Утром позвонила Светлана. Сообщила, что доехала благополучно, что у нее все дома и на работе в порядке. А затем, помолчав, добавила:

— А ведь если подумать, то мы все обязаны тебе жизнью. Если бы не ты, неизвестно чем бы эта эпопея могла бы закончиться. Спасибо тебе за весь этот отпуск. Я хочу начать все с начала. Прошу тебя, приезжай на недельку в Одессу. Ну, хоть бы на три дня. Брошу все свои дела, и останемся мы только двое. Ты и я. — и повесила трубку.

Мне показалось, что она зарыдала. А может, только это мне показалось. Заехал ко мне Слободян с отчетами о своей работе в автосервисе. Стал жаловаться на нехватку мастеров и рабочих мест. Очень много заказов, и люди обижаются, когда приходится им отказывать. Я ему объяснил, что при создании станции техобслуживания, мы попадем в тиски от конкурентов.

— Я не хочу, чтобы станцию подожгли или просто ночью полностью разгромили. Давай будем беречь себя и своих людей. Создай у себя две очереди — для простых людей и «крутых, блатных».

— Я «крутых и блатных» не успеваю обслуживать, — засмеялся Слободян, — о простых и смертных я и заикаться не могу. Давайте свой Мерс, и я его посмотрю. Специалисты у меня есть.

Забрал машину и, успокоенный, уехал в свою мастерскую. Я сидел и размышлял о прошедших событиях, когда в кабинет вошла Наташа:

— Виктор Иванович. Там эта четверка уже второй день кругами ходит. Пригласите к себе Павла, Ефима, Ирину и Василия Степановича. Поинтересуйтесь, чем они озабочены.

— А пригласи ты их через часик. Я пока с Куцем посовещаюсь. А после обеда поеду в офис АРП.

Что, интересно, Холмова все называют только по имени и отчеству. Назвать его Васей не поворачивается язык, даже у меня. Хотя всех остальных я называю по имени. А он ведь на три года моложе меня. Среди всей нашей команды, он спокойно и незаметно завоевал авторитет своими знаниями и невозмутимостью. Спросил у Куца, может он что-то знает. Но он покачал головой:

— Что-то они строят и, конечно, хотят денег. Я им ответил, что все только с Вашего разрешения.

Пришла эта моя руководящая четверка.

— Ну, что там у вас, колитесь.

— Виктор Иванович, нам надо поехать в СПМК, к нам на территорию. Посмотреть модуль. Есть кое-какие задумки. Надо посоветоваться.

— Ну что же, надо, значит поеду.

Павел забрал меня и остальных. Модуль, размерами 60 метров на 24 метра, стоял на месте. Объяснять взялся Холмов.

— Внутри у нас огромная территория. Особенно, если некоторую часть модуля сделать в два этажа. По нашему плану мы ставим здесь мельницу, производительностью семь тонн в сутки. Мы меняем часть металла на оборудование маслобойного цеха. Ставим станки для переработки круп — крупорушки. У нас уже есть кормодробилка. Все это разгораживаем кирпичными стенками в полкирпича. Будем производить то, что нужно постоянно людям — муку, подсолнечное масло, крупы, корма для скота. Есть договоренность с конфетной фабрикой. Они нам продают отходы. Мы это перемешиваем с отрубями с мельницы и получаем высококалорийные корма. Получим безотходное производство.

— Василий Степанович. Мы это уже обговаривали в целом. Возражений нет. Что еще у Вас? Я же чувствую.

— Мы хотим кирпичной стеной отгородить двадцать метров от общей площади. И сделать здесь оздоровительный комплекс — сауну с бассейном, душ «Шарко» и прочие водные процедуры. Здесь же раздевалки. Здесь же тренажерный зал. На втором этаже каминный зал для приема гостей. Зимний сад. Бассейн сварим из листов нержавейки. Все остальное сделаем, наменяем. Мебель у нас есть. Если получим добро, то Новый год можем встречать здесь. Площадей чистых получается больше, чем девятьсот квадратных метров.

— Все просчитали?

Все дружно закивали головами:

— Практически все.

— Ребята, я вам здесь не помощник. Мне этим заниматься некогда. Но согласовать, утвердить, посоветовать я всегда могу. Дерзайте.

Я по поведению и по глазам видел, что эта идея захватила их полностью. Флаг вам в руки, ребята. Следующий день я посвятил полностью Агентству по развитию предпринимательства. Под общим руководством Оливье и Елены Викторовны работа шла успешно. Сидели у нас посетители с предприятий. Частные предприниматели. Оливье сидел у себя за столом и что-то внимательно рассматривал у себя в компьютере. При моем приближении он его закрыл. Подошли все наши сотрудники. Я им слово в слово повторил, что рассказывал до этого. Оливье кивал головой в подтверждение моих слов. Все разошлись по своим рабочим местам. Оливье спросил меня, верю ли я в украинские приметы.

— Я вот нашел Ваши приметы и хотел у тебя спросить — это по-настоящему или это шутки. Вот слушай. Первое: к украинскому чиновнику прийти без денег — это к потере времени. Второе: постоянно ходить на работу — это к деньгам. Третье: если мужчина стирает свои носки, значит они у него единственные. Четвертое: если водка пьется тяжело и с натугой, значит жди ее обратно. Пятое: в Украине никогда и ничего не получается, как запланировано. Шестое: у украинского народа все занимает гораздо больше времени, чем мы предполагаем. Седьмое: украинцы никогда не могут предусмотреть всех вещей, которые пойдут не так, как надо. Восьмое: есть много украинцев, которые постоянно вопят, что это не может быть сделано. Но эти вопли не мешают тем, кто делает. Девятое: все хорошее в жизни украинцев противозаконно, аморально или ведет к ожирению. Десятое: самое трудное дело надо поручить лентяям. Они всегда найдут легкое решение. Одиннадцатое: украинцы при решении любой проблемы любят задавать вопросы. Если не я, то кто? Если не здесь, то где? Если не сейчас, то, когда? Двенадцатое: украинцы сохраняют веру в себя даже тогда, когда им уже никто не верит.

— Оливье, а ты хорошо вдумайся в смысл того, что записал. А тебе не кажется, что это одинаково относится к любому народу. У нас это называется — народная мудрость.

Оливье помолчал минуты три, еще и еще перечитывая эти приметы.

— Вынужден согласиться со всем, кроме носков. Такого не может быть, что бы у мужчины были всего только одни носки.

— Но стирать их все равно надо.

— Их проще выбросить и купить себе другие. Я еще хотел, Виктор, у тебя спросить. Что за история произошла в самолете?

— Террористы хотели захватить самолет, а я помешал им это сделать.

— Людмила сказала, что ты голыми руками убил двух террористов. Скажи, ты их убил по-настоящему?

— А как их можно было убить по-другому?

— И тебе их не жалко?

— Я об этом не успел подумать. Но надо было спасать двести пассажиров и самолет. И в первую очередь себя и Людмилу Николаевну.

— У нас авиакомпания заплатила бы тебе самое малое миллион долларов. Иначе бы они потеряли самолет, стоимостью пятьдесят миллионов долларов и им бы пришлось бы уплатить страховку каждому пассажиру или их родственникам. А что ты получил от своего правительства?

— Ничего. Но меня попросили об этом никому не рассказывать.

— Но почему? Ты же совершил этот героизм. Странные у вас порядки.

— Я тебя прошу, ты об этом никому не рассказывай, хорошо?

— Хорошо. Ничего хорошего я в этом не вижу. Я тебе обещаю, что если у нас будут организовывать еще поездку, то мы тебя обязательно включим в состав делегации. Но это будет на следующий год.

— Спасибо, Оливье. Ты настоящий друг.

— Твои люди, которых ты подобрал в свою команду, работают очень хорошо. У меня к ним никаких проблем нет.

— У нас говорят: «претензий нет».

— Как бы правильно не говорить, я их работой пока доволен. Я еще посмотрел их отчеты, их планы, побеседовал с Еленой Викторовной.

Я тоже видел, наши сотрудники набирались опыта. Стали работать более профессионально. Это радовало. Огорчало одно — мой подполковник-артиллерист продолжал свои запои. На все беседы и разговоры реагировал исключительно положительно. Активно обещал прекратить эти запои, но наступала пятница и уже к концу рабочего дня появлялась бутылка, а дальше все шло как обычно. Оливье советовал его просто выгнать. Ну как я его выгоню? Собрат по профессии — подполковник-артиллерист, в рабочие часы работает четко. Один из немногих кто знает компьютер и овладел системой составления бизнес-планов безукоризненно. Я твердо знал, что если его выгнать и оставить без денег, то он пропьет все, что есть и подохнет где-нибудь в подворотне. Я искренне надеялся, что в его жизни обязательно что-то случится и его пьянкам придет конец. Буду бороться за него до последнего. А пока с ним каждый день шла разъяснительная работа. Умный парень. Должен же понять.