На следующее утро весь мой командный состав собрался у меня в кабинете. Казалось бы, все эти проблемы с машинами касаются только владельцев машин, а штрафные санкции только меня. В кабинет пытались зайти все работники, которых мучило любопытство. Я всех выставил. Остались Павел, Ефим, Скворцов, Черняев, Сорокина и Куц. Они дружно требовали подробностей. Я им рассказал, что ездил с Леной. В квартиру зашел с Леной. Переговоры вел, когда Лена находилась рядом в этой квартире.

Описал Гиви Тбилисского. Количество его охраны. Вызывал он меня взять к себе на работу коммерческим директором его предприятий. Я должен оставить все в Виннице, переехать в Киев. Меня переезд не устраивал. Я отказался. Гиви вопрос с Геной из Днепропетровска закрыл. Я все сделал по «понятиям». Он предложил сотрудничать с его предприятиями. Я согласился. Ответственным за проведение совместных дел Гиви назначил Валерия Коридзе. Он будет приезжать в Винницу и перед нашими акционерами ставить совместные задачи, которые мы будет решать по общему согласию.

Рассказывал я им все достаточно сумбурно. Они понимали: встреча прошла напряженно. Но таким образом я сумел открутиться от множества уточняющих вопросов.

— Коридзе приедет, вопросы будет задавать нам. Мы вопросы будем задавать ему. Когда должен приехать он не сказал.

Мнения разделились. Павел, Ефим и Куц заявили, что я правильно сделал. Киев мне не нужен. Работы полно и здесь. Сорокина воздержалась от комментариев. Очень мало информации. Да, конечно, в Виннице дел невпроворот. Скворцов с Черняевым придерживались мнения, что в силу моих способностей, наличия хорошего коллектива в ВПК, а Киев в 3х часах езды, я мог спокойно согласиться.

— При необходимости мы бы все помогли. Зато, какие возможности открываются.

Дискуссию я закончил тем, что решение мною уже принято.

— Но если кто-то из вас хочет возглавить эти предприятия, то я готов прямо сейчас позвонить, предложить кандидатуры. Заверить — ребята справятся.

Но это предложение у них энтузиазма не вызвало. Вероятно, сыграла скромность и природная застенчивость. Убеждать, а тем более уговаривать, я их не стал. Зашел Холмов, который рассказал о Зиновьеве.

— Зиновьев Владимир Мефодиевич заключил с нами договор на строительство двух частных коттеджей для себя и своей дочери. Договор — строительство «под ключ». Кладку стен и простенков закончили. Принялись за крыши. Сам Зиновьев, в прошлом подполковник авиации, работает в горисполкоме. Руководит коммунальным хозяйством горисполкома. Он добился для своей строительной компании выделения большого участка на территории психбольницы им. Ющенко. Планирует построить элитный дом улучшенной планировки. Предлагает нам сотрудничество. По заключенному договору готов нам выделить две квартиры рядом на первом этаже. Эти две квартиры можно объединить в одну и даже сделать отдельный выход с наружной стороны дома. Перед входом можно сделать стоянку для автомобилей. Получится прекрасная большая квартира или офис в элитном районе. По плану жильцами этого дома будут только «уважаемые люди города». За эти квартиры он просит седельный тягач КАМАЗ с прицепом и платформой, а также различный металлопрокат по оптовой цене. Отпускная цена квартир по метражу. Расчёт — в долларах США.

Мы с Холмовым встретились с Зиновьевым. Владимир Мефодьевич мне очень понравился. Подтянутый, с красивой вьющейся шевелюрой. Очень подвижный. Легко сходится с людьми, но легко взрывается. В эту минуту может послать на хер любого. Быстро остывает, а тогда прикладывает все усилия для погашения конфликта. Когда мы утрясли почти все детали нашего сотрудничества, я ему посоветовал не связывать себя расчётами в долларах США. Его, Зиновьева могут легко привлечь к ответственности в связи с плавающим курсом доллара. Да и сделки в долларах запрещены. Зиновьев просто отмахнулся.

Прислал факс Коридзе, без указания, что этот факс от него. Но позвонил через 10 минут, после получения мною факса.

— Читай факс. Там, в конце телефоны людей по областям. Отбираешь предприятия с продукцией, какую хочешь взять в каждой области. Звонишь старшему по этой области, называешь свою фамилию, имя, отчество. Передаешь привет из Киева и Тбилиси. Дальше решаешь с этими людьми все проблемы. Платежи и поставки решаешь тоже с ними. Твои предложения будут уточнять по ходу. Что непонятно, обсуждаем и решаем по телефону. Проблемы возникнут, съезжаемся. Кто куда — потом согласуем. С договорами не тяни.

Я просмотрел предложения. Особенно меня заинтересовали продукция по Днепропетровской области. Я чуть не поперхнулся от смеха, когда увидел «Гусь Хрустальный». Именно так, во время шахматных баталий, меня называл мой тесть Николай Петрович. Городок возле Днепродзержинска, где делают великолепный хрусталь, не уступающий лучшим заграничным образцам. «Гусь Хрустальный» я отметил в первую очередь. Большой интерес вызвали позиции газовых плит, эмалированной посуды, которые предлагали наборами. Работа только с Днепропетровском в течении года могла решить все их проблемы. В Виннице и Винницкой области, этих товаров в продаже практически нет. Я позвонил смотрящему по Днепропетровской области Владимиру Михайловичу. Фамилии в факсе не указывалась. В разговоре Владимир Михайлович пожелал в общении с ним обойтись без фамилии. Я перечислил ему позиции, которые нас устраивают. Количество должно идти на вагонные нормы. Попросил его для нашей работы составлять два договора — один для завода, а один для себя. Договор для него должен быть за посреднические услуги. Или есть второй вариант — все поставки в накладных должны иметь абсолютно одинаковые показатели, и заключены одним числом и датой. Отличаться только дополнительной буквой. Например: договор N19 от 7.04.1992 г, а другой договор № 19/2 от 7.04.1992 г.

Владимир Михайлович понял сразу:

— Возьму под свой личный контроль.

— Я пошлю Вам, Владимир Михайлович, для работы Скворцова Петра Ивановича. Но все операции с ним проводите не лично, а назначьте человека. Вас надо беречь. Вы мне пришлите данные этого человека. Вот он пусть встречается, общается, работает со Скворцовым. А мы с Вами сбоку будем контролировать весь процесс. Какие позиции у Вас появятся — сообщайте. Все расчеты с Киевом на Ваших плечах.

— Все, понял. Про расчеты мы с Валерой договорились, платежи с заводами будем проводить мы, а Вы будете брать у нас.

— Владимир Михайлович, чтобы облегчить Вам жизнь — накладные одинаковые, платежки одинаковые, а загрузка в вагоны может быть произвольной в пределах плюс-минус три процента. Лучше для Вас плюс 10 %.

— Виктор Иванович, это вообще отлично. Будет время — приезжайте в Днепропетровск. Встречу по-взрослому.

На том попрощались. Вторые поставщик из Одессы — у них скопилось пятьдесят тонн полиэтиленовой пленки различной толщины. Третья позиция — ковры и ковровые изделия из Харькова. Их начал выпускать вновь созданный цех на Харьковском танковом заводе. Четвертая — из Чернигова — суконно-камвольный комбинат, дают ткани. Пятая — из Житомира — чулочно-носочная продукция.

Я говорю только о крупных поставщиках. Есть дополнительно с десяток предприятий со своей продукцией. На решение этих задач я запряг Павла, Сорокину, Грач, жену Андрея Надежду, но ее по щадящему графику. Максимум четыре часа в день и только в Виннице, на приеме грузов.

Сорокина в течении недели набрала себе команду — пять человек. Над ними поставила главной Людмилу Грач. Павел занялся получением товаров железнодорожным и автомобильным транспортом.

Заодно, используя свои родственные связи и знакомства, занялся оптовой торговлей. Черняев с Ефимом отвечали за размещение и сохранность принятых грузов. Под закупку я использовал кредитные линии.

Началась инфляция. Деньги обесценивались. Кредиты давали под сумасшедшие проценты. Большинство предпринимателей брать под такие проценты кредиты не хотели. Я брал кредит под любой процент на один месяц, без права менять кредитную ставку. Через месяц цены на товар и эта кредитная ставка оказывались уже смешными и маленькими. Я продавал товар, гасил кредит и брал новый. Уже под новые проценты. Но потом мне в голову пришла замечательная мысль. Надо работу с кредитами поручить хорошему экономисту — профи. Мой выбор остановился на заместителе Шуровой Гагариной Елене Александровне. Я поехал в сбербанк. Встретился и поговорил сначала с Шуровой. Мне любыми способами надо поддерживать с ней хорошие отношения. Мы пригласили Лену Гагарину для беседы. Шурова не возражала, у нее очередное сокращение штата, Гагарина согласилась. Я получил к нам на работу великолепного экономиста — финансиста, которая сразу поняла суть проблемы. Пообщалась с Куцем. Приступила к работе, ознакомившись со всем нашим руководящим составом.

В Кабинет пришла с проблемами и вопросами Ира Сорокина. Один из вопросов она не знала, как изложить, но я ее подбодрил:

— Ира, нет времени. Давай, что там у тебя?

— Виктор Иванович, в кафе практически через день приходят две подруги — жены Скворцова и Черняева. Они заказывают вино или шампанское подороже и получше, кофе, пирожные. Платить не хотят, объявляя, что они совладельцы фирмы. Да и ведут себя по-хозяйски не только в кафе, но и в магазинах.

К этому времени Ирина сняла в аренду еще два небольших промтоварных магазина.

— Так вот, Виктор Иванович, эти жены с собой начали приглашать подруг. Пока по одной, но я понимаю, количество подруг скоро будет увеличиваться.

— Ира, у тебя есть счет за прошлое посещение?

— Да, есть. У официантки.

— Как они придут, предъяви им счет для оплаты. Ничего не давай, пока они его не оплатят. И предупреди, они должны платить, как все. Или счет ты передашь в бухгалтерию для удержания.

— Будет скандал.

— Видно собеседования мало. Они не поняли. Присылай их для выяснения отношений ко мне. Скажи, это мой приказ. Берешь — плати. А я переговорю с мужьями.

Скворцов уехал в командировку, а Черняеву я сказал:

— Юра, там твоя жена понаделала долгов в торговом комплексе. Я Куцу скажу, чтобы он все погашал за счет твоей зарплаты и премиальных. Но по полной стоимости.

— Виктор Иванович! Я этот вопрос закрою.

На том и разошлись. В связи с резко возросшим объемом работ, времени на дом, на Лену, на Егора практически не оставалось. Я приходил, Егор уже спал. Лена кормила меня ужином. С тестем и тещей мы не общались. Мы, после ужина ложились, говорили опять же о тех проблемах, которыми я занимался целый день. Иногда Егор капризничал, долго не мог заснуть. Бывали ночи, когда полночи он хныкал и плакал. А утром мне надо опять решать проблемы и вопросы. Личная жизнь с Леной уменьшилась до «не могу». Я просто стал механизмом для новых идей. Машиной для зарабатывания денег. Голова отчаянно начала болеть.

Стало понятно, в это время за месяц можно потерять если не все, то очень много. Мои соратники, видя, какие средства проходят через наши счета, видели только прибыли. Наши взаимоотношения уже давно дружескими назвать трудно. Сидеть, как раньше, за рюмкой водки или пивом, просто некогда. Для укрепления дружбы я по пятницам начал собирать руководство для подведения итогов, в кафе. После третьей встречи, я от этого отказался. Нет на этих посиделках ни подведения итогов, ни дружеского ужина. Одни и те же речи, одни и те же тосты. Все это насквозь фальшиво. Получалось, мы собирались для того, чтобы послушать какие мы все умные и золотые. А самый алмазный я. Даже не генеральный директор, а «гениальный директор». От всего этого меня просто тошнило. А потом дошло — что же ты хочешь услышать? Общаться на равных нельзя. Есть большая зависимость, прежде всего денежная. Не будешь соблюдать правило — знать, где лизнуть, а где гавкнуть — то будешь без премий и должностей.

Один случай меня вообще развеселил. На территории СПМК мы решили поставить утепленный ангар для хранения товаров. Работы велись с начала мая. Погода чудесная. Солнце, так хорошо на улице. Мне надоело сидеть в офисе. Павел с Ефимом руководили установкой этого ангара, а заодно принимали вагоны, организовывая их разгрузку. Я приехал в СПМК. Поставил машину, разделся. Только в спортивных трусах, взял лопату и начал копать яму для столбика ограждения. Ефим тоже разделся и начал копать яму для соседнего столбика. Подъехала «Волга». Из нее вылезли трое солидных клиентов. Они подошли к нам и попросили нас помочь им найти генерального директора. Ефим попытался в мою сторону махнуть лопатой, но я его остановил. Ответил:

— Вы, понимаете, наш генеральный директор человек очень занятый.

Один из товарищей уточнил, вчера они с ним встречались и договорились встретиться здесь сегодня. Он их должен ждать. Ефим задыхался от смеха. Он даже отвернулся, со всем усердием, размахивая лопатой. В это время из конторы вышел Павел. Я громко сказал:

— А вот и наш генеральный директор. Павел Иванович. Это к Вам. Просят их принять.

Я жестом показал Павлу место в метре от нас:

— Мы Вам Павел Иванович мешать не будем? Или нам уйти?

Я с лопатой переместился за спины посетителей. Встал так, чтобы они не видели моих жестов и мимики. Показал Павлу, надо начинать переговоры. Меня интересовал только один вопрос: «Скажет ли Павел, что генеральный директор не он, а покажет на меня или сам будет продолжать переговоры». Амбиции оказались выше. Я не стал мешать. Не стал перетягивать одеяло на себя. Но это тоже сигнал. Павел начал примерять на себя корону. После этой встречи, я предложил Павлу стать генеральным директором, а я так и останусь просто директором. Он испуганно отказался.

19 июня 1992 года рубль, как денежная единица Украины перестала существовать. Введена новая единица денежного оборота — карбованец. А в связи с тем, что печатался он как купон, его стали называть купонокарбованец, а в народе «фантик».