Мартин наступает на нее и хватает своими огромными руками. Она отбивается, но он сильнее ее, ведь ей еще нет и десяти лет. Он берет ее под мышку, словно сверток с бельем, и уносит. Свободной рукой он надевает мягкую маску, и вот он уже ее отец, и все, кто попадается им на пути, говорят: «Здравствуйте, господин Берже!» Она хочет закричать, но не может, потому что он закрывает ей рот своей ладонью. Люди спрашивают: «Куда вы несете Хлою?», а он отвечает: «Она плохо вела себя, я хочу ее наказать!» И люди говорят: «Вы правы, вы же ее отец, в конце концов!» Она хочет сказать, что это неправда, что он вовсе не ее отец, но не издает ни звука, да никто и не слушает, что говорят маленькие дети. И он несет ее к конюшням, но вместо того, чтобы подняться к себе в квартиру, спускается по потайной черной лестнице вниз. Паутина покрывает стены, под ногами шмыгают крысы. Они останавливаются, Мартин сбрасывает маску отца и превращается в черный матовый силуэт, который поглощает весь свет, как бездонный колодец, ведущий в ад, и тут она наконец кричит, и кричит, и кричит, но он смеется, потому что никто не может их услышать.

Николь села в кровати, не понимая, что ее разбудило. Крик снова разнесся по дому, она вскочила и бросилась к двери, не успев даже зажечь свет.

— Что происходит? — спросил Даниель.

Но Николь уже бежала по коридору, освещаемому лишь светом луны, к комнате Хлои, откуда доносились крики. Она открыла комнату и зажгла свет, ожидая увидеть дочь в крови, с перерезанным горлом, или еще хуже…

Она облегченно вздохнула, увидев, что Хлоя одна, цела и невредима, бьется в сетях кошмара.

От испытанного ужаса у Николь подкосились ноги и она упала на кровать рядом с девочкой, которая билась в конвульсиях.

— Что случилось? — спросил Даниель, прибежавший следом.

— Хлоя! Хлоя! Проснись. Это только сон.

Николь тихонько встряхнула ее, и девочка проснулась, бросая вокруг испуганные взгляды. Она увидела отца в проеме двери и испугалась еще больше. Потом она узнала свою комнату, маму… и бросилась к Николь.

— Ну все, все… — приговаривала Николь, гладя ребенка по голове. — Все прошло.

Хлоя прижималась к ней, словно боясь, что она исчезнет, рыдания сотрясали все ее тело. Даниель неловко опустился на колени около кровати.

— Перестань, — старалась успокоить ее Николь. — Это просто плохой сон. Понимаешь? Ты спала, ничего не было.

— Я так испугалась. Он меня унес…

— Кто он?

Девочка отстранилась от матери, посмотрела на отца, открыла рот…

— Не знаю. Черный мужчина. Весь черный.

— Африканец? — спросила Николь.

— Нет, просто черный мужчина, как тень, как… пустота.

В растерянности Николь вытерла Хлое слезы.

— Ничего, — ободрила она ее. — Все закончилось.

Но девочка не была в этом уверена.

— Хочешь пойти спать с нами?

Хлоя так быстро спрыгнула с кровати, что Николь тут же поняла, что она только и ждала этого предложения.

По дороге в спальню Николь размышляла о том, что могло спровоцировать такой кошмар. В первый раз Хлоя просыпается среди ночи. Николь оглянулась назад, на дверь детской, оставшейся открытой и погруженной сейчас во тьму. Ей казалось, что кто-то недобрый следит за ними из темноты.