Когда Кайен неожиданно появилась на пороге материнского дома, она нашла в Сюзан Олдермэн союзника. Той было достаточно один раз взглянуть на лицо дочери, как она сразу же все поняла. Кайен удивила реакция матери, которая не в пример характерному для нее поведению даже не расспрашивала о деталях разрыва. Она просто поставила кипятиться чайник и заварила кофе.
— Хочешь поговорить? — спросила она.
— Не думаю, мам, пока еще нет, — уставившись в одну точку, сказала Кайен. — Возможно, позже.
Сюзан похлопала по ее руке.
— Знаешь, ведь очень нелегко видеть свою дочь в таком состоянии. Иногда бывает полезно разделить боль с близкими.
Как много значили для Кайен эти слова! В горле застрял комок слез.
— Надеюсь, последний твой парень был другим, — проговорила Сюзан, избегая называть Дэйва по имени.
— В этом-то все и дело, — сказала Кайен. — Он такой же.
Мать передала ей упаковку бумажных салфеток, вглядываясь в глаза дочери.
— Все так плохо?
Занятия психотерапии научили ее, что надо быть честной с самой собой. Столько лет она скрывала от матери все свои тайны, но теперь сказала:
— Я люблю его, мам.
Сюзан положила руки на плечи дочери:
— Бедная моя девочка.
Кайен думала, что не надо делиться с матерью всеми романтическими подробностями, чтобы не смущать пожилую женщину. К тому же, как оказалось, в ее отношениях с Дэйвом был секс, а не любовь... А мать бы этого просто не поняла.
— А ты ему уже об этом сказала? — тихо спросила Сюзан.
— Слава богу, нет.
Да и что бы это изменило.
Еще не хватало, чтобы три священных слова оказались на страницах рукописи Дэйва в какой-нибудь пикантной ситуации. И особенно это было больно потому, что она еще никогда не говорила их никому, только своему отцу.
Чтобы хоть как-то отвлечься от грустной ситуации, две женщины стали вспоминать их былую жизнь. Кайен рассматривала свои старые вещи и неожиданно нашла коробку с настоящими сокровищами.
— Здесь некоторые из твоих старых призов, карточки и дневники. Я сохранила их специально для тебя, — сказала ее мать. — Нет, не волнуйся, я их не читала.
Кайен улыбнулась. В ее дневниках жила боль прошлого. Она пережила смерть отца, несчастный случай, убивший ее возлюбленного, разрушительные отношения с женатым мужчиной и тяжелые последствия алкоголизма. И ни одно из этих впечатлений по силе не сравнилось бы с чувством ненависти, которое она испытывала к Дэйву.
Внезапно громкий стук в дверь потряс тишину и заставил Кайен подскочить на месте.
— Если это Дэйв, скажи, что меня нет дома.
Сюзан не спорила. Она просто пошла открыть дверь, оставив дочь наедине с вещами и мыслями. Пять минут спустя в дверном проеме появился Дэйв. Кайен представить себе не могла, что он сказал матери, но она его пустила. Ей было больно видеть его, но сердце все равно радостно забилось.
— Неужто сам Генри Хиггинс пожаловал к бедной девушке-цветочнице? Накрой на стол, маман, да лучший сервиз поставь для мсье, — Кайен идеально скопировала диалект Элизы Дулитл. — И всыпь туда яду.
— Её все равно здесь нет, — нахмурился Дэйв. — Твоя мама поступила правильно, оставив нас наедине. Разберемся сами.
Боясь утонуть в его нежном взгляде и тем самым забыть о гордости, она отвела глаза.
— И что тебе надо от меня?
Ее спальня была такой маленькой, что Дэйв одновременно мог коснуться руками обеих противоположных стен. Зная, как опасно находиться им в одной комнате, она решила выбежать отсюда. Еще не хватало, чтобы он случайно толкнул ее на кровать. Тогда все пропало. Сила воли у Кайен была еще не такой прочной. Да и потом, ей не хотелось, чтобы ее милая детская комната попала на страницы грязного романа.
— Перво-наперво, я пришел проверить, все ли с тобой в порядке.
Кайен расширила глаза.
— Волновался, не оказалась ли я в объятиях очередного любовника? — спросила она, явно над ним потешаясь.
Дэйв и глазом не моргнул, хотя она попала в точку. Эти мысли его тоже посещали.
— Я имел в виду твое здоровье.
Кайен заморгала.
— Не удивлюсь, если ты используешь эту сцену в своей книге. Давай же!
Лицо Дэйва потемнело. Он коснулся ее подбородка указательным пальцем, приподняв его и заглядывая ей прямо в глаза.
— Что бы ты ни думала обо мне сейчас, ты по-прежнему мне нужна.
Кайен дернулась назад. Да он над ней еще и издевается? Втыкает нож ей прямо в сердце и проворачивает прямо-таки с садистским наслаждением.
— Если не получится с писательской карьерой, попробуй себя в качестве актера, — язвительно посоветовала она. — Уверена, драматические роли — как раз для тебя. Только передо мной-то не надо играть.
Она выхватила дневник из коробки и со всей яростью запустила им в Дэйва. Увесистая тетрадь стукнулась о его голову и упал на пол.
— Может, пригодится для романа. Там полно всякой грязи из моих школьных дней.
Дэйв потер лоб.
— Послушай...
— Нет, это ты послушай! — выкрикнула она и достала еще один дневник. — Я не знала, что ты так плохо думаешь обо мне. Но потом прочитала твой новый роман, и все встало на свои места. Ты не стоишь даже моего гнева.
Кайен увидела облегчение на лице Дэйва. И еще — боль. Тот бокал виски был самым тяжелым в ее жизни. Один только запах мог толкнуть ее на преступление против себя. Ее трезвый образ жизни готов был полететь к чертям из-за какой-то ерунды. Демоны пьянства до сих пор кружили над ней и не хотели отпускать. Ее могло спасти только чудо.
— Я решила, что пора мне избавиться от очередного подлеца и порвать с тобой, — начала она равнодушно. — Итак, теперь, когда ты убедился, что я не сорвалась в запой, почему бы тебе не убраться восвояси и не вернуться к своей незаконченной книге? Не знаю, как ты ее допишешь, ведь меня уже не будет рядом. Но мне все равно.
Дэйв старался держать себя в руках.
— Понимаю, ты обижена. Тебе больно. Но знаешь, я по-настоящему горжусь тобой: ведь ты смело противостояла искушению спиртным и победила в этой борьбе. Но ты стоишь на краю пропасти, так что поберегись, как бы в нее не упасть.
Сказав так, он шагнул к ней. Кайен отпрыгнула от кровати подальше.
— А что такого? Какая тебе разница? Ты же повелитель слов и образов, можешь исковеркать любые мои слова, переврав их как хочешь. А ты не подумал, что мои знакомые могут меня узнать? Ведь роман будут читать все кому не лень.
— Я не хотел тебя обидеть, — сказал он ей. Так было еще хуже. Вряд ли по этой причине
Кайен могла бы его простить.
— Возможно, кто знает, — пожала она плечами. — Но главное — ты врал мне, бессовестно обманывал. Использовал, как все эти папарацци, для своих картинок. Они хотя бы ставят тебя об этом в известность. Ты же хладнокровно со мной общался, ни единым словом не намекнув про роман. Нет, тебе просто нравится контролировать меня на бумаге.
Кайен была рада видеть в его глазах боль, которую причиняли ему ее слова. Дэйв покачал головой:
— Дорогая, я не собираюсь тебя контролировать. Я просто хочу быть с тобой.
Кайен ненавидела себя за то, что вот-вот готова была сдаться. Кажется, он и так уже не находил себе места.
Едва он дотронулся до ее руки, Кайен дернулась и отошла подальше. Это было уже слишком. Она заметила, как загорелись яростью его глаза.
— Ну же, давай, ударь меня, — сказал Дэйв. — Если тебе так будет легче. Полагаю, я заслужил это.
— Ты правда так думаешь?
Кайен бы с удовольствием увидела на его лице красный горящий отпечаток собственной ладони. Однако взяла себя в руки. Такое поведение лишь вызовет новое чувство вины, из-за которого она может сорваться.
— Я хочу, чтобы ты дочитала книгу. Она почти закончена, — сказал вдруг Дэйв. — Спайс совсем не такая, какой могла показаться на первых страницах романа. Вообще-то я надеюсь, что ты, как и весь остальной мир, влюбишься в нее. Как влюбился я.
Сердце Кайен зашлось в бешеном ритме. Неужели это признание в любви? Или он так нежно отзывается о своей героине? Как может она снова доверять этому человеку? Он просто успокаивает ее, вот и все. А потом с чистой совестью опубликует книгу.
Неужто он думает, что, переделав конец истории, он исправит все остальное? С него станется: таковы все писатели — за громкую славу они лучшим другом пожертвуют.
— Послушай. Почему бы тебе просто не убить Спайс, чтобы хоть как-то отомстить за прехорошенькую Джасмин? Ведь тебе нравится фантазировать о реальной женщине, которая не столь идеальна. О такой, у которой было много интересного опыта до тебя.
Дэйв едва не задохнулся от такого предложения.
— Что же касается Джасмин, — заметила Кайен, не дав ему вставить и слова, — я рада, что убила ее. Она была непревзойденной дурой. Такой же фальшивой, как половина манекенщиц в Лос-Анджелесе. С моей точки зрения, она вполне заслужила смерть, так же как и все остальные герои этой дурацкой книги.
Кайен с удивлением наблюдала, как на губах Дэйва появляется лукавая улыбка.
— Ты права, — признал он. — Во всем. И насчет того, как я использовал тебя для романа. И насчет убийства Джасмин. И больше всего насчет того, почему ты мне нужна. Вопрос в другом — сможешь ли ты когда-нибудь простить меня.
И тут, словно лопнул мыльный пузырь, вся обида ушла из сердца Кайен. Она поняла, что бороться было не с чем и не нужно. Вдруг вспомнила, как она была счастлива.
Кайен без сил опустилась на кровать. Обхватив голову руками, она пыталась понять человека, с которым так хотела близости. Она не была той циничной особой, которую обнаружила в его книге. Она была простым человеком, который понимает: каждый провинившийся заслуживает прощения.
Особенно, когда просит о нем.
— Не волнуйся, — сказала она, глядя в глаза любимого. — Я не буду препятствовать выходу в свет твоей книги. Понравилось мне или нет то, что я прочла, написана она хорошо. По-настоящему хорошо. Не в пример лучше твой первой книге.
Упав на одно колено, Дэйв попытался уверить ее.
— Да бог с ней, с книгой! Я уничтожу файл, если захочешь. Важнее всего для меня твои чувства.
Кайен слабо улыбнулась.
— Думаю, в твоих руках готовый бестселлер. И он гарантирует тебе, что ты никогда не станешь вести родительский бизнес, а будешь заниматься любимым делом. Я бы этого очень хотела.
Брови Дэйва сошлись на переносице, когда он взял в свои руки ладони Кайен.
— Звучит, как будто бы ты отпускаешь мои грехи...
— Я предлагаю тебе дружбу.
Эти слова шокировали Дэйва.
— Не может быть. Мы начинали с дружбы, помнишь?
С губ Кайен исчезла улыбка.
— Так будет лучше.
— Я на коленях, — напомнил он. — Прошу дать мне еще один шанс.
Она внимательно изучала лицо, которое так полюбила: глаза цвета темного дерева, такие мягкие пушистые волосы, загорелая кожа. Непереносима сама мысль о том, что этот человек будет любить еще кого-то. Например, девушку, похожую на Джасмин.
— Так вот, раз я уже на коленях, то почему бы мне не сделать официальное предложение руки и сердца, — вдруг сказал Дэйв.
Вот этого Кайен не ожидала. Поэтому совсем не знала, как реагировать. Господи, сколько раз она мечтала о таком моменте? Вся ее слава не стоила ничего по сравнению с этими словами. Она бы полжизни за них отдала. Это же значит, что ему нужна она вся, до конца своих дней. Невероятно.
Правда, ей почему-то показалось, что Дэйв сделал предложение в порыве эмоций. И это ее смутило.
— Тебе не обязательно делать мне предложение, потому что это все равно не сработает.
Ее голос надломился. Говорила она почти шепотом.
— Неважно, кем стала Спайс в конце твоей книги, я-то не смогу так просто измениться. Прочитав первые главы, я поняла: ты стыдишься меня.
Дэйв было запротестовал, но она подняла руку:
— У нас с тобой разное происхождение, образование и опыт, твоя семья никогда не примет меня. И я бы не стала обвинять их. Моя жизнь и впрямь была низкопробным кадром.
То, что Дэйв не удивился, сказало ей, что он и сам уже думал об этом. Да и не мог не думать. До сих пор он предпочитал не вспоминать при ней о своих родителях. Но брак — совсем другое дело. Ведь придется с ними знакомиться, часто встречаться и тому подобное. Кайен не хотела вешать на его шею такую ношу. Еще не хватало ему защищать свою жену от родителей.
— Ничего, все в порядке, — заверила его Кайен, пытаясь придать голосу бодрость. — Ну, можешь ты меня представить женой учителя? Такой скромной, приличной женушкой? А реакцию твоих родителей на то, что у меня есть только диплом о среднем образовании?
— Да какая нам разница, кто и что подумает? — вскричал Дэйв, теряя терпение.
— Поверь, мне это важно.
Прошлое все равно тянулось за Кайен, как бы она ни старалась забыть о нем. За яркими обложками модных журналов скрывалась обиженная жизнью девушка из трейлера.
— И потом... Все время сознавать, что ты меня стыдишься... Хуже мучения и не придумаешь. Так что давай оставим все как есть. Благословляю тебя закончить книгу, как ты хочешь, но наши отношения с этого момента завершены. Я уже все решила. Матушка моя совсем оправилась от болезни и обойдется без меня. А мне теперь одна дорога — в Нью-Йорк.