В одну из пятниц ноября Павел устроил мне встречу после обеда с Геннадием Петровичем. Так звали этого доцента из мединститута. Павел пригласил его на чашку кофе. Сообщил, что хочет посвятить его в одну проблему. Они сидели за столиком, когда мы зашли туда с Ефимом. Ефима я взял, чтобы удержать доцента, если тот рванется уходить. Геннадий немного побледнел, когда меня увидел, но понимал, что в центре города в кафе его не тронут. Поэтому держался подчеркнуто бодро. Я сел рядом, поздоровался, но без рукопожатия. Ефим сел за соседний столик, но сзади Геннадия. Пауза немного затянулась. Я рассматривал его, а он меня. Ему лет сорок. Достаточно смазливый на физиономию. Среднего роста, средней упитанности. Чуть пробиваются залысины.

— Геннадий Петрович. Хочу выяснить, насколько серьезны Ваши намерения по отношениям с Еленой?

— Мои отношения Вас не касаются. Мы с Леной сами решаем наши отношения. Что нам делать и как нам жить. Она с Вами жить не хочет и сразу после Нового года подает на развод. Для Вас этого достаточно?

К своему удивлению большого волнения я не испытывал. Мне его выпады показались смешными. Геннадий встал, показывая, что разговор окончен.

— Если не хочешь жесткого скандала с последствиями, сядь и сиди, пока мы не окончим этот разговор. Сядь или сейчас ляжешь.

— Лучше сядь, Гена. Не испытывай судьбу, — это вставил свою реплику Павел.

Геннадий еще минуту демонстративно постоял, но потом все-таки сел на свое место.

— Так, о чем Вы хотите поговорить, если все предельно ясно, — он даже нахально улыбался.

— Хочу тебе, Гена, разложить все по полочкам, а потом, исходя из полученной информации, ты можешь принимать решения. Только очень прошу, отнесись серьезно ко всему, что я тебе скажу. Потом, если захочешь, можешь что-то уточнить и пойми, что пугать тебя я не собираюсь. Итак. Мы с Леной разводимся. Ты собираешься с ней регистрироваться или жить в гражданском браке?

— Это Вас совершенно не касается. Мы сами решим, как нам жить.

— Решайте сами. Но меня интересует мой сын Егор. Здесь возникает вопрос, а где Вы собираетесь жить? В Вашей однокомнатной квартире втроем с Егором? Но он уже взрослый. Ему вот исполнится шесть лет. Где он будет спать? В ванной? На кухне?

— У Лены есть дом, который по закону принадлежит ей. Там нам места хватит.

— Ты забываешь, что там тесть с тещей и одна комната с гаражом моя.

— Лене принадлежит по закону половина Ваших предприятий, — широко улыбнулся мне Гена. — Думаю, она, используя часть Ваших активов, выкупит или обменяет эту комнату с гаражом. Мы добьемся, что весь дом будет наш.

— Мысль хорошая и вполне реальная. А если я откажусь?

— Ну, Вы же не захотите, чтобы Егор спал на кухне и там же учил уроки? Парню нужны условия. А Вы его любите и не позволите спать на кухне, на раскладушке.

— Расчет абсолютно точный. А как же Вы собираетесь управлять своей половиной предприятий? Лена в этом деле не волокет. Она Вам даст доверенность, и Вы будете делать это рядом со мной?

Видно Гена полностью успокоился. По его убеждению, он уже взял ситуацию под контроль, а я стараюсь что-то выторговать для себя.

— Да нет. Работать и общаться с Вами радости мне не доставляет. Поэтому мы все это продадим другим людям. У нас покупатели уже есть.

Опа! Они и покупателей уже нашли. Очень интересно. Ну, что пора заканчивать эту творческую встречу.

— Теперь слушай сюда, что я тебе говорить буду. Дойдет до тебя смысл, то сделаешь правильные выводы. Не дойдет, то это твое дело. Но два вопроса. Знаешь ли ты, что я инвалид после контузии по психическому заболеванию? Знаешь ли ты, что это предприятие, которое вы уже наполовину считаете своим — акционерное общество с соответствующим Уставом?

— Лена об этом мне говорила, но это не имеет никакого значения.

— Тогда ты, Гена, болван. Сиди, не дергайся. Меня лучше не выводить из равновесия. Продать свою долю, по подписанному и утвержденному Уставу, Вы никому не сможете, кроме меня. По Уставу Ленина доля оценивается в девятнадцать тысяч гривен. Алиментов она будет получать аж сто пятьдесят баксов в месяц. Комната в этом доме, исходя из пропорциональности, вместе с гаражом оценивается в двадцать пять тысяч долларов. Всей доли Вам не хватит выкупить эту жилплощадь. Разве если ты свою квартиру продашь. В случае развода с Леной, ты Гена, никаких прав на этот дом не имеешь, даже если ты там пропишешься. Этот дом построен до тебя. Найди хорошего юриста, и он тебе расскажет то же самое и про квартиру, и про акционерное общество. Теперь последнее. Если только Егор хоть один раз пожалуется, то я тебе поломаю, в душевном расстройстве, ногу. Второй раз пожалуется, то вторую ногу. Я же психически больной и тебя об этом предупредил, в присутствии двух свидетелей. Итак, подвожу итог. Ты в жены получаешь Елену и большую головную боль в придачу. Если ты ее любишь по-настоящему, то эти угрозы для тебя пустой звук. Я свое слово стараюсь сдерживать всегда. До Нового года у тебя есть возможность подумать. И последнее. В любом случае, не вздумай ее увольнять с работы. Вылетишь отовсюду — из квартиры, из института, из Винницы. Павел и Ефим подтвердят, что это не простые угрозы. Думай, Гена, думай. Советуйся с умными людьми. Помни, от принятого тобою решения, зависит, прежде всего, твоя собственная жизнь. Вопросы есть?

— Это все, что Вы здесь наплели — это что все серьезно?

— Гена, — наклонился к нему Павел, — ты меня знаешь. Вот я тебя заверяю, что все сказанное Виктором Ивановичем, чистая правда. Ты лезешь под каток. Он тебя переедет, не раздумывая. Ну, если у вас с Леной такая любовь, то рискни. Но я тебя немного знаю. Прыгай с этого корабля и греби в сторону. Скажи спасибо, что тебя предупредили. Но в любом случае — решать тебе. Все. Будь здоров.

Я смотрел, как он выходит и отчетливо понимал, что Гена решил, что удачной женитьбой можно сильно и сразу улучшить свое материальное положение. Гадать не буду. Посмотрим, как события будут развиваться дальше. Время пошло.