К обеду я собрал весь руководящий женский состав. Поздравил с праздником, вручил им всем подарки. Хрустальные вазы из последнего привоза от днепропетровцев. Ефим, который обеспечивал отбор одинаковых ваз, после окончания банкета, когда женщины ушли, сообщил:

— Половина коробок пустая. Кто-то вытащил хрусталь. Повытаскивали фужеры, вазы, стаканы, салатницы и т. д. Коробки стояли на складе в штабелях в течение месяца. Будем вызывать милицию?

— Если хотим лишиться всего остального, то давай, Ефим, вызывай. Они опечатают весь склад, изымут все накладные. Начнут делать сверку. Ну, а толку, если они кого-то найдут? Хотя, я глубоко в этом сомневаюсь. Надо кого-то прикормить из тех, кто не ворует. Знаешь, привлеки двух женщин, которые пришли с термопласт автоматами.

— Там одна осталась, а вторую Ирина Сорокина забрала к себе и очень хвалит.

— Думай, Ефимушка, думай. Иначе эти жулики вообще обнаглеют от безнаказанности. Пойми, без участия кого-то из охранников такое сделать невозможно. Кстати, а где Мамич?

— Да вон за дверью мается.

Позвали завскладом Мамича.

— Миша, ну ты же по военной специальности инженер-ракетчик. Ефим Анатольевич — связист-электрик. Неужели Вы вдвоем не можете поставить куда-то напряжение на 10 000 вольт при минимальной силе тока или что-то в этом роде. Но сделать удар чувствительным. Не перепутайте, не убейте. Или какую-то сирену, но орать она должна одну минуту. Можно на голову вылить ведро краски или зеленки. Или вам Шерлок Холмс нужен? А у самих смекалки не хватает? Больше говорить не буду. Ущерб буду покрывать с вас двоих и со всей охраны. Снимать все виды премий и доплат. Будете получать только чистый оклад. Вот так всем и объявите.

После праздников такое же решение объявил по торговому комплексу и швейному цеху. Там тоже обнаружились случаи воровства в достаточно крупных размерах.

— Своих жуликов ловите сами. Поснимаю все премии.

Ирина сообщила:

— Запретили продажу спиртных напитков после 23 часов. В кафе и в ресторанах в том числе.

С милицией у нас теперь большая дружба. Пост выставляют с 18 часов и до закрытия. Патрульная машина подъезжает постоянно. После того, как пару раз навели порядок, задержали «крутых», продержали ночь в обезьяннике, наше кафе «братки» обходят стороной. Из милиции иногда приходят отмечать праздники. Мы им установили льготные цены. Они довольны.

— Ира, включай голову и делай как в Эстонии. Объясняю. У них в те часы, когда торговля спиртными напитками запрещена, они водку дают в аренду.

— Куда дают?

— В аренду. Приходит клиент и на 48 часов берет бутылку водки в аренду. Дает залог. В течение 48 часов он эту бутылку должен принести обратно и ему возвращают залог. Если не приносит, то залог не возвращается. Угадай сумму залога?

— Цена бутылки водки.

— Правильно, но плюс 15 %. Но это юридически не торговля. Это — аренда. Закон аренду не запрещает. Понятно. Закон, Ира, это как телеграфный столб. Перепрыгнуть нельзя, а обойти можно.

— Проверка, Виктор Иванович, этих нюансов не поймет.

— Согласен, не поймет. Но оштрафовать или забрать лицензию не сможет. Особенно, если напечатаешь инструкцию об аренде на все виды продовольственных товаров, в том числе и водки. Повесь на видном месте. Ведь покупатели имеют право возвратить товар, предъявив чек и не нарушив упаковку. Ты это подтверждаешь инструкцией. На праздновании Женского дня не было Нади Ефремовой. Что с ней?

— Да приболела немного по женской части.

Я к Ефремовым давно не заходил. Поэтому взял подарки для Нади, Зои и Андрея, бутылку шампанского, коробку конфет, игрушку. На звонок открыла Зоя. Обняла, поцеловала.

— Спасибо тебе. Толенька вывел меня из депрессии. Он тебя тоже обожает. Надя приболела. Андрюша с шишкой.

Я сразу не понял, с какой шишкой Андрей. Через три месяца ему будет два года. Все-все понимает, но не говорит. Только «мама, баба, есть, пить, гулять». Андрей сидел на коленях у Надежды. Я вручил всем подарки. У Андрея на лбу выросла большая шишка.

— Андрюша, а как у тебя шишка такая большая оказалась? Что случилось?

Андрей насупился, стал очень похож на отца. Слез с колен матери. Чуть косолапя, пошел, молча к шкафу, врезался в него лбом. Стукнулся очень больно, но не заплакал. Подошел ко мне и пальцем показал на то место, где уже росла вторая шишка. Залез на колени матери и смотрел на меня укоризненно: «Что же ты заставил вторую шишку себе поставить»? Я его схватил в объятия, начал тискать, и он заулыбался. Надя пообещала, через три дня выйдет на работу. Поделилась, у нее на работе все здорово. Относятся к ней очень хорошо. Мы выпили шампанское. Я попрощался и помчался домой. Торопился к своему красавцу, который требовал внимания все больше и больше. Ко мне он лез на руки, обходя Лену. Это ее очень обижало. Она Егора ко мне ревновала, а меня радовало и веселило. Мужик. Вот его и тянет к мужику. Пока мы с Егором играли, Леночка в гостиной перед зеркалом примеряла сережки, которые я ей купил в Киеве.

— Витя, зайди сюда. Посмотри на сережки. Они мне идут?

— Очень-очень.

— Но ты же не посмотрел. Но все равно ответ правильный. Не глядя.

Мы еще играли с Егором, когда раздался звонок по мобильному телефону. Ну, кому я понадобился в десять часов вечера? А может, что-то случилось? Я включил трубку.

— Здравствуйте, это Антоненко говорит. Послушайте, я прилетела, а меня никто не встретил.

— А чем я могу Вам помочь?

— Скажите Науменко, звонит Анжела. Я уже прилетела.

— Анжела, Вы неправильно набрали номер.

— Я набрала правильно, но они не отвечают. Вот я и позвонила Вам. У Вас номер от них отличается всего на единичку. Я Вас прошу, зайдите к ним и скажите, я уже прилетела.

— Хорошо, Анжела. Я сейчас соберусь и схожу, а Вы пока набирайте их номер.

В комнату зашла Лена:

— Ну, и какая Анжела тебе по вечерам звонит? И куда это ты собрался идти?

Я Лене рассказал весь разговор, но она обиделась:

— Ну, не надо считать меня полной дурой. Ты выдумываешь всякие небылицы. Что, новая любовница появилась? Узнаю, убью.

В этот вечер Лена со мной не разговаривала. Следующие дни прошли относительно спокойно.

Все попытки найти тех, кто периодически чистил наши склады, не приносили успеха. Ефим с Мамичем изобретали, придумывали, но мне не говорили. Предупредили о приказе всю охрану. Но все уже поняли, милицию вызывать не будут. Судить тем более. Самое большое, если поймают на воровстве, увольнение. Мне все это надоело. Меня мучила даже не жадность, а какая-то обида на тех, кто ворует. Я понимал, людям не хватает для жизни денег, которые они получают. Заработать честным путем они не могут. А тут рядом лежат ценности, которые можно взять. «От много — немножко не воровство, а дележка». Несмотря на большой воспитательный процесс, в Советском Союзе тащили все. Независимо, можно или нельзя. Даже кот Матроскин говорил: «А у меня дядя на гуталиновой фабрике работает. Так у него этого гуталина завались. Даже в холодильнике гуталин». Большинство считало, если ты сегодня не спер хоть кирпич, то день безвозвратно потерян. Но все эти уговоры самого себя, утешали слабо.

Иногда хотелось все распродать по любой цене. Этих денег мне хватит на десятки лет. Можно жить, ничего не делать, ездить два-три раза в год на курорт. О дальнейшем задумываться не стоит. Все проблемы надо решать по мере их появления. Но здесь вспоминается старый анекдот: У мужика рождается одиннадцатый ребенок. Корреспондент берет у него с женой интервью: «Вы так любите детей»? «Да нет. Мы любим сам процесс». Вот так, наверно, и я. Мне нравится сам процесс зарабатывания денег. Вот другие в этой ситуации не могут ничего заработать, а я могу. А за мои умственные подвиги и усилия я имею больше, чем другие. В Украине и в мире есть миллионы людей, которые имеют намного больше. В Виннице таких тоже много. Но у меня нет чувства зависти. Просто эти люди умнее меня, имеют лучшее образование, большой опыт, хорошую стартовую площадку.

Я начал же с нуля. Ночевал на вокзале. Знакомых и покровителей нет. Начального капитала нет. Образования, которое могло бы помочь, честно говоря, тоже нет. Все, что сейчас имеется, заработано мною самим. Моими мозгами. Несмотря на противодействие, бездействие, бандитские наезды, воровство. Сквозь все это я прорвался и продираюсь сейчас.

Говорят, что это гены. Но у меня мама медсестра. Никогда бизнесом не занималась. Отец — бывший военный. С 37 лет инвалид второй группы — воспаление легких, а потом туберкулез. Дедушки и бабушки никогда бизнесом не интересовались. За время учебы в школе, училище, возможностей изучать основы бизнеса не было. Во время службы в армии тем более. Но откуда это знание взялось? Откуда? Откуда эти волны в поведении? Я, когда развелся, не думал, что меня так понесет в отношениях с женщинами. Это результат контузии. Но вот волна прошла. Меня тянет домой. К жене, к малышу. Нет того азарта, который охватывал меня при виде красивой девушки или женщины. Я не понимаю многих намеков и не хочу понимать. Объясняю, нет времени. Надо куда-то бежать. Очень сильно занят. Но иногда, все равно сильно, хочется уйти от уже привычных отношений с женой. Хочется пощекотать нервы. Почувствовать что-то новое, неизведанное. Самое главное, чтобы это не потянуло за собой какие-то долгосрочные обязательства. Ну и конечно, избежать семейных скандалов. Вот и вся философия. А если у Лены сексуальные каникулы, то вся моя философия трещит по швам на третий день. Голова раскалывается. И никакие таблетки не помогают.

Весна вошла полностью в каждое растение, каждую травинку, в каждый дом. Люди засадили огороды и садовые участки. Природа радовала своими красками, своей зеленью. В офисе мы тоже все побелили, покрасили. Швейный цех выпускал продукцию, связанную с весной и летом.

Лена поближе познакомилась с мастерами и закройщиками. Начала ездить к ним через день. Шить себе наряды. Я даже поощрял ее. Водил по магазинам, искали красивые материалы, ткани. Девчата из швейного цеха оказались молодцы. Создавали некоторые наряды не хуже, а в некоторых случаях даже лучше, чем у знаменитых Кутюрье.

Мы с Леной ездили везде за пределы Винницы только вместе. Лена с Ириной готовили все запасы для поездок. Вот мы и колесили с юга на север, на запад и на восток. Егор оставался с бабушкой и няней. С ним очень полюбил играть Николай Петрович. Но со мной он по-прежнему не общается.

Лена постоянно ходила в новых нарядах, которые она сама себе выдумывала. Женщины вокруг ахали и завидовали. Когда она заходила в госпиталь на свою работу, то ее сослуживцев эмоции захлестывали.

Дважды мы с Леной ездили в Житомир. Первый раз мы попали на Житомирский станкостроительный завод. Алексей Бучма водил нас по цехам. Рассказывал нам про завод. Один центральный цех занимал площадь под крышей двадцать семь гектаров. Крыша второго цеха оказалась бассейном с температурой воды 200. Там в цехе постоянно поддерживается эта температура для изготовления точных приборов. Продукция раскупалась по всему Советскому Союзу. Алексей огорчался, что выпуск продукции приостанавливается.

— Нет возможности найти листовое железо определенной толщины. Но еще очень нужна листовая нержавейка.

Бучма мне понравился. Я предложил приехать в Винницу и посмотреть. Может найдет, нужное для него, у меня на складах.

— Приехать могу, но вряд ли ты мне поможешь. Мне для выполнения одного важного для нас заказа нужно тридцать тонн нержавейки и тонн сто пятьдесят металлопроката.

— Да ты приезжай и посмотри. Может, подберешь.

Он нас познакомил со своей женой. Оля тоже работала на заводе. Оля после знакомства с нами, как бы в шутку предупредила:

— Вы с Алексеем поаккуратнее. Он врет, не задумываясь и не переставая. Такого понятия, как угрызения совести за невыполненные обещания, у него нет. Учтите, я вас предупредила.

— Оля, а как же ты с ним живешь?

— Я уже привыкла. Поэтому и предупреждаю. Потом все претензии предъявляйте только себе.

Алексей стоял рядом, слушал и смеялся. Мы очень тепло попрощались и поехали дальше по своим делам. Алексей приехал через две недели. Я пригласил его на территорию СПМК и вот здесь в осадок уже выпал Бучма.

— Я объездил всю Украину. Собирал, где только мог, сырье. А здесь лежит запас для всего моего заказа. Продай. Даже не спрашиваю цену.

— Составляй заявку. Переводи деньги, но деньги вперед. Ты сам понимаешь, инфляция через неделю все сожрет.

— Хорошо. Я перевожу семьдесят пять процентов аванс. Остальные деньги считаем в долларовом эквиваленте. Второй платеж пойдет уже в перерасчете по курсу на день платежа. Но этот платеж я чуть задержу. До тех пор, пока со мной не рассчитаются полностью.

— Договорились. Но никаких новых договоров, пока не рассчитаешься полностью.

— Согласен. Но просьба. У меня нет такого транспорта. Можешь все это доставить на завод? У тебя такой транспорт, я вижу, есть.

Он уехал. В течение недели деньги пришли. Я их сразу отправил Владимиру Михайловичу за его продукцию из Днепропетровска. Куц сообщил:

— С Горьковского автозавода через Киевское представительство нам отправлена новая «Волга» последнего образца.

— Деньги есть, оплачивай. Я ее заберу себе, а свою продам. Получится так на так.

Через две недели сообщили, «Волгу» привезли на платформе. Можно забирать. Я отправил с документами и платежкой Алексея Мельниченко, с одним из наших водителей. Парня с пудовыми кулаками. Пригнали они машину благополучно. На спидометре 700 км. Эту машину забрал в «Автосервис» Слободян. Он ее полностью разобрал и позвал меня. Слободян начал показывать мне, как халтурно собирают сейчас машины на конвейере. Трудился «Автосервис» над этой «новой» машиной почти две недели.

— Ездить она с годик бы поездила, ну а потом это могло выйти боком.

Я пересел на новую машину, а старую выставил на продажу. Но продажа сразу не удалась. На двигателе «Волги» оказались перебитые номера. Причем, сама милиция после исследования установила, кто-то это сделал специально. Одну цифру 8 поставили еще раз на том же самом месте, но со смещением.

Машину я продал, но побегать пришлось почти месяц. Виновников опять не нашлось. Ефим проводил расследование. Мельниченко и Слободян заявили, что не видели, не слышали и понятия не имеют кому это надо. И все-таки мне казалось, что это сделал Мельниченко-сын, а его отец об этом знает или догадывается. А может, это кто-то другой. Доказательств у меня нет. Одни только предположения.

Когда мы с Леной приехали в УСПП, то я обратил внимание, что работники Союза разговаривают со мной как-то не так. За это время, пока мы ездили в Киев, мы уже подружились со многими, стали друзьями, а тут начала возникать какая-то напряженка. Я подошел к Людмиле Николаевне.

— Заметил? Это все Алексей Бучма. Он тут ходил и рассказывал про твои склады, твое производство, магазины, рестораны, офис. Ты такой крутой, как поросячий хвостик. Вот все и думают, не будешь ты людей попроще замечать. В общем, капиталист, колись. Выставляйся. Это самый простой способ наладить отношения.

— Когда? Мы готовы.

— Ну, часов в пять, я думаю, нормально будет. Зайди к Василию Ивановичу. Спроси.

Мы подошли с Леной к Евтухову.

— Ага, капиталист пришел. Бучма рассказал. А что же ты в Винницу не приглашаешь? Хочешь поляну накрыть? Ну, давай часов на пять.

Евтухов выделил мне двух девчат. Мы сходили в магазин. Все закупили. К пяти часам накрыли стол. За стол село семнадцать человек, хотя мы накрывали на двадцать пять. Еще пятеро подтянулись в течении часа. Сидели часа два. Как и повелось, через десять минут посторонние споры увяли. И все разговоры сводились к ситуации в стране. Вывод прослеживался один: Надо менять Президента Украины. Выбирать нового. Кравчук руководить страной не может. Он со своей командой сейчас в полном дерьме. Привели в пример выступление премьер-министра Леонида Кучмы:

— Объясните мне и всей стране, что мы строим? Какой фундамент мы должны заложить? Для небоскреба или туалета? Будем строить социализм или капитализм? (Мы точность цитаты не гарантируем, но смысл вложен именно этот).

Выбора большого нет. Но большинство склоняется к одному выводу: УСПП хочет поддержать на выборах Кучму.

Василий Иванович ответил всем:

— Давайте не будем спешить. Союз еще полностью не сформирован. Надо иметь хорошую поддержку во всех областях. До конца этого года еще многое может измениться. Думаю, решать вопрос кардинально все равно придется в 1994 году. А сейчас нам надо укреплять УСПП.

Все согласились. Людмила Николаевна заметила:

— У страусов принцип, как выбирать себе лидера. У них не писаный закон, кто выше всех, тот и главный. Работники зоопарков, когда заходят к страусам, берут швабру и поднимают ее высоко над головой. Тогда страусы не размышляют. Раз ты выше — значит ты главный. Нам нужен лидер. Кто выше других по своим деловым качествам. Вот и давайте сравнивать.

Долго мы еще перемывали косточки всем вероятным претендентам. Делились о них сведениями. Даже сплетнями. Хотелось о каждом знать больше. К единому мнению не пришли. Встречу за круглым столом закончили.

На том и разъехались. Искать, кто выше, кто может быть лидером.

По приезду из Киева меня ждал сюрприз. Позвонили из администрации области и пригласили на четыре часа дня к главе администрации. Побеседовать. Сработала бомба, заложенная Людмилой Николаевной. Дидух был сама любезность. Сначала мы разговаривали о моих связях, интересах в Винницкой области. Плавно перешли на экономические отношения по Украине. Дидух внимательно выслушал информацию по выборам Президента Украины в 1994 году.

— Вы понимаете, Виктор Иванович. В Украине на сегодняшний и завтрашний дни один человек по-настоящему лидер. Это Леонид Макарович Кравчук, с которым считаются во всех странах мира. В Винницкой области по опросам его поддерживают 90 % населения. Вы же не будете выступать против мнения людей. Мы по достоинству оцениваем Ваши успехи и достижения. Обязательно будем создавать Экономический Совет промышленников и предпринимателей области. Я сам лично Вас буду рекомендовать. Мне так же очень интересно получать информацию о тех мероприятиях, в которых Вы принимаете участие в Киеве. Приглашаю Вас после очередной поездки, заходить ко мне, если будут события, представляющие интерес для меня и области. Нам обязательно надо сотрудничать. У меня никаких сомнений нет в том, что на выборах с огромным преимуществом победит Кравчук.

Я горячо заверил о своем намерении доводить все новости. На том и расстались. Дискутировать о роли Кравчука или кого-то другого в жизни Украины желания у меня не появилось. Быть внештатным информатором — тем более.