На неделю уехал домой и все это время посвятил своей семье. Видеть и общаться с кем-то мне не хотелось. Вспоминал Владимира Ивановича, наши беседы, наше общение. Это был воистину великий человек. Человек с большой буквы. И не смотря на все заслуги, государство и большинство его учеников абсолютно безразлично отнеслись к его болезни. В трудную минуту его просто кинули. Много благодарностей, воспевания заслуг, хвалебных речей прозвучало возле гроба. Кто-то даже демонстративно вытирал глаза платком, демонстрируя безутешное горе. А при жизни не могли собрать какие-то гроши. Не могли, а вернее не захотели. А возможностей у них хватало.

Через неделю я поехал в Киев в УСПП. Прошел по всем знакомым кабинетам. У секретаря Кинаха в очереди сидело на стульях три человека. С одним из них мы разговорились.

— Ляховец Валерий Андреевич. Президент АПЭК.

— Того самого?

— Да нет, тот самый ОПЭК. А мы АПЭК — агропромышленный энергетический комплекс. Занимаемся понемногу всем, но сейчас основной упор делаем на строительство различных объектов. У нас есть площадка под строительство дома в Киеве в районе зоопарка. Изыскиваем средства на строительство. А Вы чем занимаетесь?

Я рассказал коротко о себе и что в настоящее время заняться нечем.

— Виктор Иванович. У меня сейчас освободилось место вице-президента. Моего товарища забрали заместителем районной налоговой инспекции. Могу предложить Вам это место.

Я долго не раздумывал. Валерий Андреевич пообещал подождать меня и сдержал свое слово. Беседа с Кинахом заняла пять минут. Кинах вообще не любит заниматься пустопорожними разговорами. На вопрос, чем я собираюсь заниматься, я сообщил, что меня взяли вице-президентом АПЭК. Анатолий Кириллович кивнул головой:

— Я знаю эту фирму и ее Президента. Очень грамотный товарищ. Успехов.

Валерий Андреевич оказался очень интересным руководителем, наполненный сотней идей, которые он все сразу или по одной хотел претворять в жизнь в ближайшее время. Некоторые идеи полностью из рода фантастики, есть бредовые, но это с моей точки зрения. Но десятка два имели под собой твердую почву, хотя и требовали значительных усилий для их реализации. Часть из них требовали сотрудничества с предприятиями других областей, а вот здесь мои связи по УСПП и по ТАСИСу очень пригодились. Еще я контролировал сметы на строительство различных объектов и жилого дома. Хотя слово «контролировал» подходит мало. Я просто просчитывал все эти сметы, вспоминая молодость. Вспоминая то, с чего я начинал свою трудовую деятельность.

К середине мая я уже достаточно хорошо разбирался в делах АПЭК и мои замечания не вызывали волну недовольства среди наших сотрудников. Николай Петрович поправился, и Елена опять приехала в Киев. Мы посчитали, что трехкомнатная квартира в Академгородке нам не нужна и нашли однокомнатную квартиру на улице Красных Партизан. Уникальная улица, посреди которой рос дуб. Небольшая улица, посередине которой росло большое дерево.

Когда я ехал на встречи в УСПП, то брал с собой Лену. У нее там есть знакомые, а иногда она встречалась с Мариной Кинах, с которой подружились.

Двадцать восьмого мая мы вместе сжимали кулачки, так как Анатолия Кирилловича утверждали в Верховной Раде на должность Премьер-министра Украины. Мне Кинах очень нравился. Его мы между собой в разговорах сравнивали со швейцарскими часами. Он очень любит точность и четкость во всех действиях. И мы кричали «Ура», когда Верховная Рада проголосовала за его назначение на пост Премьер-министра Украины большинством голосов. Мы считали, что многое он сумеет изменить в лучшую сторону потому, что четко знает все проблемы экономики и предпринимательства.

В последний день мая я приехал в УСПП на встречу с новым Премьер-министром. Собрался почти весь Президиум УСПП. Пошли выступления, пожелания, предложения, поздравления. Кинах всех поблагодарил за моральную поддержку, каждому пожал руку. Меня он попросил зайти к нему в кабинет. Он торопился, но посадил меня за стол:

— Виктор Иванович, я предлагаю Вам пойти на работу в Кабинет Министров на должность Советника Премьер-министра по региональной политике.

Для меня это ошеломляющее предложение. Быть Советником у самого Кинаха. Такого мне не снилось, даже в самых светлых снах. Не скрываю, что я растерялся. Я понятия не имел, что такое «региональная политика» и что я могу советовать Анатолию Кирилловичу по этому вопросу. О чем и сказал Кинаху. Он улыбнулся:

— Виктор Иванович. Вы быстро учитесь. У Вас опыт общения с людьми военными и гражданскими. Я Вам сделал предложение потому, что уверен — Вы справитесь. Решайте.

Я пробормотал слова благодарности и… согласился.

— Ну, вот и хорошо. Три дня Вам рассчитаться на работе. А потом с трудовой книжкой и паспортом в управление кадров Кабинета Министров. Вход через шестой подъезд. Пропуск Вам будет заказан. Привет Вашей супруге. До встречи.

Я повернулся и пошел из его кабинета, еще пока не соображая, на что я согласился. Но Кинах не из тех людей, которые принимают решения, не продумавши его.

Ляховец известие о моем переводе принял спокойно, без всяких эмоций.

— Да я знал, Виктор Иванович, что Вы долго у нас не пробудете. Но зная чуть-чуть Кучму, могу твердо Вас заверить, что больше двух лет Кабинет Министров не продержится. А такой конкурент как Кинах перед выборами Леониду Даниловичу не нужен. Работать Вам придется тяжело и напряженно. Мы Вам оформим это не как увольнение, а как перевод. При увольнении из Кабинета Министров Ваше место за Вами будет сохранено. Мы Вас командируем на работу Советника. Но надеемся, что Вы про нас постоянно будете помнить.

— Постараюсь, Валерий Андреевич, оправдать Ваше доверие.

Документы я получил и поехал делиться этой новостью с Леночкой. Три дня мы вместе искали книги по региональной политике. Что это такое и с чем это едят. Перед походом в отдел кадров кое-что стало проясняться, но я решил попросить хоть немного инструкций и руководящих документов для более подробного изучения. В этот момент я выпустил из вида, что вся документация, которую мне предстоит изучать и которую я должен писать, на украинском языке. А с этим у меня дополнительные проблемы. Единственно, что меня утешало, что я — Советник. Мои советы Кинах поймет и на русском языке. Но какие советы я могу дать Кинаху? Какие советы я могу дать Премьер-министру Украины, если я до сих пор во всем этом не разобрался. Легко сказать — дайте совет Премьер-министру как ему надо поступить в том или ином случае. Чуть успокаивало, что я не знал, как составлять сметы по строительству, но выучил, разобрался и делал это лучше других. Не знал, как составлять бизнес-планирование, но разобрался на пять баллов. Пришел в институт к Владимиру Ивановичу, но разобрался. Пусть не стал доктором технических наук, но мог их понимать и высказывать свое мнение. И они не хихикали за моей спиной.

По тому, что я прочитал о региональной политике, я уже имел достаточное представление и даже собственное мнение о многих недостатках существующей системы. Раз надо, то и украинский язык проблемой не станет. Надо будет, начну заниматься с преподавателем. Смущало другое. Полностью ненормированный рабочий «восьмичасовой» рабочий день — с восьми утра до восьми вечера без выходных. Сбегать с работы к жене и сыну не получится. Вряд ли я сразу буду пользоваться уважением среди коллег. Новичок, свалившийся непонятно откуда и зачем. Для продвижения по службе я уже достаточно старый по возрасту и еще полностью «зеленый» по стажу работы в правительственных органах. Безусловно, они раскопают все мои подвиги. А любви и уважения это не добавит. А тем более, новость, что у меня пенсия по инвалидности, связанной с психическими заболеваниями. Разбираем ситуацию. Передвижениям по службе практически не подлежу. Через полтора-два года с этой должности уйду, правильнее сказать меня уйдут. Это точнее. Это время будет без семьи, без жены, без Егора. Полгода минимум надо учиться и заниматься. Авторитета это не добавляет. Здесь нужны не ученики, а профессионалы.

Хотя Генри Форд говорил: «Используй любой шанс, ибо он может оказаться последним». Надо четко определить, что же я сам хочу. Надо настроить свои мозги на главную задачу и искать возможности для осуществления этой цели. Значит так. Мне с каждым днем во всех отношениях становится все лучше и лучше. И я буду повторять эту фразу утром и вечером. Если хочешь быть счастливым — будь им. Трудно в наше неспокойное время оставаться спокойным, но стремиться к этому необходимо. Главное не концентрироваться на одной проблеме. Надо помнить, что внешние обстоятельства не в моей власти, но мой внутренний мир только мой.

Я сидел за столом, и убеждал себя, что все будет хорошо. Спокойствие и только спокойствие. Но внутренний голос твердил свое. Мне пятьдесят один год. Если брать активной жизни, которую я прожил с 17 лет и до 51 года — тридцать четыре года. Пусть активной жизни, где я могу что-то менять вокруг себя, еще максимум четырнадцать лет до 65 годов. За эти прошедшие тридцать четыре года меня убивали, и я убивал. Меня гоняли и выгоняли, но я лез вперед и вперед. Раненый, контуженный я стремился доказать себе и окружающим, что я что-то значу и чего-то стою в этой жизни. Тысячи людей смирялись со своей участью, своей судьбой. Пусть мелководная гавань, но она моя. А я не могу остановиться. Рискуя собой, своей жизнью, жизнью самых близких мне людей, я ломал ситуацию и пока все удавалось. Сколько может длиться это везение? К чему я стремлюсь? Ведь уходя на эту должность, автоматически выключаю себя из своей семьи. Ухожу от воспитания своего сына. Жена получает в моем лице квартиранта, который приходит пожрать и переспать. А когда же жить нормально? За все труды и старания вряд ли что-то заслужишь, кроме…

Омар Хайям тысячу сто лет назад написал: «Чем за общее счастье без пользы страдать, лучше счастье кому-нибудь близкому дать. Лучше сына к себе привязать добротою, чем от пут человечество освобождать». И еще: «Справедливость не правила миром вовек. В этом мире не вырастет правды побег. Ты, как и все, не изменишь течение жизни. За подрубленный сук не держись, человек». Прошло свыше тысячи лет, но не изменилось ничего. А что я хочу изменить в этом течении жизни? Денег на скромную жизнь нам хватит. Земли возле дома восемь соток есть. Иди с миром домой. Расти и воспитывай сына. Посади сад, огурцы, помидоры. Рядом озеро. Лови рыбу. Один-два раза в год выезжай куда-нибудь на курорт. Так нет. Меня тянет лезть в это житейское болото опять и опять, гадая, вылезу или нет. Страшит сама мысль, что я свою жизнь уже прожил и пора на покой. Хочется доказать, что я еще что-то могу. Что на покой мне еще рано. Что я о-го-го!!

В отделе кадров документы взяли. Инструктаж на все случаи жизни провели. Рассказали, что можно, что нельзя, а что строго запрещено. Потом показали, как добраться до седьмого этажа, на котором располагался руководящий состав и где рядом с кабинетом первого вице-премьера находился и мой кабинет. Я пошел на собеседование к руководителю нашей службы Валентину Александровичу Мирошникову. Он меня внимательно выслушал. Коротко проинструктировал, а в конце своей речи предложил стать мне «стукачем». Ну, выразился, конечно, не так грубо. Но суть от этого не поменялась.

— Давайте договоримся, что каждый день Вы меня будете информировать, что Вы услышите в кабинетах, а особенно у Кинаха. Я знаю, что Вы и Ваша жена часто общаетесь с женой Кинаха. Мне бы хотелось знать об этих встречах поподробнее. Естественно, я буду поддерживать Вас во всех рабочих вопросах.

— Валентин Александрович, у меня такое ощущение, что Вы мент. Не только по службе, но и, по сути. У меня к Вам просьба. Не теряйте времени даром. Кроме неприятностей и оскорблений, Вы от меня ничего не получите.

— Я думаю, что мы с Вами не сработаемся.

— А мне насрать на твои думы. А за это место я не держусь.

Начало близких отношений с моим непосредственным начальством положено. Пойду-ка я по кабинетам Советников. Я и пошел. Прямо напротив моего кабинета дверь в дверь висела табличка «Степанчикова Татьяна Владимировна». На мою просьбу зайти, поднялась очень симпатичная женщина с короткой стрижкой. Я представился. Мы сели за приставной столик. Татьяна налила по чашке чая. Она являлась Советником по экономическим вопросам. Мы очень мило побеседовали, но в конце беседы она мне вдруг заявила:

— Виктор Иванович, я Вас сразу предупреждаю. Что я не женщина, а Советник Премьер-министра. Поэтому, прошу в наших отношениях это никогда не забывать. А если будет нужна помощь, то заходите без раздумий.

Мне стало смешно, но я ей поклялся, что видеть женщину в ней никогда не буду. Так, переходя из кабинета в кабинет, я познакомился со всеми Советниками в количестве одиннадцати человек. Каждый имел свое направление и работал долгие годы на больших руководящих должностях. Среди Советников я насчитал двух бывших министров, а остальные работали раньше заместителями министров или начальниками управлений. Один я оказался пришельцем из другого мира. Они все знали друг друга не один год и уже сегодня стали единой командой Советников. Я среди них оказался белой вороной, да еще без знания украинского языка. Меня сразу же предупредили, что писать различных бумаг придется очень много. Предложили в трудные моменты заходить без стеснения.

Вечером на совещании в семь часов вечера Кинах представил меня всем присутствующим, без указания моих предыдущих должностей. Всем это до лампочки. Каждый знал свой участок работы и знал всех остальных, с кем надо общаться. Они свою работу знали, и нового для них ничего не появилось. Я среди них чувствовал себя голым и босым. Даже в Академии Наук такого чувства у меня не возникало. Потому, что рядом находился Владимир Иванович. А здесь я оказался один, совсем один среди этого спаянного коллектива. Но уже заимел персонального врага в ранге своего начальника. Как я понимал, мстить он мне будет. А уж подчеркивать мою безграмотность — для этого не надо искать поводов или причин. Думаю, что Кинах в ближайшие дни начнет меня сторониться. Ну чему бывать, того не миновать.

Домой я попал после девяти, но Лену успокоил, что это будет каждый день. Вот только в воскресенье обещают отпускать после трех, но при условии, что все необходимое для понедельника будет подготовлено.

На следующий день в восемь утра я уже сидел за раздумьями за своим рабочим столом. В половину девятого раздался стук. Вошла женщина, которая принесла мне документы для просмотра и подписи. Я ее тепло поблагодарил и пошел провожать до двери, но она предупредила, что сейчас принесет все остальное. Через десять минут она принесла еще одну стопку бумаг. Весь стол оказался укрыт этими бумагами. Я в ящике стола увидел безмен, который остался от моего предшественника. Я взвесил все бумаги. Их оказалось около девяти килограммов. Для просмотра и подписи. Через два часа я понял, что читаю одну и ту же бумагу на одной и той же строчке. И не соображаю ничего. Посмотрел. Оказывается, я читаю только третий документ.

Пошел в туалет и засунул голову под холодную воду. Не вытираясь, пришел обратно в свой кабинет. Посмотрел на себя в зеркало. Потом посмотрел на эти кипы документов, которые я смогу просмотреть, в лучшем случае, до конца месяца. А мне еще надо по ним составлять отчет. Опять посмотрел на себя в зеркало. И задал себе простой вопрос:

— А на хрена тебе это надо?

Конец третьей книги.