— Какой был Ижимбин? — переспросил Гор. — Не знаю, что и сказать. Он был суровый, замкнутый, неразговорчивый. Я не решался расспрашивать его. Никогда не было у меня с ним долгих разговоров, как с Панковым. Он был как из другого мира, где говорят не словами.

— Дело в том, — сказал индеец, — что и я так же подумал, увидев картины ваших северных индейцев разных племен: что это люди из другого мира.

— У первобытных народов… — начал было Гор, но индеец прервал его.

— Я не имею в виду первобытные народы. Я говорю об иных цивилизациях.

Круглые светлые глаза писателя фантаста за толстыми цилиндрическими стеклами очков еще округлились, он так и воззрился на экзотического собеседника своего.

— Со мной подружился человек из общества, изучающего неопознанные летающие объекты…

— Наш, местный? — спросил Гор с интересом.

— Нет.

— Англичанин? — спросил Клюзнер. — Или француз?

— Американец, — отвечал индеец. — Этот человек, узнав, что я еду в Россию, обратился ко мне с просьбою. Дело в том, что в 1908 году в Сибири, на Севере России, бывшей тогда империей, взорвался метеорит, необычайной силы был взрыв.

— Тунгусский метеорит, — сказал Клюзнер.

— Туруханский, — поправил Гор. — До революции он в прессе и изустных преданиях назывался Туруханским метеоритом, а при советской власти его переименовали.

— Зачем? — спросил индеец.

— Тогда всё переименовывали, — сказал Гор.

— Чтобы сбить с толку противника, — сказал Клюзнер. — Туруханский край был отведен для других целей, не для дискуссий о метеоритах.

— Многие экспедиции, — продолжал индеец, — изучали загадочные свойства взорвавшегося в тайге небесного тела. Потом образовано было общество по исследованию неопознанных летающих объектов. Дело в том, что по результатам изысканий получалось, что в Сибири взорвался не совсем метеорит. А поскольку в Америке летчики и обычные обыватели стали наблюдать непонятные человеческому уму летающие предметы…

— Летающие тарелки, — сказал Гор.

— Тарелки, в частности; появилась версия о межзвездных космических кораблях высокоразвившихся инопланетных цивилизаций, изучающих землян с неизвестными целями, возможно, враждебными, а может, с целью развить отсталую нашу компанию до своего высокого уровня, хотя не исключено, что Земля предназначена была на роль колонии, землян должны были запереть в резервации, а на ее территории, видоизмененной более передовой наукою, переселившись, процвести. По части Туруханского, то есть ныне Тунгусского метеорита возникли разные версии. Согласно одной из них, американский ученый серб Николай Тесла, известный своими опытами в различных лабораториях своих и в главной — в пустыне Колорадо, — намеревался в качестве эксперимента послать некий сгусток энергии на Северный полюс, да промахнулся, что-то не получилось, и вышел взрыв над сибирской рекою, который сжег русское время, отчего мало-помалу всё в России пошло вспять, случилось времетрясение, революция и полная перемена основ. Но по другой версии к нам летел огромный космический корабль с лабораторным экспериментальным отсеком, который должен был изменить жизнь землян, — и потерпел катастрофу, как небесный «Титаник». А в результате взаимодействия его химико-физико-физиологической лаборатории с природой нашей планеты, после взрыва на Земле родились дети с чертами, свойствами и магическими возможностями иной цивилизации, так называемые «туруханские младенцы», произошла первая стадия, не совсем такая, как задумана, колонизации Земли. Поэтому новый мой знакомый, исследователь, попросил меня попробовать отыскать в России людей 1909 года рождения, как известных, необычных способностей ученых, так и безвестных, отличающихся от соседей по бытию.

— Мой вам совет, — сказал Гор необычайно серьезно, — вы меньше расспрашивайте и выясняйте. А то арестуют да на цугундер. Объявят шпионом. В лучшем случае вышлют из страны.

— Кстати, присмотрись к своему приятелю из общества исследования неопознанных летающих объектов, — сказал Клюзнер. — Небось, чин имеет в военном ведомстве.

— Он искренне интересующийся необычными явлениями человек.

— Более искренних людей, чем те, что служат в потаенных военных ведомствах, и на свете-то нет.

— Может, всё то, что вы мне сейчас сказали, — игра вашего воображения?

— Это свойства действительности, у которой совсем никакого воображения не имеется.

— И это не ваши страхи, связанные с некогда существовавшими в вашей стране злоупотреблениями?

— Увы, — сказал Клюзнер. — Это эсперанто, для всех стран актуальное.

— Не уверен, что вы правы, — сказал индеец. — Однако земляне, в частности руководители государств, были появлением знаков обеспокоены, даже возникла мысль отыскать и уничтожить пришельцев в колыбели.

— Иными словами, — сказал Клюзнер, — собрались на тайный совет ироды всех государств и решили устроить новое избиение младенцев?

— Однако, — продолжал индеец, — решено было чужих выявлять, каждая страна это делает по своей программе.

— У нас, должно быть, закинули большую сеть, — сказал Клюзнер, — закатали народ в лагеря оптом, авось, и чужие элементы попадутся. А у них политики раскрутили две мировых войны: по статистике, угрохав уйму солдат, можно угрохать и туруханских младенцев, подросших, само собой. Что за история, крыша едет. И про инопланетян я тоже слыхал. Одни этот прилет трактуют по поговорке: «Вот приедет барин, барин и рассудит». Другие накручивают на него действия по усилению национальной безопасности.

— Чем же завершились ваши поиски? — спросил Гор.

— Известные и необычные ученые, а также художники и поэты, — сказал индеец, — в большинстве своем с датой рождения 1909 года не совпадали. Чуть позже, на два года, на год. Я еще не проверил вашего великого астронома К., занимающегося временем, открывшего вулканы на Луне и горы на Венере. Кстати, он сидел в резервации в ваших северных лагерях. Друг его, историк нетривиального образа мыслей, некто Гумилёв…

— Отец его, Гумилёв, — заметил Клюзнер, — был не некто, а один из лучших русских поэтов, из моих любимых, кстати.

— …родился на два года позже. Так же как и поэт и переводчик П., знающий 12 языков и…

— А вот П., знающий 12 языков, вообще тебе знаком, он частенько с другом у нашего пивного ларька пиво пьет. Кстати, друг родился в день Мессинской катастрофы, чуть раньше, чем надо, но, может, подойдет?

— Да! — воскликнул индеец. — После того, как я увидел картины северных людей, я вспомнил, как ехал на поезде из Сибири в Ленинград на транссибирском экспрессе. Также я вспомнил, что астроном К. считал время полем — вроде электромагнитного, — и говорил, что в разное время года Земля проходит разные участки поля времени с различной плотностью. И я подумал. что в разных частях вашей большой страны время течет по-разному, не надо искать людей только 1909 года рождения, те, кто появился на свет в 1910, 1911 или в 1912 просто обитали там, где время течет иначе, где оно разное.

— Вы понимаете, что такое — разное время? — серьезно спросил Гор Клюзнера.

— Бывает престо, — объяснил тот незамедлительно, — бывает ленто, бывает виваче, и всё это — музыка.

— Хотя, конечно, — продолжал индеец задумчиво, — лучше было бы, чтобы всё совпало в точности, на следующий год после метеоритового 1908-го, в 1909-м…

— Дался вам этот девятьсот девятый — сказал Клюзнер, — Ну, я 1909 года рождения. И что? Мне иногда мерещится, что я вот как раз осколок прежнего человеческого мира, а кругом одни пришельцы.