Когда я прибыл в расположение полка и представился командиру, уже шла активная работа по комплектации полка личным составом. Командир полка смог мне для беседы выделить только полчаса. Он коротко обрисовал ситуацию, вызвал начальника штаба дивизиона майора Авдеева, поручил меня его заботам и отправил в расположение дивизиона.

— Будем встречаться и беседовать на совещаниях. Все проблемы будем решать по мере их возникновения.

Моим послужным списком, а особенно карточкой взысканий и поощрений командир полка остался очень доволен.

— Боюсь тихих соплежуев. Не поймешь, что от них можно ожидать в трудную минуту. А тут сразу видно, к нам прибыл боевой офицер. Предупреждаю сразу, рапорты на неурядицы и жалобы не принимаю. У тебя достаточно полномочий, все проблемы решать самому. Запомни, там, — он показал пальцем куда-то в угол, — мы дивизионами располземся по точкам. Каждый будет действовать самостоятельно, исходя из поставленной задачи. Главное навести жесткий порядок и дисциплину. Все свободное время — тренировки по нормативам. Пока не ушли, фильтруйте, проверяйте на вшивость командный состав. Гнилье еще можем оставить здесь. Определите задачу всем — как они хотят вернуться домой: в гробу, инвалидом или живым и здоровым. Кстати, это касается и Вас лично.

Оказалось, что история назначения, моего начальника штаба дивизиона, майора Авдеева Петра Сергеевича очень схожа с моей. Ему тоже месяц назад дали «майора», а прибыл он сюда неделю назад. Мы решили сейчас на 15–20 минут собрать командный состав дивизиона, представиться, познакомиться, а дальше все будет решаться уже в процессе. Штат пока не укомплектован. Люди еще прибывали. На этом первом совещании, после того как я представился, коротко рассказал о себе, без излишних подробностей, дал по две минуты сказать о себе каждому. Оказалось, многие на 152 мм самоходках «Акация» не служили, но все ребята молодые. Кипел у них юношеский задор и хоть знаний, опыта, прямо скажем, маловато, но все восполнялось самоуверенностью, энтузиазмом. Печально то, что мы не знали про Афганистан практически ничего. Мы не знали, что там происходит не в политике, а воинском плане. Поэтому наш замполит получил задание собрать как можно больше информации об политических событиях. Начальник разведки о географии, ландшафте, горах, долинах, дорогах, населённых пунктах. Я готовил информацию об особенностях ведения боевых действий и применении самоходной артиллерии в условиях пересеченной местности.

Командиру первой батареи капитану Суханову, прослуживший все годы на самоходных артиллерийских установках (САУ) «Акация», поручили проводить занятия по возможностям этих артиллеристских систем. Командир второй батареи старший лейтенант Славкин готовил занятия по материально-технической части самоходок, а командир третьей батареи — занятия по командно-штабным машинам /КШМ/. Первым возмутился Славкин:

— Мы с командиром третьей батареи старшим лейтенантом Добровым в самоходной артиллерии не служили, а поэтому занятия провести не сможем.

Я невозмутимо сказал:

— Будете проводить занятия до тех пор, пока все не выучите и поймете сами. Но включайте свое самолюбие. Еще. Употребление спиртных напитков в любом количестве запрещаю. Разрешу в исключительном случае по великому событию, но организовано. Иначе отправлю пешком на ближайшую железную станцию или автовокзал. Я хочу, чтобы через три года или когда настанет срок, мы вернулись домой целыми и здоровыми. Возражения есть? Нет. И быть не может.

Я сам брал учебники, читал по вечерам. Не стеснялся, обращался к опытным солдатам, сержантам, офицерам. Я не боялся показать свою неграмотность. Сначала многих удивляло, что я не боюсь потерять авторитет. В ответ на это, я ответил:

— Потерять можно только то, что имеешь. Дутый авторитет может лопнуть. Я хочу настоящий авторитет сначала заработать. Я имею в виду именно настоящий авторитет, а только потом стремиться его не уронить и не потерять. Привожу простой пример. Два дивизиона. Два командира дивизиона. Один учит своих подчиненных и учится сам. Доверяет им принимать самостоятельное решение, быть хозяевами в своих подразделениях. Другой комдив все вопросы решает только сам, трудится 20 часов в сутки. Заменяет в руководстве всех своих офицеров. Без его разрешения в дивизионе даже муха пролететь не может. Так кто из командиров дивизиона умнее и грамотнее? Вот и выбирайте себе стиль командирования своими подразделениями. Не надо никого подменять, но быть готовым заменить товарища. Быть готовым стать на мое место или наводчика орудия надо каждому. Надо учиться военному делу настоящим, я подчеркиваю, настоящим образом. Ленин про нас сказал: «Учиться, учиться и учиться».

— Так он не про нас сказал, а вообще!

— Так вот, Славкин, мы и есть конкретно эти вообще.

Когда я добирался до незнания офицерами определённых задач или вопросов, то в начале нашей совместной службы, реакция на замечания была очень бурной. В дивизионе шла активная притирка характеров. Через месяц я начал устраивать состязания, конкурсы по нормативам, знанию, умению. Причем применял испытанный метод. Проверялась одна батарея, а проверяющие из двух других. За правильное судейство батарея получала дополнительные баллы, а мы, командование дивизиона, становились арбитрами. Сначала всем это непривычно. Привыкли, все сразу проверяются командиром и заместителями. Тогда начинались ссылки на неправильное судейство, предвзятость. А тут сегодня на проверке издеваются над тобой, придираются, а завтра уже можно отомстить. Поэтому выискивали любые ошибки. Но при этом спорили, ссорились, мирились, но самое главное учились, учились и учились.

Мы на состязаниях ввели правила взаимозаменяемости. Довели даже до того, что командир взвода мог подменить не только командира батареи, а даже начальника штаба дивизиона. Я учил командиров батарей подменять меня и начальника штаба дивизиона. Всем это нравилось. Ведь это их будущее и неизвестно, когда оно может наступить. Командиру полка с замполитом пришла светлая мысль, провести смотр материальной базы в дивизионах, а затем организовать состязание по нормативам. Три дня подряд весь полк бурлил эмоциями.

Сразу после своего прихода, я применил проверенный опыт. Набрал команду ребят с хорошим почерком, и они за месяц сделали образцовые блокноты для командиров всех степеней, а также ввели те порядки, которые применялись у меня в Перечине. Так, что смотр материальной базы мы выиграли, но с очень маленьким преимуществом. Остальные дивизионы тоже не дремали. Но зато по выполнению задач и нормативов шансов на победу мы никому не оставили, хотя недочетов у себя мы обнаружили достаточно много. Нам еще много надо шлифовать до автоматизма.

Ирина писала письма каждую неделю. Из Перечина ее забрали работать в Ужгород заведующей кафе. Она писала, очень скучает, очень любит и еще много-много очень. Она сняла себе двухкомнатную квартиру. Присылала свои фотографии, где выглядела жизнерадостной и цветущей. Писала о новостях, новых друзьях и знакомых, но я уже далек от этого географически и морально. Это меня очень мало интересовала потому, что забот и новостей хватало здесь. Дивизион стал моим домом, моей семьей, моей работой, моей ответственностью. О себе писал коротко. Ну, не пересказывать же ей в письмах, что катушки связи плохо смотали, в карауле несли службу хорошо, а рядовой Кузькин впервые выполнил норматив на «отлично».

Настал день, когда нас загрузили на железнодорожные платформы. Разгружались мы уже на станции возле Термеза, а дальше отправились своим ходом до Баграма. Нам определили место постоянной дислокации. За неделю мы полностью обустроились и три дня проверяли орудия. Провели несколько тренировок. Подготовительный период закончился.