— Помнишь, когда мы были детьми, ты подбрасывал меня в воздух, мне казалось, что я лечу, и я кричала от счастья…
— Ты была тогда совсем крошечной, сестра.
Фердинанд полулежал на низкой кожаной тахте, покачивая пустым бокалом. Шелона, в длинном белом платье, обтягивающем безупречную фигуру, стояла перед огромным, на всю стену, зеркалом. Густой ароматный дым, сочащийся из крошечных жаровен, расставленных по всему залу, медленно перемещался, скапливался в темных углах, дрожал над пламенем толстых свечей.
Шелона провела пальцем по стеклу, повторяя контуры лица.
— Воспоминая моего детства — это единственные добрые воспоминания в моей жизни, брат…
Фердинанд поморщился.
— Ты хотела летать? Теперь ты можешь летать…
Шелона повернулась к брату. Лицо ее исказила злобная гримаса.
— Я не хочу летать! Это мираж, бред, порожденный твоей ненавистью!
Фердинанд лениво потянулся. Потом придвинулся к резному столику на тонких паучьих лапах и налил вина. Камень на перстне кроваво блеснул в полумраке.
— Джайллар! Моя ненависть — это может то единственное, что поможет вернуть нашему роду власть в Лаоре.
— Зачем? Зачем тебе это, брат? Ты стал заложником своей ненависти, своих тайн..
— Мы родились для того, что бы править! Наши предки позорно прятались веками за стенами замков, наш род правителей мельчал. Но, быть может завтра Аттегат решит, что пришла пора изгнать истинных правителей с земель Лаоры, как они изгнали когда-то нелюдей. Кем тогда станет твой сын? Отпрыск величайшего рода станет презренным изгнанником, и над ним будут смеяться кочевники Горенна. Сейчас, Империя ослабла, а наша сила велика как никогда, сестра. Мы может изменить этот мир, вернуть прошлые времена, воскресить былое могущество нашего рода.
— Прошлое вернуть нельзя, брат… Прошлое можно исказить. Так, как это делали наши предки.
Фердинанд наполнил еще один бокал и приблизился к сестре.
— Ты гневаешься на меня, любимая моя сестра… Твой гнев справедлив. Я обрек тебя на муки, заставив выполнить свою волю. Я буду вечно корить себя за это. Но, мне по-прежнему, нужна твоя помощь.
Шелона отстранилась.
— Я испытала по твоей вине боль и ужас. Стыд предательства и бремя инцеста. Какую муку ты придумал для меня на этот раз, мой любимый брат?
Фердинанд замер. Лицо его потемнело, под гладкой кожей заходили желваки.
Шелона стояла перед ним безвольно опустив руки.
— Я даю тебе свободу, сестра. Ты станешь королевой.
— Я? — Шелона подняла глаза на брата и слабо улыбнулась.
— Да, сестра. — На лице Великого Герцога отразилась целая гамма чувств. Фердинанд поспешно отвернулся. Через мгновенье он заговорил совершенно спокойно. — Через пол-луны я встречаюсь с королем Венцелем в Виесте. Мы будем обсуждать вопросы промышленности Хоронга… Но это лишь предлог. Ты будешь присутствовать при встрече, сестра. Король знатный вдовец, и такой марьяж ему только на руку. И это в твоих и в моих интересах так же. Твоя необыкновенная красота и положение — вот путь к сердцу короля.
Шелона отступила на шаг назад, черты лица ее заострились. На мгновенье в ее облике промелькнуло что-то жуткое, нечеловеческое.
— Ты уже все решил за меня, брат?
Фердинанд резко повернулся, молниеносно выбросил вперед руку и схватил сестру за горло. Шелона издала сдавленный клекот и обмякла. Фердинанд подхватил сестру на руки и бережно отнес на тахту.
— Это твоя свобода, сестра… Ты королева, твой сын — будущий король…
Шелона повернулась к стене, глаза ее подернулись пленкой. Фердинанд склонился над ней и провел рукой по груди.
— Ты справишься со слабым королем, сестра моя. Ты избавишь мир от его сыновей, освобождая Николаю дорогу к престолу. Ты откроешь вороте моим войскам, когда я приду чтить новую королеву. Ты все это сделаешь, потому, что я люблю тебя…
Шелона почувствовала, как по щекам побежали горячие слезы.
— Я тоже… Люблю…