Чудновский и Подвойский входят в комнату. Иоффе достаёт из сейфа конверты с купюрами. Вручает каждому:
– Это за октябрь. Теперь урок. Как-никак, я в двух университетах учился. Берлинский, Цюрихский. Плюс ещё один…
– Который? – спрашивает Подвойский.
– Тобольская губерния, вечная ссылка… Короче. Первое. Всё надо делать обстоятельно. Карту видите. Флажки. Это значит, не покладая языков, работают группы агитаторов. А тут папочки. Справа список крупных предприятий. Депутаты Совета ответственные, чтобы вовремя реагировать на настроения. Картотека… Расположение воинских частей, типографии. Тут вот гаражи, где брать транспорт. Маршруты патрулирования. Группы быстрого реагирования. И главная папка. Почта, телеграф, мосты и вокзалы. Э-э-э! Сюда не лезть! Это у нас секретная часть.
– А если не получится? – спрашивает Чудновский.
– Что не получится? Поверьте, мальцы, слишком много причин, чтобы получилось.
– «Революцию делает меньшинство. Но на стороне революционеров история» – тужится, вспоминая цитату, Подвойский.
– Да! Это Плеханов. Старик умел закрутить. Короче. Запоминайте, будущие вожди и министры. Принцип у меня такой. Возникает вопрос. Ты его решаешь. Возникает следующий. Ты его решаешь. Главное что? Ну-у, Коля-Николай! Главное, не забывать ставить «галочку». Выполнил и «галочка». Вот и весь секрет успешного функционирования индивидуума.
– А если вопрос не решается? Вон, казаки? – спрашивает Чудновский.
– Заметьте, стараемся обходить стороной. Мы их, а они нас. Нейтралитет. Почему?
– Ну… Всё охватить невозможно. Я не Бог. Так что только Петроград и окрестности. Вот, например, Кронштадт. Прекрасный резерв массы, готовой побузить! При этом в одном месте собраны.
– Да ну их! Сущие черти! – машет рукой Подвойский – Приказов не слушают.
И на кокаине. Это у них «балтийский чай» называется.
– В ссылке меня таёжный охотник дед Егор учил костёр разжигать. Дрова сыроваты. Нужен мох. Легковоспламеняющаяся субстанция. Вот это они. Крестьяне, привыкшие к простору и запёртые в плавающие консервные банки. И спичку подносить не надо. А как с ними себя вести? Есть, Николай, поговорка «моряки те же дети, только хуй потолще, а ума поменьше». И потом на них у нас есть Антонов-Овсеенко – Иоффе показывает в окно.