Дервиш из буден плетется спустя рукава, зримо и немо дыхания дробное эхо. А за горою Туран распласталась Тува шкурою зверя, мездрой допотопного меха. Мир экзотичен, и даже дожди в нем приют, водные залы доселе воздушного замка. А по Фонтанке, ее обживая, плывут селезень сам и его желтоглазая самка. Дышат дворы и вбирают последний глоток теплого воздуха арки, надвратные дуги. И расцветает пруда небывалый цветок, грянувший оземь мираж осененной округи.