Тренажерный зал. Родион и Алексей разминаются на снарядах… Родион лениво, Алексей энергично. Викентий просто сидит на тренажере.
Родион. Мало ли что это могло быть? Тут рядом действительно метро роют… Я сам видел. Щиты и технику.
Алексей. Я ничего не чувствовал. Никаких толчков.
Викентий. А я почувствовал. Эдак мягко, в пятки.
Алексей. Еще бы.
Викентий. Понимаю вашу иронию. Вы полагаете, я излишне впечатлителен и психически неустойчив. Тем не менее я бы хотел сейчас послушать новости.
Родион. Зачем?
Викентий. Чтобы убедиться, что они еще есть. (Алексею.) Вот вы говорили, вы наводили справки… О студии. О проекте.
Алексей. Наводил. Все вполне легально. Эта студия существует, можно сказать, с прошлого века. Другие закрылись, а она существует.
Викентий. Вот это и подозрительно.
Алексей. Не понял.
Викентий. Их кто-то поддерживает. Кто-то очень влиятельный. Хотел бы я знать, кто именно. Этот подготовительный этап, зачем он? Дурацкие игры. Публичное унижение некоторых участников.
Родион. То есть конкретно вас.
Викентий. Если бы только меня. Я привык. Но ведь и других тоже. Нервные срывы. Странные исчезновения. Медосмотр этот. Эти двое… возрастных, почему их забанили? Одновременно причем.
Алексей. Ну, вообще-то… Вот тут как раз нет ничего странного. Я заставил выпить их эту дрянь.
Родион и Викентий(хором). Какую дрянь?
Алексей. Так вышло, что я подслушал их разговор. Они планировали устранить конкурентов. Он, видите ли, фармацевт. Не знаю, что было в том пузырьке, он уверял, что это совершенно безопасно, просто сильное слабительное. Ну раз так, пусть опробует на себе, верно? Настоящий испытатель всегда сначала ставит опыт на себе.
Родион. И они выпили? Оба? Добровольно?
Алексей. Абсолютно добровольно. Я сказал, что в противном случае я разоблачу их прилюдно. Прямо там, на месте. Включу пожарную тревогу, подниму всех на ноги. Весь персонал, всех.
Родион(меланхолически). Я так и подумал. Это как в том анекдоте про тещу, которая не хотела есть грибы.
Алексей. Поскольку он на коленях клялся, что это просто шутка и совершенно безвредно, я предложил ему выпить и стоял над ним, пока он пил. Ее мне стало жалко. Не зверь же я, в конце концов. Но она выхватила у него пузырек и отхлебнула. Отважная, верная женщина. Полагаю, их увезли с подозрением на острую кишечную инфекцию.
Викентий. В таком случае санэпидстанция закрыла бы программу.
Алексей. Вы что, ребенок? Вы в курсе, какие тут крутятся деньги? Санэпидстанция наверняка в доле. К тому же мы все равно считай в карантине.
Викентий. Да-да, я знаю, что вы сейчас скажете. Но тем не менее, рискну. Эта изоляция тоже кажется мне в высшей степени странной. Предположим, эта программа всего лишь ширма. Предположим, кто-то хочет изучить поведение изолированной группы людей… Это же отличное прикрытие. Заметьте, мы пошли на это сами, добровольно. Стоило только поманить большими деньгами.
Родион. Но зачем? Кому это нужно?
Викентий. Разработчикам психологического оружия, скажем. Или новых способов промывки мозгов. Или… (молча указывает пальцем вверх.)
Родион. В смысле? Что, Самому? Ему-то зачем?
Викентий. Да нет же! (Понижает голос.) Я имею в виду чужих. Инопланетных разумных существ. Испытание уже идет. Мы под плотным наблюдением. С чего иначе нас поселили всех вместе? Зачем все эти идиотские игры? Эта нездоровая обстановка конкуренции? Чтобы мы все показали свое истинное лицо.
Родион(берет себя за щеки, тянет). Вот это и есть мое истинное лицо. Откуда у меня другое?
Алексей. Погодите. Вы хотите сказать, что эту студию крышуют пришельцы? Инопланетяне?
Викентий. Разумеется. А как бы иначе она продержалась так долго? Все, кто начинал с ними, уже давно закрылись, вы же сами сказали.
Алексей. А ведущие?
Викентий. Андроиды. Биороботы. Сами видите — речевые штампы, стереотипное поведение. Провоцирующие высказывания, явно с целью дестабилизировать психику испытуемых.
Алексей. Это когда она вас неудачником обозвала? Вы зациклены на пришельцах, коллега. Просто стервозная баба. Другие тут не выживают.
Родион. Верно. Уж сколько раз я в таких программах участвовал. На первый взгляд у каждой своя фишка, а на деле одно и то же.
Алексей. Так вы, получается, ветеран? Странное хобби.
Родион. Это не хобби. Вот вам койки не нравятся. А я всю жизнь так жил. Интернат. Потом училище. Общежитие, понятное дело. Потом армия. Женился, живем в коммуналке. Сортир на три семьи. Гюзелька его моет, моет… А этот опять засирает. Нарочно, тварь такая. А я еще с детства себе положил — как стану на ноги, обязательно дом построю. Двадцать соток участка, два этажа, мансарда. Веранда застекленная. Зимний сад. Камин обязательно. Журналы выписываю. Архитектура, дизайн интерьеров. Есть, знаете, очень интересные решения. В смысле планировки. Если бы только…
Алексей. Выиграть?
Родион. Да. Столько раз участвовал, всегда вылетал. Не понимаю, почему.
Викентий. Потому что вы нужны только как фон. Такой типаж… Из народа. Прямой, бесхитростный. Положительный. Вы, простите, кто по специальности?
Родион. Мастер по ремонту бытового оборудования (задумывается). Наверное, надо… вести себя агрессивней? Более вызывающе? Напористо? Как вы думаете?
Алексей. Мы же ваши конкуренты. Зачем нас спрашивать?
Викентий. Кстати, а вы, Алексей, зачем тут? Вы так и не сказали.
Алексей молчит.
Положительный, телегеничный, прекрасная фактура, стабильная психика, здоровая агрессия, чувство собственного достоинства. Зачем вы тут? Признайтесь, вы агент спецслужб? Уверен, за этой студией давно наблюдают. (Помолчав.) Хотя, признавшись, вы бы выдали себя.
Алексей. Хорошо… хорошо. (Смотрит на свои руки.) Мне нужны эти деньги, чтобы полететь в космос.
Родион. Что?
Алексей. Космическим туристом. Я в летное училище подавал, не прошел по зрению. А туристом можно. Тут таких ограничений нет. А что, собственно, вас удивляет? Чем космос хуже, чем домик с двумя сортирами?
Родион. Дом — это все, что есть у человека. Дом и семья. Живое, теплое. А в этом вашем космосе вечный мрак и холод.
Алексей. Родион, вы обманываете себя. Нет ничего более ненадежного, чем дом. Сколько таких домов, сколько таких тихих убежищ сметено историческим ураганом! Космос — вот будущее. Будущее человечества. Если мы не выйдем в космос, мы обречены. Неужели вы не понимаете? Вот этот взрыв…
Родион. Да не было никакого взрыва!
Алексей. Этот взрыв. Если снаружи бушует огненный вихрь, то остались только мы. И две детородные самки… Или три, считая эту самую Алису. Может, еще эта, нервная, если ее не вытолкнули из бункера… А имей мы базы хотя бы на Марсе, у человечества остался бы шанс.
Родион. Какой огненный вихрь? Какой бункер?
Алексей. Успокойтесь, это я так, для примера. Нас везли, безусловно, вверх. Гравитацию не обманешь.
Викентий. Высоко вверх? Как высоко?
Алексей. Не знаю, но поднимались мы быстро. Я бы сказал, очень быстро.
Входит Алик. Он тяжело дышит и взволнован.
Алик. Отдыхаете? Ну так у меня для вас новости. Я все обшарил, тут нет выхода. Даже пожарного. Даже указателя. Только этот их лифт. Но кнопок нет. Никаких.
Родион. Телестудии всегда на особом режиме. Попробуйте, скажем, в Останкино зайти.
Викентий. А если мы уже на орбите?
Алексей. Чушь безграмотная. На орбите мы бы находились в состоянии невесомости.
Викентий. Центробежная сила может создавать эффект, имитирующий силу тяжести. Разве нет?
Алексей(неохотно). Есть такие разработки.
Родион. Я хочу говорить со своей женой. Я немедленно хочу говорить со своей женой. Почему они отобрали у нас телефоны?
Алик. Нет выхода. Мы изолированы. (Ложится на пол, закрывает глаза.) Какое счастье.
Алексей. По-моему, мы сами себя накручиваем. Почему бы нам не дождаться сеанса связи?
Родион. Хотя бы увидеть ее. Хотя бы услышать. У нас так тяжело протекает беременность.
Викентий. В наших условиях не стоит заводить семью. Любящий человек уязвим.
Родион. У нас всегда наши условия. Не наших условий просто не бывает. Она права, вы просто оправдываете свою несложившуюся жизнь. А мы с Гюзелькой собираемся расселиться по космосу. В конце концов.
Алексей. Вашу руку, коллега.
Зона отдыха. Лампа, фикус, этажерка с книгами. Мы видим сидящих бок о бок Костю и Варю.
Костя. Если бы мы были в пьесе модного автора, ближе к финалу все вылилось бы в чудовищную оргию. Он бы заставил нас опускаться все ниже и ниже, до скотского состояния, чтобы мы явили зрителю свое истинное лицо. Заставил бы нас пресмыкаться и унижаться ради денег, выполнять прихоти мерзавцев и манипуляторов… Считай, нам очень повезло. Ну, что мы не в пьесе модного автора.
Варя молчит.
Кстати, спасибо тебе. Ну, за штаны.
Варя. Тебе не надо было соглашаться на это.
Костя. Это же только игра.
Варя. У всякой игры есть предел.
Костя. Я не против, чтобы надо мной смеялись, но никогда бы не стал унижать другого человека.
Варя. Очень на это надеюсь. Знаешь, я думаю, хватит. Я хочу соскочить.
Костя. Ты не можешь соскочить. Там и правда очень хитро составленный контракт. Но я думаю, скоро все закончится. Им нет смысла затягивать. Они вот-вот запустят программу…
Варя. Думаю, она уже идет. Реал тайм, все такое. Просто нам не говорят. А мы уже в эфире. Уже развлекаем толпу. Все это время. Тебе не кажется, что кто-то за нами наблюдает? Вот прямо сейчас?
Костя(задумчиво). Тогда, пожалуй, мы сами можем поймать их на недобросовестности. На нарушении обязательств. И потребовать компенсации. Скажем, подадим иск, когда выйдем отсюда…
Варя. Кого поймать, Костя? Кто они — эти они? Какая-то Алиса. Какой-то Аслан… А что, если мы отсюда вообще никогда не выйдем? Медосмотр этот… А вдруг нас обследуют, чтобы разобрать на органы?
Костя. Ты просто начиталась Исигуро. Либо мы уже в эфире, либо нас собираются пустить на органы. Как вообще можно вот так просто взять и разобрать на органы людей, у которых куча родственников? Они же такой шум поднимут…
Варя. А если не поднимут? Эта старушка точно была одинокая. И этот… пафосный графоман. А они первыми пропали.
Костя. Кому нужны старые органы?
Варя. Мы вообще знаем, что делается снаружи? Ты же вот сам говорил, что толчок…
Костя. Ты тоже говорила.
Варя. Это я чтобы тебя поддержать. Я думала, ты выдумал это, чтобы поскорей, ну… слезть с табуретки. Так был толчок?
Костя (неохотно). Ну, был. Послушай, если что, нам бы сказали, правда?
Варя. Наверное. Но заметь, что эта Алиса почти сразу нас отпустила. Ей какое-то сообщение пришло на мобилу, и она нас отпустила.
Костя. Из-за Леры, я думаю. Тут уж какой энтертейнмент…
Варя. Как они умудрились ее так напугать? Она же такая боевая была! И эта… которая темный эльф. Она что-то видела. Не успела нам сказать. Эльфы видят в темноте. Если и правда произошли от кошачьих.
Костя. Ты это всерьез, про эльфов? Ну хорошо. Она увидела, как Алиса раскладывает хирургические инструменты. А рядом контейнеры, контейнеры…
Варя. Да ладно тебе. (Помолчав.) Я не верю в органы.
Костя. Ну слава Богу.
Варя. Скорее уж… То, что тут творится, это… (замолкает.)
Костя. Ну что уже?
Варя. Это испытание.
Костя. В каком смысле?
Варя. Думаю, было что-то. Что-то страшное. Мы — последние люди на земле.
Костя. Что, и Америки нет?
Варя. И Америки. Никого нет. А мы — это фокусная группа. Ему хотелось бы посмотреть, как мы себя ведем.
Костя. Ему — это, ты хочешь сказать, именно Ему? С большой буквы Ему?
Варя. Да. Ему нужно знать, что с нами со всеми делать. Куда нас определить. А судить каждого в отдельности — сколько нас было всего, за всю историю человечества, — ну, это же просто нереально.
Костя. А эти? Алиса и этот… Аслан?
Варя. Ангелы. Функции.
Костя. Типа как у Бунюэля? Но я, ну, не верю. Зачем мы Ему вообще нужны? У Него в запасе вечность. Время — это для нас. Для людей. Послушай, если бы снаружи и правда что-то такое произошло…
Варя. Ядерная война? Конец света? Метеорит?
Костя(бодро). Ну да. Мы бы об этом узнали, правда? Сирены и все такое.
Варя. Здесь звукоизоляция. Это же студия, понимаешь? Вот представь, мы включаем телевизор, а там ничего. Только помехи в эфире. Одни только помехи в эфире. А в телеге все в реал-тайм постят, как оно приближается, как встает огненной стеной на горизонте. И все со всеми прощаются. И постепенно замолкают. Один континент, другой…
Костя. Это тоже отработанный прием. Вообще считать, что мы для высших сил представляем интерес — это, ну, самонадеянно. Посмотри на себя. Посмотри на меня.
Варя (не слушая его). Бедные собаки. Бедные кошки. Бедные животные в зоопарках. Вообще бедные звери. Они же ничего не понимают. Не понимают, что произошло. Почему больно. Почему страшно.
Костя. Они и не успеют ничего понять. Сейчас все быстро.
Варя. А мы успеем? Как ты думаешь, мы успеем?
Костя(медленно). Возможно, мы уже опоздали.
Свет гаснет и загорается в другом месте. Мы видим Ниночку и Людмилу Петровну. Людмила Петровна раскладывает карты. Ниночка сидит рядом.
Людмила Петровна. С ума сойти. Одна темная масть… Шестерка треф, туз пик, десятка пик… Дальняя дорога. Пустые хлопоты. Призрачные надежды, которым не суждено сбыться.
Ниночка. Денег, что ли, совсем нет?
Людмила Петровна. Приход денег — это десятка бубен. Боюсь, что нет.
Ниночка. А на себя вы разложить можете?
Людмила Петровна. Мне на себя гадать нельзя.
Ниночка. Лучше бы я не спрашивала… Может, и обошлось бы.
Людмила Петровна. От судьбы не уйдешь, спрашивай, не спрашивай. Карты не могут влиять на будущее. Только предсказывать.
Ниночка. Вообще-то магия и есть акт, направленный на нарушение причинно-следственной связи и установление связи по принципу подобия. А если так, то и карты некоторым образом оказывают влияние на будущее. Можно, конечно, свести это влияние к так называемому эффекту Эдипа…
Людмила Петровна. Это что-то связанное с матерью?
Ниночка. Это когда предсказание влияет на поведение субъекта и тем самым толкает его на исполнение предсказанного. Но есть и другой вариант. Что предсказание каким-то образом способно нарушать целостность пространственно-временного континуума.
Людмила Петровна. Нина, откуда, я извиняюсь, вы набрались такой терминологии?
Ниночка. Ну только между нами. Вообще-то я социолог. Я диплом пишу по медиа. А это, можно считать, полевые исследования.
Людмила Петровна. Не журналист? Хотя нет, журналист бы таких слов не знал. А как же магазин природной косметики?
Ниночка. Ну, это сразу внушает доверие. То есть понятно, что чел тупо врет и кредитов набрал или ипотека там… Потому что ни один нормальный человек не станет вкладываться в магазин природной косметики, понимаете? Я так уже в третью программу попала. Фактура хорошая, район плохой… Лучше бы Малаховка, конечно, но и Южное Бутово сойдет. Вообще-то карты дело говорят. Никаких денег нам не светит. Тут же сплошь подсадные утки. Актеры. Нанятые. Потому что нужно держать лицо перед камерой. А не все умеют. Эмоции нужно отыгрывать, иначе они выглядят недостоверно. А вы? Признавайтесь, вы ведь подсадная утка, нет?
Людмила Петровна. Я? Нет! Ни в коем случае! Я и правда в Рязани живу. Хотите, паспорт покажу!
Ниночка. Значит, вы за деньгами… Это зря. Деньги всегда подсадная утка выигрывает. Они как-то рейтинги подкручивают. А то бы они давно разорились уже. А когда отбраковка идет, как раз настоящие и отваливаются. Чтобы под ногами не крутиться.
Людмила Петровна(медленно). Выходит, я напрасно это сделала?
Ниночка. Что — это?
Людмила Петровна. Никому не скажете? А, ладно. (Лезет в сумочку, достает и ставит на стол двух пластиковых пупсов.)
Ниночка. Это вот что вообще?
Людмила Петровна. Это те… Возрастные. Волосок с его пиджака. Волосок с ее расчески. И булавочка вот сюда. И вот сюда.
Ниночка. Но… зачем?
Людмила Петровна. А пусть не выдрючивается. Знаю я таких. Культурных. Культура — это что-то вроде экземы. Вроде не смертельно, но заметно невооруженным глазом, и чешется, и замуж никто не берет. Около чужих мужей ошиваются, пока в тираж не выйдут. А потом начинают коллекционировать советский фарфор, потому что на майсенский никаких денег не хватит. А что, тоже занятие. И этот… надутый. Добрее надо к людям быть. Ну вот я и убрала их потихоньку.
Ниночка. Как, убрали? В смысле — убили?
Людмила Петровна. Мы, конечно, можем убивать. Но потом спросится. Так что это в самом крайнем случае. Просто недомогание. Расстройство, извиняюсь, желудка. Озноб. Холодный пот.
Ниночка. Думаю, вы просто цену себе набиваете. Если ведьму никто не боится, какая же она ведьма? А на самом деле они, мало ли, отравились чем-то, я не знаю…
Людмила Петровна. Разумеется, отравились. Как же иначе.
Ниночка. А еще такие куколки у вас есть?
Людмила Петровна. Не тревожьтесь, Нина. Остальные участники в относительной безопасности. Поскольку если я выведу из строя всех, то программу прикроют, верно? Я просто хочу немного подкорректировать шансы. В своей возрастной группе.
Ниночка. Надеетесь, что останетесь до конца? Даже после того, что я вам рассказала?
Людмила Петровна (смешивает ладонью карты, прячет пупсов в сумочку). Я всегда остаюсь до конца. Что бы ни было, я всегда остаюсь до конца.