.

Но вот вроде все вопросы решили. Андрей стоял у изголовья гроба, с кем- то о чем- то разговаривал. Что-то с кем-то пил, безучастно жевал, то, что ему давали. За ночь часа четыре подремал, сидя возле стола, на котором лежал отец. В пять часов утра начали собираться. Приехало два катафалка, переделанные из микроавтобусов. Прибыл оркестр и священник.

Приехавший дон Карлос, дал для сопровождения туда и обратно двух мотоциклистов-полицейских в форме. Прибыл микроавтобус для перевозки сопровождающих. В него загрузили венки, которые не поместились в катафалк. Андрей, Вера и Николай Петрович произнесли короткие речи о погибшем Михаиле Андреевиче. Оркестр играл похоронный марш, когда прозвучало три залпа из пяти автоматов. Загрузили гроб. Подъехал катафалк, с гробом Зои Владиславовны. Построили колонну. Впереди поехали два полицейских на мотоциклах, которые показывали дорогу и сопровождали колонну. На охране городка оставили Бегунова и Иванишина. Как неприкаянный между ними бродил с повязкой на голове Вадим Грищук, а его жена Алла два дня не выходила из дома.

Ехать до Санта-Доминго рассчитывали четыре часа. Расстояние в 260 километров проехали с двумя небольшими остановками. Стеценко все-таки настоял ехать отдельно на своем джипе. Андрей сел рядом со Стеценко, а сзади усадили Марию. Колонна получилась большая. Впереди два мотоциклиста. За ними следовал катафалк с телом отца. За ним автобус, с сопровождающими и венками. Следующим в колонне на некотором удалении двигался джип Стеценко и дальше катафалк с телом Зои Владиславовны. Кто-то заметил, что ехать впереди катафалка плохая примета, но Андрей от этого просто отмахнулся. Он сопровождает тело своего отца, а остальное его не касается.

В одиннадцать часов они уже заносили тело отца в довольно просторную часовню. В соседнем помещении, на постамент поставили гроб с телом Зои Владиславовны. Оказалось, что католицизм не восстает против кремации, как православные христиане. Ритуальные работники хорошо знали все требования. Гроб отца установили на специальный постамент. На гробе не разрешалось никаких украшений, ручек, прочих наворотов. Иначе все это надо откручивать и снимать.

Священник речитативом пропел молитвы. В этом ему помогал небольшой хор. От профессиональных плакальщиц Андрей отказался. Постоял рядом у изголовья, всматриваясь в такое родное и дорогое лицо. Попросил у отца прощения за то, что не уберег. Поклялся, что сделает все для того, что бы заказчики побыстрее отправились вслед за исполнителями.

Подошел распорядитель. Мария перевела, что пора заканчивать прощание. У них все расписано по минутам. Андрей сопровождал тело отца до самой печи. Гроб с тележки перегрузили на подъемник в отдельном помещении. Открылась дверка печи, и гроб медленно вполз в открывшийся зев. Подъемник вернулся в исходное положение в ожидании очередной жертвы. Дверка печи из нержавеющей стали закрылась. Оператор жестом пригласил Андрея на выход. На выходе мимо него провезли тележку с телом Зои Владиславовны. Так и не смогла она жить спокойно. Плела интриги, пыталась кого-то подмять под себя, что-то добивалась. Пыталась что-то выгадать. Любыми способами добивалась своего особого места под солнцем. До последнего момента надеялась, что всех перехитрит, заставит окружающих плясать под ее дудку. И заигралась. Конец оказался предсказуемый и страшный. Андрей поймал себя на мысли, что злости и обиды к ней не чувствует. Все-таки она подарила ему много незабываемых минут. Пусть ее душа приобретет покой. Аминь.

Во дворе Юрий Иванович сообщил, что урну с прахом и все документы можно получить через два часа. После небольшого раздумья, Андрей принял решение выпить поминальную здесь. Во дворе часовни стоял длинный стол с деревянными скамьями. Из автобуса выгрузили заготовленные припасы. Женщины в течение десяти минут все приготовили. Налили всем по полстакана водки. Все встали вокруг стола, выпили. Помолчали. После первой не закусывали. Вспомнили поверье, что пить надо четное количество раз. Решили выпить еще по одной. Продолжить уже вместе со всеми в ресторане.

Катафалки уехали. Андрей отправил всех автобусом. Оставил с собой только Зину, которая должна получить документы на мать и урну с ее прахом. Мария ушла вместе с Николаем Петровичем, а Андрей остался вместе с Зиной, которая сидя на скамье, уткнулась ему в плечо и тихо всхлипывала. Андрей утешал ее, как только мог.

— Андрей, она так тебя любила и ненавидела одновременно. Последнее время она засыпала с мыслью, как тебе отомстить и заставить сильнее страдать и мучиться. Она мечтала, что бы тебе все время было плохо. Это уже стало ее бредовой идеей. Я даже предположить не могла, что она возьмет к себе в дом этих убийц там в Виннице. Что она будет укрывать их здесь. Всю жизнь она была рассудительной, просчитывала каждый свой шаг. Все-таки правильно говорят, что если Бог хочет наказать человека, то он лишает его разума. Вот я сейчас задумалась — где же ее хоронить? Повезу я ее в Бердичев, но я там ни разу не была и никого не знаю. Ее родители умерли до моего рождения. Мама никогда сама не ездила в тот Бердичев. Я понятия не имею, где ее родители похоронены. Мы никогда не разговаривали с ней о смерти. Я все больше склоняюсь к мысли никуда ее не везти. Она так радовалась встрече с океаном. Говорила, что исполнилась ее голубая мечта детства. Что она отсюда уезжать уже никуда не хочет. Андрей, а как ты посмотришь на то, что я высыплю ее прах в океан, недалеко от нашего дома. Она уже никогда не расстанется с океаном.

— Зина, я думаю, что это наиболее правильное решение. Давай сядем на катер, выйдем в открытый океан, высыплем пепел в воду и там же утопим урну. В этом же месте сбросим венки. Ты знай, я на нее не обижаюсь. Мне ее жалко. Хотя, если бы она не занялась играми с этими бандитами, то сейчас были бы живы и она, и мой отец. Средств для существования у вас хватало. А выучив испанский язык, она свободно могла работать в нашем отеле. С ее знаниями место для нее всегда бы нашлось. Я верю, что через год-два у вас с Павлом появится малыш. Из Зои могла бы получиться замечательная бабушка. Она стремилась выйти за меня замуж. Но давай говорить честно — это просто невозможно. Не только из-за разницы в возрасте. Мы с ней абсолютно разные люди, но сходные в одном. Оба очень любим командовать. Два медведя в одной берлоге не живут. Вот на этой мысли, завалить меня в постель и не выпускать оттуда она и свихнулась.

— Я тоже очень хотела выйти за тебя замуж. Знаешь, как мне обидно, что ты предпочел мою мать. В этом я обвиняла только маму. Несколько раз ей говорила, что она испоганила всю мою жизнь. Только сейчас я немного успокоилась. Павел очень хороший заботливый муж. Но все равно, последние дни мы с мамой практически не общались. Вот такая у нас судьба. Идея насчет катера и открытого океана мне нравится. Павлу тоже не хочется лететь. Родных там у него никого нет. Ты же знаешь, он детдомовский. Мать его подкинула на чужое крыльцо, когда ему исполнилась неделя. Искать своих родителей он не хочет. Так, что для него самые близкие люди это ты и я. А у меня теперь самые близкие — это Павел и ты.

Пришел Николай Петрович и Мария. Принесли все необходимые документы для Андрея и Зины. Урны с прахом пообещали выдать через полчаса. Андрей объяснил ситуацию ему с Зиной и Павлом. Петрович одобрил их решение никуда не ехать. Полез в машину. Вытащил оттуда сверток с бутербродами, который отдал двум паренькам полицейским, которые дремали под деревом, ожидая команды двигаться в обратном направлении. К бутербродам приложил четыре бумажки по сто долларов. Деньги ребят обрадовали больше, чем бутерброды. Хотя бутерброды они умяли в течение пяти минут. Потом Петрович с Марией пошел в контору и принес две коробки. В одной коробке фаянсовый вазон, весь в цветах. Во второй коробке — металлический цилиндр.

— У них оказывается все продумано. Фарфоровый сосуд предназначен для авиаперелетов или для захоронения в склепах. Там внутри находится запаянная капсула с прахом. Металлический цилиндр дают при желании родственников покойного развеять его прах с самолета в воздух или с катера в океан. Этот фаянсовый вазон лучшее, что у них есть. Мы здесь все дела закончили. Давайте двигаться домой.

Полицейские сели на мотоциклы. Периодически включали свои сирены и в течение трех часов уже возле Кабернета догнали автобус и катафалки. В семь часов вечера заехали в городок. Дежурные доложили, что происшествий не случилось и все спокойно. Ресторан уже открыл свои двери и можно уже заходить. Для остальных посетителей ресторан закрыт. Поминки прошли тихо и организованно. Приехал дон Карлос со своим заместителем.

Поминали троих погибших. Михаила Андреевича, Оксану и Зою Владиславовну. У Андрея стоял ком в горле, Он усилием воли удерживался, чтобы ни разрыдаться. Одновременно он потерял двух самых дорогих для него людей. Тела Оксаны так и не обнаружили, но вероятность того, что она еще жива, равнялась нулю. Отдельно пили за каждого погибшего. Больше всего говорили о Михаиле Андреевиче. Об Оксане горевали все те, кто ее знал. Про Зою Владиславовну сдержанно высказалась Зина. Ее саму никто не знал, но об ее роли в происшедшем знали все.

Дон Карлос сообщил, что завтра очень много газет опубликуют статьи о гибели двух туристок и известного бизнесмена из Украины. Но фамилий, а тем более имен не назовут. В сообщении укажут, что один террорист убит, а двое других тяжело ранены. Они находятся в госпитале под усиленной охраной полиции. Своего конкурента, по сведениям полиции, ликвидировать заказали московские бизнесмены. Фамилии заказчиков полиция держит в тайне. В этом деле замешаны огромные суммы денег.

Еще дон Карлос добавил, что его усилия в наведении порядка на вверенной ему территории, замечены на самом высоком уровне. По предварительным неофициальным данным, стоит вопрос о награждении его медалью и продвижению по службе. И все это стало возможным благодаря дону Андре и дону Майку, которые подсказали ему этот ход с журналистами. Уверил, что теперь он им друг и берет над ними шефство. А еще, несмотря на то, какую должность он будет занимать, его дверь в кабинет будет для них всегда открыта в любое время. Его заместитель кивал головой в знак согласия, приглашая заходить в любое время и к нему.

В присутствии всех никаких клятв отомстить, закопать, уничтожить Андрей не давал. Руки не заламывал, слезами не заливался. Хотя внутри его все клокотало и кипело. Он понимал, что публичную показуху устраивать не надо. Многие ничего толком не знали, да им эти подробности и не нужны. Он поблагодарил всех, кто в эту трудную для него минуту, находится рядом с ним. Он постоянно чувствовал их плечи и моральную поддержку. Сказал, как много значил для него отец. Каким замечательным человеком была Оксана. Следом за ним говорила Вера. Она почти не плакала. Сказала о своем муже много хорошего, с которым прожила так мало. Рассказала о трудной судьбе своей сестры Оксаны. Выступили, сказав по несколько теплых слов, Николай Петрович, Никитин, Лемешко, Павел, Зина. В конце этого печального ужина к Андрею подошла Вера:

— Андрей, я в этом доме, где убили Мишу, одна сойду с ума. Мы с моей мамой посоветовались, и я хотела тебя просить разрешить мне перейти в твою виллу. Мы с мамой устроимся на первом этаже. Будем вместе готовить, убирать. Ты через день улетаешь. Мы будем жить там, и ждать твоего возвращения. Мне там будет намного легче.

Андрей понимал состояние Веры. Ей надо чем- нибудь заниматься, чтобы отвлечься хотя бы в дневное время.

— Конечно, располагайтесь, как вам с мамой будет удобно. Эта вилла в полном вашем распоряжении, Но, испанским языком вы обе должны заниматься. Приеду, обязательно проверю.

Андрей проводил дона Карлоса до машины и пообещал навестить его после приезда в обязательном порядке. Попрощался со всеми и Николай Петрович отвез его на виллу. Проверил на месте ли дежурный Василий Иванишин, дал ему дополнительные инструкции, и уехал домой. А Андрей долго не мог заснуть. Стоял на террасе, смотрел, смотрел в темноту, где лунной дорожкой поблескивал океан. Внизу заурчала машина, несколько раз хлопнули дверцей. Раздались голоса. Он понял, что привезли Веру и Марию Ивановну и переносят в дом их вещи. Острой щемящей болью из темноты ночи, выплыла Оксана. Небольшой бриз с океана коснулся лица Андрея, а ему показалось, что это дыхание Оксаны. Она сейчас обнимет его, прижмется и нежно поцелует в шею возле уха. Ощущение настолько реальное, что он даже зажмурился.

— Прости, Оксанка, что не уберег тебя. Зачем ты пошла в этот магазин без сопровождения? Тебя же предупреждали, самой никуда не ходить. А ты все-таки пошла. Мне так хотелось, чтобы ты была счастливой.

Он снова вспомнил, как увидел ее в первый раз. В грязном балахоне, который она назвала «мое пальто». Как преобразилась Оксана, после того, как привела себя в порядок. Как радовалась его подаркам. Как по утрам любила наблюдать за ним, когда он завтракал. Ощущал ее объятия и поцелуи. Жалел, что это все закончилось так быстро, и нет возможности даже попрощаться с ней. До утра он так и бродил по комнатам, пока к нему не пришли Вера и Мария Ивановна.

— Андрей, мы тоже не можем уснуть. Пойдем на кухню. Посидим немного сами. Помянем Мишу и Оксану. Они прожили трудную жизнь. Но в последние полгода они увидели кусочек ясного неба, и ощутили, что такое жить хорошо. Некоторые не знают этого, до конца своей жизни.

Втроем сели за столом. Выпили за светлую память Михаила Андреевича, потом за Оксану. Выпили по глотку за Зою Владиславовну. О покойных плохо не говорят, поэтому за нее выпили молча.