена. Нет, ты скажи мне: мы теперь подруги?
Виктория. Подруги…
Сирена. Ты мне очень нравишься, Виктория.
Виктория. И ты мне нравишься, Сирена.
Сирена. Вика, я очень верный человек. Меня много раз предавали, я – никого. Я очень верный человек, чтоб ты знала.
Виктория. Больше мне, пожалуйста, не наливай.
Сирена. Ну я разве много наливаю? Смотри, я себе налила в два раза больше… Я хочу сказать, Виктория, это хорошо, когда у женщины есть настоящая подруга. Подруга, она всё выслушает. Вот я тебе всё могу про себя рассказать. Но я дальше скажу: когда близкий друг есть у женщины, это тоже хорошо, а два друга – ещё лучше.
Виктория. Как будет по-английски «подруга»? (Длинная пауза.) Боже мой, как не стыдно! Такое распространённое слово!
Сирена. Скажи первую букву.
Виктория. Пожалуйста, «подруга»!
Сирена. Гёрлфренд!
Виктория. Друг?
Сирена. Френд!
Виктория. Молодец!
Сирена. Один френд – хорошо, а два френда – в два раза лучше.
Виктория. Не знаю… Не убеждена. Подруги у меня никогда не было…
Сирена. Подруга у тебя теперь есть! И друг ещё будет. Ещё не вечер!..
Виктория. «Подруга дней моих суровых…»
Сирена. Да ладно! Суровых!.. И не такое наши матери перемогали. Ну, давай выпьем. Давай, давай!..
Выпили.
Ну видишь, как она хорошо пошла. Послушай, а куда это ты так нарядилась?
Виктория. Как?
Сирена. Как на праздник.
Виктория. Ты тоже сегодня прекрасно выглядишь.
Сирена. Я нарядилась, потому что тебя ждала. Потому что гость не дешёвый у нас будет. Гость будет дорогой. А ты-то тоже нарядилась!
Виктория (грустно). Традиция: наступил конец недели. Я так всегда одевалась по пятницам… в преддверии субботы. Меня так приучил муж. Я так любила пятницы за эти вечера!.. Такого рояля у нас не было, но было старенькое мамино пианино… приходили друзья…
Вернулась к роялю. Играет.
Сирена. Опять слёзы?
Виктория. Ничего нет… никаких слёз…
Сирена. Теперь что играешь?
Виктория. Опять Чайковский. Опять «Времена года». «Октябрь».
Сирена. Я тебе сказала, имя мужа своего в моём доме не упоминать! Не надо «Октябрь» играть: на дворе весна.
Виктория. Я имени его не упоминала.
Сирена (подливая в рюмки). Пей.
Виктория. Снова ты мне много налила…
Сирена. У меня рука такая. Ну давай, давай…
Виктория вернулась к столу. Выпили.
Приучил, а сам ушёл к молодой, – видать, необученную нашёл. Учитель!.. Вот она, обратная сторона свободы-то! Все у нас теперь стали смелыми и свободными. Раньше мы твёрдо знали, что номенклатура жён не бросает. Если ты набрела в потёмках на женатую номенклатуру – не трать время, перейди на другую сторону.
Виктория. Во-первых, не он меня бросил, а я от него ушла…
Сирена. И молодец, что ушла. Молодец! Терпеть кобеля в собственном доме! Ничего! У тебя будет возможность вот так одеваться не только по пятницам. Он там скоро не то что локти свои искусает – он колени свои глодать будет, что такую бросил. Молодая-то денежки любит. Как у него денежки кончатся, она ему молочко-то на ночь кипятить перестанет!
Виктория. Сирена, ты знаешь, что я поняла? Любовь проходит. Ведь он меня когда-то любил. И я его когда-то любила…
Сирена. Чтоб при мне этого больше не говорила! Любовь!.. Чтоб не смела больше вслух произносить этого слова! Не заводи меня! Ты хочешь, чтобы я сейчас какую-нибудь вазу разбила?! Знаешь, почему мой муж вдруг года три назад опять объявился? Я стала командиром… стала ворочать миллионами – вот он о любви и вспомнил. Он, скот, как папа Карло, строгал буратин по всей России, в то время когда я вдвоём с матерью, у которой была базедова болезнь, мыкалась по подвалам. Я его так встретила, что он до сих пор по друзьям деньги занимает на врачей! Да они слезинки нашей не стоят! Да разве я могу допустить, чтобы такая изысканная женщина… моя лучшая подруга – вот так вот слёзы лила?! Тоже мне большая потеря – муж! У меня были всю жизнь не мужья, а пьяные придурки и ворьё гундосое – и я не плакала.
Виктория. Нас развела жизнь.
Сирена. Ничего! Ты без него не пропала!
Виктория. Ему не надо было идти во власть. Я знала, чувствовала, что нам придётся дорого заплатить за это. Все в институте меня возненавидели: я стала женой заместителя министра. Я ведь никого локтями не расталкивала, я многим помогала. Он не выдержал, он стал там с ними пить… у него появилась первая интрижка, вторая… Он как будто стал мстить мне… открыто мне изменял… Он мне сказал честно: я тебе не завидую, по-другому не будет… я не жил – прозябал, теперь хочу пожить. Он мне предлагал деньги, чтобы я закрыла на всё глаза. Какой я ужас пережила!.. Тогда я ему сказала: «Лев, я больше не могу, ты теперь не мой муж. Тот человек, которого я любила, умер… Детей у нас нет. Ты мне ничего не должен».
Сирена. И он тебе денег не даёт?
Виктория. Я не возьму деньги. У него молодая жена, они живут в безумной роскоши. Он мне позвонил на мой день рождения, опять предложил деньги. Я ему сказала: «Лев, я взяла учеников, я не бедствую».
Сирена. Не надо, не надо строить из себя старуху Изергиль.
Виктория. Я продаю свои знания удачнее, чем многие мои коллеги, которые изучали редкие языки, например. А Лёве просто повезло, он изучал экономику капитализма. Пришёл капитализм – и его знания понадобились. А я помогала ему с английским. Ему нравилось, как звучат слова: маркет… брокер… риэлтор…
Сирена. Риэлтор – это я.
Виктория. Я не бедствую: сейчас всем потребовался английский.
Сирена. Правильно. И мне потребовался. Что делать, если в нужное время меня отец с матерью за парту не усадили… Я в молодости всё со шпаной, да со шпаной.
Виктория. Эта его новая жена оказалась умнее: она сразу ему родила. Только в этом я ей завидую. Завидую ей!
Сирена. Не надо ей завидовать. Вот я никому никогда не завидовала в жизни. Единственно, кому я завидовала, это Анджеле Дэвис – так мне её причёска всегда нравилась. Я себя постоянно под неё завивала. В лучшие годы у меня голова достигала таких размеров, что я в такси пригнувшись ездила.
Виктория. Всё во мне разрушает эта проклятая зависть!.. Ты знаешь, я не буду больше водку. Хватит, мне больше не наливай, иначе я опять напьюсь с тобой… Я ненавижу, ненавижу его! Предпочесть эту пошлую дуру, после всего что у нас было! Что она ему такого дала, чего не было у меня?!
Сирена. Дала и чёрт с ней! Сколько их таких! Вокруг каждого мало-мальски заметного мужика они обязательно жужжат и кружат.
Виктория. Я бы таких мужчин постоянно под током держала. Только очередная хищница к нему прикоснулась – разряд! Разряд, чтоб волосы… дыбом.
Сирена. Табличку ему на грудь: «Не подходи – убьёт!»
Виктория. Всё поменялось, абсолютно всё. Раньше он меня безумно ревновал. Я, Сирена, пользовалась успехом. Очень даже пользовалась…
Сирена. О чём мы говорим! Была бы я мужиком, я бы тебя к кровати привязала и не слезла бы, пока не умерла.
Виктория. Лёва у меня такой был незаметный… в очках… – я всегда была спокойна… Понимаешь, ну, одним словом, муж… Я влюбилась в известного философа. Не буду называть тебе фамилию, она до сих пор у многих на слуху… У меня был с ним роман… тяжёлый… безумный. Но я сумела себя остановить, хотя я буквально бредила этим человеком. Лёва ничего не узнал… И вот настал этот переворот в жизни. Сбылась мечта о свободе. Первые месяцы мы с ним просыпались и не верили: неужели мы… живём при капитализме?
Сирена. Да… экономист нынче в цене. А философов теперь девки сачком-то не ловят?
Виктория. Появился недавно мой властитель дум: в глазах депрессия, тоска… никому не нужен… кроме двух-трёх верных идиоток. Обувь ужасная… пахнет табаком и пивом… Сирена, я знаю, что я злая… как всякая брошенная женщина. Но я не могу жить только ненавистью и завистью. Что мне делать? Что мне делать?! Плохое у нас сегодня занятие…
Сирена. Ну что я могу предложить? Коктейль «Анатолий»?
Виктория. Это что?
Сирена. Джин с Толиком!
Виктория. Пожалуйста, не наливай мне ничего! Джин я не хочу.
Сирена. А Толика хочешь? По глазам вижу, что хочешь.
Виктория. Опять ты начинаешь эту тему?
Сирена. Хорошо. Тогда между нами заключается джентльменский договор: ты эту пропускаешь, а я эту выпью, но следующую ты со мной тоже выпьешь.
Виктория. Мы с тобой не можем заключать джентльменских соглашений: мы не джентльмены – мы леди.
Сирена. Это ты у нас леди, а я пока ещё джентльмен.
Виктория. Ты тоже леди. Как будет «договор»?
Сирена. Подскажи первую букву.
Виктория. Ты так и будешь своих будущих собеседников просить подсказать первую букву? Мы это слово изучали. (Пауза.) Буква «а»…
Сирена. Аргумент…
Виктория. Агримент.
Сирена. Значит, агримент заключается между двумя – как бы сказать покультурнее? – между двумя дамами…
Виктория. Можно сказать, так: две пьяные леди договорились…
Сирена. Так, значит, если мы уже пьяные, то я перехожу к главному номеру сегодняшней программы. Сядь покрепче, слушай меня. Приготовила я тебе сюрприз. Думала я думала, чего тебе не хватает в жизни… Ты знаешь, как я тебя полюбила. Я предупредила тебя, что сегодня у меня в гостях будет… молодой Козерог.
Виктория. Кто?
Сирена. Это сюрприз. Подожди, всё по порядку.
Виктория. Какой сюрприз?
Сирена. Козерог. Ему я сказала – ко мне придёт моя подруга, Виктория… сказала, что ты, Козерог, сегодня встретишься на моей территории с моей подругой, зовут её Виктория.
Виктория. Да, ты мне что-то вчера говорила по телефону про какого-то Козерога. Это опять кто-то из твоих друзей?
Сирена. Ты слушай.
Виктория. Сирена, я тебя уже один раз послушала. Я так же была слегка пьяна, ты меня уговорила, ты мне уже один раз прислала… жениха. Больше делать этого не нужно. Давай продолжим занятие.
Сирена. Подожди. Ну и почему у вас не получилось? Я не могу понять.
Виктория. Начнём с того, что этот мужчина не оказался гигантом, как ты мне его представляла. На фото, которое ты мне показывала, он не выглядел таким щуплым. Он появился на каких-то громадных, просто немыслимых, ортопедических каблуках, в высокой шляпе – и всё равно он достал мне где-то до середины уха. Потом, его фамилия…
Сирена. О господи! Да что за ужасы такие! Да какая же такая фамилия?!
Виктория. Он пришёл, в три приёма забрался на кресло, утонул в нём и говорит: «Моя фамилия Куль…»
Сирена. И что?
Виктория. Куль! «…Товарищи за глаза называют Кулёк».
Сирена. А из-за чего же страдать-то так было? Ну Куль и Куль. Какая разница тебе?
Виктория. Ты смогла бы жить с Кульком?
Сирена. Ты не права. Не права! Ты сама мне говорила: главное, что у человека внутри. Ты знаешь, какие у этого Кулька миллиарды? Одна моя подруга встретила мужчину с очень похожей фамилией, и она не страдала, как ты. А уж он-то точно не страдал. Фамилия его была Пакет.
Виктория. Пакет – это всё-таки не Кулёк, это совсем другое дело. Пакет… Это даже красиво… А имя какое было у Пакета?
Сирена. Имени я не запомнила, только фамилия врезалась в память. И ничего, подруга была очень им довольна… Потом у другой подруги был француз по фамилии Дебил. Пишется фамилия: Де Билль, а произносится – Дебил. Ну и что с того? Мне его так и представили, сказали: его зовут Дебил, в переводе на русский – Дурак. А он был поумней многих наших… Ой нет, какой же он француз?! Де Билльчик-то наш испанцем был. Да-да!.. И ничего, подруга мне рассказывала – ничего. Особенно, пополам с мадерой… Вот она меня обучила, как надо мадеру пить! Когда она меня с ним познакомила, они уже до того мадерой увлеклись, что у него все визы были просрочены, чемоданы у него украли… Вот что мы обязательно должны с тобой попробовать сейчас, так это мадеры.
Виктория. Всё! Мне больше ничего не наливай.
Сирена (всё-таки наливает в обе рюмки). Вот ты сейчас выпьешь мадеры и скажешь мне: «Какая же я дура была, что от неё отказывалась!» (Выпила. Ждёт, пока выпьет Виктория.) Ну, права я была?
Виктория. Я пьяна, господа! (Громко.) А у этого Кулька ещё ко всему прочему имя – Герасим. Герасим Куль… И до ушей не достаёт…
Сирена. Ну, милая моя, откуда в тебе вдруг с годами напыщенность такая? Да если он не Кулёк и не Герасим, то его знаешь какая злая Муму держит на коротком поводке, если он не Герасим!
Виктория. Мы расстались немедленно, как только я услышала его имя. Немедленно!
Сирена. Ну и дура! Дура! И ходи одна, плачь по своему армянину.
Виктория (настороженно). Какому армянину?.. Ты только не отплывай, пожалуйста…
Сирена. Я на месте сижу.
Виктория встаёт.
Куда ты?
Виктория (села). Хотела на себя в зеркало посмотреть, но лучше не надо. Скажи… я очень злая?
Сирена. Возьми опять мадерки. Мадера знаешь, как важна для женщины! Как для старика херес, так для нас мадера! Это наш второй эликсир. Я как мадеры выпью – подо мной земля горит! Ну, а первый наш эликсир – сама знаешь, что.
Виктория. Всё! Всё! Пожалуйста, не надо об этом, в мой мозг и так без предупреждения врезался какой-то армянин…
Сирена. Ашот – тот тоже год уже как от своей бабы в бегах.
Виктория. Никогда я не понимала этой твоей восточно-эротической легенды…
Сирена. Подожди! Ашот-то знаешь где?!
Виктория. Да что этот Ашот к тебе прицепился?
Сирена. Ой, ой, ой! Ашотик знаешь где сейчас?!
Виктория. Я не знаю. Может быть, ты всё-таки наливаешь себе слишком много?
Сирена. Если бы я себе наливала нормально, я бы раньше про него вспомнила. Ой, ой! Мне же Ашота надо встретить у Большого театра и отвести показать Валькиной гадалки квартиру. (Пауза). Забыла Ашота встретить! Я Валькиной гадалки вторую квартиру, которая за Петровским Пассажем, должна показать Ашоту!.. Валькиной гадалки квартиру!..
Виктория. Какая «гадалка»?..
Сирена. Ну это такая боевая гадалка!.. Она эту квартиру сдавала бурятам, те там сначала оленину коптили… потом они так друг друга порезали, что из четырёх бурятов набрали только на два с половиной… Ты знаешь, как она Ашота-то моего приворожила!
Виктория. «Валька» … «гадалка»… Сирена, ты всегда в каких-то историях!
Сирена. А ты думаешь, легко в отечестве нашем свободном деньги делаются? Я раньше бегала по Москве как чумовая с языком на плече, но я ничего не боялась. А теперь не знаешь, то ли тебя клиенты подорвут, то ли расчленят…
Виктория. Что ты на меня так смотришь?
Сирена. Вика, Ашота-то я не встретила. Забыла и не встретила… Ну и чёрт с ним, с барыгой! Пусть стоит! У нас с тобой такой изумительный вечер намечается впереди. (Собирается наполнить рюмки.)
Виктория. Нет! Мне больше не наливай. Пожалуйста, глагол «быть».
Сирена (наливает). Да это же мадера! Это мадера.
Виктория. Здравый смысл, Сирена, мне подсказывает отказаться и от мадеры.
Сирена. А ты его не слушай, ты пропусти смысл мимо ушей.
Виктория. Здравый смысл мне подсказывает: семейная жизнь больше не для тебя, Виктория. Не для тебя. Всё! Пожалуйста… глаголы…
Сирена. Никуда ты не денешься!..
Виктория. Это же была шутка, Сирена. Мы с тобой выпили, мы шутили, болтали о мужчинах… Я не думала, что мне придётся встречаться с какими-то «кульками» и «козерогами»!
Сирена. Да не съест он тебя, Козерог! Не съест.
Виктория. Козерог – это что, его кличка?.. Или тоже фамилия?
Сирена. Только ты не падай раньше времени, держись за что-нибудь. (Достаёт газету, читает). «Позови – и я приду. Исполню все твои тайные фантазии. Результат гарантирую. Молодой Козерог».
Виктория. Я не поняла.
Сирена. Козерог придёт… и всё исполнит…
Виктория. Что исполнит?
Сирена (читает). «Позови… Исполню… все твои тайные фантазии». Тут телефон. Ну я и позвонила… Позвала.
Виктория (поражена). Ты позвала?
Сирена. Позвала.
Виктория. Этот Козерог… (Смеётся.) подожди, он сюда придёт?
Сирена. Придёт. К тебе…
Виктория. Ко мне? (Хохочет.) Ты что, с ума сошла, прости, пожалуйста…
Сирена. Почему? Я позвонила по его телефону…
Виктория. Ты с ума сошла!
Сирена. Перезвонил он не сразу… три дня, может быть, прошло. Потом вдруг звонит и сразу с места в карьер: «Заранее говорю вам свою цену в долларах…» Я молчу, потом прикидываюсь дурочкой: «И сколько же будет на наши рубли?» А он так это сухо: «Если вам цена не подходит, я вешаю трубку». Я сказала: «Милый, да если ты нам подойдешь, мы за ценой не постоим».
Виктория. И он придёт сейчас сюда?
Сирена. Сюда. Не бойся.
Молчание.
Виктория. Пожалуйста, уточни: а зачем он придёт?
Сирена. Как зачем? Ну чего ты сама не поняла из объявления?
Виктория. Зачем?
Сирена. Исполнит фантазии… тайные…
Виктория. Чьи?
Сирена. Вика, ты чего, краснеть собираешься? Твои!
Виктория. Нет, нет, нет! Товарищи!.. господа!.. леди и джентльмены!.. Вот это вы уже без меня! Без меня! Без меня!
Встаёт. Сирена усаживает её.
Сирена. Ты что? Куда ты?
Виктория. Я «что»?! Я ничего! Ты даже не знаешь, кто он такой!
Сирена. Он мне не рассказал, какой он. Я по голосу не буду тебе его описывать: на вкус и цвет товарищей нет. Посмотришь – сама увидишь. Тебе решать.
Виктория. Я увижу?! Где я его увижу?! Может быть, только если в страшном сне!
Сирена. Подожди! Подожди, Вика. Я ему сразу сказала: «Молодой человек, спасибо за ваше предложение и отзывчивость, у меня в данное время никаких фантазий нет. Всё что мне в голову приходит, я, значит, очень быстро забываю: забот по бизнесу много. Есть у меня для фантазий придурок один, но он денег с меня не берёт, обходится он мне намного дешевле – считай всего две бутылки водки: одна на вечер, другая на утро». Да и какие, говорю, фантазии в зрелые годы! А помочь ты можешь исполнить фантазии моей подруге, доктору филологических наук. Она живёт в основном духовным, из развлечений может себе позволить только в церковь сходить. Она ещё полная сил и замыслов. Ей это сейчас нужно. От неё год как ушёл муж, она на стену лезет…
Виктория. Ты назвала ему моё имя?! Кто дал тебе право!
Сирена. Не бойся! Чего ты боишься? Сказано: разрешено всё, что не запрещено. У него же всё официально, он же через газету себя предлагает. Не ты одна эту газету купила. Есть спрос – есть предложение. Ты же сама это лучше меня знаешь… Конечно, надо ещё посмотреть, стоит ли он денег…
Виктория. Денег?!
Сирена. Ладно, не ужасайся. Бесплатно теперь только кукушка кукует. Видишь, ты час уже как пришла, а его нет. Видать, работает.
Виктория. Работает?! Козерог придёт сюда работать? Работать?!
Сирена. Работать! Ну и что? У нас с тобой до этого дня была всё только самодеятельность, давай мы с тобой посмотрим и на профессионалов…
Виктория снова встаёт.
Куда ты?
Виктория. Я должна немедленно уйти!
Сирена (держит её). Стой. Я думала сделать сюрприз.
Виктория. Пусти меня! Что мне ещё предстоит узнать в жизни! Какой сюрприз!
Сирена. Вика! Вика…
Виктория. Я сохраняю… контроль над собой, и я не позволю… никому…
Сирена. Да не захочешь – никто тебя не тронет. Мы просто поболтаем с ним, скажем: «Извини, парень, фантазий сегодня нет, ты выпей с нами водочки, а то такая тоска!..» Сидят уже который вечер две дуры и пьют без мужиков…
Виктория. Всё начинается с твоих графинчиков. Я прихожу к тебе заниматься языком, а ты меня сначала спаиваешь, а потом втягиваешь в какие-то дикие истории: присылаешь «кульки», потом вызываешь по телефону «козерогов»!
Сирена. Кто первый газету эту поганую мне показал?! Кто газету принёс?! Там знаешь сколько там таких объявлений!
Виктория. Я не собиралась никому звонить, я купила просто так, из-за этой ужасной фотографии на обложке. Я очень любила эту актрису… я ценила её талант… Ты не представляешь, как она когда-то читала «Стихотворения в прозе» Тургенева! Я, когда увидела её голую на обложке, я глазам не поверила… Мне стало больно… Я заплакала! Она открывала свои тайны всем… не одному мужчине на свете – а всем!
Сирена. А ты всё берегла свои тайны и берегла, и каков результат?
Виктория. Сирена, я читаю её интервью – и у меня встают волосы… Она делится с читателем такими подробностями!..
Сирена. Она делится подробностями, а тебе и поделиться-то нечем.
Звонок входной двери.
Ты чего дергаешься так?
Виктория. Кто это?
Сирена. Успокойся.
Виктория. Я спокойна.
Сирена. Милая моя, глянь, руки у тебя трясутся… глаза в разные стороны разбегаются…
Виктория. Разве у меня трясутся руки? Действительно. Странно… Я не понимаю, почему они трясутся? Вы подумайте! Никогда руки не тряслись…
Сирена. Возьми что-нибудь. На вот пачку сигарет, возьми подержи.
Виктория. Зачем?
Сирена. Займи руки чем-нибудь.
Виктория (взяла пачку). Я не курю, зачем мне держать в руках сигареты?
Сирена. А ты закури. Закури, закури. Встреть его с сигаретой.
Виктория. Не открывай дверь. Если не хочешь, чтобы я ушла отсюда через окно, не открывай!
Сирена. Седьмой этаж! Какое окно!.. Ну ты что с пачкой сделала? Дай сюда!
Звонок повторяется.
Виктория. Стой! Пожалуйста, не надо ему открывать!
Сирена. Если ты дурочка, то зачем же из меня дурочку делать? Да ты что? Он же не зубы рвать пришёл!
Виктория. Не смейся! Я серьёзно… Я требую!
Сирена. Он что, тебя убивать пришёл? Пусти. Я же с человеком договорилась!
Виктория. Тогда иди и скажи ему, что мы от его услуг отказываемся.
Сирена. Мы так и скажем ему: фантазий у нас нет. Но пусть войдёт-то сначала.
Виктория. Это ты ему скажешь сама. Без меня!
Идёт в соседнюю комнату.
Сирена. Стой! Вика!
Виктория (в дверях). Я предупредила тебя: я не выйду!
Сирена. Ну хоть краешком глаза на него посмотри!
Виктория. Меня здесь нет!
Захлопнула за собой дверь. Сирена выходит и возвращается с Константином. На взгляд ему лет сорок, бедно одет, вид странный, смотрит печально.
Константин. Забыл спросить, как у вас с обувью?
Сирена. А?
Константин. Снимать мне обувь?
Сирена. Обувь? Не знаю… Вы сами решайте, когда что будете снимать…
Константин. Ботинки чистые. Ну, давайте я сниму.
Молчание. Костя снимает обувь.
Сирена. Вы… действительно будете тот самый… по объявлению? С которым я говорила?
Константин. Тот самый. Зовут меня Константин Николаевич.
Сирена. Константин Николаевич. Это я, значит… с вами по телефону, значит… говорила?
Константин. Со мной. А иначе как бы я к вам попал?.. Что вы с таким недоверием на меня смотрите?
Сирена. Значит, это вы?
Константин. Значит, это я.
Молчание.
Сирена. Ну-у… проходите, проходите… Значит… ну тогда… что же мы стоим? Садитесь.
Константин. Спасибо.
Сирена. Значит… милости просим… садитесь…
Константин. Куда?
Сирена. А куда хотите… Если вы устали с дороги – тогда вон кресло… отдохните. Вы, значит… и есть тот самый… А я, значит… буду тем самым доверенным лицом… Доверенное я лицо… этой… той самой особы, о которой я с вами говорила… по телефону. Извините, я мадерки глоток выпью: язык к нёбу присыхает… А вы мадерки не хотите?
Константин. Водички, если можно.
Сирена. А почему же нельзя! Вам здесь сегодня всё можно. Пожалуйста… Вот я в этот вам фужер налью.
Константин. Спасибо. Жарко сегодня было очень.
Сирена. Говорят, на завтра опять жару нам обещали синоптики.
Константин. Да, жарковато для весны.
Сирена. Конечно, жарковато. Весна горячая… весна просто сбесилась. Ездила на дачу: черёмуха-то уже в цвету – а холодов нет. Может, вы… того… перекусить хотите?
Константин. Спасибо, я перекусил. У вас напротив купил в киоске пиццу. Теперь вот пить хочется. Водички я бы ещё выпил.
Сирена. Пожалуйста, пожалуйста. Зачем же вы из киосков ели-то? Что же мы такого мужчину не накормили бы?
Наливает ему воды. Смотрит, как Константин пьёт.
Ещё водички?
Константин. Нет, спасибо.
Молчание.
Я готов. Куда идти?
Сирена. Ну подожди… Подожди, дай в себя-то прийти… Я такой редкой профессии мужчину первый раз вижу… Мы пока ещё с тобой даже на «ты» не перешли…
Константин. Какая порода?
Сирена. У меня какая порода?
Константин. Кого обрабатывать будем?
Сирена (волнуясь). Если ты про меня спросил, то я беспородная – торговля-матушка. Были фрукты-овощи, была мебель… Теперь риэлтор я. Вот… квартирки продаём… Маркет уже не тот, что пару лет назад. Раньше я по три, по четыре агримента в день делала, а теперь клиент стал дурить… Ну, а может, чайку, Константин, согреть?.. Или давай, может, водочки тебе выпить, для разогрева? И мне как-то легче будет… с тобой разговаривать…
Константин. Спасибо, я перед вами кофе крепкого выпил: ехал к вам на метро и заснул.
Сирена. Тратишь себя без остатка, значит… на работе-то? Не отдыхаешь?
Константин. С отдыхом есть проблемы.
Сирена. Устал, значит? Мы у тебя что, не первые сегодня?
Константин. Вы у меня третьи.
Сирена. Вообще-то, нам Вовик советовал: во всём надо быть первым… На будущее учтём, как ты много работаешь.
Константин. Я в институте работаю.
Сирена. Ты своим занятием… в свободнее от работы время занимаешься? Ну расскажи, расскажи про себя.
Константин. Лучше вы мне покажите, работать мне где?
Сирена. Где? Я не знаю… Ну, а где ты в основном предпочитаешь… работать?
Константин. Мне всё равно. У вас балкон есть?
Сирена. Балкон?
Молчание.
Ну, Константин… ты силён! Ничего не скажешь. Дай-ка я ещё мадерки выпью…
Константин. Можно в коридоре. Мне всё равно. Главное, чтобы вам было удобно.
Сирена (всё более волнуясь). Значит, я тебе до этого говорила, что… общаться ты сегодня будешь не со мной. Я тебе всего не хотела объяснять по телефону… По телефону, конечно, у меня такого сильного впечатления не было, а сейчас, Константин… ты знаешь… ты меня заинтересовал…
Молчание.
Значит, теперь можно за деньги такого вот ценного помощника в жизни получить?
Константин. За деньги теперь всё можно.
Сирена. Эх, если бы так. За деньги живой зуб-то не вырастет и третья нога не отрастёт… Извини, если я чего не то скажу. Я, Костенька, выпила сегодня.
Константин. Это я понял.
Сирена. Какая улыбка у тебя добрая… Глаза… какие хорошие… Ты извини меня. Очень сейчас напряжённая жизнь – не каждый мужик выдержит, а я женщина. Кругом такое страшное ворьё… В какое тёмное время живём! Вечером приходится расслабляться… Ну какой ты интересный оказался! Балкон, говоришь? Он у меня застеклён, балкончик-то.
Константин. Очень хорошо.
Сирена. Только у меня там… склад боеприпасов, на случай очередного передела собственности, – канистр семь спирта. Покрышки со старой машины там, я их ещё не продала. У меня сейчас «Ауди», а до этого я три года на нашей «Волге» ездила… Ты меня извини, ладно? Не скажу, что ты, конечно, Аполлон Бельведерский… Сначала ты меня разочаровал. Ты, когда у двери-то там позвонил, увидела тебя в глазок, думала, какой-то агитатор пришибленный: очки, портфель… Это ты, значит, под научного работника косишь? под доцента? Как в фильме про шпионов?
Константин. Весёлый вы человек…
Сирена. Я очень весёлый. Ты меня раньше не встретил. Анджелу Дэвис помнишь?
Константин. Анджелу Дэвис? Помню. Боролись за её свободу.
Сирена. У меня волос на голове было в два раза больше, чем у неё, а за мою свободу никто не боролся. Мы с ней примерно в одно и то же время в тюрьму сели… Значит, всё делаешь по науке, да? Я, честно тебе скажу, тёмный валенок… в этих вопросах. Сейчас так много новых этих слов специфических появилось. Иногда услышишь от своих помощниц слово, спросишь: а что оно означает? – в ответ смех. Жизнь, Костя, прошла в темноте, у фанерной стенки… Знаешь, кто меня в этой жизни по большому счёту любил, Костя?
Константин. Кто?
Сирена. Клопы.
Молчание.
А я, Костя, признаюсь тебе… сейчас знаешь, что подумала?
Константин. Пока не знаю.
Сирена. Знаешь, что? Жизнь-то одна. Может, пусть моя подруга… пока подождёт? Ну-ка, иди выпей-ка со мной. Давай для начала посидим за столом… как положено… На балкон-то я, наверно, с тобой не рискну: не те мои годы. Я вот пока просто посижу, тебя послушаю… мадерки выпью. Потом поглядим. Давай, давай, иди сюда! Налила я тебе.
Константин. Пить?.. Я не могу. Вы знаете, у меня ещё есть заказы.
Сирена. Ну уж ты мне про другие-то заказы не говори теперь, всё я про тебя знаю. Но ты хоть немного-то меня обмани. Мы же доверчивые, женщины: нас обманывают, а мы всё равно вам доверяем… Нельзя так нельзя… Слушай, тебе такая фамилия «Кулёк» ничего не говорит?
Константин. Кулёк? Нет.
Сирена. Вот и я тоже её убеждаю: главное, что у этого «кулька» внутри. А внутри-то у него семь домов по чётной стороне и десять – по нечётной. Он почти улицу целую купил. Вот я и хочу его партнёром-то своим сделать: квартиры-то надо будет продавать. Ты Виктории скажи… мол, как специалист: чем хуже у человека фамилия, тем, мол, в остальном он лучше… А вообще-то я для неё это всё, с тобой, надумала. Страдает она… Она… она так мучается!
Константин. Где наша собачка?
Сирена. Какой ты ласковый, собачкой её назвал… Она здесь.
Константин. Здесь? Где?
Сирена. А она спряталась.
Константин. Её что, раньше не обрабатывал специалист?
Сирена. Не знаю. Она в этих вопросах со мной такая скрытная. Может, и обрабатывал… А скорее всего, что нет: откуда у них, в народном образовании, специалисты! Да и у нас, в торговле, как всегда было: или он Абраша, или он пьяный. Недавно разговорилась я тут в элитном клубе с одним из фонда милосердия, разговорилась о эрогенных зонах, а он, пьяный зверюга, как зарычит на меня в ответ: «Я зону только одну знаю!» …
Константин. У вас сучка?
Сирена. Она, конечно, скорее, сучка, чем кобелёк. Ты только так с ней… не надо… Это со мной можно по-простому, – я всякое в жизни видела, вплоть, Костенька, до тюремных бараков… Она этого не поймёт. (Долго смеётся). Её прямо ужас обуял. А ей говорю: «Ну что он такого плохого тебе сделает? Твои фантазии ведь, не его… Не захочешь ничего – пусть он просто напротив тебя посидит, ты на него посмотришь…» Боится она тебя… А, я вот уже не боюсь, я вот так осмелела, что даже готова тебя по голове погладить. Ты поседел-то не на работе ли? (Гладит его волосы). Дают тебе, наверно, наши леди прикурить!..
Молчание.
Константин (смущён. Встаёт, отходит от неё). Но… всё-таки у меня времени немного…
Сирена. Пойми, Константин, мы же с ней простые советские женщины, кто из нас мог ожидать, что будем жить при такой свободе нравов… Так что ты к ней не торопись. Она пусть пока там книгу почитает… Посиди пока со мной, я ведь тоже ещё не старая. Не спеши ты так… А, вот я тебя по-другому представляла, думала, ты высокий… Козерог, одним словом!
Константин. Понятно.
Сирена. А что тебе понятно? Всё равно, нравишься ты мне… Костя…
Константин. Честно говоря… меня эта ситуация немного напрягает.
Сирена. А я, думаешь, не напрягаюсь? Я вот на тебя смотрю и знаешь, как напрягаюсь!
Константин. Мне пора работать.
Сирена. Работай! А ты отворачиваешься, на меня не смотришь… Ну иди сюда! Сядь. (Сама подходит к нему.) Чего я за тобой по комнате бегаю? Не уходи… глаза-то не отводи! Со мной и выпить нельзя, что ли?
Константин. Можно мне вам один вопрос задать?
Сирена. Да почему один, Костенька? Задай два, три задай…
Константин. Как вас зовут?
Сирена. Сирена Матвеевна… Сирена. Ты зови меня Сирена.
Константин. Намордник будем надевать?
Сирена. А?
Константин. Смирная она или с характером?
Сирена. Намордник-то зачем?
Константин. Где животное?
Сирена. Она моя подруга, дорогой для меня человек – не надо так про неё. Я решила тебя пригласить не потому, что мы животные. Страдает она одна, очень страдает.
Константин. Она не кусается?
Сирена. Я её с интимной стороны не знаю, Костя. Я никогда никого не кусала, считаю, что это женская распущенность. Меня кусали… Да вот этот Ашот, партнёр мой, он всё мне обещает, говорит: «Я тебе, курва, горло перекушу!» Вот я английский выучу – я его поменяю, буду работать с одним тут латышом. Но они такие стали неприступные, такие гордые латыши стали! Он по-русски говорить не хочет, требует язык международного общения.
Молчание.
Слушай, ты-то будь со мной ласковым. Одно же зверьё ведь вокруг! Мне денег не жалко, я могу тебе вперёд заплатить, за двух: и за неё и за себя.
Константин. Время идёт, и эта ситуация всё больше мне не нравится!
Сирена. Да что ж ты деловой-то такой, Витенька?
Константин. Костенькой меня зовут… тётенька!
Сирена. Видишь, как ты со мной… «тётенька». Обидел… Ладно. Моё дело было вас познакомить, а уж всё остальное ты тогда сам давай. Сам. Обидел ты меня!
Константин. У меня на вас осталось сорок пять минут.
Сирена. Сам иди её зови, я вам тут не прислуга.
Константин. Пятнадцать минут уже прошло!
Сирена. Не обидим мы тебя, не бойся. А ты – испорченный человек, Константин. (Неожиданно громко). Вика! Ау! Живая ты там, красавица моя? Выходи. Ему без тебя скучно стало.
Молчание.
Ты женщин не понимаешь, Константин. Понял меня?
Константин. Нет.
Сирена. А ещё Козерог! (Громко). Виктория, давай выходи! У него счётчик уже включён. Ты живая там? Подай хоть голос.
Виктория (из-за двери). Я не понимаю, про какой ты счётчик.
Сирена. В такси давно ездила?
Виктория. Давно.
Сирена. Ну мы с ним тут уже и водички попили, и про науку поговорили… Выходи. Не страшный он… Вика, да выходи ты! Ну не будь дурой!.. Вика! На столе закуска, напитки вон в шкафчике. Уха остыла… Мы, Константин, с Викой ещё горячего не ели. Мне из Самары стерлядь привезли. (Громко Вике.) Захотите ушицы – толкни кастрюлю на плиту! Вика! Про уху поняла? Оставьте тарелочку для меня.
Виктория (из-за двери). Можно тебя на минутку?
Сирена. Знаешь, что, моя золотая, я поехала к Большому театру снимать с поста Ашота. Ашот этот, припадочный, он ведь застрелит меня. Ради чего я жизнью рискую?! Я, перед тем как вернуться сюда, позвоню. А если тебе надо будет – звони мне по мобильному.
Виктория. Подожди! Я тоже ухожу.
Сирена. Ну зачем тебе уходить, Вика? (Косте. Шепчет.) Пошла я, разбирайся с ней… Работай!..
Константин. Она хозяйка собаки?
Сирена. Пошла я.
Виктория. Я с этим человеком одна здесь не останусь! Сирена, я тоже ухожу!
Сирена вышла. Костя сел в кресло. Ждёт. Вошла Виктория, но боится двинуться, остановилась у двери. Молчание.
Константин. Вы хозяйка?
Виктория. Не приближаться! Не сметь!
Константин. Что?
Виктория. Не приближайтесь ко мне! Вы меня слышите?! Слышите меня?
Молчание.
Константин. Я вас очень хорошо слышу, кричать не надо.
Виктория. Я не кричу. Просто я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Услуги, которые вы… оказываете, мне не требуются.
Константин. Понимаю я вас хуже.
Виктория. Меня не надо понимать! В этом нет необходимости. Не двигаться!
Константин. Хорошо, допустим, я не буду двигаться. Что мне делать? Стоять? Сидеть?
Виктория. В этом нет необходимости.
Константин. Если собеседник пьёт водку в такую жару, понять его нелегко.
Виктория. Давайте не будем философствовать.
Константин (встаёт). Мне пора работать.
Виктория. Не приближаться!
Константин. Я не собираюсь к вам приближаться, – напротив, я готов от вас как угодно отдаляться. Под любым углом. Вы мне совершенно безразличны.
Виктория. Стоять!
Константин. Что вы кричите, чёрт возьми! (Достаёт намордник из сумки.) Это вот намордник! Обычно я готовлю животное, даю ему конфетку, пытаюсь расположить к себе лаской… Когда у меня на это есть время. Но в вашем случае времени на ласку у меня уже нет. Вы сами наденете намордник, и мы приступим. Повторяю: начну работать только после того, как вы наденете намордник, – это моё условие!
Виктория. Чудовище! Чудовище!
Константин. Что?
Виктория. Откуда вы все появились?! Откуда вы выползли?! Из каких щелей?! Где вы были раньше?! Кем вы были?
Константин. Мне отвечать на каждый вопрос в отдельности?
Виктория. Чудовище!
Константин. Я человек мирный, но и у меня терпение не безгранично. Вы у меня сегодня не одна. Понимаете, меня?
Виктория. Я вас не понимаю! Не понимаю, кто вы! Не понимаю, ваших страшных мыслей, не понимаю тех, кто вас нанимает. Я не хочу вас понимать! Я отказываюсь вас понимать! Вы все для меня не существуете. Вас нет! Я знаю, что вас выдумал… кто-то страшный, страшный… с больной фантазией!..
Константин. Что за бред!
Виктория. Это вы… это вы – бред! Бред! Бред! Люди в какой-то горячке, как будто после голода им дали поесть и вот-вот отберут. Все торопятся, все хотят успеть!.. Те, кто вас к себе зовёт, – они больные… А вы наживаетесь на их несчастье… на их одиночестве. Не знаю, как назвать то, чем вы занимаетесь, не могу вас назвать даже лакеем. Это какая-то мерзость! Вы нужны этим пошлым, сытым барыням, только чтобы им самим себе доказать, что всё в жизни мерзость. Любовь – мерзость, верность – мерзость… Но я могу понять этих женщин, и я их не презираю: они несчастные женщины. А вас я презираю!
Молчание.
Константин. Если вы вменяемы, пожалуйста, ответьте мне на один вопрос: вы зачем меня сюда пригласили?
Виктория. Я вас не приглашала! Козерог!
Константин. Кто со мной говорил по телефону? Кто мне сказал, что нашёл моё объявление в газете? Кто дал мне этот адрес? Мне что он, приснился?
Виктория. Я с вами не говорила!
Константин. Черт побери! Я из-за вас потратил своё время, отказался от других заказов!..
Виктория. Прикажете мне вам заплатить?
Константин. Мне от вас подаяния не надо, я беру деньги только за сделанную работу. В этом доме есть собака? Есть в этом доме собака?
Молчание.
Виктория. В этом доме собаки нет! При чём здесь собака?
Константин. Не-е-т! Вы мне за это заплатите! Во-первых, вы мне заплатите за мой визит, как мы договорились!..
Виктория. Я с вами не договаривалась!
Константин. Ну, значит, я дождусь вашу… напарницу. Она обещала скоро вернуться. Она мне тут предлагала поесть… выпить… Вот я и поем и выпью. (Выпил.) Я сдеру с вас не просто за работу – я с вас за моральный ущерб возьму! Вам, дамочка, скучно тут стало?! Раньше мне только девочки так малолетние звонили: приедешь – а там за дверью малолетки от смеха давятся. Проходили мы это. Я им прощал. Но когда такие богатенькие дамочки так развлекаются – им я этого простить не могу! (У телефона). С вашего позволения, я позвоню… Я отменю следующий визит, и вы мне заплатите за оба!.. Позвольте позвонить!
Виктория. Вы знаете, я здесь не хозяйка, и ничего позволять вам не могу.
Константин. Значит, я позвоню без вашего позволения! (Набирает номер). Тимофей, ты над чем сидишь?.. Пропусти абзац, начни считать с величины гравитации. Значит… первая фраза следующего абзаца будет теперь звучать так: «В нестабильных процессах формирования межзвездного газа доминируют агрессивные свойства водорода, в той же мере, как и поведение гелия». И дальше – то что было до фразы: «Последние мировые исследования плазмы…» Я позже приеду. Меня тут задержала одна клиентка… Если бы собака! Хуже! Как это сказано у Грибоедова? «Не человек – змея!»
Виктория. Если я змея, то вы… знаете кто? Вы – проститут!
Константин. Красивая женщина, старина, но с явными признаками паранойи… (Виктории). Ничего не вижу плохого в том, что человек зарабатывает на хлеб своими руками. (В трубку). Это я не тебе. Это я тут даме пытаюсь объяснить, что стригу собак не от хорошей жизни, я ей объясняю, что за одну собаку получаю столько, сколько платят тебе, кандидату наук, за три месяца… Ладно, трудись. (Положил трубку. Виктории). Знаете, что, мои дорогие? Я с вас сдеру по мировому стандарту! Вы теперь хотите жить, как живёт благородная буржуазия, – собак стрижёте по журналам? Я, чтоб вы знали, доктор наук, и час моей работы очень дорого стоит на мировом рынке интеллектуального труда. Платите!
Виктория. Это вы доктор наук?! Это я доктор наук!
Константин. Верится с трудом. (Пьёт). Ваше здоровье!
Виктория. Мне тоже не верится, что вы имеете хоть какое-то отношение к науке.
Константин. Я могу показать свою книгу.
Виктория. Покажите.
Константин. Она на английском языке, боюсь, вы её не поймёте.
Виктория. Не бойтесь.
Молчание.
Константин. А где стерляжья уха? В какой кастрюле?
Виктория. Я здесь, как и вы, в гостях. Я не знаю расположение здешних кастрюль.
Константин. Ну тогда я пока икорочки съем… и ещё налью.
Звонок телефона. Поколебавшись, Виктория берёт трубку.
Виктория. Алло. Сирена, это ты? Это я… Это я, Виктория… Да, я жива… Козерог? Ужинает… Что закончил? Он ничего не начинал и никогда не начнёт!.. Я не знаю, что он собирается дальше делать. Он ждёт тебя… Ты напрасно смеёшься. Он требует, чтобы с ним расплатились. Пожалуйста, приезжай скорее… Сирена, я нахожусь в идиотском положении… (Положила трубку. Косте). Человек, который вас заказал, не сможет приехать в ближайшие три часа, её держит за горло Ашот, – это вся информация, которой я могу с вами поделиться.
Константин. Не смейте говорить со мной в таком пренебрежительном тоне! Я не шашлык, чтобы меня заказывать.
Виктория. Вы ничем не отличаетесь от шашлыка.
Константин. Я, милочка моя, от шашлыка отличаюсь! Где мои ботинки? (Сдвигая мебель, ищет ботинки.)
Виктория. Я вам не «милочка»! Не трогайте мебель!
Константин. Наплевать на вашу мебель! Где мои ботинки?
Виктория. Почему вы меня спрашиваете про свои ботинки?
Константин. Мне некого здесь больше спросить! Мне что, идти по Москве босиком прикажете?
Виктория. Делайте что хотите!
Константин. Вот мои ботинки.
Виктория. Поздравляю!
Константин. Я, родная моя, внесён во многие энциклопедии…
Виктория. Я вам не «родная»!
Константин. Можете много обо мне почерпнуть из всемирной энциклопедии…
Виктория. Увы! Сведения о вас почерпнули вот из этой грязной, бульварной газеты! Но об этом вы поговорите с хозяйкой квартиры.
Константин. Очень хорошо. Когда она появится?
Виктория. Не знаю.
Молчание.
Константин. А это что за рыбка горячего копчения была, белуга или севрюга?
Виктория. Я не специализируюсь в рыбках.
Константин. А в чём вы специализируетесь?
Виктория. В английской филологии. А вы, ко всем своим достоинствам, ещё и стрижёте собак, правильно я вас поняла?
Константин. Думаете, не пора ли вам подстричься? Стригу собак… кошек… завиваю… А вот водку советую вам пить нашу «Столичную». Мои скандинавские коллеги, которые ко мне приезжают, пьют только русскую водку, не говоря уже об американцах, – у них одно заклинание: «Кристалл». Помните, у Пушкина: «…я сквозь магический кристалл ещё неясно различал…» Ну мы и финскую выпьем. (Выпил.) Значит, здесь фокстерьеров нет?
Виктория молчит.
Ау-у!
Виктория. Я вас слышу. Но это не значит, что я должна вам отвечать!
Константин. Я собирался стричь собаку.
Виктория. Насколько я знаю, тут нет собак… и кошек нет.
Константин. А что тут, кроме вас, есть ещё живого?.. из фауны? Можем тараканам маникюр делать: учёные теперь на все руки мастера.
Молчание. Константин роется в портфеле.
Вот тут моя другая книжка… на французском. Она с картинками.
Виктория. Не волнуйтесь, я пойму и на французском.
Константин. На французском тоже поймёте?
Виктория. Пойму. (Берёт у него книгу.) Книга называется «Млечный путь». (Раскрывает наугад и читает переводя.) «И вот теперь представьте себе нашу Галактику как крохотное звено разорванной спирали. Может быть, именно так кто-то её видит из нашей ближайшей соседки, Туманности Андромеды…» (Смотрит на обложку.) Константин Берковский…
Константин. Это я.
Виктория. Издана в Париже в восемьдесят седьмом году… А вот и фотография автора… Посмотрим…
Константин. Французский язык вы, действительно, недурно знаете… Давно я не пил такого и не ел такого.
Виктория. Ну что же, по фотографии похож…
Молчание.
Скажите, если вы всё-таки Берковский… то кто Козерог?
Константин. Никто никогда не считал, сколько нормальный человек может прожить в этом бреду. Вы знаете, я стал видеть очень осмысленные сны. Мне снятся поступки, которые совершаются с ясными с мотивациями… Я дал объявление в нескольких газетах, всего два слова: «стригу фокстерьеров» – то есть ни болонок, ни пуделей… Однажды меня пригласили подстричь козу. У нас в семье всегда были фокстерьеры, и моя мама меня научила стричь наших собак. Я приехал сюда стричь фокстерьера. Кто вы?
Виктория берёт газету.
Это мне снится, что женщина вдруг решила почитать газету? Ну почитайте мне вслух…
Виктория. Я нашла ваше объявление…
Константин. Меня зовут Константин. А вас как?
Виктория. Виктория. Значит, вы не Козерог?
Константин. Виктория… устал я, Виктория… В обсерватории ночую… Устал.
Виктория. Я нашла. Да! Ваши объявления рядом. Ну конечно, она просто перепутала! Как всегда.
Константин. Что?
Виктория. Козероги, фокстерьеры… – всё смешалось в этом сумасшедшем мире. Вот телефон подчёркнут. Это ваш?
Константин. Мой, мой рабочий телефон. Домашнего телефона у меня больше нет. Дома тоже нет. Жены, к счастью, тоже нет. Моё жизнеописание укладывается в одно слово – «бывший». Бывшая жена, сожитель средних лет моей бывшей жены, моя бывшая дочь, молодой сожитель моей бывшей дочери, моя бывшая свекровь, немолодой сожитель моей бывшей свекрови. Я живу вдвоём со своей старой собакой, которой уже не требуется сожитель. Вот я, в основных чертах, рассказал вам историю моей земной жизни. Должен добавить, что в обсерватории один голодный паренёк, Тимофей, сегодня досчитает для меня величину допустимой корреляции одного неблизкого объекта, и тогда я дополню свой рассказ существенными подробностями. В то время когда происходили на тверди земной эти события – назовём их так: освобождение гражданином Берковским жилой площади – там, в нежилой площади, в очень неблизком скоплении Галактик, родилась звезда, которую открыл вышеупомянутый гражданин Берковский. Звезде предстоит дать имя. Если, скажем, её назовут Виктория, тогда можно будет сказать так: всё это произошло в дни, когда родилась звезда Виктория. За то время, дорогая моя Виктория, которое я провёл в этом ужасном доме, во Вселенной произошло столько важных событий, которые я из-за вас пропустил: умерли одни звезды… родились другие, новые… одни галактические скопления потеснили другие… Я ничего этого не увидел. Сегодня такая чистая и ясная должна быть ночь! Я бы мог ещё многое увидеть сегодня ночью… Но мои глаза застилает обида и ненависть. Ненависть к людям. А от этого голова становится тяжёлой… Тяжёлые мысли приходят мне в голову.
Виктория. Это глупое недоразумение. Моя ученица по вечерам редко бывает трезвой.
Константин. О, как я её понимаю. Как я её понимаю! Вы отняли у меня эту ночь. Что вы мне можете предложить взамен?
Виктория. Я пришла сюда преподавать английский язык.
Константин. Этот язык я уже знаю. Ладно, возьму натуральным продуктом. Накормлю кандидата наук и мою собаку.
Собирает со стола закуску.
В этой кастрюле стерляжья уха? Моя собака никогда не пробовала стерляди. Я тоже не пробовал… Как же мне это донести?.. А, крышка держится хорошо.
Виктория. Не надо выходить на Красную площадь с кастрюлей.
Константин. Вы считаете, не надо… на главную площадь страны?
Виктория. Вас могут не понять.
Константин. Скажите мне что-нибудь по-французски на прощание.
Виктория. Вы уходите?
Константин. Ухожу. Пойду кормить собаку стерляжьей ухой…
Виктория. Я думала, вы дождётесь всё-таки хозяйку… и выясните по поводу денег… Я, впрочем, готова это сделать за неё…
Константин. Оставьте их себе. Считайте, что вы их заработали.
Виктория. Заработала?
Константин. Я поговорил с вами – и мне легче стало.
Виктория. Вы же совсем пьяный. Вы дойдёте?
Константин. А я не пойду, я поеду.
Виктория. Поедете? В таком виде не стоит вам садиться за руль.
Константин. За моим рулём сидит, сжав золотые зубы, свекрови сожитель удалой. А я, моя дорогая, езжу электропоездами.
Виктория. У меня остался какой-то… неприятный осадок. Я чувствую, что виновата, хотя я не виновата…
Константин. А вон стоит продукция финских виноделов – осадки, в том числе и неприятные, неплохо растворяет. Но наша лучше: от нашей я бы уже лежал, а тут ещё сам передвигаюсь, без посторонней помощи.
Виктория. Мне что-нибудь передать хозяйке?
Константин. У вас есть мой телефон. Если заведёте собаку – звоните. Напоминаю, что я стригу только фокстерьеров. Скажите, а можно мне последний вопрос вам задать? А вот «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов» долго ещё будет наша страна рождать? Как вы думаете?
Костя выходит с кастрюлей. Помедлив некоторое время, Виктория решительно собирает вещи и направляется за ним.