Время имеет одно замечательное свойство — отсутствие остановок на своем пути. Оно пребывает в постоянном движении, причём только вперед. Лучано отлично справлялся со всеми делами. К счастью, Алессандро понемногу приходил в себя и мог уже решать все важные вопросы, прошло уже практически три месяца. От Лучано требовалось лишь озвучивать его решения и принимать меры к их исполнению. Единственный вопрос, который на время был снят с повестки дня — это вынесение смертных приговоров. Но во всём остальном он снова взял в свои руки нити управления. Как только Алессандро почувствовал себя лучше в Рим потянулась вереница просителей. Раньше их он принимал в Палермо, в семейном доме. Просили о разном, начиная о снижении необходимых выплат pizzi и заканчивая жалобами на несправедливое отношение не только со стороны некоторых простых солдат различных cosche, но и даже соседей. Алессандро всегда выслушивал всех и всегда принимал какое-либо решение. Сейчас его возможности были ограничены нахождением в больнице. Алессандро отлично видел, что жители Сицилии очень редко обращаются в полицию. Но это и было частью политики «Cosa Nostra», зависимость даже части населения от них в решении элементарных бытовых вопросов была просто-напросто им на руку. Выстраивалась цепочка от ощущения защищенности, исходящего от Дона Маретти до утверждения, что он прекрасный человек, а его преступная деятельность — наговоры завистников, которые желают помешать нормально жить честному человеку. Даже после проведённых обысков в домах Алессандро на Сицилии нашлась инициативная группа, которая написала письмо Прокурору Республики. Подозрения с Алессандро были сняты указанием сверху, а действия Танци сочли непрофессиональными.

— Але, привет! — Лучано заглянул в палату.

— Привет! Смотрю новости, — улыбнулся Алессандро, — я доволен.

— Да! Мэр наш, синьор Тарино, уважаемый человек… — сказал Лучано.

— Ты заплатил Луке за работу? — поинтересовался Алессандро.

— Конечно! — Лучано покивал головой.

— Удвой сумму и переведи на его счет. Всё-таки немалая заслуга его, он удачно провернул дело со скандалом вокруг мафии, — Алессандро довольно улыбнулся.

— Хорошо. Скоро встречать сухогруз в Палермо… — заметил Лучано.

— Когда? — спросил Алессандро.

— На следующей неделе, я разговаривал с капитаном.

— Довольно серьезная партия… А все заняты. — Алессандро вздохнул и уставился в потолок. — Остается Эмилио, Воробушек.

— Да, остается Эмилио… — повторил Лучано.

— Он приезжал два дня назад, опять нетрезвый, засранец. Как бы не завалил всё дело… — сказал Алессандро.

— А больше никого нет, сам знаешь сколько сейчас дел и все серьезные, не только это. — сказал Лучано.

— Понимаю. Хорошо, значит этим займется Эмилио, но, если выпьет хоть каплю спиртного, пусть пеняет на себя, так ему и передай! — сказал Алессандро.

— Конечно! Ладно, я помчался, еду в мэрию по поводу того хорошего кусочка земли, — улыбнулся Лучано, он был рад, что Алессандро уже в состоянии решать дела.

Как только дверь за ним закрылась на пороге показался дядя Александр.

— Здравствуй, Але! — улыбнувшись сказал он.

— Здравствуй! Так рад тебя видеть! — сказал Алессандро.

— Как ты сегодня?

— Ничего… может, прогуляемся? Там вроде бы солнце?

— Что говорит доктор? — поинтересовался Александр.

— Говорит, что неплохо бы почаще гулять, но сам знаешь, были дожди. — ответил Алессандро.

— Хорошо, я предупрежу сестру и буду ждать тебя внизу. — сказал Александр.

Прогуляться — это было, конечно, громко сказано. Несколько раз Алессандро вывозили на кресле-каталке. Но в целом, это уже был прогресс. Медицинская сестра помогла Алессандро сесть в кресло, и они спустились к выходу, где их ждал Александр.

— Куда пойдем? — спросил он, взявшись за ручки кресла. — Вспомнил, как возил тебя в коляске!

— Прогуляемся до вертолетной площадки… как думаешь? — сказал Алессандро.

— Все зависит от того, как ты сейчас себя чувствуешь!

— Как будто меня только что достали из молотилки, — ухмыльнулся Алессандро.

— Ну судя по тому, что в прошлый раз была мясорубка… пойдем.

Они вышли на Largo Agostino Gemelli и потихоньку пошли к вертолетной площадке.

— Ты обдумал мои вчерашние слова? — спросил Александр.

— Да, я думал… Ты считаешь, что я живу неправильно? — спросил Алессандро.

— Важно не то, что думаю я, а то, что думаешь ты. Скажи мне. — спокойно сказал Александр.

Алессандро помолчал немного и сказал:

— Ты мне задал сложный вопрос о моей жизни… В целом, я полагаю, что занимаюсь бизнесом. В Риме — это купля-продажа недвижимости, действительно весь Лацио нами охвачен. Возможно, я пользуюсь для достижения цели теми же методами, которые я использую на Сицилии. Вовсе не потому, что я не способен вести цивилизованный диалог. Дело в том, что я здесь, как ни странно, имею дело с такими же отморозками, что и там. Отличаются они разве что диалектом и опрятностью одежды, да и то на Сицилии люди поприятнее будут.

— Тебе нравится иметь дело с отморозками? — спросил Александр.

— Ни разу не имел дело с кем-то другим… Взять того же бывшего мэра, насколько продажный и мелочный человек, с ним сложно было работать! — сказал Алессандро.

— Так скандал твоих рук дело? — спросил Александр.

— Ты знаешь меня лучше всех, дядя.

— Конечно, знаю. — кивнул головой Александр.

— Так вот, мой бизнес ничем не отличается от любого другого дела. Думаю, везде, где крутятся большие деньги именно так и не иначе. Я не мелкий лавочник, который строгает в своей мастерской фигурки для туристов и надеется заработать хотя бы двадцать евро в день. Я ворочаю миллионами, понимаешь? Более того, не ангелам я продаю оружие и наркотики. — заметил Алессандро.

— Мы говорили об этом. Конечно не ангелам. Но эти «не ангелы» продают ту же наркоту и те же пистолеты также и в школах. — сказал Александр.

— И об этом мы говорили. Дело каждого человека употреблять дрянь или нет. Покупать пистолет или нет. Спрос рождает предложение…

— Но также и предложение может родить спрос. — возразил Александр.

— Понимаешь, я не знаю другого дела, кроме того, которым занимаюсь. И я делаю его хорошо, не вижу причин для раскаяния. Я чту наши законы и уважаю своих людей. Да, я выношу смертные приговоры, но так делает и суд подавляющего числа государств. Но, к сожалению, суд не может рассудить дела нашей организации, поэтому такими делами приходится заниматься мне. — совершенно серьёзно сказал Алессандро.

— Значит, ты считаешь, что имеешь право вершить судьбы других людей? — спросил Александр.

— Конечно, я же власть! Как иначе? В противном случае вся наша система развалится! Если взять конкретно Италию, мы видим — страна разобщена. Противоречия между севером и югом видны невооруженным взглядом, даже противоречия между отдельными регионами! Но в моем маленьком мирке напротив порядок, мои люди объединены идеей. Они знают, что в случае чего я приду им на помощь, в случае их смерти их жены и дети не останутся голодными, я буду защищать своих людей в полиции и в суде! Причем, хочу заметить, я никого насильно не заставлял вступать в наши ряды! Люди сделали свой выбор добровольно. А какие у них были мотивы — это не мое дело. На моих плечах, фактически, лежит целая тайная империя со своими законами, порядками, экономической и правовой основой, с налоговой системой и тому подобным. Плюс, ты отлично знаешь, сколько простых людей обращается ко мне за помощью.

— Ты считаешь, что это нормально? Существование такой организации? Я думал, что ты желал бы направить течение дел в более мирное русло… — заметил Александр.

— Чем чаще я заглядываю в лицо государству, тем чаще мне кажется, что «Cosa Nostra» просто райская долина рядом с адским пламенем. — сказал Алессандро.

— Неужели ты на самом деле так думаешь?

— Дядя, понимаешь, я не садист и мне совершенно не доставляет удовольствие убийство… Я не убил ни одного невинного человека. Даже Амбра была осуждена по закону. Ты знаешь… Но если вспомнить мировую историю, чем занимались на её протяжении все государства? Воевали, отвоевывали, воровали чужие ценности, убивали, хочу заметить, мирных граждан! Причем убивали как своих, если те были не угодны властям, так и граждан других государств. Бравые солдаты под флагом какой-либо страны насиловали женщин и убивали детей! Боже мой, а при всем при этом государство не может справиться с элементарной проблемой уличной преступности, о чем говорить? — эмоционально всплеснул руками Алессандро.

— А не твои ли солдаты дергают сумки у беззащитных женщин в центре Палермо? — поинтересовался Александр.

— Если кто-либо из моих людей будет застукан за подобным он будет наказан соразмерно совершенному преступлению, у них есть дела поважнее, чем заглядывать в чужие кошельки. У меня в системе порядок! Скажи мне, в чем я не прав? Я хочу знать твое мнение!

— Хочешь мое мнение? Отлично, слушай! Твой разум замутнен настолько, что ты не видишь тех элементарных вещей, что находятся прямо перед тобой. Хотя бы тот факт, что для того чтобы выжить в этом мире не надо никого убивать и не надо ни с кем вступать в противоборство. Ты встал на рельсы, на которые тебя поставил Сальваторе и полностью принял все его жизненные установки. «Cosa Nostra» напоминает мне сансару, в уменьшенном варианте. Вы в ней варитесь и не замечаете того, что то ощущение счастья, которое она вам дает, мимолетно, как легкое дуновение ветерка. Так же, как и в остальном мире, вы все тупо привязаны к ощущениям собственной значимости, кажущейся независимости и непревзойденности, которые необходимо постоянно подпитывать, чтобы не сошли на нет, ведь эти ощущения такие сладкие! А в реальности это всё пыль, прах и тлен. Ты богат, Алессандро, так богат, что хватит и твоим детям, и твоим внукам. Ты можешь бросить всё и отойти в сторону. В мире достаточно дел, которыми можно заниматься и при этом не стрелять никому в затылок и не ждать, что выстрелят тебе. — сказал Александр.

— Если я отойду в сторону, то не уйду дальше соседней улицы, где мне собственно говоря и выстрелят в затылок … — сказал Алессандро, — но я понимаю, о чем ты говоришь и бывает, возможно, лишь благодаря тебе, я задумываюсь о другом пути. Пока я просто его не вижу.

— Я рад, что ты думаешь об этом. Не бросай этого никогда. Но твою позицию я понял… — сказал Александр.

— И ты меня не осуждаешь?

— Хм, раз ты считаешь, что тебя можно осудить, значит подозреваешь, что делаешь что-то не так, меня это, в общем, радует. Но ты же знаешь, я даю идти тебе своим путём. Мое дело — сказать, твое дело — услышать. — сказал Александр.

— Я тебя обожаю! — Алессандро даже и не думал преувеличивать свое отношение к дяде. В ответ Александр рассмеялся.

После разговора они спокойно прогулялись в обратную сторону, пришло время возвращаться в больницу.

Сантино изучал документы, которые в очередной раз дал ему Лука. Дело было серьезное. Очень крупная партия оружия должна была прибыть в порт Палермо сухогрузом «Pacific». С одной стороны, имелась возможность задержать судно на подходе к порту и возможно, допросив капитана, получить какую-либо информацию. Но скорее всего, это был бы неверный путь. В дальнейшем капитана просто-напросто убьют, найдут способ заткнуть ему рот и всё развалится. По-хорошему, надо задерживать преступников с поличным. Но и здесь необходимо было действовать осторожно. Довольно долгое время Сантино пытался выяснить, кому можно доверять в Палермо и через десятого человека он узнал о комиссаре Танци. Сони решил встретиться с ним лично. Но лучше, чтобы о его поездке никто не узнал. «Fais ce que tu dois, et advienne qui pourra… Делай, что должен и будь, что будет», — вспомнив французскую поговорку, Сантино заказал билеты в Палермо. Туда на утренний рейс в субботу, а обратно на дневной рейс в воскресенье, затем он поднял трубку телефона и набрал номер квестуры Палермо.

— Комиссар Танци, — неожиданно быстро раздался ответ, Сантино даже вздрогнул.

— Добрый день, я комиссар Бельтраффио из Рима. Хотел встретиться с Вами в эту субботу, если возможно, у меня билеты на утренний рейс. Но хочу предупредить сразу, что это крайне важно. — сказал Сантино.

— Хм, комиссар Бельтраффио из Рима… знакомая фамилия. Не Вас ли не так давно показывали по центральному каналу? — поинтересовался Танци.

— Может быть. — сказал Сантино.

— Ну раз билеты, почему бы и нет. А причина для визави? — поинтересовался Танци.

— Не телефонный разговор, — сказал Сантино.

— Вас встретить? — спросил Танци.

Ему стало любопытно, что заинтересовало прогремевшего с антимафиозной речью на всю Италию столичному комиссару в Палермо. Для себя он сделал вывод, что его речь была пиар акцией.

— Да, по возможности, я плохо знаю город. Рейс FR4902, прилетает к вам в девять тридцать утра. — сказал Сантино.

— Хорошо, я лично буду Вас ждать… — заверил Танци.

— И еще, не хотелось бы афишировать мой приезд, — поспешил сказать Сони.

— Как скажете! — хмыкнул Танци.

— Тогда до встречи! A рresto! — Сантино положил трубку. Пока все шло нормально.

Не успел Сантино приняться за доклад по предстоящему мероприятию, который он планировал подсунуть прокурору буквально перед операцией, как зазвонил мобильный.

— Сони, привет… — услышал Сантино виноватый голос Димитро.

— Привет, — недружелюбно ответил он.

— Послушай, мы…

— Поругались и подрались, — помог закончить фразу Сони.

— Да, именно так. Ты мне давно не звонил, я переживаю. — сказал Димитро.

— У меня всё хорошо. — холодно ответил Сони.

— Я рад. Ты продолжаешь подозревать меня во всех грехах земных? — поинтересовался Димитро.

— Пока не было причин думать иначе, — тут Сантино покривил душой, как раз наоборот.

— Сони, послушай, давай встретимся и поговорим. Может быть в субботу? — спросил Димитро.

— Я улетаю в Милан, к Фабио в гости, давно звал. — сказал Сантино.

— Что за Фабио? — Димитро удивился, он думал, что знает друзей брата.

— Ты его не знаешь… В воскресенье я возвращаюсь, можешь встретить меня в аэропорту, в час дня. — Сони говорил недружелюбным голосом.

— Ладно и смени тон! — Димитро начал обижаться.

— Иди ты к чертям собачьим! — Сантино отключил связь.

Время до субботы пролетело быстро, дел у Сантино было великое множество, и он несказанно обрадовался, когда наконец сел в самолет и смог немного отдохнуть, тем более, что на неделе нормально спал всего пару ночей. В аэропорту «Punta Raisi» к нему подошел худощавый мужчина среднего роста. Сразу бросился в глаза контраст между полностью седой головой и достаточно молодым лицом.

— Комиссар Бельтраффио? — поинтересовался мужчина.

— Да, здравствуйте! — ответил Сантино.

— Комиссар Танци! — представился в свою очередь мужчина. — Я запомнил Ваше лицо, смотрел пресс-конференцию! Мне еще тогда показалось, что Вы слишком молоды, как для такой должности, так и для таких дел.

— Ну что же, как только вернусь в Рим, напишу рапорт об увольнении! — рассмеялся Сантино.

Из аэропорта они отправились в одну из маленьких кофеен в центре, где удобно расположились в дальнем углу за небольшим столиком.

— Где Вы планируете остановиться? — поинтересовался Танци.

— Я здесь до завтра, забронировал номер в «Residenza d’Aragona». — сказал Сантино.

— Понятно, так что же привело Вас в Палермо?

— Я надеюсь, что я могу говорить с Вами прямо, — сказал Сантино, — прежде чем обратиться к кому либо, я наводил справки. Дело в том, что волею судьбы мне пришлось вплотную столкнуться с главарем «Cosa Nostra», с Алессандро Маретти.

— Очень интересно, — сказал Танци, он понятия не имел можно ли доверять Сантино.

— Я выкладываю перед Вами карты не просто так, — продолжил Сантино.

— Я догадываюсь, только не могу понять в какую сторону Вы клоните. — сказал Танци.

— У меня есть хороший информатор. На следующей неделе в порт Палермо придет сухогруз «Pacific», на его борту есть несколько контейнеров, которые очень ждут здесь. Это партия оружия, причем довольно крупная. Раньше подобные грузы встречал Алессандро Маретти лично, но сейчас он в больнице. Будет кто-то из его окружения, но вот кто, я не знаю. — сказал Сантино.

— Да это и не важно! — глаза Танци загорелись. — Можем накрыть сухогруз, когда встанет на рейд!

— У меня другое предложение, накрыть их в момент передачи товара. Таким образом мы получим посредника, судя по всему это капитан, а также получателя. И если нам совсем повезёт, выясним, кто за этим стоит, а если повезёт ещё больше и найдется вдруг болтун, который раскроет все карты, сможем арестовать самого Алессандро Маретти. — сказал Сантино.

— Насчет последнего сомневаюсь, но затея недурна… А информатор верный? — спросил Танци.

— Идеальный! Думаю, необходимо отследить информацию по сухогрузу… и нам будут нужны люди. — сказал Сантино.

— Придется проводить операцию, как будто спонтанно. Я не доверяю здесь многим, к сожалению. Иногда мне кажется, что я зря всё затеял. Такое впечатление, что в городе всем на всё наплевать, жители абсолютно не хотят сотрудничать с полицией, не говоря уже о том, что многие полицейские прикормлены мафией. А прокурор четко указал мне, что, преследуя Маретти я поступаю неправильно. Недавно мы произвели несколько арестов, но, я так понимаю, это те люди, без которых «Cosa Nostra» вполне может обойтись. Знаете, синьор Бельтраффио, руки опускаются. — вздохнул Танци.

— Знаю. И я думаю, что мысли о спонтанности вполне оправданы. У Вас есть надёжные люди? — поинтересовался Сантино.

— Да, есть несколько человек… хорошие ребята, в подготовке операции можно будет положиться на них, затем будем действовать спонтанно. В конце концов поднимем карабинеров по тревоге. — немного подумав сказал Танци.

— Отлично. У меня с собой кое-какие документы, думаю не стоит изучать их в кафетерии, — улыбнулся Сантино.

— Несомненно. Синьор Бельтраффио, я хотел бы предложить Вам остановится у меня в квартире. Сейчас я живу один, моя жена и дочь находятся в Неаполе, из соображений безопасности… Возможно так было бы удобнее. — сказал Танци.

— Спасибо за приглашение. Действительно так будет лучше, тем более, что мне хотелось бы остаться инкогнито. — поблагодарил Сантино.

Капитан сухогруза «Pacific» нервно ходил по рубке. Судно по непонятной причине задержали на рейде на сутки и не пускали в порт. Выяснить, что послужило такой задержке так и не удалось, на все свои вопросы капитан Антонио Профачо получал лишь невнятные ответы. Ближе к вечеру он совершенно извелся и наконец решил позвонить по оставленному ему номеру.

— Pronto! — ответил ему мягкий мужской голос.

Как показалось капитану, мужчина был слегка нетрезв.

— Мы стоим на рейде сутки! Если так пойдет и дальше я затоплю контейнеры, у меня плохое предчувствие! — заявил капитан.

— Ах, это Вы, капитан. Не стоит нервничать, небольшой ремонт в порту, как раз рядом с сухим доком, нам всем придется потерпеть. И стоит напомнить, что за груз вы отвечаете не зарплатой и рабочим местом, а головой. — заметил его собеседник.

— Я понимаю… — сказал капитан.

Собеседник капитана отключил связь. Кто он такой Профачо не знал. Оставалось лишь ждать. К вечеру сгустился туман, для Палермо это была редкость. Вместе с туманом пришло разрешение пройти в порт. «Они издеваются надо мной?» — подумал Профачо. К его удивлению спустя минуту поступило сообщение о том, что его судно будет отбуксировано к месту швартовки, капитан лишь развел руками.

— Отличный вечер сегодня! — Эмилио довольно потянул носом воздух. На город опустился густой туман, видимость была минимальной, — Вито! Ты все проверил?

— Конечно, босс. Четыре фуры готовы под погрузку. На выезд открыты две дороги, все тихо, спокойно, ничего необычного. За несколько часов справимся. Да и погода благоприятствует.

Из тумана показался сухогруз, он был похож на огромный корабль-призрак.

— Красота! — сказал Эмилио и снова потянул носом воздух.

Они с Вито стояли впереди, чуть дальше, за их спинами, на расстоянии примерно метров пятидесяти находились еще десять человек, шестеро наблюдали за развилкой Via Dell’Arsenale. Четыре фуры были припаркованы в ряд у здания арсенала. Сухогруз пришвартовался и его покинула команда. Пока выйдет капитан ждать пришлось не очень долго. На корабле остались только проверенные люди.

— Что за ерунда творится? — капитан сотрясал воздух.

— Ничего особенного, меры предосторожности, — улыбнулся Эмилио.

— Туман тоже ваших рук дело? — хмуро поинтересовался Профачо.

— Нет, но так даже интересней. Готовы разгрузить?

— Конечно. — сказал капитан.

Началась разгрузка, это не заняло много времени и скоро четыре контейнера стояли на набережной. Затем Эмилио вместе с Вито преступили к осмотру, капитан стоял в стороне и курил. С одной стороны, он был простой посредник, но с другой стороны, если этим ребятам что-то не понравится, скорее всего его отправят на корм к рыбам. В конце осмотра Эмилио остался довольным. Капитан заметил, что этот человек с мягким голосом и безупречным внешним видом, который как будто только сошел с обложки модного журнала, был у них главным. Он мило улыбался и говорил довольно тихо, но когда он говорил, казалось, замолкало даже море. «Вот это организация дела!» — подумал капитан. Тем временем началась погрузка в фуры, необходимо было вывезти груз в другое место. Когда была укомплектован второй грузовик уже ночную тишину нарушил вой полицейских сирен, совсем рядом. Сомневаться, что их засекли не приходилось. Эмилио достал пистолет и в мгновение ока оказался рядом с капитаном, глаза у которого округлились от страха.

— Вы же понимаете, что я вас не выдам? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Конечно, понимаю, — сказал Эмилио и выстрелил ему в лоб, на эмоции не было времени, туманный воздух вокруг наполнился отсветами проблесковых маячков.

— Говорит комиссар Танци! Бросьте оружие и поднимите руки вверх, все выезды перекрыты, а сопротивление бесполезно! — раздался голос из громкоговорителя.

«Чертов Танци!», — подумал Эмилио.

— Что будем делать? — Вито оказался рядом.

— Отстреливаться, попытаемся прорваться, у нас две фуры и два контейнера с оружием… Взял нас тёпленькими… чёрт его дери! — прорычал Эмилио.

Послышался звук приближающегося катера, это была береговая охрана, затем на набережную с двух сторон выехали полицейские машины, пути к отступлению были отрезаны.

— Accidenti, — прошипел Эмилио.

Они с Вито прижались к стене здания арсенала, за одним из грузовиков, свет туда не попадал и их было не видно. Со стороны сухого дока раздалось несколько выстрелов и возгласы, что происходило было не понятно. После этого Эмилио разглядел троих своих ребят, которые шли с поднятыми руками. Когда они проходили мимо их укрытия Вито уложил одного за другим. Его пистолет был с глушителем. После этого началась перестрелка, но перевес был на стороне полиции, вскоре стрельба и крики затихли.

— Уходить нам некуда! — шепотом сказал Вито, — я попробую посмотреть.

— Не надо! — попытался остановить его Эмилио, но было уже поздно.

Не успел Вито выглянуть, как получил пулю в голову. Судя по всему, Эмилио остался один, было слышно, как переговариваются полицейские. «Черт дери тебя, проклятый Танци», — ругался про себя Эмилио. Полицейские осматривали территорию, было слышно, как они сообщают друг другу о количестве убитых. Эмилио сел на землю, прислонился к стене и приставил пистолет к виску. Так он решил уже давно, если когда-нибудь его попытаются задержать, он застрелится. Провалить дело было для него сродни смерти, тем более он понимал, что в семье ему не доверяют серьезные мероприятия, а тут впервые на него положились и он не смог сделать ничего нормально. Полицейские были уже совсем рядом, следы от фонарей приближались к его укрытию.

— Здесь еще один, — услышал Эмилио голос, который показался ему очень знакомым.

Они нашли Вито. Эмилио смотрел как медленно след от фонаря приближается к его убежищу. На удивление он не нервничал, он не боялся смерти.

— Эмилио? — через считанные секунды на него смотрел Сантино. — Не надо, оно того не стоит!

— Ciao, Сантино… — Эмилио улыбнулся, закрыл глаза и нажал на спусковой крючок.

На звук выстрела прибежали несколько полицейских, среди них был и комиссар Танци.

— С Вами всё в порядке, комиссар? — поинтересовался он.

— Чёрт побери, он застрелился! — ответил Сони, он был немного растерян, такого поворота событий он не ожидал.

— Это же Эмилио Маретти, троюродный брат Алессандро Маретти… вот черт… — сказал комиссар Танци, осмотрев труп.

— Да, это он, — подтвердил Сантино.

— Вы были знакомы? — спросил Танци.

— В той или иной степени я знаю всю их семью. — сказал Сантино.

Спустя некоторое время осмотр территории был окончен. На судне задержали несколько человек, но они откровенно не понимали, что происходит.

— Итого, у нас девятнадцать трупов, две фуры и два контейнера под завязку забитых оружием, сколько человек задержали на сухогрузе? — сказал Танци.

— Четверых, но я думаю они вообще не в курсе… Чёрт подери! — Сантино выругался.

— Думаете, кто-нибудь смог скрыться? — поинтересовался Танци.

— Нет. Это нереально… — Сантино вздохнул.

С одной стороны, преступление было пресечено, но с другой стороны, доказать его связь с «Cosa Nostra» не представлялось возможным, все те, кто мог хоть что-нибудь сказать были мертвы.

— Когда Вы возвращаетесь в Рим? — поинтересовался Танци.

— Сегодня вечером, у нас еще есть время поработать вместе. Но, как я уже говорил, моё присутствие не должно афишироваться, это может поставить крест на той работе, которую мы ведем в Риме.

— Конечно, комиссар, не сомневайтесь. Всю ответственность за сегодняшнее мероприятие я беру на себя, — Танци потянулся за сигаретами, ночь выдалась напряженной, но времени на отдых не было, впереди был долгий день.

Сантино обошел территорию. Все трупы выложили вряд вдоль набережной. Оружие осматривали и фотографировали, работы было на день вперед. В предрассветных лучах открывалась страшная картина: залитая кровью набережная, тела людей, выбравших смерть, нежели возможность пересмотреть свои взгляды на жизнь и то, ради чего они умерли — оружие, тот самый предмет, который изначально предназначен для убийства. Сантино, несмотря на то, что уже давно бросил курить, попросил у Танци сигарету. У него перед глазами стоял Эмилио, троюродный брат Алессандро, который увидев его не секунды не раздумывая пустил себе пулю в висок. Чтобы немного прийти в себя Сантино отошел к краю, чтобы посмотреть на море.

— Кто этот человек? — поинтересовался один из полицейских у комиссара Танци.

— Комиссар из Рима…

— А что ему здесь надо?

— Иди работать! — скомандовал Танци, он не был намерен ничего никому объяснять.

Поднимающееся солнце окрасило мир вокруг в розовый цвет. Занимался новый день.