Пока Нина Александровна просматривала папки, два молодых фантаста ждали, сидели в углу, негромко переговаривались.

— Я догадался, — сказал тот, помладше, который написал рассказ «Муравей». — Те инопланетяне, которые из друзей человечества, а не из врагов, помечены. Отмаркированы. В их фамилиях непременно должны быть буквы К, З, Р.

— КЗР? — спросил второй, постарше и потолще.

— Ну, например: Козырев, Кнорозов, Клюзнер.

— Клюзнер это кто? — озабоченно спросил собеседник его.

— Композитор. Я его знал. Натуральный человек не отсюда.

— А я несколько раз видел Козырева. Патентованный тарелочник. И внешне, и по манерам, и по всем его научным достижениям.

— Я только не уверен, — задумчиво сказал автор байки, — что, если эти буквы наличествуют, но в другом порядке? И вместо З — С? Например, в фамилии Стругацких.

— По отдельности, — сказал постарше и потолще, — братья люди как люди. Но если увидеть их вместе (а я видел), мысль приходит, что тарелочники.

«Все-таки фантасты — существа чокнутые», — думала Нина Александровна, переворачивая гранку. — Но… не отсюда… не от мира сего… что-то и в этом есть».