– Тебя снимают скрытой камерой, – сказал я.

* * *

– Я догадывалась, но спасибо за доверие. Ты узнал меня по фотографии?

– Я не узнавал тебя, я понял, что ты образованна. Понимаешь, в детдоме ты не можешь надолго сконцентрироваться на одном человеке. Бывают исключения, но…

– Я знаю, я выросла в детдоме.

Голос Ауроры властный, сильный. Голос человека, привыкшего жить по правилам и, если потребуется, без правил. Голос из другого, цивилизованного мира. Цивилизованного мира, но цивилизованного не настолько, чтобы заглушить голос детдомовской девочки.

Мы пьем вино. Бокал Ауроры пуст. Аурора выпила пару бокалов. Ничего плохого не случилось бы с француженкой и после бутылки вина, но она забывает пить. Аурора знает, что русские пьют много алкоголя, когда волнуются. Она просто подливает вино в мой бокал. Я пью через соломинку.

– Ты сказала, что я остаюсь здесь. Я умираю. Болезнь неизлечима.

– Рак?

– Нет. Некроз внутренних органов.

– Я тоже умираю. Третья ремиссия.

– Давай умирать вместе.

Мы смеемся. У детдомовцев странный юмор.

– Саша может остаться с тобой на некоторое время? – спрашивает Аурора.

– Саша остается навсегда. Он мечтает жить в Чехии. Ты узнала меня?

– Ты очень похож на своего отца. Я сразу узнала тебя.

Мы молчим. Аурора старается не плакать. Я не плачу.

Мальчики не плачут.