Это карта Кащеева царства — положь да вынь — город Змиев, звезда Полынь и река Горынь. То дракон летит, а то вертолет над головой. И пространства в простор переходят                                                над трын-травой. Широту мы резинкой сотрем, долгота не в счет. Я здесь камешек каждый знаю наперечет. С колыбели зубрила: тын,                                        черепа,                                                    частокол, тот налево пошел, тот направо пошел, этот прямо шел. Вот и дожили, дорогая быль, до былин, и в дорожной пыли и в прочей — но добрели... Как стремились из были в сказку — оттель досель, по росе рысили, в ночи неслись — наконец-то цель! Это карта весны тридевятой — камыш и зыбь, обаятельная русалка, слепая выпь. Словно сон разболтали явью в пылу игры; Господине! одно прошу: разграничь миры! То ковер летит, то, как водится, самолет; лысогорских девушек стая: аурофлот... Мы стихию разговорили века за три; замолчать вели ей, попробуй, — заговори... Это карта зон наизнанку — отринь? не тронь? Эстакада из ведьминого мотка, и Стоход-река, и река Желонь. Это карта времени: вышки из-под руки, и то вóроны, то ворóнки, то «воронкú». Я на этой карте дома не возвожу и на будущее хозяйски не погляжу. На краю палестин, своясей и ойкумен не до торга, и не до выгод, и не до мен. Тут ни следствия, ни причины, лишь хлад и март, география без историй, гаданья карт... В катавасии бездорожья с тобой след в след и иду по остаткам пятниц и сколам сред.