Как известно, термин и понятие «машина времени» изобрёл Герберт Уэллс. Характерно, что машина времени появилась на берегах Темзы. Ведь английские колонизаторы, открывая новые земли, постоянно ощущали себя сверхлюдьми, попавшими в далёкое прошлое и обладавшими высшим знанием. Положение весьма приятное. В школьных фантазиях я иногда переносился из XX века в XVII или XVIII, делал изобретения и открытия, утирал носы всяким ньютонам-ломоносовым, был и Академиком, и Героем, и Секретарём при Людовике XV. Однако, то, что для меня было фантазией, для некоторых граждан СССР являлось реальностью.

10 марта 1943 Джугашвили подписал решение ГКО СССР, благодаря которому Игорь Васильевич Курчатов в самом деле оказался в роли "человека из будущего". Ему было приказано выдавать те или иные данные, полученные в разведуправлении НКВД, за собственные открытия и прозрения.

Поскольку о разведданных его подчиненные не знали, то удивление способностям Курчатова решать «в уме» сложные проблемы атомной физики было беспредельным. В этих условиях сложился миф о гениальности Курчатова, ореол научной славы вокруг хранителя секретной папки был раздут до размеров невообразимых. Однако его реальные НАУЧНЫЕ достижения отыскать непросто (если, конечно, искать в специальной литературе, а не в биографиях и славословиях).

На сайте Института атомной энергии им. Курчатова говорится: «До 1934 г. изучал диэлектрики и полупроводники и вместе с П.П.Кобеко открыл явление сегнетоэлектричества».

Всё это хорошо, да вот беда: когда начинаешь интересоваться не Курчатовым, а сегнетоэлектричеством, фамилию Курчатова почти никто и не вспоминает. Разве что упомянут "для патриотизма" его монографию 1933 г. Показателен учебник Сивухина для МФТИ. Об истории открытия там говорится:

«Аномально большой пьезоэлектрический эффект в сегнетовой соли был обнаружен братьями Кюри ещё в 1880 г. Затем Поккельс в 1894 г. количественно исследовал этот эффект, а также зависимость показателей преломления от напряжённости электрического поля.

Аномальные диэлектрические свойства сегнетовой соли были открыты Валашеком в 1921, а в начале 30-х подробно исследованы Курчатовым и Кобеко.

В 1944 Вул и Гольдман в СССР и независимо от них Вейнер и Соломон в США и Огава в Японии открыли на керамических образцах аномальные диэлектрические свойства титаната бария — важнейшего сегнетоэлектрика, обладающего высокой механической прочностью, большой химической устойчивостью и нашедшего благодаря этому широкие применения. С этого момента началось быстрое развитие учения о сегнетоэлектричестве».

Как видим, достижения Кюри, Поккельса, Валашека, Вула и т. д. сформулированы конкретно, а о работах Курчатова и Кобеко сказаны лишь самые общие слова.

В статье «сегнетоэлектричество» в интернет-энциклопедии «Кругосвет», про Курчатова не говорится ни слова:

«Первым веществом, в котором было обнаружено сегнетоэлектричество, была сегнетова соль. Аналогия между диэлектрическими свойствами этого вещества и ферромагнитными свойствами железа была установлена Дж. Валашеком (США) в 1920. Ему же удалось определить и «температуру Кюри» как температуру перехода, при которой в сегнетовой соли возникает упорядоченная поляризация… Ряд сегнетоэлектрических кристаллов был впервые получен в 1935 в Цюрихе Г.Бушем и П.Шеррером».

Итак, Курчатов в 1930-х «открыл» то, что Валашек исследовал ещё в 1920. У Курчатова были работы по диэлектрикам, но на открытие явления эти работы не тянут. Академик А.П.Александров, пытавшийся в начале своей карьеры воспроизвести результаты Курчатова, выяснил, что многие наблюдаемые эффекты появлялись из-за погрешности в методике измерений. Будущий президент АН вспоминал:

«У меня ничего не выходило. Часто я приглашал Иоффе и Курчатова, просил раскритиковать мою методику. Однако все считали, что я всё делаю правильно… Тогда я решил воспроизвести их старые опыты и опять же не обнаружил эффекта электрического упрочнения диэлектрика при переходе к его тонкой плёнке. Игорь принес мне стёкла, на которых он работал, но и тут я ничего не получил. Тогда я полностью воспроизвел их старую методику измерений, и эффект появился, но оказалось, что он был результатом погрешности самой методики… Игорь, написавший к этому времени монографию о сегнетоэлектричестве, подарил её мне с надписью «как материал для опровержения»». («Наука и жизнь» № 2 за 1983 г.)

Выпустив монографию, Курчатов о сегнетоэлектриках забыл и под влиянием своего шурина К.Д.Синельникова, вернувшегося из Кембриджа, занялся ядерной физикой. И сразу же сделал открытие! "В 1935 г. совместно с Б.В.Курчатовым (брат), Л.В.Мысовским, Л.И.Русиновым открыл изомерию ядер", — говорится на сайте ИАЭ.

На самом же деле, явление изомерии (суть которого состоит в существовании относительно долгоживущих возбуждённых состояний у некоторых ядер) было открыто в 1921 году немецким физиком Отто Ганом. Биографы Курчатова «открытием» называют статью Мысовского и др., опубликованную в парижском журнале.

Это вполне серьёзная работа, о её значении говорится, например, в обзоре Сегре и Гельмгольца 1949 г. Но всё-таки, Мысовский с учениками лишь подтвердили существование этого явления у искусственно радиоактивных изотопов брома. Можно признать, что братья Курчатовы входили в число соавторов работы по ядерной физике, сделанной на передовом уровне того времени, но не более.

При всём этом «открытие» сегнетоэлектричества и изомерии подают как наиболее значимые научные достижения Курчатова.

Способности Курчатова как администратора проявились значительно ярче научных. За организаторский талант его ещё в молодости прозвали генералом.

Как вспоминает Алиханов, один из сотрудников, отдыхавший на Волге и чуть не опоздавший на работу из-за задержки с пароходом, по приезде шутил: «Назначить бы Курчатова начальником Волжского пароходства! Кораблики бегали бы как часы!»

Уже в 1930 (в 27 лет) Курчатов был назначен зав. отделом общей физики ЛФТИ. В его биографии, написанной Асташенковым, о стиле работы на этом поприще говорится:

«Коллектив трудился напряженно, порой дни и ночи напролёт. Пример показывал молодой заведующий отделом. Когда в институт прибыла новая высоковольтная установка, Игоря Васильевича можно было видеть за ее монтажом вечерами и даже поздней ночью. Он вместе со всеми сотрудниками лаборатории монтировал трансформатор и ограждения к нему, кенотроны, изоляторы и другие детали. Отдых в лаборатории состоял в уборке помещения. Любимым занятием уставшего Игоря Васильевича было красить столы и детали установок».

Наверное, так и было…

(Pelikan)