— Доброе утро! — Пейдж ворвалась на кухню и подскочила прямо к кофейнику, стоявшему на столе.

— Лео пережил эту ночь, — Пайпер стерла салфеткой с подбородка капли молока. — То есть утро действительно доброе.

— Я добрался до кофе и пончиков, — произнес Лео, показывая надкусанную выпечку, — и тем счастлив.

— Я тоже, но мое счастье совсем не связано с пончиками, — раздался голос Коула. Он обнял Фиби за плечи и улыбнулся.

Фиби же будто ничего не замечала. Потягивала кофе и поглядывала в блокнот. Судя по вычеркнутым строкам, с заклинанием ничего не получалось.

— Какие у нас планы на сегодня? — спросила Пейдж.

Вся семья еле-еле смогла дождаться рассвета. Но вот солнце засияло в вышине, а никаких известий от Рэя не пришло и никакие признаки таинственного черного ангела не проявились. Теперь у них появилось несколько новых дневных часов до следующего заката на то, чтобы разобраться в происходящем и защитить себя. Точнее, защитить Лео.

— Я отправлюсь в библиотеку, — Коул допил кофе и поднялся.

— А я буду заниматься заклинанием, — Фиби позволила ему поцеловать себя, потом снова погрузилась в блокнот.

— Меня ждет огород, — Пайпер просунула большие пальцы под штрипки своих рабочих штанов. — Надо наконец-то подготовить все к посадке овощей.

— Мне нужно переместиться к Тодду, — оповестил всех Лео. — Кто-то же должен за ним присматривать.

— Я своих визитов не распланировала, — произнесла Пейдж. — Честно говоря, я очень волнуюсь за Тодда. С тех пор как Фиби увидела черного ангела, мне кажется, что он невинный, которого мы должны защищать.

С ее словами все были согласны, ведь Зачарованные всегда помогали страждущим.

— К счастью, я могу быть невидимым для всех, — Лео старался не смотреть в глаза Пайпер.

— Тогда тебе придется побыть невидимкой все ближайшие дни, — вздохнула Пайпер.

— Да не дергайся ты так, — Лео чмокнул ее в щеку. — Ведь никто не узнает, что я в детском доме.

— А кто волнуется? — Пайпер шутливо толкнула его в бок. — Я собираюсь завтра пойти в магазин для огородников и купить рассаду помидоров и перца. Раз ты так занят, я посажу их сама.

— Ты собираешься покупать рассаду? — удивилась Фиби. — А почему не посеять семена?

— Редиска, морковь и травы, нужные для волшебства, могут подождать, — улыбнулась Пайпер. — А вот помидоры мне хочется вырастить как можно скорее.

— Не терпится увидеть плоды? — Пейдж похлопала ее по плечу. — Я точно такая же.

— Ты правда не волнуешься? — спросил Лeo несколько обескураженно.

— Конечно, я волнуюсь, — произнесла Пайпер со вздохом. — Но что же мне теперь — сидеть сложа руки?

— В любом случае нам известно, что черный ангел появится при определенных условиях, — выговорила Пейдж. — Опасность угрожает Лео только после заката.

— И только тогда, когда опустится туман, — добавила Пайпер.

— Но избегать данных условий, может быть, не так уж просто. Ведь мы в любом случае будем делать то, что необходимо для спасения невинных, — Фиби окинула всех взглядом. — Даже если опустится туман.

— А вообще-то, — Лео откашлялся, — туман может оказаться вовсе не погодным явлением. Возможно, он имеет символическое значение.

— Но мои видения всегда были реальными, — возразила Фиби.

— Неужели ее дар предвидения изменился? — Пейдж поднялась и налила себе еще кофе.

— Нет, но туман может что-то обозначать, — ответил Лео.

Фиби разом помрачнела. И недаром. Сестры всегда полагались на познания Лео в области магии. Он никогда не старался спасти себя ценой жизни подопечных. Но его заявление о символическом тумане прозвучало как-то странно.

— События, которые мне являются, всегда происходят в реальном мире, — добавила Фиби, повысив голос. — А теперь ты утверждаешь, что мое видение может оказаться неверным?

— Нет, я хотел сказать совсем другое, — Лео поднялся и зашагал взад-вперед. — В большинстве случаев туман в твоих видениях — обычный туман или дымка. Не больше чем взвешенные в воздухе частицы воды.

— А что же в остальных случаях? — Фиби сцепила пальцы.

Пейдж перевела взгляд с Лео на Фиби.

Пайпер смотрела на нее, соединив ладони, обескураженная словами мужа.

Лео засунул руки в карманы.

— В редких случаях…

— Насколько редких? — вступила в разговор Пейдж.

— Невероятно редких, — ответил Лео терпеливо. — В невероятно редких случаях такая дымка символизирует эффект тумана и камня.

— Что ты хочешь сказать? — пыталась разговорить его Фиби.

— Он означает, что увиденные события находятся в движении и все может измениться.

— Открыл Америку, — вымолвила Пайпер. — Мы почти каждый раз изменяем то, что видит Фиби.

— Но эффект тумана и камня — другое дело, — Лео опустился на стул и замолчал, подыскивая нужные слова. Потом произнес лекторским тоном: — Количество тумана умножает в прогрессии видения, рассеивающиеся в пропорции, направленной к точке, в которой они становятся неизменяемыми, то есть обращаются в камень.

Фиби заметила, что Пейдж и Пайпер смотрят на Лео как баран на новые ворота.

— Можешь перевести на человеческий язык? — спросила Пейдж, сделав большой глоток кофе.

— Попробую. — Лео почесал затылок, вздохнул и приступил к объяснению: — Если видение Фиби указывает именно на эффект тумана и камня, у нее случатся и другие видения, связанные с тем же событием, но уже несколько измененные. С каждым успешным видением тумана станет все меньше, потому что событие уже нельзя будет изменить.

— Ты что-нибудь поняла? — посмотрела Пейдж на Фиби.

— Кажется, да, — ответила та. — В подобных видениях количество тумана показывает, насколько возможно изменить данное событие.

— Умница, — Лео хлопнул в ладоши.

Пейдж кивнула, на мгновение растерявшись.

— Но ведь у Фиби больше не было видений.

— Тогда, может быть, перед ней предстал обычный туман? — спросила Пайпер.

Лео пожал плечами.

— До тех пор пока не случится следующее видение или не произойдет что-нибудь, ничего сказать нельзя.

Пейдж пыталась понять по лицу Пайпер, что она чувствует.

— Главное — мы знаем, что должно произойти, поэтому у нас есть время, чтобы подготовиться к нападению.

— Конечно, преимущество есть, — кивнула Пайпер, потом резко развернулась к мужу: — Но почему ты объяснил все только сейчас, а не раньше?

— По одной причине, — ответил тот. — Старейшины хотели, чтобы Фиби узнала об этом, только как следует освоившись со своим даром.

«Пожалуй, им не откажешь в логике, — подумала Пейдж. — Только теперь, когда видения стали частью натуры Фиби, можно было открыть их новые свойства».

Но Пайпер сурово подняла бровь.

— Я имею в виду, почему ты не предупредил, до того как отправился в детский дом.

— Потому что знал, что несколько часов ничего не решат, а вы бы только разволновались понапрасну, — ответил Лео просто.

— Не нужно скрывать от меня неприятные факты! — взвилась Пайпер. — Хотя я и могу сгоряча разнести все на атомы, я не какая-нибудь неженка!

— Знаю, — Лео бережно закинул прядь ее волос за ухо. — Но ты так вдохновенно трудилась в огороде, что мне не хотелось нарушать твою идиллию.

— Ладно, — успокоилась Пайпер. — На этот раз ты сумел выкрутиться.

— Не совсем, — заметила Пейдж. — Остается еще маленькая такая проблемка — черный ангел. Проблема, окутанная туманом, — добавила она.

— Проблема, которую нам придется решать дольше обычного, — Фиби покачала головой и вздохнула, явно расстроенная. — Мое видение пока что может принести нам мало пользы, а я не могу придумать заклинание для Силы Трех. Ведь в данном случае его нельзя выбирать на авось.

— Я уверена, что у тебя скоро наступит озарение, — обнадежила ее Пайпер, понимая, что ставка — жизнь ее мужа.

* * *

Тодд вошел в столовую последним. Вместе с тремя остальными мальчишками он провел долгие шесть часов в классе мистера Хендрикса, готовясь к завтрашней контрольной. За прошедшее время было всего лишь две короткие перемены.

Меняя одних за другими приемных родителей, Тодд привык держать язык за зубами, до тех пор пока не разберется в обстановке. В первый же день стало очевидно, что Рэй безраздельно управляет здесь и никто ему не перечит, даже учителя и персонал. За остаток вчерашнего дня новичок так и не понял, каким образом можно вывести Рэя из себя. В отличие от всех приемных родителей, Рэю было неважно, нравится он детям или нет, что давало ему большое преимущество.

Сильные и слабые стороны своих новых товарищей Тодд пока что не проверял.

Двое старших ребят, Ян Грегори и Тайрелл Уинс, на первой же перемене умчались в комнату отдыха, и мистеру Хендриксу пришлось специально ходить за ними. Третий, Хенк Маркос, старался выказывать дружелюбие, но когда Тодд дал понять, что не хочет с ним общаться, отстал от него.

Во время второй перемены Ян стал рассказывать о том, как здорово живется в «Небесной бухте». Он был знаком с теми, кто попал в государственные детские дома. И они казались по сравнению с «Небесной бухтой» настоящей каторгой, даже несмотря на строгости Рэя, который представал раз в десять добрее, чем руководители остальных подобных заведений.

Теперь, вспомнив о его рассказе, Тодд лишь пожал плечами и сел за большой стол. Остальные ребята пришли уже давно и ждали Рэя.

— Чудной ты какой-то, Тодд, — Тайрелл толкнул его ногой под столом. — Разговаривать совсем не хочешь.

— Наверное, он проголодался, как и мы, — предположил Ян. — Мы же ничего не ели с самого завтрака.

Тодд протянул руку через стол и схватил Тайрелла за рубашку. Он давно разуверился в людях и не собирался снова сходиться с ними.

— Только попробуй еще раз толкнуть меня!

— И что же будет? — Тайрелл потер подбородок.

— Да, что будет? — произнес Ян с вызовом. Он сидел слишком далеко, в самом углу.

Не обращая на него внимания, Тодд сверлил Тайрелла взглядом. Конечно, он лишь блефовал и решился задирать более старшего товарища лишь потому, что повар следил за ними.

— Лучше тебе не знать.

— Потому что ты будешь иметь дело с нами обоими, — неожиданно сказал Хенк.

— Послушай, я могу и сам за себя постоять, — отшил его Тодд.

— Вот как? — произнес Хенк.

Но больше никто не успел сказать ни слова, потому что в столовую вошел Рэй. Он захлопнул за собой дверь и стал переводить взгляд с одного лица на другое.

Повисло напряженное молчание. Рэй взял у Чака тарелку и направился к столу. На ней лежал огромный бутерброд с индейкой, сыром, латуком и помидорами, порезанный на части и проколотый зубочистками.

— Всем здесь и обед, и ужин, — заявил Рэй. — Называйте как хотите.

— И все? — спросил Ян. — До завтрашнего утра?

— Все, — ответил Рэй.

Трое остальных мальчишек переглянулись.

Тодд пристально поглядел на Рэя. Ему казалось, что тот никогда не делает ничего без особой причины. Пожалуй, сейчас происходило какое-то испытание.

«Наверное, он хочет посмотреть, что мы будем делать, — подумал Тодд. — Думает, что мы передеремся».

— Никаких правил? — спросил Тодд.

Все обернулись к нему, ожидая, что за его словами последует.

— Только одно. Никто не должен хватать бутерброд в течение шестидесяти секунд, — Рэй посмотрел на свои часы. — Начиная с этого момента.

— Есть лишь один выход, — предложил Тодд своим товарищам. — Нужно разделить его на всех.

— Не думаю, — ответил Тайрелл. — Если мы до завтра больше ничего не получим, то мне и этого мало.

— Раз ты намерен получить или все, или ничего, — сверкнул глазами Ян, — то не получишь ничего.

— А ты со мной согласен? — спросил Тодд у Хенка.

— Тридцать секунд, — предупредил Рэй.

Хенк кивнул, и Тодд повернулся к Яну:

— Ну, а ты? Кусок от бутерброда все же лучше, чем ничего.

Ян поглядел на Тайрелла. Тот был ниже его ростом, и Ян мог легко справиться с ним. Но не с Тоддом и Хенком одновременно.

— Я с вами, — кивнул Ян.

— Дураки, — пробурчал Тайрелл.

— Три, два, один! — Рэй опустил руку.

Ян и Хенк окружили Тайрелла и схватили его за руки. Тодд рванул к себе тарелку и вскочил на ноги.

Тайрелл сумел вырваться и попробовал ударить Яна. Тот успел увернуться. Кулак Тайрелла врезался в столешницу, и он вскрикнул от боли. Тайрелл кинулся к Тодду.

— Отвали, Тайрелл, — приказал Тодд. — Ты проиграл.

— Как бы не так, — ответил Тайрелл и снова попробовал ударить Яна, но тот опять увернулся.

— Тайрелл, выйди отсюда! — велел Рэй, указывая на двери.

Тайрелл выскочил в коридор, а Тодд поставил тарелку обратно на стол. Хенк и Ян тоже опустились на свои места. Тодд протянул каждому по четверти бутерброда и пододвинул тарелку к себе.

— Что это значит? — воскликнул Ян, глядя на лежащую перед Тоддом гору хлеба и мяса. — Почему ты взял себе половину?

— Потому, что я мозг всей команды, — ответил Тодд, видя, что Рэй все еще наблюдает за ними. Если он уважает ум, то поддержит его. — У тебя выявился большой недостаток сообразительности.

— Но так нечестно! — вскинулся Ян.

Тогда Тодд выдернул у него порцию бутерброда и протянул Хенку.

— Вот как я понимаю честность.

— Что? Но я… — Ян остался сидеть с открытым ртом, видя, что Рэй не спешит ему на помощь. Тогда он пнул ножку стола и вылетел за дверь.

— Спасибо, Тодд! — улыбнулся Хенк.

— Ты заработал свой ужин, — ответил Тодд. Он не хотел дать понять Рэю, что лишь отвечает товарищу на давнишние попытки подружиться. — Потому что поддержал меня.

Тодд принялся жевать, больше не глядя на Рэя и вообще не задаваясь вопросом, что думают о нем окружающие. И ему вовсе не хотелось становиться правой рукой администратора. Лишь одно было совершенно ясно: равнодушие — вот сила.

* * *

Рэй Марино вошел в кабинет, находившийся возле библиотеки, и включил мониторы, собираясь следить за воспитанниками.

Тодд и Хенк все еще сидели в столовой, хотя им давно пора было ложиться. Рэй проработал в детских домах уже двадцать лет, поэтому без труда понял, что Тодд никогда не сдается. Пока оставался хоть малейший шанс на победу, он продолжал бороться. Но то, что он еще ни разу не проигрывал, могло сыграть с ним злую шутку. Так случалось со многими строптивыми подростками.

Ян и Тайрелл сидели у телевизора на втором этаже. В свои четырнадцать лет Ян уже не очень любил мультфильмы, но ничего лучшего не находилось. Тайрелл был на год младше и обладал творческим складом ума, поэтому пробовал рисовать собственные мультфильмы.

Хенку было лишь одиннадцать, и у него были задатки манипулирования другими людьми. И хотя на сей раз Тодд использовал его для победы над двумя другими мальчишками, он вовремя смог примкнуть к сильнейшей стороне.

Рэй сел за письменный стол и задумчиво поглядел на телефон. Работа в «Небесной бухте» не слишком устраивала его, и он больше не строил иллюзий относительно своей карьеры. Идеалы, сделавшие Рэя социальным работником, постепенно таяли. Он посвятил два десятка лет работе с детьми, которые не обладали светлыми чувствами, амбициями, а то и просто мозгами. Понятно, что привить им что-то хорошее представлялось весьма затруднительным.

Правда, попав в «Небесную бухту», имевшую богатых покровителей, он несколько воспрянул духом. Но работа все равно не могла вознаградить его за столько лет неблагодарного труда и помочь ему сделать карьеру. Рэй понимал, что можно получать облегчение, изливая свое раздражение на детей, но не позволял себе такого.

Сейчас он снял трубку, собираясь доложить о поведении нового питомца. Он не стал стесняться в выражениях.

— Мальчик очень злой и раздражительный, совершенно не хочет идти навстречу тем, кто пытается сделать ему добро, — Рэй быстренько пролистал папку. — Тодда как будто не волнует ничего, кроме борьбы с системой и свержения авторитетов.

— И каково же ваше заключение?

— Я знаю его еще недостаточно, чтобы делать выводы, — ответил Рэй. — Думаю, он небезнадежен, если его изолировать от постороннего влияния.

— Вы имеете в виду кого-то из ваших сотрудников?

— Соцработницу, которая занимается его делом, — объяснил Рэй. — Пейдж старается держаться дружелюбно, но Тодд отталкивает ее, так что у нее может ничего не получиться.

Рэй не имел ничего против Пейдж, но в нем взыграла профессиональная ревность. Ему казалось, что она может затруднить, если вообще не свести на нет его работу.

— Нужно отстранить Пейдж от влияния на мальчика, — сказал Рэй. — Ее начальство не станет возражать попечителям «Небесной бухты».

— Я все улажу.

Рэй хотел поблагодарить собеседника, но в трубке уже послышались гудки.