На сей раз это было письмо из будущего, одна из его страничек, завалявшаяся среди прочих бумажек:

«Вышеупомянутое письмо Клюзнера затерялось, приведено по памяти; на самом деле никто не помнит, как звали Розу. Может так, может иначе. „Роза пахнет розой, — писал Шекспир. — Хоть розой назови ее, хоть нет“. Вот всё лошадиное: тепло, любовь, нервность и спокойствие, всё было при ней, и пахла она собою, сборник запахов, начиная с лошадиного пота, навоза аккуратнейшего, животворившего всякое растение; а дыхание ее, как дыхание большинства травоядных, было благоуханно. Грива и хвост, любимые ветром, пахли ветром, искрами и почвой пахли подкованные копыта, они помнили подковавшего Розу (?) кузнеца, в сказках водившегося с не к ночи будь помянутым, но и оседлавшего его однажды победно. Именно розы встретят вас теперь на осиротевшем лужке клюзнеровского дома, где прежде встречали одуванчики да финский шиповник. На лбу лошади на фотографии белое пятно, лошадей с такой отметиной часто называли Звездочка. Но пятно большое, напоминает и цветок».