По дороге назад, я купил двадцать одну гвоздику. Необычайно пушистых, необыкновенного цвета. Розовый цвет, но с оттенками всех цветов радуги. Мне число двадцать один нравилось. Очко. Так ведь и разговор предстоял серьезный.

По дороге назад Павел и Ефим получили задания. Ефиму привезти все измерения по объектам и желательно привезти фотографии каждого объекта с двух-трех сторон. Отдельно фото по крышам. Павла отправил к Валентине.

— Сделай запасы продовольствия. У нее, в магазинах и на базаре. На 2–3 дня. Холодильник пустой. Заедешь к ней завтра, а я перезвоню ей сегодня. Попрошу не дать умереть мне с голода.

Мы доехали до моей квартиры. Ребята поехали еще на объекты. После душа я связался с Валентиной.

— Завтра я освобожусь после 11 часов. Буду дома печальный и голодный.

Она засмеялась.

— Хочешь ты или не хочешь, но я завтра к тебе в магазин приеду вместе Павлом.

— Солнышко, как я ждала этого желания. Я очень хочу тебя видеть. Буду с нетерпением ждать завтрашнего дня.

Она чмокнула трубку телефона и пропела:

— Жду этого завтра.

К семи часам вечера с букетом я поехал к Эмме Григорьевне. По дороге мне почему-то вспомнилась Ксения. Наши встречи. Совместные ужины. Мне стало так печально, что ее уже нет. Пусть земля тебе будет пухом. Но любая рана рубцуется. А ведь с момента нашего расставания прошло уже пять лет. Как поется в песне «И снова бой! Покой нам только снится». Эмма прямо на пороге начала меня целовать.

— Витя! Витенька! Если бы ты знал, как я переживала, — зарылась лицом в гвоздики. — Они необыкновенные! — а потом добавила, — Как и ты! Я такого цвета никогда не видела. Знаешь ли ты, о том, что женщина сразу чувствует, как мужчина для нее выбирает цветы и из этого делает выводы. Не по цене и количеству, а по цвету и качеству, с любовью или равнодушием.

— С любовью, Эмма, с любовью.

— Да, я это чувствую. Я тебя очень ждала.

Она поставила букет в вазу в середине стола, а потом сдвинули его к краю.

— Я тебя за ним не вижу.

После первой рюмки коньяка начался допрос:

— Витя, я хочу знать правду по поводу случившегося. Вечером, ночью, утром ты был здоров, а к обеду вдруг заболел. Еще раз повторяю. Я хочу знать правду от тебя. И подробно. Помни, маленькая ложь порождает большое недоверие.

Я ей рассказал, что на троллейбусной остановке ко мне сзади и сбоку пристроился парень. Я почувствовал, что он лезет ко мне в карман. Я его схватил, стал разворачивать к себе, но он молча ударил в живот меня шилом. От второго удара я защитился, выбил у него оружие. Он вырвался, прыгнул в троллейбус и уехал, а я на такси к хирургам в санаторий, где мне оказали помощь.

— Я знаю, это не шило, а заточка. Ты скажи мнение врачей.

— Врачи дали освобождение на неделю. Никаких интимных отношений минимум три месяца. Лезвие проникло, прости за подробности, в мошонку. Чуть зацепило левое яичко. При сильном возбуждении может начаться кровотечение.

После этих жутких подробностей Эмма понимающе кивнула головой.

— Ну, конечно же, да. Я даю слово, что буду тебя оберегать. Поверь мне.

От этих слов запахло угрозой. Я не хочу, чтобы меня так долго оберегали.

Мы еще выпили коньяка, я поинтересовался, придет ли к нам на ужин Зоя. Эмма ответила, что именно по этому поводу она и хотела со мной поговорить. Я согласился поговорить с ней по этому поводу и по любому другому.

Эмма что-то задумчиво жевала, о чем-то сосредоточенно думала, а потом, как бы размышляя вслух, начала мне объяснять:

— Мы с тобой взрослые, самостоятельные люди.

Она даже не пошутила по поводу того, что она намного взрослее и самостоятельнее. Я тоже понял, что к этому разговору надо относиться очень серьезно. Здесь не до шуток, хотя пока не понимал, о чем идет речь.

— Я не скрываю, что ты мне не просто понравился, а ты ворвался в мою жизнь с первой встречи. Я позвала Зою к себе специально. Да, у нас происходили совместные вечеринки, на которые мы смотрели, как на очередное приключение, или как на забаву. В тот вечер и ночь я вдруг поняла, оказывается, я дико тебя ревную к Зое. Я не хочу, чтобы ты с ней трахался и кляла себя, что позвала ее к себе. Но еще печальней для меня, когда Зоя сказала: «Он мне понравился». Она просит меня, чтобы ты со мной больше не встречался. Она хочет с тобой серьезных отношений. Она в тебя влюбилась. Завтра — послезавтра она тебя разыщет для выяснения этого вопроса. Она готова на все твои условия. Она готова отдать тебе всю себя и все, что у нее есть. Поэтому, ты большой молодец, когда мне позвонил и согласился приехать ко мне, хотя я чувствую, как тебе больно. Это же такая болезненная рана. Давай выпьем за тебя, настоящего мужчину. Я не люблю нытиков. А ты! У меня не хватает слов, чтобы выразить тебе свое восхищение.

Она положила свою ладонь мне на руку, а я скромно, опустив глаза, пытался подцепить белый гриб вилкой. А он, гад, соскальзывал и соскальзывал. Я бросил это занятие, положил вилку, достал его рукой:

— Родная! Быть втроем — это твоя идея. Ты поставила меня перед выбором: хочешь быть со мной, подчиняйся. Нравится это мне или не нравится. Я подчинился. Я старался тебе и ей сделать приятно. Если я где-то перестарался, прости. Я понимаю, что ты меня сейчас хочешь упрекнуть, но ты и только ты автор этого произведения и этого вечера. А теперь скажи, честно без намеков, что ты от меня хочешь?

— Я хочу жить с тобой! Видеть тебя каждый день. Вместе ложиться и вместе вставать. Чувствовать тебя. С тобой завтракать. Я не хочу тебя ни с кем делить. Все равно, с какой сестрой. Мне наплевать, что скажут люди и, как мы построим наши отношения. Я потеряла голову, Витенька. Я в тебя влюбилась, втрескалась по уши. Я не знаю, сколько продлится мое счастье. Год, два, пять. Я головой понимаю разницу в нашем возрасте. Но, если хочешь, мы через полгода можем уехать в любой город СССР. За эти полгода мы будем иметь деньги на дом или квартиру в любом приморском городе, любую машину и возможность выезжать на любые курорты. Я дура, я совсем потеряла голову. Прошу тебя, переезжай ко мне. Живи у меня, со мною рядом.

Она встала, взяла меня за руку и повела в спальню. Там бережно, как китайскую вазу времен Мин или как хрустальный резной бокал, положила на кровать одетым. Легла в одежде рядом. Повернулась ко мне, положила пальцы на губы. Начала водить пальцы по губам. Целовала меня в шею, щеку, добралась до моих губ. Сначала целовала их осторожно, но потом наползла на меня, легла всем телом. Забрала мои ноги между своими, сжала их. Начала двигаться на мне, пытаясь почувствовать мой член. Мой член сразу откликнулся. Она почувствовала это. Я понял, что пропал, и мне никак не отвертеться. А она уже расстегнула мои брюки, вытащила мое богатство наружу, опустилась вниз. Захватила его губами. Я взвыл, так там все напряглось. Я уже хотел секса. В этот момент я уже никому ничего не хотел объяснять. Плоть взяла верх над разумом. Но мой вопль воспринят Эммой по-своему.

Она схватила мою голову ладонями и начала покрывать лицо поцелуями, повторяя: «Прости меня, прости». Я понял, что сама судьба подсказывает мне выход, иначе сидеть мне в великом тупике.

Мы продолжали лежать в постели, но Эмма попыток больше не делала. Чуть успокоившись, я решил уточнить у Эммы, как она представляет нашу совместную жизнь. Ведь быть возле нее и не трогать ее я не смогу. Но это может в любой момент привести к кровотечению.

— Таким образом, шумихи вокруг нас будет море, а толку от меня никакого. Кроме того, мне надо разрулить наши отношения с Валентиной. Она твердо собирается за меня замуж. Наша совместная жизнь с тобой Эмма, будет ударом для обеих сестер. И для Валентины, и для Зои.

Эмма выслушала все доводы и спросила:

— А что предлагаешь ты? Как же нам получше поступить?

Я ответил, что быть с женщиной, в этом случае, месяца три-четыре не смогу. Я. вместе с Эммой хочу решить судьбу Валентины. Выдать ее замуж за приличного человека. Какого именно, я подберу. Представлю на утверждение Эмме. Валентине он понравится. Эмма жениха утвердит, тогда они и распишутся. С Зоей я серьезно поговорю сам. Думаю, за эти три месяца я все улажу. Но очень хочу получить подтверждение, что мы с тобой будем периодически встречаться, хотя бы раз в неделю. Будем внимательно следить за состоянием моего здоровья. На что я рассчитывал в этот момент, я не знаю, но верил, что решение придет в свой срок. Очень надеюсь, что выкручусь. Жить с Эммой у Эммы в мои планы не входило.

Я извинился, сказал, что не выдержу и могу сорваться. Попрощался и пошел домой со словами:

— Завтра вечером перезвоню, обязательно. Будет возможность, приеду.

Когда я пришел домой, было почти девять. Я позвонил в общежитие, Наташа еще там. Я попросил ее приехать. Через сорок минут она стучала в дверь.

В этот вечер я о травмах и болях больше не вспоминал. Утром мы проснулись бодрые, счастливые, умиротворенные и удовлетворенные. Мы использовали весь арсенал из Кама Сутры или точнее, основные разделы этой замечательной книги. Утром я чувствовал себя в прекрасной форме. Про раны и болячки вспоминать не хотелось.